— Готово.
— Двойной делаем?
— С возможным отражением. Структура "шийш".
— А не слишком?
— На всякий случай.
— Принято.
Еще два Знака (Эвки и Когтя) встроились в общее плетение и заметно подросший (и уплотнившийся) щит повис перед людьми, прикрывая их спереди и сверху...
Внутри было сравнительно светло (потревоженный шумом покойный дежурный успел зажечь светильник), тепло (печь еще не погасла) и противно. Подобие постели у дальней стенки, прямо под навесным столом — и то, и другое порядком грязное, черепки, битое стекло, обломки тыквенных бутылей. Всеобщий хаос, царивший на ферме, в этом своеобразном преддверье был налицо. Наведением порядка сторож себя не утруждал, трезвым образом жизни тоже...
На полу, прикрытое ветхим одеялом, что-то слабо мигало.
На первый взгляд, никаких пакостных сюрпризов здесь не было. На всякий случай один из тройки Сауссли поворошил постель... и шарахнулся прочь со сдавленным криком.
— Шевелится!
Вельхо среагировали мгновенно: золотистый щит рывком уплотнился, воздух зазвенел от вмиг призванной в Знаки магии, шевелящийся и мигающий предмет немедленно спеленали в три разные защиты и придавили к серо-пятнистому матрасу. Миг... другой... третий... и напряжение разрядилось потоком нехороших слов (при Ерине Архиповне диверсанты старались выражать свои чувства сдержанно, но получилось не у всех). Предмет (напоминающий зеркальце размером в две мужские ладони) вел себя смирно и не брыкался, но вельхо все равно были немного.... удивлены.
— Картинка... срамная...
— Какая картинка, оно ж двигается!
— Она...
— Ага, это... эти у нее.... Короче да, она... точно...
— А чего она делает? — заинтересовался один, самый молоденький. Степень заинтересованности была видна невооруженным глазом — мальчишка даже маску стянул... Из-за его спины протянулась чья-то рука, и странная живая картинка исчезла в мешке вместе с "зеркальцем".
— Потом узнаете! — ледяным голосом пообещал досточтимый Поднятый Правитель города. — Лично объясню. Если понадобится. Вы не забыли, зачем пришли?
Но никто не забыл. Коготь уже проверял на чары тяжеленную дверь...
Маг тут и правда был паршивый. При драконах, при их-то сумасшедшей энергетике, при их щедрой магии, способной даже слабенького чародея превратить в высшего... Если уж с выходки одного (одного!) дракона полгорода в маги подалось — и не самого маленького города... а тут-то драконов больше десятка. Да здешний недоучка мог напитаться магией по макушку! Мог освоить самые энергоемкие Знаки! Мог опутать эту ферму такой сторожевой сетью, что они бы ее пятиху ломали всем составом!
И что?
А ничего. Кое-как сплетенная защитка на входе, криво брошенные атакующие. "Брайс" и... ах да, "Ленивец". И все. В самом "сарае" никаких других чар не обнаружилось. Похоже, бандитский маг был законченным лентяем, не утруждавшим себя работой. Любопытно, за что его из вельхо выгнали? Слабосилком вроде не назовешь, скорее, лодырем или неумехой. Или придурком? Тоже вариант. Хватило же у него дури камни ворочать и "Эксплози" в землю тыкать, как семена в грядки тыквицы...
Тут Коготь наконец решился распахнуть дверь, из темного проема рванулись клубы сероватого пара, и все посторонние мысли пришлось срочно выбросить из головы. К такому вельхо оказались не готовы.
То, что заставило морщиться в жилищах преступивших, то, что раздражало в обиталище сторожа, то, что лишь слегка беспокоило рядом с принесенным в город дракончиком, показалось незначащей мелочью, пустяковой помехой.
Теперь в лицо спасателям ударила настоящая вонь. Удушающая в прямом и переносном смысле, обжегшая не только ног и гортань, но, казалось, даже легкие...
Вообще-то говоря, этого следовало ожидать. Если уж нелегальные драконоводы пренебрегали чистотой даже в своих собственных комнатах и постелях, то с чего им заботиться о таких мелочах в отношении пленных драконышей? Ингредиенты ведь и так купят? Редкий товар — дорогой товар.
