Артём как стоял, так и сел.
— Откуда излучение? — сумел проговорить он. Мысли понеслись в разные стороны. — Это, случайно, не те самые неуловимые объекты, которые не получается толком изучить?
— В точку, — оружейник помог ему встать и протянул куртку. — Нет, наденьте эту. Только что из лаборатории, должна частично поглощать то самое излучение.
— Человек проходил все тесты, контроллеров в его теле не было, но за несколько секунд он всё-таки превращался. И никого не заражал до этого, — Артём посмотрел в глаза оружейника, тот одобрительно кивнул.
— Когда устанете от полевой работы, сэр Ортем, милости прошу в оперативный центр. Мне нравится, как быстро вы всё схватываете.
— А других дросселей? Их тоже облучало?
— Снова в точку. Во время каждого инцидента удавалось зафиксировать совпадающие по времени вспышки излучения. И всякий раз поблизости от фокуса был известный нам дроссель. Были и другие места, где никого из дросселей не должно быть. В одно такое место мы сейчас отправляемся. Готовы? Ваши прекрасные дамы уже снаружи, кари тоже хорошо отдохнули, готовы поработать. Приступим?
— — -
...В первое такое место, на котором сходилось сфокусированное электромагнитное излучение, они прибыли небольшой, но грозной армией. Кошки не потребовались: датчики нечисти ожили уже на подходе; сразу же стало ясно, отчего тревогу не подняли вовремя: внутри самого исправительного учреждения все системы оповещения отключены.
— Считается, что это невозможно, — пояснил оружейник. Сам он, конечно, в операции непосредственно не участвует. Только в роли «голоса из рации». — Будем разбираться. Мы пока что не знаем закономерности, почему облучаются именно эти люди, и почему именно сейчас.
В двух случаях инъекцию из красного шприца удалось сделать до того, как человек прошёл стадию необратимой трансформации. И вновь та же картина: ни единой клетки-контроллера, ничего, что могло бы объяснить происходящее. Двух пострадавших оперативно увезли прочь, исследовать — шансов, что они смогут снова стать полноценными людьми, мало — но и в нечисть им окончательно превратиться не удалось.
— Три недели, — пояснила Канси, после того, как вернулась с новой корзинкой, с новой кошкой внутри. Артёму уже сообщили, что объявлен уровень тревоги, непосредственно перед чрезвычайной ситуацией планетарного масштаба. Люди Айура, впрочем, всегла готовы к подобному. — Нам нужно три недели, чтобы проверить, при помощи кари, всех людей Айура. Мы привезём их столько, сколько потребуется. Ты умница! — она села рядом, прижалась щекой к плечу Артёма. — Чувствую, что ты очень устал, но всё равно держишься. Мари просила передать, что её привезли на базу Корино. На всякий случай.
На случай, если вдруг превратится, подумал Артём невесело. Минутку... Стоп! Нет закономерности?!
— Сэр Марцелл, — Артём вызвал его неожиданно для Канси — она чуть не подпрыгнула, когда он заговорил. — Есть идея. Вы говорите, что облучались и находящиеся рядом дроссели. Может, это и есть закономерность?
— Не очень понимаю, сэр Ортем. В чём закономерность?
— Толком сам не пойму, сэр. Как становятся дросселями? Нужно побывать в особых местах, верно? Ну, во всех этих пещерах и башнях?
— Верно. Если быть точным, побывать рядом с конструкциями, подобным порталам в «локации М».
— Может, все эти люди там и побывали?
Молчание. Артём физически ощущал, как догадка формулируется в голове оружейника, где бы тот ни был.
— Чёрт побери! — такое Артём услышал от оружейника впервые. — Благодарю за идею, сэр Ортем. Сейчас же начнём проверять. Возвращайтесь на базу Корино, Виктор скоро прибудет сменить вас. Заодно и поговорим.
— — -
Едва они прибыли на базу Корино, как Канси и её сёстры окончательно выбились из сил. И понятно: по словам Канси, огромные усилия уходят на то, чтобы помочь кари. Такое количество нежити, да ещё так много впечатлений — тут и люди-то не справятся. И всё-таки, каким образом кошки почуяли нечисть там, где все приборы Айура не смогли? На что обращают внимание эти живые «датчики»?
Задал бы этот вопрос Канси, но она уже спит. Перед тем, как пойти на совещание, Артём не забыл позвонить Марине. Чувствовал, как та нервничает — на огромном расстоянии чувствовал.
— У нас всё хорошо, — заверила Марина. — Я понимаю, учения — но всё равно кажется, что это всё по-настоящему. Береги себя!
Постаралась закончить разговор побыстрее, подумал Артём. Это понятно — если она чувствует, что это вовсе не учения, немудрено. Когда провожают на войну, на настоящую, подолгу не прощаются. Собрался, проверил снаряжение, ушёл.
Когда Артём вошёл в оперативный центр, там вовсю кипела работа. Обсуждали, следили, координировали. Всего с начала событий в Москве этой ночью выявлено семнадцать экземпляров нечисти на поверхности, и четыреста двадцать — в исправительных учреждениях, то есть под землёй. И в каждом случае сигналов тревоги не подавалось. Иными словами, сигнализация намеренно выводилась из строя. Кем? Кто, в своём уме, захочет такой смерти другим людям?
