-Всё это враньё. Пустые надежды. Бессмысленное ожидание. Никто не вернётся, никто не придёт, понимаешь? Потому, что я никому не нужен. Вся эта дружба: верная, тёплая, радужная — осталась в прошлом. Её не возвратить. Теперь у каждого своя жизнь и каждый сам за себя. Друзья уходят навсегда, и вряд ли будут вспоминать меня, окружённые своими бытовыми семейными заботами.
-Ты неправ. То, что вы стали реже встречаться, вовсе не значит, что твои друзья от тебя отвернулись.
-Ошибаешься. Я почти уверен, что им стало не интересно со мной общаться. У них появились новые друзья, новый круг общения. Правильно, кому нужна старая дружба? А ты знаешь, Оля, каково это — отправлять письма в пустоту, и изо дня в день ждать, ждать, ждать ответа: дни, месяцы, годы напролёт! Почему мне интересно знать, как живут мои друзья, а им совершенно безразлично, как живу я? Разве это справедливо?!
-Ты сам сказал — у каждого человека своя жизнь. Так и должно быть. И если у твоего товарища нет времени, чтобы написать тебе письмо — то это не его вина.
-А чья? Почему я нахожу для них время, а они для меня — нет? Я же не прошу огромных писем. Мне достаточно пары строчек: "Жив-здоров, работаю-учусь, всё в порядке". И всё! Неужели это так сложно?
-Ты всё слишком драматизируешь. И потом, твои друзья вовсе не обязаны вечно жить возле тебя.
-Да, но, на мой взгляд, настоящие друзья не должны забывать друг друга.
-А с чего ты вообще взял, что тебя забыли?!
-Я это ощущаю. Взять хотя бы Романа — моего лучшего друга. Он вдруг неожиданно уехал в другой город. Мы даже не успели добром попрощаться. За всё время, что он там живёт, он написал мне всего два письма, да и те меньше чем на листочек. В то время как я, регулярно ему писал, и отправил в общей сложности уже не один десяток писем. А ведь мы с ним были как братья! И что же получилось из этой дружбы? Ни-че-го. Знаешь, на что это похоже? На самое настоящее предательство.
-Как ты можешь так говорить о Роме?! Это же возмутительно! Этот парень тебя обожает, и отзывается о тебе исключительно хорошо. Он — образцовый друг, и предан тебе безраздельно. О таком товарище можно только мечтать. А ты говоришь про него такие гадости! Да и остальные твои друзья не заслуживают подобных обвинений. Послушай, Женя, может быть хватит строить из себя всеми забытого страдальца, винить всех окружающих в своём одиночестве, и сотрясать воздух? Подумай сам, а что ты сделал для того, чтобы не остаться одному? Каждый сумел найти своё место в этом мире, а что тебе помешало его найти? Задумывался ли ты над этим когда-нибудь?
Евгений ничего ей не ответил. После того, как возмущённая Ольга повысила голос, он наконец-то пришёл в себя. Ведь он едва не поддался воздействию извне, и с большим трудом сумел побороть в себе нарастающий гнев, кипящий в душе. Его наивные обиды, подпитываемые каким-то детским эгоизмом, доселе скрываемые в далёких глубинах сознания, сейчас едва не вырвались на свободу, затронутые вспышкой воспоминаний и возможностью поделиться своей тоской.
Евгений знал, кто поспособствовал этому эмоциональному всплеску, и в тайне ругал себя за допущенную неосторожность, едва не оборвавшую его ход раньше времени. Он безумно скучал по своим друзьям, но никак не мог вернуть их, пусть даже на минуту, чтобы повидаться. И это бессилие, не находя выхода, легко превращалось в озлобленность, которой едва не воспользовался его призрачный соперник.
Ольга была рассержена, но ситуация оставалась вполне поправимой. Девушку нужно было срочно отвлечь от этого неприятного разговора, досадно дискредитировавшего его в её глазах. Поэтому Женя поспешил вывести её из галереи друзей, и переключить внимание на новую комнату, располагавшуюся далее.
