После того, как ты по моей вине потеряла свободу, я не мог найти себе места от горя и едва окончательно не сошел с ума. В отчаянии я совершил жертвоприношение Сухару-всенасущному своей кровью.
— Это что еще такое? — вскинул брови Александр, толкнув Герноса плечом.
— Древний обряд, его сейчас никто не исполняет, — сухо буркнул тот, не отрывая взгляда от текста. — Человек вскрывает себе вены и выпускает свою кровь, сколько может. После чего жрец выливает её на жертвенный огонь.
— Сурово, — покачал головой молодой человек.
Всю ночь мое бесчувственное тело пролежало у алтаря. Но боги снизошли к молитвам убитого горем отца. Голос, прекраснее которого не слышал ни один смертный, прошептал: "Ты ищешь не там". Наверное, сама богиня Айти наклонилась к моему уху. Тогда мне и пришло в голову, что Сепион мог каким-то образом переправить часть сокровищ в Нидос заранее! Тайком от Совета Ста. Я совершенно точно знал, что в городе у него имелись доверенные люди. Вдруг кто-то из них помог ему спрятать золото?
Алекс подумал, что в этом случае все денежки оказались бы давно потрачены, но ничего не сказал.
Первым я заподозрил ольвийского купца Ушана, через которого Сепион вел переговоры с властями. Он давно умер, а наследники его не сильно разбогатели. Стало быть, не у них хранилось спрятанное сокровище. Долго искал я других возможных сообщников Сепиона. Не стану утомлять тебя перечислением имен, не имеющих, как оказалось, к этому никакого отношения. Скажу только, что боги вновь пришли мне на помощь! Я вспомнил, что в городском архиве хранятся не только законы Совета Ста, отчеты портовых писцов и городских служб, но и все приговоры суда с самого основания города. Мой старый товарищ из жалости позволил мне на них взглянуть. Ты же знаешь, любимая, что я не только люблю работать со старыми папирусами, но и знаю, что в них искать. Примерно за год до смерти Сепиона жрец храма Друна, что в квартале Урназ, подал в суд на лавочника Мелдиса, обвинив его в клевете. Этот человек донес городской страже, что жрец Сколд связан с Сепионом и другими пиратами. Будто он прячет в храме награбленное, а потом тайком продает купцам из дальних стран. Стражники тщательно обыскали здание, но ничего не нашли. Лавочник заплатил штраф в сто рахм.
"Любимое занятие нидосцев, — хмыкнул про себя юноша. — Из всего делать деньги. Даже рискуя лишний раз привлечь к себе внимание".
Я выяснил, что храм Друна сгорел незадолго до гибели Сепиона. Погибли и рабы, и жрец с помощником. Опечаленный этим, я пошел в квартал Урназ, пытаясь отыскать свидетелей. И вновь бессмертные послали мне удачу! Я встретил человека, который видел тот пожар. Все старики любят поболтать. От него я узнал, что жрец Сколд выбрался из пламени, но сильно обгорел. Впав в беспамятство, он стал проклинать Горна Кенобского, призывал на голову келлуанского бога, чей храм расположен в Кенобе, все кары — небесные и земные. А еще жрец кричал, что нужно как можно скорее изнасиловать Исид. Услышав такие богохульства, люди в ужасе оставили его умирать, решив, что Сколдом овладело безумие. Хотя потом пошли разговоры, будто во всем виноваты строители-келлуане, возводившие храм по заказу ольвийских купцов. Якобы их обманули при расчете, и они наложили заклятие, сработавшее спустя столько лет, а голосом жреца вещали сами боги. Жалкие темные людишки, развращенные невежеством.
Сколд проклинал Сентора, которого до того, как он стал пиратом, звали Генионом из рода Кабана. Догадавшись об этом, я пролил еще немного крови на алтарь Сухара-всенасущного.
— Ученье — свет, а не ученых тьма, — пробурчал Александр.
