Некромант протянул к воде руку ладонью вверх и согнул пальцы. Болотные огни медленно поднялись над болотом, постепенно разгораясь, и вереницами потянулись к магу.
— Та-а! Тэх Эсгайя, аксатот инху! — негромко сказал он, слабым жестом свободной руки отогнав бесплотную нежить. — Инх нээр"иси гисаат!
Огоньки отлетели немного в сторону и остались там висеть, источая мерцающий дымок. Вязкая тёмная вода всколыхнулась и подёрнулась рябью, потом пошла волнами. Клок подгнившей тины шмякнулся Фриссу на броню и заворочался, цепляясь за кожу крючьями и тараща на Речника единственный неподвижный глаз. Фрисс щелчком сбросил с себя водяную тварь, смахнул с брони ошмётки водорослей и сам уставился во все глаза на то, что неспешно поднималось из трясины.
Бесконечный серо-жёлтый мост, увешанный обрывками тины и мха, был собран из бесчисленных костей, древних, как само это болото. Он был широк — четверо прошли бы по нему плечом к плечу. Мост лежал на воде, слабо покачиваясь, и щетинился костяными зубцами вдоль обочины. Они сияли холодной зеленью. Череп в основании каждого зубца безмолвно взирал на топь дисками из тёмного агата, вложенными в глазницы. Кости еле слышно пощёлкивали, укладываясь поудобнее. Мост уходил в болотный туман, и Фрисс не видел, где он заканчивается.
— Кигээльская гать! — сдавленно вскрикнул Речник, отступая на шаг. Некромант уже стоял на краю моста и протягивал ему руку.
— Это мосты Тэх Эсгайя, — сказал он смущённо. — Великолепное творение Ил-Хецара Цин"исиу... могу сказать наверняка — никто из Мастеров Праха, родившихся с тех пор, как он умер, и близко к его могуществу не приблизились. Болотный город Эгискен и священный Гвескен стары, но Тэх Эсгайя старше. Поднимайтесь сюда! Другой дороги для нас не проложили...
Фрисс подхватил под брюхо сопротивляющегося кота и подсадил его на край моста. Костяное полотно даже не качнулось под весом Хинкассы. Алсаг вздыбил шерсть, долго обнюхивал кости, выразительно фыркнул и сел на мост.
— Сколько же костей ушло на эту штуку? — задумчиво пробормотал Речник, вытирая ноги о костяной поребрик и туго затягивая завязки на плетёных "сапогах". — Эти мосты тут по всему болоту?
— Единственная дорога по мёртвому озеру Игкой, — кивнул Нецис, ласково погладив костяное полотно. — Десятки веток на много дней пути, от предгорий до Гвескена и южного побережья. Ил-Хецар — великий мастер. Хотел бы я когда-нибудь с ним сравняться...
Речник покачал головой. Его пробирала дрожь, когда он смотрел под ноги, но не оценить масштабы он не мог. "Гедимину бы показать эти сооружения," — думал он. "Вот кому было бы интересно..."
Плавучий мост был так устойчив, словно его держали на воде крепкие сваи — но внизу была только жидкая грязь. Болотные огни прятались в переплетении костей, в воде перекатывались Водяные Очи, ловя зазевавшихся мальков и головастиков, трескучие стрекозы кружили над полотнищами тины и белесого мха, разбросанными по болоту, где-то вдалеке гремели подводные молнии Х"тарр Кси. Алсаг прижимался к ногам Речника, тот старался не смотреть вниз... и на всякий случай не оглядываться.
Тут, в чёрном болоте Игкой, водились не только Водяные Очи... Что-то огромное проплывало порой под мостом, и костяная гать слегка покачивалась. Фрисс видел однажды, как буро-зелёная спина огромной змеи показалась из воды — далеко от Тэх Эсгайя... это был очень большой змей, и Речник порадовался, что чары Некромантов не подпускают водяных тварей к мосту.
— Ты наверняка слышал о Болотных Драконах, — заметил Нецис, проводив взглядом подводное существо. — Топи Игкой ими кишат. Поэтому местные жители предпочитают в болоте не купаться.