Скорей всего, здесь не убирали никогда... возможно, с самого основания фермы.
Результат был ужасающий.
Маска могла защитить от многого, но не от этого. Пало отшатнулся, вслепую нащупывая Знак Чивье — он был предназначен для обострения чувств, но мог сработать и в обратную сторону... если... ох, Пятеро богов! Горло жгло и душило, глаза резало, на них мгновенно проступили слезы. Рядом кто-то закашлялся, но попытка набрать воздуху и отдышаться закончилась тут же — спустя миг несчастного, опрометчиво набравшего в грудь воздуху, уже мучительно выворачивало. Потом — еще кого-то...
Знак сработал только на счет "семь". Запах не ушел, он только ослабел, но, по крайней мере, Пало смог сосредоточиться в мере достаточной для того, чтобы подправить защитное плетение на фильтрацию примесей...
К тому времени у проклятой двери остались только Пало, Сауссли, достопочтенный правитель города и — удивляться у Северянина сил уже не осталось — Ерина Архиповна. Женщина совершенно хладнокровно поливала свою маску из тыквенной бутылочки. Взгляд она уловила правильно:
— Фильтр, — глухо прозвучал ее голос. — Меньше пропускать будет. Хотите?
— Пожалуй... благодарю.
Со двора уже возвращались "пострадавшие".
— Козлы... Вода у кого-то есть?
— Ты нас спрашиваешь или козлов?
— Вас. Здешних я если о чем и спрошу, то в каком месте болота их утопить...Есть вода или нет?
— Держи. Запах хуже, чем на бойне...
— Концлагерь, — непонятно обронила Ерина Архиповна.
Команда спасателей, бледная и помятая больше, чем после драки, шипя и отплевываясь, наконец собралась и, угрюмо пообещав здешним хозяевам что-нибудь хорошее (ночевку в этой помойке, к примеру!), столпилась у входа. Волноваться из-за возможного столкновения с кем-то из "фермеров" "спасатели" перестали. Наоборот, кое-кто об этом даже мечтал — по крайней мере, Пало именно так истолковал слова одного из юнцов, вслух пожелавшего, чтоб ему попался кто-то из этих "свинюков", мол, настроение как раз подходящее...
Кое-кто последовал примеру Ерины Архиповны и побрызгал на маску водой. Терпеть на лице влажный холод было неприятно, но что тут поделаешь...
Последние когти из груди и глаз убрались нескоро.
А за порогом была тишина.
Холодок тревоги мимолетно пошевелил волосы на затылке: живые существа не способны на долгую неподвижность. Они дышат, они переминаются с ноги на ногу, они могут закашляться или чихнуть. Даже во сне живые не находятся в неподвижности, постоянно меняя положение тела.
А здесь царила тишина. Абсолютная. И темнота...
Опоздали?
Неужели они опоздали?
Северянин снова коснулся запястья. Шарик света, почему-то очень слабого, непривычно желтоватого, спорхнул с кожи, неуверенно поднялся в воздух, несколько раз дернулся вправо-влево, точно выбирая куда лететь. И наконец, нехотя осветил черный неровный пол (под ногами хлюпнуло), переплетение каких-то толстых брусьев... откуда-то взявшийся здесь камень-валун причудливых очертаний — и зачем было тащить сюда эту каменюку — какие-то горшки с крышками, пучок цепей с огромными ошейниками...
И никого.
Коготь сблизил-разнял ладони, выпуская удвоенный светильник. С руки Эвки поднялся третий. Стало светлее... но не понятнее.
Драконов не было. Только ряды валунов.
Внутренность сарая представляла собой что-то вроде одной длинной комнаты, заполненной подобиями клеток. В таких крестьяне держат птицу — неплотных клетках, плетеных из веток... только вместо куриц тут были камни — целые скалы. "Клетки" были заполнены неровно. Где-то пусто, а где-то сразу два камня. Обязательно два...