По счастью, в армии не опираются на предположения, и в каждой новой единице техники, в каждом снаряжении, в каждом предмете одежды человека свои датчики, своя система обработки их сигналов. Незаметно вывести из строя их все вряд ли получится. Так и выходило: едва в подземные «логова» прибывали терминаторы, тут же поднимали тревогу. Сейчас все до единого подземные комплексы проходят новую проверку. Где наблюдается хотя бы малейшее подозрение в работе систем охраны (то есть повсюду), заменяется всё, от датчиков до вычислительных комплексов, вся одежда и оборудование. Это они правильно, подумал Артём. Может, не все опасности успевают предвидеть, но действуют чётко, не оставляют ничто неизученным. Буквально каждый предмет подлежит обследованию, а в случае подозрений — уничтожению.
Операция ещё не завершена, но главное сделано: проверены самые верхние эшелоны власти. С них начали, исключений нет ни для кого. И там, увы, нашлось двое заражённых. Удивительно, что у них дома всё оказалось чисто — ни скрытых мест обитания нечисти, ни других заражённых. Как такое вообще возможно — пока неясно. Нечисть никогда не проникала изолированно, все крупные организмы первым делом заражали несколько людей поблизости — резерв, так сказать.
— Пока что ваше предположение подтверждается, — оружейник пожал Артёму руку. — Все до единого заражённые люди на поверхности в детстве пытались найти «волшебные места». Вероятно, были такие и в колониях нечисти, мы обезвредили целиком три исправительных учреждения, и частично — ещё двадцать два.
Так много, подумал Артём. Похоже, так всегда будет — пока существуют люди, будут и тюрьмы. Вроде бы всё настолько развито, люди научились посещать дальние части космоса, научились преобразовывать элементы, победили болезни, решили проблему голода — и всё равно есть преступники и необходимость что-то с ними делать.
— ...их происхождение. — Артём осознал, что с ним говорят, а он пропускает всё мимо ушей. — Простите? — спросил он, встретившись взглядом с оружейником.
— Упомянутые квазиживые образования — те, что живут в атмосфере — всякий раз создавали сфокусированный пучок электромагнитного излучения. Пока что наша гипотеза — что они и ответственны за трансформацию. Никаких больше данных, изучать их затруднительно, мы пока не придумали надёжной методики. Мы переоборудуем наши зонды, что выяснить, откуда они берутся. Есть уже предположение, как их уничтожать — но мощности зондов пока не хватает, чтоб охватить всю планету.
— И пока что обрабатываем города, крупные населённые области, — заключил Артём. — Но почему именно сейчас они начали действовать?
Оружейник пожал плечами.
— Насколько я знаю, это был первый случай, когда кари продемонстрировали, как именно они обнаруживают заражённых. Все предыдущие контакты были с нормальными, обычными людьми. Догадок строить не буду, фактов пока маловато. Нужен ещё один опыт, сэр Ортем. Вы пока единственный среди дросселей умеете вызывать состояние, когда под вами образуется портал в «локацию М». Понимаю, что вы устали, и опыт небезопасен, однако нам нужно больше данных. Мы обязаны понять, откуда берутся «светлячки» — рабочее название этих объектов — что они такое, и как функционируют. Вашу команду уже оповестили.
Формально, я должен согласиться, подумал Артём. Мне могут приказать, и я выполню приказ, но сейчас он хочет, чтобы я принял решение сам. Мне и самому интересно понять, что это за странные такие существа или предметы, откуда взялись, что им от нас нужно.
— Да, я готов, — поднялся на ноги Артём. — Где проводим эксперимент?
— На отдалённом полигоне базы Корино. Поберегите силы, вас туда доставят обычным, так сказать, образом.
— — -
Лилия проснулась. Мало того, что не помнила, что случилось — почему вдруг проснулась, каким образом оказалась шагах в десяти от кровати — так ещё и пустой красный шприц в правой руке и след от инъекции — на левом локте.
Лилия сняла со стены походный сканер — датчики нечисти и в полу, и повсюду, но чтобы уж наверняка. Проверилась. Ничего не нашла, хвала небесам, но зачем, зачем сделала себе инъекцию? Что могло такого случиться, чтобы это пригодилось?
Плохо, когда провалы в памяти. Лилия посмотрела на часы — половина второго ночи. Все спят, недавние события всех измотали — а заснуть не получается. И доктор в клинике. Может, туда и прогуляться?
Она шла, и шла, и шла — чудесная ночь, Рим совершенно не догадывается, сколько драм успело уже разыграться сегодня, люди всегда готовы к битве, но пока можно, наслаждаются жизнью. Лилия шла, смутно припоминая, как именно она оделась, прошла мимо охраны у себя дома и отправилась пешком дальше. Хотелось именно пешком, не дилижансом. Хотя мимо проезжали не раз и не два — только рукой махнуть.