— Я в него и без драконов не полез бы, — поморщился Речник, глядя на чёрную муть.
Никого, кроме троих путников и одной летучей мыши, не было на костяном мосту — и Фриссу казалось, что он вернулся в Кигээл, на дорогу мертвецов, на которой каждый путник одинок. Довершая сходство, в тёмной воде белели плоские "тарелки" плавучих грибов, окружённые подвижной бахромой, и лениво переплывали от клочка тины к опавшему листу, подбирая невидимую добычу. Нецис на привале мечтательно смотрел на грибы и рассказывал, как вкусна болотная похлёбка, если положить в неё правильные пряности. Фриссу вспоминалась Би-плазма, которой кормил его Гедимин, и попытки сделать из этой белесой гадости что-то съедобное. Би-плазме пряности не сильно помогали...
— И спать мы будем на костях? — спохватился Речник, когда солнце повисло над тёмной стеной далёких западных гор. Нецис кивнул и неприятно усмехнулся.
Солнце спустилось за горы, небо ещё сияло прощальным светом, но с востока уже наползал мрак, когда Речник втянул тёплый воздух, пропитанный запахами гниющей листвы и плесени, и вздрогнул от внезапного холода. Ему не почудилось — ледяной ветер налетел из туманной топи и тут же сменился горячим, но не огненным, а каким-то... гнилостным. К запаху гнилой травы добавилась — и с каждой секундой становилась сильнее — вонь тухлого мяса, как будто из болота всплыл давний утопленник, да не один... Алсаг выпучил глаза и накрыл нос лапой, Фрисс судорожно сглотнул. Ему было очень не по себе. Страх наползал откуда-то из болота, вместе с холодом и жаром, сменяющими друг друга, и вместе с запахом мертвечины. Речник хотел окликнуть Некроманта, но тот уже сам к нему повернулся. Лицо мага словно окаменело, глаза полыхали холодным огнём. Он смотрел туда же, куда и Фрисс — на тёмно-серый туман, ползущий над болотом. Не ветер подгонял огромное облако, спустившееся к самой воде, — это оно порождало ветер...
"Фрисс!" — от мысленного крика у Речника заныло в висках. "Немедленно прыгай в воду и забирайся под мост! Держись за кости и не двигайся, пока не скажу! Быстрее!"
Фрисс открыл рот, но спросить ни о чём не успел — он уже был в вязкой жиже, отдалённо похожей на воду и тёплой, как человечья кровь. Уцепившись пальцами за костяную кромку, он втянул тело под мост.
"Дыши сквозь щели!" — долетело до него сверху, потом жижа заколыхалась — Некромант нырнул следом и прицепился к мосту, лицом прижимаясь к переплетению костей. Тонкий слой воздуха отделял мост от воды, там можно было дышать — но Фриссу меньше всего хотелось прикоснуться лицом к "кигээльской гати".
"Эта вода — тоже вода," — подумал он, вытянутыми руками упираясь в кости. "Да будет ко мне благосклонен тот, кто в водах всесилен..."
Чистая прохладная влага омыла его броню и остудила горячий лоб. Фрисс выпустил изо рта уже ненужный пузырь воздуха — сейчас он мог не дышать, вода не позволила бы ему задохнуться. Нецис повернул к нему голову и прижал палец к губам. Речник кивнул.
Вязкая вода толкала в спину, принуждая всплыть. Он упирался руками и коленями в мост — но они быстро слабели. Речника трясло. Что-то жуткое медленно проплывало над ним, даже сквозь воду Фрисс ощущал его смрад. Ему хотелось зажмуриться и нырнуть на самое дно.
Сквозь костяную сеть Речник видел клубящееся туловище огромнейшей из змей. Оно было покрыто густым многоцветным мхом, из которого — да, Фриссу не померещилось — торчали местами шляпки грибов, и он бы усмехнулся, если бы от твари не веяло запредельной жутью. Туман полз за существом, то скрывая его полностью, то растекаясь над болотом. Мост закачался и затрещал — похоже, змея задела его.