Помещение, в которое они попали, действительно отвлекло Ольгу от неприятной темы. В комнате не было не единого угла, то есть она была абсолютно круглой. И хоть по форме она представляла из себя цилиндр, создавалось ложное впечатление, что комната имеет вид овальной сферы. Здесь не было окон, но свет каким-то образом проникал внутрь, сквозь белые стены, внешне напоминающие тонкую мелованную бумагу.
Кроме столика в овальной комнате ничего не было, но стоило им подойти, как прямо из пола, надуваясь, вдруг вырос пухлый диван. Евгений жестом пригласил спутницу присесть, после чего сел рядом с ней. Диванчик был мягким и тёплым. Каждый его изгиб способствовал отдыху и расслаблению сидящих. Вообще эта комната, не смотря на свою форму и изолированность, не только не угнетала, но и наоборот — успокаивала, настраивала на культурную беседу. Ольга отметила, что здесь было очень уютно и спокойно. Мысли сразу пришли в стабильное состояние, и упорядочились. Неприятная нервозность отступила. Теперь, наконец-то можно было поговорить о наболевшем.
-Вообще-то я не хотела сегодня приходить, -начала она. -Там, в реальности, произошла страшная трагедия, случившаяся с моей подругой. Как ты понимаешь, мне сейчас не до развлечений, и не до приключений. Единственное, чего я хочу — это разобраться в случившемся, узнать, кто виноват. Поэтому я и пришла к тебе. Ты можешь мне помочь, и я надеюсь, что мы с тобой поговорим об этом. Если ты не настроен на подобные обсуждения, то я с твоего позволения удалюсь...
-Разумеется, я готов к содействию. Вопрос в другом — готова ли ты? -Евгений глубокомысленно почесал подбородок.
-Что за бессмысленные вопросы? Значит то, что я пришла сюда, не взирая на тяжёлую скорбь и смятение, тебе ни о чём не говорит? Ну что ж, если ты хочешь получить твёрдый ответ, то да. Я готова.
-Решительность хороша, когда она не граничит с безрассудством. Ну да ладно. Как я вижу, мои печальные прогнозы сбылись. Настя совершила суицид. Прими мои глубочайшие соболезнования.
-Да не нуждаюсь я в соболезнованиях! Я хочу узнать, что с ней произошло?! Почему-то все, и ты в том числе, решили, что это было самоубийство. Но с самоубийством эта смерть не имеет ровным счётом ничего общего. Это — самое настоящее убийство: жестокое, изощрённое и садистское!
-С чего ты взяла, что я тоже склоняюсь к мнению о самоубийстве? -Евгений приподнял бровь. -Я имел в виду то, что вы примите это за самоубийство, потому что иначе обосновать столь неожиданный и специфичный уход из жизни вашей подруги вы не сможете. Именно поэтому я и рекомендовал вам не спускать с неё глаз. Но вы отнеслись к этому не вполне серьёзно. Вот и результат.
-Да, я помню, что ты рекомендовал. И, поверь, отнеслась к этому очень сознательно. Но, давая такую рекомендацию, ты ничего конкретного не сказал о том, что стоит за всем этим. Виновато какое-то Хо. Что за Хо? Почему оно охотится на нас? Какова его природа? Никакой информации. Инкогнито. Как мне следовало объяснить друзьям, почему мы должны так бдительно следить за Настей? Если бы я рассказала им про твоё Хо, они бы однозначно сочли меня психически нездоровой фантазёркой. Что я могла сделать?! Что?!
-Ничего. Ты сделала всё, что могла. Не вини себя.
-Скажи мне, Женя, только честно. Ты заранее знал обо всём этом? Знал?
-Я лишь предполагал. Понимаешь, в моём положении я волен лишь предполагать. Я — предполагаю, а Хо — располагает.
-Опять это Хо! Оно стало притчей во языцех. Но меня волнует вовсе не оно, а ты.
-Я?
-Именно, Жень. Вчера ты развлекал меня своими феерическими чудесами, делая вид, что всё хорошо и всё замечательно. А сам, оказывается, знал, что Насте грозит опасность. Но ты даже не заикнулся об этом. Не предупредил меня. Как ты мог так поступить?
