Он в ответ спокойно снял пиджак, галстук и начал расстёгивать запонки на рубашке:
— Ты не поняла. Я никуда не ухожу. Впрочем, на ночь не останусь, у тебя кровать слишком узкая, не люблю такие. Завтра, кстати, тоже приду. Что принести?
— Принеси мне хороший пистолет, — без раздумий ответила собеседница. — В нынешнем я немного разочаровалась.
— Как скажешь, — по-прежнему серьёзно кивнул мужчина. — Что-то ещё?
Аби прищурилась.
— Да. Серьги и платье, — подумала и добавила: — Шёлковое.
— Какого цвета? — он снял рубашку.
— Изумрудного. Длинное.
— Хорошо. Это всё?
Она по-прежнему не понимала, насмехается он или говорит серьёзно, поэтому ответила:
— Как решишь.
Собеседник снова абсолютно серьёзно кивнул.
Внезапно Аби успокоилась. Впервые в жизни между ней и мужчиной всё происходило настолько быстро, прямо и без рефлексий. Глупо говорить, будто бы ей это не понравилось. Зачем тогда артачиться, портить вечер? Всё ведь прекрасно.
Поэтому Абигейл подошла к гостю, легонько провела ногтями по обнажённому торсу и спросила уже безо всякого вызова:
— Так как тебя называть?
— Можешь Хозяином или Господином, — спокойно и без тени улыбки ответил он.
Аби показалось, будто на неё опрокинули ведро ледяной воды.
— Что-о-о??? — женщина дёрнулась, пытаясь отпрянуть, но собеседник отточенным движением стиснул её локти, снова прижимая их к телу.
— Ты, извращенец чертов!..
Жертва забилась, впрочем, гость резко развернул её, вжимая спиной себе в грудь, и оторвал от пола.
Аби задрыгала ногами и заорала:
— Отпусти, скотина!
А потом почувствовала, как мужчина мелко затрясся и впервые за всё время их знакомства рассмеялся:
— За извращенца и скотину придется ответить.
Конечно, Абигейл ещё подрыгалась, чтобы посильнее его раззадорить, и несколько раз даже с наслаждением укусила, после чего сполна ответила за всё сказанное и сделанное.
Спустя два часа гость обувался в прихожей, а Аби стояла, раздетая, прислонившись плечом к косяку, и задумчиво за ним наблюдала. Закончив возню со шнурками, мужчина надел пиджак, поправил перед зеркалом галстук и, наконец, повернулся к хозяйке квартиры:
— Завтра вечером приду. Если не смогу, скину сообщение.
Она хотела было узнать, откуда у него её контакт, но вовремя опомнилась. Нашла, что спрашивать.
— Хорошо.
Он открыл дверь, однако на пороге обернулся:
— А зовут меня Джалиль.
— Постараюсь не забыть, — успокоила Абигейл.
* * *
В родную корпорацию Гай вернулся накануне вечером. Возвращение выдалось на удивление спокойным: байк Джинджер нашёлся там, где она его оставила, правда, вертолет пришлось ждать довольно долго, но ведь не под пулями же, а в тишине и спокойствии, с пивом и снеками. Чего не скажешь о встрече с координатором. Вот уж где ни пива, ни снеков. Мурыжил несколько часов. Впрочем, иного Гай и не ожидал. Зато сейчас, наконец, дома.
Дом пах девчонками: шоколадом, свежей выпечкой и попкорном. Гай неслышно закрыл входную дверь и, не включая света, неторопливо разулся. Из гостиной лилось слабое переменчивое сияние, сопровождаемое гнетущей музыкой.
Видео смотрят. Ужастик, наверное, раз свет выключили. Вот кто бы объяснил: зачем надо смотреть фильм, большую часть которого сидишь с головой под одеялом или закрываешь руками лицо? Неужто таким образом можно понять сюжет?
Гай неслышно прошёл в гостиную. Ну, точно, огромный диван бугрится от подушек и пледов, противоположная стена будто растворилась, а по ту сторону — тёмная комната. Камера делает наезд на абсолютно пустой угол, музыка становится ещё тревожней...
— Бу, — сказал Гай негромко.
— А-а-а-а-а!!! И-и-и!!!