"Нецис, кто наверху?!" — почти крикнул Речник и всё-таки зажмурился. Ему хотелось заорать от страха. Он с трудом вспомнил имя Некроманта — сейчас весь его разум занимала тварь в тумане. От неё надо было бежать, и так быстро, как только можно, и прятаться за прочнейшей из стен, там, где никто никогда не найдёт... Фрисс не заметил, как отцепился от моста и закрыл лицо руками, тихо скуля.
"Джилан," — ответил Некромант, хватая Речника за шиворот и подтаскивая к себе. "Я держу тебя, Фрисс. Хватайся за меня..."
Речник вцепился двумя руками в чешуйчатую броню мага, не обращая внимания на её холод. Некромант прижал его к себе, к агатовому медальону, тускло мерцающему на груди, ледяные пальцы больно впились в бок Речника, но он даже не дёрнулся. Сверху на костяной настил свисали пряди мха, а среди них копошились какие-то длинные нитевидные черви. Один из них дотронулся до моста, и кости захрустели. Нецис подтянулся на невидимых Речнику опорах и оттащил Фрисса подальше от змеиного брюха.
"Джилан... Джилан..." — кровь клокотала в висках. Речник стиснул зубы и дёрнулся вперёд, и только боль от удара лбом о мост привела его на мгновение в чувство. Нецис схватил его и крепче прижал к себе. Фрисс выгнулся назад и завыл. Что-то управляло сейчас его телом, отринув бесполезный разум, оно пыталось удрать — хоть сквозь болотную жижу, хоть сквозь кости...
"Фрисс?!" — мысленный вопль зазвенел в голове. Одновременно что-то навалилось Речнику на грудь, чуть не вышибив из него дух. Фрисс захрипел, хватая воздух ртом, рванулся и сел обратно, мотая головой и тихо всхлипывая. Он сидел на костяном мосту, с ног до головы в болотной грязи и ошмётках тины. Алсаг дрожал рядом, уткнувшись лбом ему в живот. Нецис осторожно вытер жижу с лица Речника и протянул ему фляжку. Там была всего лишь вода, но Речнику показалось, что она обжигает.
— Всё закончилось, Фрисс. Бог разложения улетел прочь, — голос Некроманта шелестел, как мёртвая листва. — Ты устоял перед его дыханием и сохранил свой разум. Немногим это удавалось.
— У-ух, — Речник мотнул головой и посмотрел на дрожащего Алсага. — Нецис... Если кто и устоял, то это ты. Эта тварь страшнее взрыва сарматской станции... а я-то думал, что страшнее быть не может!
— Ничего удивительного, Фрисс. Ши-Илан, повелитель тлена, мерзок и чужд всему живому, — поморщился Некромант. — И при этом очень могуществен. Нам ещё повезло, что он нас не заметил. Я, пожалуй, не смог бы его отогнать...
— Ахха, — Речник утёр жижу, натёкшую с волос, и слабой рукой погладил Алсага по загривку. — Где он сейчас? Не вернётся?
— Ничего не могу сказать, Фрисс, — Некромант сжал в ладони дымящийся зеркальный амулет. — Он сам прокладывает себе пути. Это его земля, Фрисс, он тут повсюду. Но близится ночь, а мы обессилены... Постарайся уснуть.
Речник подозревал, что моховой змей явится в его сны — но они были черны и пусты. Он открыл глаза, когда солнце пробилось сквозь болотную хмарь и окрасило зеленью топь и костяной настил. Рядом сидел Алсаг и сосредоточенно умывался, морща морду от омерзения. Несчастное чёрно-зелёное существо со слипшейся шерстью уже совсем не похоже было на гордую Хинкассу...
— В Эгискене нас не примут за чудовищ? — спросил Речник, соскабливая мох с рукояти меча. Обмотки на ногах за ночь покрылись мохнатым белесым налётом, и Фрисс всерьёз опасался, что эта дрянь прорастёт и сквозь его кожу.
— Всем жителям Эгискена доводилось падать в болото, — бесстрастно ответил Некромант, разглядывая крепко закупоренную склянку. В ней шевелились волокна светло-зелёного мха, сочащегося блестящей слизью.
