Я уже повернулась, чтобы вернуться к Алексу, но тут мой взгляд упал на соседний стенд. Он торговал наклейками и временными татуировками разного размера. Картинки вспыхивали и менялись по всей поверхности твердого экрана: какие-то животные с человеческими лицами и нормальными мордами, рыбы, деревья, пейзажи, рожицы в местном плоскорисованном стиле манги... Одна вдруг приковала мое внимание: девочка в защитном костюме, со странно запрокинутой головой и развевающимися короткими волосами смотрела вдаль, лежа на животе и держась за какие-то поручни. Уже слегка знакомая с терранской аэродинамикой, я вдруг поняла, что она вовсе не лежит, а летит на странном аппарате, состоящем из одного крыла с пристроенным под ним реактивным двигателем.
Конструкция казалась дурацкой — реактивной струей в такой позиции ей просто сожгло бы ноги, да и места под топливные танки в крыле явно не было. Однако же лицо девочки привлекало целеустремленностью и упрямством. Она знала, куда стремится, и намеревалась преодолеть любые препятствия. В отличие от прочих женских изображений в местной традиции, художник вовсе не пытался подчеркивать ее сексуальность. Костюм скрывал очертания фигуры и полностью закрывал кожу, и вообще тело казалось, скорее, наброском, чем самостоятельным объектом. Доминировало именно лицо с закушенной губой, сощуренными глазами и напряженным взглядом, направленным куда-то поверх моего левого плеча.
Да, она знала, куда и зачем летит, что ждет ее впереди и вообще зачем она живет. Знала ли о том я? Я вдруг поняла, что последние пару десятков внедель — а то и все последние вгоды — просто летела в пустоте по инерции, по баллистической траектории, меняя ее под влиянием внешних импульсов, не понимая толком, зачем. Я всего лишь реагировала и подстраивалась под доминирующее окружение. Гонки, школа Бернардо, побег на Терру и игры в прятки в Кобэ-тё — зачем? И что дальше?
Повинуясь внезапному импульсу, я дотронулась до картинки пальцем и зафиксировала ее на экране, после чего сгенерировала небольшую наклейку размерами пять на пять. "Наусика и ветер", — подсказал переводчик название, отсканировав едва заметную цепочку катаканы и кандзи вдоль правого края. Обошлась она мне в символические пять долларов. Вернувшись в нашей скамейке, я показала ее Алексу.
— Забавно, — вяло сказал тот, бросив беглый взгляд на картинку. — Что тебя вдруг на татушки потянуло? Нам сейчас только особых примет не хватало.
— Не тату. Просто рисунок. Пусть останется как память о Терре, — я свернула наклейку в тонкий стержень, засунула в карман и тщательно застегнула молнию, чтобы не потерять. — Масса почти нулевая, объем тоже, никаких накладных расходов.
— Пусть. Хина, где там Хиро?
— ЕТА двадцать секунд. Нам пора выходить.
В моих наглазниках замигал маяк с расстоянием.
— Ага...
Алекс попытался подняться, но его ноги подломились, и он почти упал обратно на скамью. Его сжавшиеся пальцы бессильно схватили воздух, палка-подпорка загремела по полу. Я испуганно ухватила его за руку.
— Алекс, что с тобой? Тебе плохо?
Он попытался что-то сказать, но из губ вырвалось только бессвязное шипение. В уголках рта появились пузырьки пены.
— Лена, он теряет сознание! — встревоженно сказала Хина. — Хиро подъезжает. Что делать? Если вызвать скорую, нас наверняка поймают. Но если не вызвать, он может умереть!
— В норммм... — пробормотал Алекс. — Прссст... лечь... поспть...
Его глаза начали закатываться под лоб.