Пало прищурился на ближайшую пару. Два одинаково грязных черно-серых валуна, соединенных массивной цепью. Одинаково неподвижных. Совсем неподвижных.
Только один дрожит.
Камень?!
— Проклятье!
В давние личиночьи времена был у Пало один товарищ по убежищу, он любил мастерить игрушки и с "головоломками": например, в картине-рисунке с изображением зимнего леса надо было отыскать спрятанных белок, а чертах человечьего лица и высокой прическе — затаившуюся жабу. Личинкам очень нравился тот момент, когда под взглядом картинка словно менялась, выпуская затаенное...
Так произошло и сейчас. Перспектива сместилась, что-то сдвинулось в сознании, и он увидел...
Клетки, и правда клетки — кое-как связанные из бревен и брусьев, неуклюжие, сами по себе вряд ли способные удержать драконышей... но в каждой из них лежал камень, с вделанной в него цепью, и ошейник на этой цепи плотно сжимал шею драконьего малыша.
Поэтому сами клетки деревянные — держали не они...
Поэтому особо не охраняли — как при таких условиях сбежишь?
Поэтому, наверное, их плохо кормили — чтобы не хватило сил на пламя, чтобы не могли пережечь или расплавить цепь... А уж тем более унести с собой свою "тюрьму".
И даже если получится... все равно кругом болота, не уйдешь. И не улетишь — детеныши не летают, крылья слабые.
Им не деться отсюда никуда. Только на игредиенты.
"Нас было четырнадцать"... — всплыл в памяти хрипловатый голос драконыша.
"Напрасно я плохо подумал о здешнем вельхо, — отстраненно подумал Пало. — Сволочь — но не дурак, далеко не дурак"...
— Эй... ты живой?...
Дрожащий ком ничего не ответил, плотней вжимаясь в стену, и Пало шагнул вперед...
— Урхрррррррр!!! — грохотнуло над головой, и в стену влепился смолистый комок, тут же занявшийся огнем... — Не тронь малыша, урхгаур!
Сарай ожил:
— Твари! Кррррровохлебы...
— Храурррр!
— Арк, ниже целься, промазал!
— Харр? Испрррравлю!
— Малышей не трогайте, обещали же!
— Арк, подожди! Это не те!
— Все равно!
В сторону спасателей летит новый плевок...
— Свет! — рявкает чей-то полузнакомый голос. Женский. — Свет, все, кто может! Живо!
Иногда команды отдаются так, что мысли не послушаться не возникает. Это был именно тот случай. Светляки посыпались в воздух даже у тех, кто не слишком этот Знак освоил. Желтые, синеватые, диковато-зеленые шарики и сфероподобные объекты посыпались градом. Парочка столкнулась, посыпала искрами, но не погасла, а зависла над ближайшей клеткой...
Стало светло.
— Смиррррррно! — рыкнул тот же голос. — Силами общества драконоверов и примкнувших к ним диких магов (тихо, я сказала!!!) проводится спасательная операция драконьих детенышей! Спасенные будут доставлены в безопасное место и в перспективе — к сородичам. Клянусь в этом своим словом! У кого есть возражения?
Возражения были в основном у магов, которых ни за что ни про что обозвали дикими. Но вельхо благоразумно оставили их при себе. Драконыши помолчали.
— Не врете? — наконец спросил тот же ломкий голос, обладателя которого называли Арком.
Пало поискал понятные и убедительные слова....
— Пусть дракон заберет мою магию обратно, если вру.
Глава 32
Неприятности ходят парами
Кто-то из драконышей (из тех, что постарше), о драконоверах когда-то слышал. Или притворился: Пало был уверен, что дрожащий вздох и тихое "Хуже все равно уже не будет" ему не померещились. Или просто поверил очень убедительной Ерине Архиповне. А, может, самому Пало? Неизвестно. Но так или иначе, но один из пленных, некоторое время порычав-посовещавшись с остальными, повернул к спасателям лобастую голову:
— Вы — те, кто днем забрал Риника?
— Риника?
— Маленького дракона. Его на сдачу чешуи сегодня отобрали.
— А... Да, это мы.