Странно, но в голове сумбур всё ещё продолжался. Трудно оказалось сосредоточиться на чём-то одном, мысли скакали с места на место, словно птицы по земле в поисках червей. И почему черви пришли на ум? Неаппетитные на вид существа, но очень полезные — и тоже подарок от далёкой Плутонии: живое оружие против нечисти, помимо их основного предназначения — перерабатывать органические остатки в земле, делая её плодородной и питательной для растений.
— Скучаете? — вот уж кого не ждала и не мечтала встретить, так это сэра Тиберия Моската. Он-то что здесь делает? — Я вот тоже, госпожа Корту. Вы не торопитесь, если я могу спросить?
— Да, в клинику нужно подойти, обещала, — и зачем солгала, пусть и в малости?
— Позволите составить вам компанию?
— Сделайте одолжение, — и опять не то сказала. Нужно было просто вежливо и твёрдо ответить «нет».
— А я ведь не поверил тогда, госпожа Корту, — произнёс сэр Тиберий, когда до входа в клинику оставалось минуты две. — Когда вы намекнули, что были дросселем. Ну, на второй день возвращения в Рим. Помните?
— Во всех подробностях, — сухо отозвалась Лилия. Именно благодаря намёкам сэра Тиберия и начались все неприятности, окончание которых могло случиться в ангарах.
— Ну, примите мои извинения. Я что хотел сказать? Нашлось то место, о котором вы рассказывали. Площадка в лабиринте. В точности как в ваших с Августом рассказах.
Лилия резко остановилась.
— Проверяете мою лояльность? — лицо её обрело хорошо известное Риму каменное выражение. Царевна Несмеяна, как однажды сказал Ортем. — Не беспокойтесь. Доложу в штаб, как только выйдут из клиники. Что-нибудь ещё?
— Видно, я вас тогда крепко обидел, — сэр Тиберий оглянулся. — Даже и не знаю, чем исправить. Что, если я просто приведу вас туда? Я присматриваю за тем местом — небезопасное, но почему-то никто им не занимается. Хотите побывать там ещё раз, пока его не уничтожили?
— Только в составе официальной экспедиции, — Лилия не смогла сдержаться и во второй раз. — Чтобы всё по правилам.
— У меня всё по правилам, — заверил её сэр Тиберий. — Может, тогда вы смените гнев на милость.
— Хотите предложить мне стать хозяйкой? — не сдержалась Лилия. — А всех предыдущих куда денете?
— Не думал, что вы верите слухам. Скрывать не стану, очень хотел бы видеть вас хозяйкой. Хотя знаю, что это невозможно.
— Зачем вам всё это? — улыбка Лилии вновь потускнела. — Если можно, правду.
— Хочу увидеть. Увидеть, как человек снова становится дросселем. И вам ведь тоже польза, верно? Согласны отправиться? Если да, всё будет официально.
И в третий раз Лилия не смогла удержаться.
— — -
Команда собралась в положенные полчаса. И вновь им придали четыре малых танка — ростом хоть и с собаку, а огневая мощь не меньше, чем у терминатора. Когда «собаки» следовали рядом с людьми, так и хотелось потрепать кого-нибудь из них за холку — они и впрямь напоминают собак.
Эксперимент проводили в наиболее отдалённом от населённых пунктов полигоне — сейчас, пусть и на почтительном расстоянии, вокруг собралось множество терминаторов, выставлены танковые оцепления — по словам оружейника, это штатные меры предосторожности. Просто раньше Артёму не доводилось видеть всё это своими глазами. Они и впрямь готовы к тому, что возможно массовое проникновение нечисти из точки контакта с «локацией М».
О точном времени специальных операций заранее знают немногие. Вот и сейчас: прибыли, проверили снаряжение, включая «собак», заняли боевое построение — и всё. Ждать приказа. Минуты текли медленно. На далёком Австре из Плутонии сейчас спешно доставляют на Айур кошек — много, очень много, теперь в их пользе и способностях сомнений нет. И дождевых червей, и прочие мелкие формы жизни, которые жители Плутонии сумели превратить в оружие против нечисти.
К чести жителей Айура, их рыбы и планктон, которыми удалось очистить океан от чужеродной жизни, произвели на Анчири и других учёных Плутонии большое впечатление. Пусть даже мы семьсот лет прятались под землёй, подумал Артём, и поймал себя на мысли: совершенно естественно подумалось «мы», а не «они». Впервые подумал о себе как о жителе Айура, и вышло совершенно естественно.
Интересно, где сейчас Марина, где Канси, где остальные? Мари здесь, неподалёку — будет вести мониторинг его путешествия в «локацию М». Остальные неизвестно где, и не хочется им звонить — и так все перенервничали. Шутка ли, найти нечисть не где-нибудь, а в штабе! И ведь датчики оказались рабочими, и все положенные проверки люди проходили... Расслабляться некогда. Оружейник и его люди сейчас в срочном порядке испытывают новые датчики, по слухам — куда более чуткие и точные.
— Сэр Ортем, готовность пять минут, — голос оружейника из рации. — Инструкции вскрыть по прибытии. Начинайте мысленно воспроизводить ту мелодию — песню, которую вы исполняли в Колизее.