Рейдер на мгновение оглох от дружного визга и стремительно пригнулся, пропуская над головой картонное ведро с попкорном. Через секунду в комнате зажегся свет.
Гай выпрямился и с изумлением уставился на группу незнакомых полуголых девчонок-подростков, одетых в одни только пижамные майки и трусики. Девчонки сбились на диване в испуганную стайку и смотрели на появившегося из темноты мужчину вытаращенными глазами.
Вот так пошутил.
Растерянный отец лихорадочно пытался отыскать среди испуганных вытянувшихся лиц хоть одно знакомое.
— Папа? — неуверенно спросили откуда-то справа, а потом радостно заорали: — Па-а-апа-а-а!!!
Элли, стоящая в стороне от дивана, отбросила занесённую над головой подушку и кинулась к отцу.
Фух. Хоть что-то есть в этом мире неизменное. Гай подхватил дочку.
— Папа!!! — с другой стороны на нём тут же повисла Энни. — Напугал!
М-да. А ведь бывшая жена всегда говорила, что у Гая идиотское чувство юмора.
Под ногами хрустел попкорн, слева от дивана по полу растекалась из опрокинутой чашки лужа горячего шоколада, на ковре валялся перевернутый поднос с пончиками... К счастью, кто-то догадался поставить фильм на паузу, хотя бы жуткий музон оборвался.
Подружки дочерей, сидевшие на диване, наконец, успокоились — начали переглядываться и хихикать. Гай почувствовал себя педофилом на детском празднике: полуголые школьницы, какой-то бардак кругом, а он стоит, улыбается идиот идиотом и прижимает к себе двух, самых красивых.
— Ты же сказал — через неделю вернёшься! — возмутилась Энни, слегка отстраняясь.
— Ну, сюрприз, — ответил отец. — Или мне не рады?
— Рады, пап, но мы ж чуть не описались! — тут же сообщила её сестра. — Мы ведь "Убийца-киборг из подпространства" смотрим.
— Да? — Гаю название ни о чем не сказало. — А чё голышом?
— А у нас пижамная вечеринка, — застенчиво подала голос одна из гостий и накинула на плечи плед.
— Вечеринка? — хмыкнул рейдер, обращаясь к Элли. — С каких пор просмотр ужастика в трусах считается вечеринкой?
— Па-а-ап... — протянула она с упрёком. — Лет сто уже считается. Ты просто взрослый.
— И внезапный, — подытожил Гай. — Ладно, бойтесь дальше, только приберитесь. Тусовщицы.
Девчонки переглянулись:
— А ты... всё?
Отец повернулся от лестницы на второй этаж:
— В каком смысле "всё"?
— Ну, — пояснила Элли, — уже с концами?
Вот хорошо, что она ещё мелкая. Жене б он ответил по-другому, и та опять бы бухтела по поду поганого чувства юмора.
— С концами, с концами. В смысле, ура, папа вернулся. А вы хоть пиццу закажите, если уж попкорн весь на меня высыпали и пончики по полу разметали.
Девчонки переглянулись, просияв от счастья. Энни в прыжке метнулась к телефону делать заказ, а Гай отправился наверх.
В его комнате, на первый взгляд, царил привычный порядок. Однако в отсутствие хозяина на кровати кто-то валялся, а потом старательно (очень старательно) заправил. Только угол покрывала слегка перекосило, плюс подушки легли немного асимметрично. Вот ведь козявки!
Рейдер огляделся, отыскивая глазами ещё какие-нибудь приметы вторжения. Прям хоть опечатывай помещение перед командировками. Интересно, зачем они сюда приходили? Вряд ли просто полежать на постели. Хм. Сейф им точно не вскрыть. Гай задумчиво подошел к шкафу, осторожно приоткрыл дверцу, придержал пирамиду коробок, после чего отвел створку полностью и усмехнулся: совершенно не так сложили коробки. То есть, по детской наивности решили, что содержимое шкафа всегда выпадает потому, что папа не умеет поддерживать порядок, а не потому, что папа умеет ставить ловушки на любопытных козявок. Ладно-ладно.
И чего, вредительницы мелкие, вы здесь хотели? Рейдер достал и включил досмотровый прибор, а затем пробежал видеощупом по внутренностям шкафа. Цель мелких вредительниц отыскалась в боковом отделении — электронный многофункциональный бинокль.