-Оля, выслушай меня, пожалуйста. Я понимаю, что ты расстроена. Но постарайся понять. Я был уверен, что Настя обречена. Помнишь, мы говорили о сомнамбулическом периоде, который она переживает?
-Да, но этот разговор опять-таки ничего конкретного не прояснил. Во всяком случае, я так и не узнала, как помочь Насте.
-Пойми же ты... Невозможно помочь сомнамбуле. Самое разумное — это держаться от неё подальше, чтобы она не утянула тебя вслед за собой. Где сомнамбула — там Хо, а где Хо — там смерть.
-В общем так, Женечка. Либо ты сейчас же рассказываешь мне про Хо, либо наш разговор можно считать законченным! Я вернусь в реальный мир, и буду самостоятельно искать выход из ситуации. Без твоей помощи, понятно?
-Хо... Да, я помню, что обещал тебе рассказать про него... -Евгений закрыл глаза.
Борьба, бушующая в его голове, достигла своего апогея. Человеческий разум схлестнулся с чуждой, сумеречной волей, требующей немедленного реванша. На какое-то время Женя очутился в абсолютной темноте. Но он чувствовал, что рядом с ним находится кто-то невидимый и молчаливый. Лишь лёгкое дыхание выдавало его близость. Евгений знал, кто это был. И он понимал, что не в силах сопротивляться ему, дождавшемуся своей очереди.
-Подожди, -простонал он. -Ещё рано. Мой ход не завершён.
-Она решает, не ты, -прошептало Хо.
-Почему она?
-Потому, что от неё зависит исход игры. Она ведёт её, а не мы. Мы должны подчиняться её правилам. Сейчас она желает узнать обо мне. А кто лучше всех сможет рассказать ей про меня, если не я само? Неужели ты сделаешь это лучше? Сомневаюсь...
-Я не позволю тебе...
-Перестань, Евгений. Научись достойно переносить неудачи. И не трясись ты так. Не в моих интересах портить эту прекрасную игру, поэтому я не собираюсь причинять вред её основной фигуре. Мы с ней побеседуем как два цивилизованных существа. Посторонись. Сейчас мой выход.
-Я ещё не разучился контролировать своё сознание. У тебя ничего не выйдет, -последние слова Евгений произнёс вслух, едва различимым шёпотом.
Ольга заметила странное шевеление его губ, выступившие крапинки пота, и вздувшиеся вены на висках. Она не разобрала того, что он прошептал, но его уход в себя и затянувшееся молчание заставили её задуматься, и поубавить свой пыл. Стремясь во что бы то ни стало добиться от него правды, она немного перегнула палку.
-Ты обиделся? -осторожно спросила она.
-А? -встрепенулся он. -Нет, ну что ты... На что мне обижаться?
-Прости меня за резкость. Мне следовало быть сдержаннее. Знаешь, вся эта ситуация...
-Я понимаю, -Евгений грустно улыбнулся. -Всё в порядке.
Сделав плавное движение рукой, он расширил комнату, в которой они находились, превратив её в небольшую залу с портьерами, канделябрами и паркетным полом. В стенах прорезались окна, на потолке образовался заманчивый круглый орнамент. Особенно выделялась большая картина с морским пейзажем, висевшая напротив окон, и ярко освещаемая светом, проникающим сквозь идеально прозрачные стёкла. Именно на это полотно Ольга обратила своё внимание в первую очередь. Уловив в её глазах вспыхнувшую искорку интереса, Женя тут же приступил к пояснениям.
-Айвазовский. "Прибытие русского корабля в Константинополь". Одна из моих самых любимых картин. Обожаю морские пейзажи — лазурь, волны, паруса. Романтика. И очень ценю мастерство Айвазовского. Из всех художников-маринистов, этот мастер вдохновляет меня больше всего. Его работы великолепны.
-Что может быть прекраснее моря? -ответила Ольга. -Раньше я считала, что оно безупречно. Но теперь убедилась, что его красотой лучше всего любоваться стоя на берегу.
-Море бывает жестоким и непредсказуемым, но есть стихии более страшные и коварные. Туман, например. Всё дело в том, что у моря есть то, чего туман лишён напрочь.
-Что же это?