Я глубоко вдохнула, гася приступ начинающейся паники. В последнее время я привыкла к терранскому окружению настолько, что уже перестала таскать с собой кучу таблеток и стимуляторов. Однако один химикат из аптечки комбеза всегда оставалась со мной. Однажды он уже спас мне жизнь — когда пару влет назад я напортачила с зарядкой комбеза и в один прекрасный момент в бездыхе в шлем пошла бескислородная смесь азота и углекислого газа. Тогда благодаря термоядерной химии "последнего шанса" я сумела включить SOS-маяк, развернуть скут в сторону поселения и включить форсаж и лишь затем потеряла сознание. Потом меня долго восстанавливали после трех вминут клинической смерти — почти внеделю я даже с трудом соображала, где нахожусь и кто рядом. Но по большей части последствия были вызваны кислородным голоданием мозга, что сейчас не грозило, сердце у Алекса было сильным, так что я не колебалась. Выдернув микроинъектор из кармашка, я прижала его примерно в области общей лицевой вены пониже наглазников, сорвала колпачок и ногтем ткнула в почти невидимый триггер, с перепугу попав с первого раза.
Инъектор дернулся под пальцами, разряжая свое содержимое сквозь кожу. Несколько долгих секунд ничего не происходило, только глаза Алекса закатывались все сильнее, невнятно белея склерой сквозь линзы. Потом он внезапно моргнул, и его взгляд стал нормальным.
— Что... сердце колотится, — пробормотал он уже членораздельно, хотя и слегка заплетающимся языком. — Голова кружится... а, уже проходит. Что со мной?
— "Последний шанс". Извини, ты почти вырубился, выхода не оставалось. Алекс, можешь встать? Нужно пройти двадцать метров до места, где ждет Хиро.
— Могу... Ох. В последний раз я его использовал... не помню когда. Давно. Выживу.
Он принялся подниматься, неловко шаря руками вокруг. Я быстро подала ему палку, подхватила под свободное плечо, и мы заковыляли сквозь толпу к выходу. Люди недоуменно смотрели на парочку шатающихся инвалидов, но с вопросами не приставали. Мы продрались сквозь вращающиеся двери, и навстречу нам бросился Хиро, что-то быстро лопоча на японском и размахивая руками. Судя по мимике и жестам, ничего несущего смысл он не говорил, а разбирать местную ругань мне не хотелось. Так что я всего лишь позволила ему подхватить Алекса и с облегчением поплелась позади, игнорируя поток слов в окне переводчика.
Когда Хиро наконец запихал нас на заднее сиденье своего чудовищно неудобного тарантаса и рванул с места, я позволила себе немного расслабиться. Алекс откинулся на спинку и закрыл глаза, его нижняя челюсть слегка отвисла. Однако, судя по ровному дыханию и отсутствию алармов от Хины, он просто спал, как и положено после сверхнапряжения последних ресурсов организма. Я сделала себе зарубку на память: в первый день следующей недели, месяцедень в местном варианте или понедельник в общеанглийском, как-то добиться от Таоко-сэнсэй снятия его кардиограммы — ну, просто на всякий случай. Следовало только придумать благовидный предлог.
Хиро наконец закончил ругаться, немного просто пошипел сквозь зубы и спросил через плечо:
— Ну ладно, хотя бы получили, что хотели?
— Ага, — устало кивнула я. — Хиро, валим отсюда как можно быстрее. Но учти, нас разыскивает полгорода. Нельзя приближаться к тяжелым сканирующим платформам, иначе нас спалят на месте.
— Тиксё! Как я их замечу издали? Они сверху наблюдают, а у меня не стеклянный купол в тачке, если вы еще не осознали!
— Я предупрежу, — сказала Хина сквозь внешний динамик. — Я все еще получаю карту через тот канал.
— Через какой?.. А, плевать. Хорошо хоть транспортную систему починили, а то тут черт знает что творилось. Прикиньте, внезапно все встало. Намертво. И никаких оповещений! — он с досадой стукнул кулаком по навигационному блоку. Тот протестующе пискнул и на мгновение погас. — Просто отключилось без комментариев. Я по каналам шарить начал, а там только вопли ужаса — мне дрон пиццу не привез и я с голода умру, а я в ресторан опаздываю и меня парень бросит... А муниципалитет просто молчит, вообще ни одного сообщения в канале. Ну? Как так может быть? А потом Хина сигналит — стой на месте и не рыпайся. Нет, ну я помню, лет пятнадцать назад система вот так же встала — не у нас, в Большом Токё, так там едва ли не смертоубийства на улицах начались, от паники. Потом мэры Токё и Ёкогамы в отставку ушли, внеочередные выборы назначили, а систему, говорят, с нуля переписали и перестроили. Ну вот что у них сегодня-то случилось, а, а?