Гай взял с полки девайс, просмотрел настройки, хмыкнул: ещё и откалибровали под себя, а потом попытались откатить обратно, но накосячили. Интересно, кто? Энни? Элли? А главное — зачем? Вот зачем им бинокль? Что в него смотреть?
Отец бросил взгляд на часы. Время позднее, значит, воспитательная работа завтра. Пока пусть развлекаются. А утром можно будет провести семейное расследование, на котором обе подозреваемые расскажут и зачем прыгали на кровати, и на кой чёрт брали бинокль.
— Пап, мы тебе сэндвич... — Энни осеклась, да так и застыла на пороге с подносом в руках.
Лицо у неё сразу сделалось виноватым, пунцовым. Какое уж там расследование. Мгновенно слиты и явки, и пароли, и имена сообщников. Кстати, о сообщниках, Элли, стоящая за спиной сестры, выглядела совершенно спокойно. Покерфейс — наше всё. Актриса... будущая.
— Сэндвич — это хорошо, — спокойно сказал Гай, выставляя в бинокле сбитые настройки. — А в моих вещах вы рылись в поисках колбасы и хлеба?
— Не, — беспечно махнула рукой Элли. — Мы знаем, что тут ни хлеба, ни колбасы. Разве ж они у тебя залежатся! Просто я увидела в доме напротив клетку с хорьком. Энни ж любит всякое такое, ну я и предложила посмотреть. Она, кстати, была против, мы даже чуть подрались и она огребла подушкой.
— Надо полагать, ты победила? — уточнил отец.
— Ага, — легкомысленно кивнула дочь.
Гай взял с подноса сэндвич и направился к окну.
— Где?
— Третий дом, пентхаус, — без запинки ответила дочь. — Там ещё красная римская штора.
Отец откусил бутерброд и навёл оптику на здание.
Вот окно. Вот не опущенная красная штора. Свет включён. А вон и клетка. Действительно, хорёк.
— Правда, он классный? — робко уточнила Энни, протягивая отцу кружку с кофе.
— Он-то классный, — вздохнул Гай, — но за бинокль всё равно накажу. Подумаю, как. — И добавил многозначительно. — Обеих.
Элли заискивающе улыбнулась, прижалась к нему и заглянула в глаза:
— Ну, па-а-апочка... ну ты же самый-самый лу-у-учший...
— Это верно. И только потому я отдам-таки вам подарки. А не был бы самым лучшим, уже бы обе огребли и сидели по своим комнатам.
Дочери переглянулись. Во взглядах обеих отразилась робкая надежда и... предвкушение.
Гай кивнул в сторону стола, на котором лежали два разных по размеру свёртка. Один меньше зажигалки, а другой размером с полблока сигарет.
— А-а-а!!! Ты самый-самый лучший!!! — завизжала во всю мощь лёгких Элли и запрыгнула на отца, душа его в объятиях. — Папа, ты самый-самый супер!!! Это ведь видео-курсы, да? Правда? Правда?!
— Видеокурсы? — Гай сделал удивлённое лицо. — Нет. Какие еще видеокурсы? Где я их, по-твоему, достану? На флешке — пособие по домоводству.
— Я тебя обожаю!!! — не слушая его такое неубедительное враньё, продолжала верещать дочь. — Обожаю тебя!!!
С этими словами она, наконец, отлепилась от отца и метнулась к столу, где нетерпеливо зашуршала оберткой.
Энни же, пока сестра ликовала, стояла молча, лишь потрясённо таращилась на пластиковый модуль, выпавший из упаковки.
— Па-а-ап? — спросила девочка, с недоверием глядя на Гая. — Это...?
Тот вместо ответа лишь выразительно пожал плечами.
— Ты купил мне такую навороченную модель? — уточнила дочь, переводя взгляд с подарка на отца и обратно.
— Ну, мне сказали, там расширенный набор функций, — развёл руками Гай. — Я решил — тебе будет удобнее.
Энни быстро включила прибор, пробежала пальцами по настройкам меню и снова вскинула на отца сияющие счастьем глаза.
— Папа, я о таком даже не мечтала... — она подошла, уткнулась лбом отцу в грудь и сказала глухо: — Спасибо.