Но слова Сколда об изнасиловании Исид долго оставались для меня загадкой. Спрятавшись на чердаке дворца Минуцев, я три дня не ел и не спал, изнуряя себя бесконечными размышлениями. Боги не могли не обратить внимания на такую настойчивость и вновь направили меня в квартал Урназ. Там я узнал, что сгоревший храм не стали восстанавливать. Он пустовал почти два года. Потом его выкупил у ольвийцев какой-то купец и перестроил под дом. Добавил еще два этажа, так что от старого здания остался только подвал.
Вот куда мне было нужно попасть, во что бы то ни стало! Я соврал хозяину, будто Минуц собирается взять в аренду склад в этой части города. Купец Вулгар сын Персопа, желая заработать, охотно пустил меня осмотреть подвал. Он часто сдавал его торговцам, поэтому ход туда имелся только с улицы. Как я и думал, стены в некоторых местах украшали келлуанские иероглифы. Просьбы к богам уберечь здание и послать удачу хозяевам. Я искал имя Исид и нашел его в дальнем углу у самого пола.
Мне показалось, что опущенный вершиной вниз треугольник, означавший женское начало, чересчур глубоко выбит в камне, а стена рядом немного иначе отзывается на стук. На всякий случай я сделал слепок отверстия с помощью разжеванной лепешки.
Никто лучше келлуан не делает тайные двери и запоры. Я не смог рассказать Вулгару о своей находке или сам пробить стену. Меня вновь посчитают сумасшедшим и просто прогонят прочь.
Я отыскал человека, разбиравшегося в этих вещах, и он подсказал мне, как можно открыть дверь. Знакомый мастер сделал бронзовый стержень треугольного сечения по взятому в подвале образцу.
— Все ясно, — хмыкнул Алекс.
— Кому как, — проворчала Айри.
— Да, — поддержал его евнух. — Не мешай.
— No spoilers, — вздохнув, тихо пробурчал парень.
Не нужно знать, как мне удалось вновь пробраться в подвал. Дождавшись, когда на верху в доме все уснут, я отыскал нужный иероглиф, вставил стержень и изо всех сил надавил. Можешь представить мое ликование, когда часть стены приоткрылась. За каменной дверью оказалась ведущая вниз лестница. Спустившись, я попал в комнату, заставленную амфорами. Это оказался храмовый тайник, где кроме контрабандного вина, сотни серебряных монет и старой ткани ничего не оказалось. Боги, как же горько я заплакал. Всего, что там хранилось, едва хватит, чтобы выкупить тебя из жадных рук Минуца. А потом мы вновь станем нищими. Бессмертные опять посмеялись надо мной.
— Бедняжка, — жалостливо хлюпнула носом девушка. — Столько надежд.
— И все зря, — вздохнул Гернос.
— Ну, кажется, не все, — проворчал парень. — И не зря. Дальше читайте.
Но напрасно я клеветал на них. В углу тайника нашлась короткая веревочная лестница, а у самой стены люк, запечатанный тремя большими восковыми печатями со знакомыми буквами радланским "М" и либрийским "Л"! Тяжелый на вид, он оказался довольно легким. Под ним оказался еще один подвал, уставленный корзинами с монетами и сундуками. Да, любимая дочь, так я отыскал клад Сепиона там, где никто и никогда не пробовал искать. В древних тоннелях Нидоса. Кто-то, то ли жрец Сколд, то ли сам Сепион, отгородили тупиковое ответвление стеной, превратив его в идеальный тайник.
Стыдно писать, но я опять заплакал не в силах сдвинуться с места и хоть что-то предпринять. Теперь у меня были деньги, не только чтобы вызволить тебя, но и дать ту жизнь, которой ты достойна по уму и красоте. Я уже собрался набрать побольше денег, чтобы выкупить тебя из неволи, но боги не дали мне сделать очередную глупость. Все это богатство неизбежно достанется Минуцам, а мы вновь будем влачить жалкое существование в Клетушках Ипота. Эти жадные негодяи не дадут денег даже тебе на приличное приданое. Почему я должен отдавать им то, что искал всю жизнь? Сокровища Сепиона забрали у меня дом, жену, едва не лишили дочери. И все для того, чтобы Ипер Минуц Цицер стал еще богаче?
Всю ночь я думал над своей жалкой судьбой. Боги, всю жизнь жестоко смеявшиеся надо мной, перед смертью одарили меня мудростью.