-Душа.
-Ты умеешь красиво высказываться. И я согласна с тобой. Жду не дождусь, когда исчезнет туман, в котором мы оказались.
-Туман вытягивает ваши силы, деморализует, притупляет сознание. Он создаёт ощущение замкнутого пространства. Требуется немало усилий, чтобы избавиться от гнетущего чувства, порождаемого туманом.
-Когда находишься в этой странной дымке, становится как-то не по себе. Словно она является частью чьего-то зловещего замысла. Точно занавес в театре, скрывающий сцену от зрительного зала.
-Надо сказать, что мне доселе не приходило в голову более точное определение. Молодец. Ты правильно мыслишь. Действительно, за всем этим кроется самый настоящий замысел, и вы в нём — лишь разменные монеты, как ни печально об этом говорить. Для Хо вы — обычное мясо, не более.
-Давай не будем ходить вокруг да около. Может быть, ты наконец-то соизволишь рассказать мне о нём?
-Рассказать про Хо — задача непростая. Всё равно, что рассказать первобытному дикарю про Интернет. Извини за грубое сравнение. Даже и не знаю с чего начать.
-Давай с самого начала. С того момента, когда вы с ним познакомились.
-Ой-и, -Евгений зажмурился. -Я не хочу снова об этом вспоминать! Ну ладно, так уж и быть. Раз уж тебя это интересует, расскажу о нашем, э-э-э, "знакомстве". Я не могу точно сказать, когда Хо появилось в моей жизни. Необъяснимые странности начались задолго до этого путешествия, но я полагал, что они вызваны одиночеством и депрессией. Возможно, оно ещё тогда вышло на меня, а может быть, это было предчувствие его приближения. По-настоящему мне пришлось столкнуться с ним здесь — на "Эвридике".
-Так ты был одним из пассажиров этого корабля. Вот почему мы встретились. Но что же всё-таки случилось с "Эвридикой"? Почему она опустела, и странствует по морю как призрак? Что заставило её расслоиться?
-Ответы на эти вопросы ты получишь позже. Сейчас мы говорим непосредственно о Хо. Когда я впервые его увидел, то ужасу моему не было предела. Невыразимое мучение испытываешь даже если просто смотришь на него издалека. Я уже не говорю про его прикосновения. Можно с уверенностью сказать, что оно было создано исключительно для того, чтобы пугать, ошеломляя своим видом.
-Как его узнать?
-О-о-о, его трудно с кем-то спутать. У него несчётное количество обличий, но кем бы оно ни прикинулось — почерк его прослеживается везде одинаково. Не ошибёшься. Чаще всего, Хо использует свой излюбленный облик: высокое человекообразное существо, с кожей цвета сажи и огромными зелёными глазами. При беглом взгляде напоминает человека в необычном одеянии, похожем на гидрокостюм. Но есть одна деталь, которая откровенно выдаёт его нечеловеческую сущность — длинный хвост. Иногда, правда, оно может появиться без хвоста, но чаще — с ним. Исходя из этого, я допустил предположение, что этот образ является основным для Хо. Так оно выглядит по-настоящему, потому и принимает это обличие чаще всего.
-Ты мог бы его нарисовать?
-Нет. У меня не получится, как бы не старался. Его надо видеть воочию. Но я готов пожертвовать чем угодно, ради того, чтобы ты его никогда не увидела. Поверь мне, оно поистине ужасно.
-Я верю. Но как тебе удалось спастись от него?
-А мне не удалось... Пока не удалось. Видимо я оказался ему не по зубам. В результате наше противостояние длится до сих пор, вот уже почти год. Дело в том, что Хо легко справляется с куклами, а не с людьми. Со мной ему пришлось основательно повозиться. Поначалу я проигрывал эту схватку, не ожидав его появления и столь внезапной атаки, но что-то меня спасло. То ли измученная душа, закалённая в испытаниях последних лет, то ли некий защитный рефлекс, свойственный только людям, оградил моё сознание, заблокировав его от внешних посягательств. Хо успело проникнуть в мой разум, но неглубоко. Недостаточно, чтобы манипулировать мною. Это говорит о том, что оно не всесильно.