— Стремительные у них случились. Или еще кто, — я почувствовала, что мой язык тоже начинает тяжелеть и заплетаться. — За нами охотились. Видимо, решили, что так поймать проще. Интересно только, почему позволили включить в конце концов...
— Ух ты... — Хиро ненадолго замолк. — Соо ка, соо дэс ка, вот, значит, как? Значит, они у нас и в самом деле хозяйничают, как хотят. Сволочи. Ладно, выбираемся.
— Хиро, легкие дроны вперед. Сворачивай вправо, прямо сейчас.
Хиро резко выкрутил руль. Меня бросило в сторону, навигационный блок грозно загудел и выдал белым по красному: "Опасное вождение, предупреждение Љ1". Наш гид тихо зашипел сквозь зубы, но не прокомментировал, только кивнул, когда Хина приказала на следующем перекрестке свернуть налево.
— Хиро, мне надо вздремнуть, — сообщила я, борясь с наваливающейся усталостью. — Слушай Хину.
Веки потяжелели и самостоятельно сомкнулись, несмотря на мое сопротивление. Впрочем, бороться мне вовсе не хотелось. Ответа Хиро я не услышала, поскольку провалилась во тьму без сновидений.
Привели меня в чувство грубо и бесцеремонно: Хиро энергично тряс меня за плечо. Я трудом разлепила веки. Автомобиль стоял у крыльца дормитория, ярко подсвеченного фонарем. Набики стояла рядом, небрежно облокотившись локтем о крышу машины и иронически улыбаясь, а Каолла возбужденно приплясывала вокруг.
— А вы от всех сбежали, да? — затараторила она, увидев, что я подаю признаки жизни. — А инопланетяне вас не поймали? А якудза? А Хиро вас спас? А вы отстреливались?..
— Ти-хо, Ка-тян! — веско сказала Набики, и Каолла обиженно замолчала. — Ну что, вас снова на себе волочь? Или сами идти можете?
— Я как-нибудь доплетусь, — буркнул Алекс, с трудом выбираясь наружу и опираясь на палку. — Да, Ка-тян, мы от всех сбежали. Но будь другом, не пытай нас сегодня своими вопросами, сил никаких нет. Завтра, все завтра, окей?
— Окей... — тяжело вздохнула девочка. — А если я от любопытства лопну, сам убирать станешь.
— Постарайся не лопнуть, — я тоже закончила выбираться и потрепала ее по голове. — Чувствует мое сердце, потребуется еще нам ваша помощь.
Каолла просияла и энергично закивала, но я уже отвлеклась. В темном проеме входной двери мелькнул неясный силуэт. Свет фонаря блеснул на ободе колеса, и силуэт тут же пропал. Оксана? Подслушивала? Вот только ее нам не хватало в уравнении для полного счастья. Что она поняла из нескольких реплик не в меру болтливой Каоллы?
— Оой! — раздался сбоку новый голос. — Комбан ва. Что у вас тут такое?
Мотоко вступила в круг света. Она явно явилась с тренировки по иайдо: за спиной спортивная сумка с одеждой и черный чехол с боккэном, майка и короткие шорты облегают вспотевшее тело, на лбу тоже капли испарины — она принципиально не пользовалась такси и бегала трусцой от додзё за несколько кликов.
— О, Аояма-доно! — расцвел улыбкой Хиро, приветственно размахивая рукой. — Ты, как всегда, грозна и прекрасна. Первый дан уже заработала?
Староста презрительно фыркнула в ответ на фамильярность.
— Мы знакомы? — холодно спросила она.
— Теперь да! — Хиро выскочил из машины, припал на одно колено и, прежде чем Мотоко успела среагировать, ухватил ее за руку и чмокнул в запястье, словно в исторических фильмах. — Мори Хироси к твоим услугам, о моя прекрасная рыцарша! Как поживает Фуюки-сэнсэй?