До странности неуютно было смотреть в эти живые глаза — единственное живое, что оставалось в исхудалом теле, теле, грязном настолько, что не отличишь от камня. До странности тяжело. Пало смотрел — а видел тощую девчонку из поселка ссыльных подростков, голодную, с изрезанными снежной коркой ногами. Она тоже боялась ошибиться, боялась поверить, что уже все, что больше никуда не надо идти, что они помогут...
Дети. Это просто дети.
Которых мы не защитили.
Мы про них не знали...
А знали бы — вступились? Раньше — вступились бы?
Нет ответа.
— Где он сейчас?
— В городе.
— С ним все хорошо, там тепло, там есть целитель... тот, кто лечит, — вмешался глава города и драконовер. — Он и вам поможет.
— Лека-арь... — голос драконыша странно дрогнул. — А... хозяева?
— Что — хозяева? Они спят и нам не помешают.
Кто-то в глубине рыкнул — коротко и не слишком громко, но интонация навевала определенные ассоциации — ощетинившийся во все иглы ежан. Недобрая была интонация. И очень далекая от доверия и доверчивости. Лобастый коротко огрызнулся и переступил ногами по грязной земле — жижа хлюпнула. Сердито брякнула цепь.
— Не помешаааают, — снова с запинкой протянул-выдохнул дракончик. — Можете меня первого забрать?
— Конечно... — начал Пало. Но драконыш еще не договорил:
— Эти пусть ругаются дальше, как хотят... а я послушный, ручной, я с вами сам пойду. И слушаться буду... — он старательно выговорил, — господин.
Это магу понравилось меньше, но в конце концов, воспитание драконов — не его дело. Сарай недобро притих. Как будто, драконыши снова затаились, слились со своими камнями, и только недоброе: "Предатель", казалось, само витало от клетки к клетке... И рука Пало, потянувшаяся было к цепи разговорчивого детеныша, как-то сама собой опустилась.
— Я вам все-все здесь показать могу! — торопился стать полезным дракончик. — Вот за той дверью — видите, там чары переливаются? — там маг свое добро прячет, никому не доверяет. Вон там, чуть левее — давилка...
— Что?
— Знак, который магию глушит. Особенно ту, что связана с огнем... это чтобы мы тихие были. Но я и так тихий!
Ах вот почему здесь даже светильники работали в треть мощности!
— Коготь, займись. Спасибо... как тебя зовут?
— Чир-ре, господин.
— Спасибо, Чирре, — Пало снова стало неприятно — пришлось напомнить себе, что драконы, как и люди, бывают разные. И нечего применять собственные моральные нормы к несчастным детенышам, не знавшим никого, кроме подонков. У кого им было учиться Высокому Закону? У преступивших?
Парень всего лишь пытается выжить. Как умеет.
Не его вина, что умеет он только так.
Надо будет присматривать за ним потом. В городе.
Ерина Архиповна почему-то молчала и не вмешивалась. Только смотрела странно.
— Ерина Архиповна все правильно?
— Неправильно... — выдохнула та. — Совсем неправильно. Но об этом потом. Сейчас дело.
Да... дело. Правильно.
И сейчас его дело — давилка. Пало аккуратно снял-впитал чужой Знак. Тот был наложен, как и все здесь — криво и неумело — хоть и фонил изрядной силой. Хорошо было этому местному недовельхо паразитировать на драконьей магии. Удобно.
Паразитировать... Пало замер на мгновение — что-то было в мелькнувшей на задворках сознания мысли, что-то промелькнуло важное... но тут остаточная энергия Знака полыхнула и осыпалась кривыми дымными искрами-осколками, и он снова скривился. Вот что значит бестолковый неумеха. Даже ограничительные контуры толком не сплел — энергия Знака буквально вросла в гнилое древо двери, перекорежив доски изнутри, так что непонятно даже, как вся эта неустойчивая конструкция держалась. А если бы Знак все-таки лопнул? Полыхнуло бы — куда там эксплози! Да уж, даровая сила — не гарантия умения. Скорей, наоборот. Много силы — меньше стимул к совершенствованию, так ведь?