Гай поцеловал гладкую светловолосую макушку. Под левую руку ему тут же поднырнула Элли и, прощелыга, уставилась с мольбой во взгляде:
— Па-а-ап, ты ведь завтра передумаешь нас наказывать, ведь да?
— С чего бы? — осведомился Гай. — Подарки им привези, да ещё и за косяки не взд... не спроси?
Сестры переглянулись:
— Пап, а как же амнистия в честь праздника? — вкрадчиво спросила Энни.
Откуда только слов таких нахваталась.
— Что за праздник?
— Называется "Папа Дома", — хихикнула Элли.
— Праздник "Папа Дома" вы отметите завтра торжественной уборкой и другими штрафными работами, — без тени улыбки сказал отец. — А пока валите к подружкам, они вас уже заждались.
И он подтолкнул обеих легкими шлепками к двери.
— Валите, валите, я пока прикину справедливый объём праздничных штрафных работ.
Девчонки, не сговариваясь, показали ему языки и быстренько ретировались за дверь. А меньше чем через минуту с первого этажа донеслась уже знакомая Гаю гнетущая музыка, а потом дружный визг. Видимо, убийца-киборг вылез-таки из своего подпространства.
* * *
Энни обнимала подушку и сладко спала, когда холодные пальцы ухватили её за щиколотку и потянули. Девочка дрыгнула ногой, невнятно бормоча, но в этот момент с неё безжалостно сдёрнули одеяло. Так подло мог поступить только один человек в доме. Элли.
— Чего тебе? — Энни с трудом разлепила глаза.
Сестра, стоящая напротив, приложила палец к губам, мол, не ори.
— Что я говорила? — торжествующим шепотом спросила она.
— Когда? — зевнула Энни.
— Тогда! У него точно кто-то есть! — глаза Элли горели тёмным пламенем.
— У Трэвиса? — по-прежнему ничего не понимая, уточнила Энни.
— Да у какого еще Трэвиса! — вскипела сестра. — У папы! У папы точно кто-то есть!
— Да-а-а? — безо всякого интереса зевнула Энни. — С чего ты взяла?
— Он сейчас нарядился и куда-то собрался!
— Папа? Нарядился? — улыбнулась девочка. — Погладил футболку с шортами?
Элли фыркнула.
— Щас тебе! Он, знаешь, какой? Он надел брюки с рубашкой! Глаженые, — сказала она многозначительно. — И, похоже, побрызгался духами.
— Серьёзно? — Энни от таких новостей даже села в кровати. — Думаешь, папа в кого-то влюбился?
— Точно тебе говорю! А ты не верила! — сестра смотрела с укором. — Я тебе ещё когда сказала! Месяца три назад. Вот щас они заделают тебе братика, будешь знать. Давай бегом умывайся, одевайся и пойдём.
— Куда? — растерянно спросила Энни.
— За папой! Надо же знать, кто она? А вдруг это какая-нибудь злая тощая сука, которая только и ждёт, чтоб его облапошить? Что тогда будешь делать?
— Почему тощая? — продолжила отчаянно тормозить сестра.
— Хватит тупить! — зашипела Элли, стаскивая её за руку с кровати. — Одевайся! Иначе он уйдет, и мы останемся с носом! Встречаемся через пять минут в коридоре.
Она ускакала, а Энни потащилась в ванную. Сборы заняли у неё чуть больше пяти минут, поэтому пышущая гневом сестра подгоняла её едва ли не пинками. Внизу хлопнула дверь — это папа вышел из квартиры.
— Послушай, — попыталась Энни воззвать к здравому смыслу подстрекательницы, — папа — взрослый человек, он имеет право на личную жизнь и...
— Хватит рассуждать! — Элли за руку потащила её вниз по лестнице. — Вот одна девочка тоже думала, что ничего страшного, а папа вышел замуж...
— Женился, — автоматически поправила сестра.
— Вышел замуж, — многозначительно повторила Элли. — И сдал её в интернат!
— Хватит меня тянуть! — Энни вырвалась. — Папа не выйдет замуж и никуда нас не сдаст! Он нас любит! А мы не имеем права за ним подсматривать и подвергать сомнению...