Заклинаю тебя своей памятью: Минуцы не должны получить клад Сепиона! Это моя последняя воля, и ты, как дочь, обязана её исполнить!
"Сумасшедший старик! — с раздражением подумал Александр. — Даже после смерти не дает покоя дочери".
Денег в этом кувшине хватит надолго. Сними скромное жилье в тех же Клетушках Ипота или в доме Присата. Управителям там нет никакого дела до жильцов, пока те вовремя вносят плату за жилье. Отдохни от тяжких дней рабства, принеси искупительную жертву. А когда почувствуешь достаточно сил для тяжелой работы, купи халибскую или ольвийскую мужскую одежду из плотной ткани. Еще тебе понадобится самый тяжелый молоток, которым ты сможешь ударить много раз, и масляный фонарь. Когда соберешь все это, отправляйся в Воронью бухту. Безопаснее всего идти рано утром. Там у Серой скалы есть выход канализации. Он перегорожен решеткой и заперт на ключ. Но в двадцати шагах вверх по склону растет колючий кустарник. Будь осторожна, там могут прятаться змеи. Постучи палкой, и они уползут. За кустами спрятана темная расщелина. Не бойся, лезь в неё и попадешь в тоннель. Иди вдоль стены до первого бокового прохода. Повернешь, стань на противоположной стороне и иди дальше. Через сорок шагов найдешь кирпичную кладку. Разбей её, там очень слабый раствор. Откроется еще один проход. Через сотню шагов найдешь у стены бамбуковую лестницу. Под ней в камнях спрятан папирус, в котором я написал, что делать дальше.
У тебя есть время отдохнуть и подготовиться. Ипий Минуц Цицер еще крепок, и Сентор не будет торопиться вывозить свои сокровища. Но и не откладывай надолго. Благосклонность богов не постоянна.
— И все? — разочарованно протянула Айри.
— Вполне достаточно, чтобы понять, почему эта бронзовая штучка оказалась среди сокровищ, — задумчиво протянул Гернос. — Это ключ.
— А боги его все-таки наказали, — усмехнулся юноша.
— Кого? — не понял евнух.
— Сентора Минуца, — пояснил Алекс.
На какое-то время в комнатушке повисла тишина.
— Завтра идем в Воронью бухту! — бодро вскричала девушка.
— Зря не болтай! — цыкнул молодой человек на подругу. — Никуда мы завтра не идем.
— После завтра? — обиженно надула губки та.
— После приезда жены наместника, — проворчал Александр и веско припечатал. — Не раньше!
— Так долго! — жалобно пискнула Айри. — Я за это время семь раз умру от любопытства!
— Мне будет очень жаль, если это случится, — вздохнул юноша, пододвигая к себе лист папируса и чернильницу. — Я к тебе уже привык, а тут придется новую невесту искать. Как думаешь, Гернос, найду?
— Только помани, — принял его игру евнух. — Сразу толпа набежит. Кому не лестно породниться с придворным портным наместника?
— Да ну вас! — фыркнула девушка, скрестив на груди руки.
— Что ты собираешься делать? — осторожно поинтересовался лекарь.
— Хочу переписать самое важное, — объяснил Алекс. — А тряпку сжечь, и чем скорее, тем лучше.
— Ни в коем случае! — запротестовал Гернос. — Вдруг мы что-то поняли неправильно? Нет, письмо надо сохранить. Хотя бы до тех пор, пока мы все не найдем.
Парень, подумав, с ним согласился.
— Тогда возьми и спрячь её хорошенько. Дом у тебя побольше нашего. Место найдешь.
Кивнув, евнух аккуратно свернул полотно и затолкал в амфору с деньгами.
Венса пришла через несколько минут после того, как Гернос отправился восвояси. Александр мысленно поставил невольнице еще один плюс. Видимо, женщина уже догадалась, что её просто выставляют из дома, и ждала где-то поблизости, когда можно вернуться.
Айри похвалила рабыню за свежие продукты, а та показала ей простенькое ожерелье из сердолика. После чего невольница и хозяйка немного покритиковали радланскую моду.