Мотоко зашипела сквозь зубы, выдернула руку, отступила на шаг, бросила сумку и ловко сдернула из-за спины чехол. Боккэн она доставать не стала, но стояла в боевой стойке и, судя по косвенным признакам, держала его сквозь чехол за рукоять. Она вполне могла огреть нашего легкомысленного гида по башке так, что у него мозги из ушей полезут. Хиро, видимо, тоже это понял, потому что шустро юркнул за автомобиль, укрылся за меня и жалобно попросил:
— Лена, спаси меня от страшной самурай-тян! Я хороший!
Набики и Каолла дружно прыснули. Я только тяжело вздохнула.
— Мотоко, он нам еще нужен, — сказала я, поворачиваясь и обходя Хиро. — Постарайся не убить его совсем. А мне надо лечь.
Алекс уже ковылял по крыльцу, не обращая внимания на происходящее. Он шел по пандусу для коляски Оксаны, когда его колени подломились, и он неловко упал на бок, громко ударившись локтем и зашипев от боли. Он сделал попытку подняться, но тут же обмяк и затих.
— Кс-со... — прошипела Набики. Ее ироничная улыбка мгновенно пропала и лицо стало озабоченным. — Вот сейчас у нас точно проблемы.
Она подбежала к Алексу, перевернула его на спину и заглянула в лицо.
— Или нет. Глазами хлопает, значит, жить будет, — успокоила она. Я выругалась про себя. Очевидно, стимуляторы уже полностью перестали действовать. Алекса следовало немедленно перетащить в постель... но достаточно ли простой постели, чтобы сердце могло отдохнуть от непомерной тяжести крови и шока "последнего шанса"? Еще немного, и он заработает себе полноценный инфаркт. Если уже не заработал, конечно.
"Хина, что с ним? Сердце?" — просигналила я пальцами на окулярах.
— Как и раньше, ярко выраженная аритмия, — пояснила Хина. — Больше ничего сказать не могу, нет данных.
— Я вызываю скорую, — сообщила Мотоко.
— Нет! — резко сказала я. — Не надо. Э-э... помогите мне его в онсэн поместить.
— Зачем? — удивленно осведомилась Набики. — А, поняла! Противоперегрузочная ванна?
— Типа того. Хиро, можешь его туда дотащить? Сумимасэн, я не в состоянии помочь.
— Да что здесь происходит? — удивленно спросила Мотоко. — Почему не надо скорую?
— Аояма-сан, — сухо сказал Хиро, сбрасывая с себя шутовской вид, — гомэн насай, тебе не нужно вмешиваться. Мы разберемся. Спасибо за твое участие.
— Нет, не разберетесь! — жестко отпарировала Мотоко, ее глаза недобро блеснули. Она вытянула руку с зачехленным боккэном в сторону гида. — Мори-сан, дормиторий считается территорией школы, посторонним сюда вход запрещен. Более того, здесь женский дормиторий. Арэксу-кун — единственный мальчик, которому позволено здесь находиться. Как староста класса требую, чтобы ты немедленно ушел... и забрал свою машину. Если Арэксу-кун нуждается в помощи, ее окажут профессионалы. Я вызываю скорую, а если не уйдешь, то и полицию.
Она положила вторую руку на наглазники. Я беспомощно смотрела на нее. Я уже знала по опыту, что Мотоко, обычно молчаливая и где-то даже стеснительная девочка, могла становиться упрямой и жесткой, когда того требовала ситуация. Именно потому ее и выбрали старостой. Как остановить ее сейчас, я не представляла.
— Погоди, Мотоко-тян, — Набики выпрямилась, и по ее лицу вдруг скользнула тень новой ехидной улыбки. — Не торопись. Хиро-тян, Мотоко права, тебе сюда нельзя. Пожалуйста, отправляйся домой. Мотоко-тян, ты нам поможешь. Ка-тян, ты тоже брысь отсюда, здесь ничего интересного. И помни, о чем мы говорили.
— Я тоже хочу помочь! — запротестовала девочка.
— Поможешь. Но не здесь и не сейчас. Топай давай. Хиро-тян, ты тоже.
— Похоже, наша операция обзавелась новым начальником штаба, — пробормотал гид. — Или даже новым сёгуном. Аояма-сан, я отбываю. Хи... Лена, держи в курсе. Дэва.