Слушая их непринужденный разговор, юноша подумал, что женщина, волею случая ставшая членом его семьи, кажется, стала оживать душой. Это к лучшему, а то вечно забитый вид сильно его раздражал. Если Венса и дальше продолжит так себя вести, можно будет дать ей свободу. Пусть лучше станет отпущенницей. Все-таки в роли рабовладельца Алекс чувствовал себя неуютно.
Ближе к вечеру в гости заявился Мерк с невестой. Оказывается, Ирдия плохо поняла теорему Пифагора. Уставшему юноше пришлось сильно напрячь мозги, прежде чем он догадался, что же вызвало у неё недоумение. Просто младший Корнелл кое-что перепутал в объяснении Александра.
Пока они разбирались с математикой, сын советника, как ни в чем не бывало, самозабвенно обсуждал с Айри стихи какого-то Скиброда.
— Ты очень интересный человек, Алекс, — сказала гостья, поднимаясь и сворачивая листки с записями.
— Волею богов я много видел и остался жив, — усмехнулся юноша.
Девушка убрала свитки в матерчатую сумку.
— Только мне иногда кажется, что ты разговариваешь со мной как с ребенком.
Тепло прощавшийся с Айри Мерк от этих слов замер.
— Я не понимаю вас, госпожа, — Александр, хмурясь, встал с табурета.
— Рядом с тобой я чувствую себя малограмотной простушкой, — проговорила Ирдия, пристально глядя ему в глаза, словно стараясь заглянуть в душу. Тот только усмехнулся такой наивной попытке.
— Это вам только кажется. Я лишь пересказываю то, что услышал из уст великого мудреца.
— Почему же ты так тщательно подбираешь слова? Словно учитель, объясняющий прописные истины самому глупому из учеников.
Она загадочно усмехнулась.
— Пойдем, Мерк. Твой отец, наверное, уже заждался.
"Вот умная стерва, — мысленно выругался Александр. — Прямо мисс Марпл. Или нет, Евлампия Романова из Нидоса. Ну, посмотрим, что ты надумаешь?".
Раздраженно сопя, юноша пришивал складку на платье наместника, когда Айри поднялась на антресоль и села рядом.
— О чем это она, Алекс?
— Не знаю, — пожал плечами молодой человек. — Разве мужчина в силах постичь всю глубину женских фантазий?
Девушка положила ему руку на колено.
— Не надо меня обманывать. Я может и не такая умная, как Ирдия, но и не дура.
— Я никогда не считал тебя дурой! — бурно запротестовал он. — Наоборот!
— Ты же не только великий воин, но и мудрец, — задумчиво продолжала подруга, не спуская с него глаз. И этот взгляд было выдержать значительно труднее.
— Но почему же ты так стремишься это скрыть? — Айри подалась вперед и прошептала одними губами. — Кто ты, Алекс?
Он все же отвел глаза. Соблазн рассказать все, как есть, выплеснуть, наконец, тот кровавый и грязный осадок, что темным слоем покрывал его душу, казался столь велик, что Александр с трудом удержался, до боли скрипнув зубами.
— Я уже говорил, — юноша перевел дух. — Человек, выбивающийся из толпы, сразу привлекает к себе недоброе внимание. Мне это не нужно. Я не люблю риск ради риска. Глупо ставить свою жизнь на кон из-за мимолетной, быстро проходящей славы. К тому же мне не нравится убивать. Очень.
Он виновато развел руками.
— Когда-нибудь ты услышишь мою историю. Обещаю. Хочешь, поклянусь предками?
— Я буду ждать.
А рано утром им нанес визит Барефгорн. Доверенный писец-охранник окинул лавку брезгливым взглядом.
— Такую клетушку владыка мог бы тебе найти и во дворце.
— Такую, нет, — со значением возразил Алекс. — За стеной проживает советник Сарвий Корнелл Апер. Верный сторонник наместника и Келл-номарха.
— Да, в этом ты прав, — вынужденно согласился келлуанин. — Но все же тебе надо хотя бы квартиру снять? Не к лицу мастеру самого слушающего зов, держащего руку Владыки реки и берегов, наместника Джедефмоота проживать в такой дыре. Или он недостаточно щедр к тебе?