— Ши-Илан поделился со мной мхом, — ухмыльнулся маг, заметив взгляд Речника. — Довольно ценный реагент... Не переживай, Фрисс. В Эгискене точно есть купальни.
Тот костяной мост, что нашёл в болоте Нецис, был на деле не таким уж широким — так, узкая тропа в трясине. Дорога, к которой он привёл путников, была куда внушительнее — на ней разминулись бы две Двухвостки. Не мертвенно мерцающая Квайя — настоящие цериты освещали её, не угасая даже днём. Вереница носильщиков-скелетов во главе с магом в чёрной набедренной повязке замерла, бессмысленно уставившись на чужаков. Нецис склонил голову, коснувшись груди, маг повторил его жест и махнул рукой скелетам, уступая пришельцам дорогу. Костяная гать с тихим плеском ушла под воду.
— Вимскенская дорога, судя по всему, давно не всплывала, — прошептал Некромант, оглядываясь на Речника. — Своих Некромантов в Эгискене мало, а чужие сюда не заглядывают.
— Никогда не видел, чтобы твои сородичи ходили голышом, — покачал головой Речник, кивнув на оставшегося позади мага-Нерси. — Даже в Пурпурном Лесу.
— В такую жару это более чем уместно, — слегка нахмурился колдун. — Только не говори, Фрисс, что ты рад ходить в доспехах...
...У подножия на тысячах плотов, составленных один к одному, кипели котлы, и запах медузьей выварки поднимался к вершине холма и сочился сквозь лиственную крышу и щелястые тростниковые стены. Как видно, медузы уже уварились — вонь стала гуще. Фрисс нехотя отодвинулся от стены. Алсаг, пристроивший голову на его груди, приоткрыл один глаз, что-то муркнул и опять уснул. После двух мисок нийока огромный кот уже ничего не хотел, и ничто не могло нарушить его блаженный покой.
Фрисс в одной набедренной повязке растянулся на циновках, чувствуя спиной прохладу каменного фундамента. Вся одежда Речника, дочиста отстиранная и отдраенная до блеска, висела на стене, рядом с парой гамаков и свёрнутой до поры циновкой-завесой. На этом постоялом дворе не было второго этажа и отдельных комнатушек... да это и постоялым двором-то не было — так, небольшая таверна для редких заезжих магов. Приподняв голову, Речник мог увидеть у входа невысокий прилавок и служителей, подтаскивающих к нему котлы и короба. Чуть поодаль пощёлкивал костями нехитрый магический подъёмник, доставая всякую снедь из подземной кухни. У входа толпились жители, одетые так же скудно, как Речник. Торговля шла бойко, и служители даже головы не поворачивали к странным пришельцам с запада. Впрочем, Нецису не нужны были служители — по одному его жесту подъёмник разворачивался и доставал из подземелья ту снедь, которую хотел Некромант, или ещё одну чашу нийока.
Фрисс, опъяневший не столько от дурманного напитка, сколько от горячей еды и долгого сидения в купальне, задумчиво смотрел на Нециса. Некромант наконец дорвался до медузьей похлёбки, древесных муравьёв и солений с многоножками и молча хрустел хитином. Фрисс диву давался, сколько в него помещается.
— М-м... Очень недурно, Фрисс, — заметив его взгляд, маг обернулся и протянул Речнику шляпку гриба, наполненную чем-то съедобным. — Не хочешь попробовать?
— Ешь, Нецис, мне уже хорошо, — качнул головой Фрисс и заложил руки за голову. Он смотрел на потолок, ползающих там ящериц-мухоловок и спящих в тёмном углу летучих мышей. Мысли его сейчас были далеко от пропахшего медузами города на болоте...
— Всё думаешь о своих видениях? — Некромант отложил гриб и полностью развернулся к Речнику. — Право же, это занятие бесполезно.
Фрисс тихо вздохнул.
— Всё бы отдал, чтобы застать их всех живыми...
Над ладонью Речника дрожал и окрашивался в разные цвета воздух, медленно сливаясь в смутную картинку: раскалённые недра альнкита, сармат в чёрной броне, стержни, окутанные белым пламенем и рассыпающиеся на части...
— Если только я успею предупредить Гедимина... — Речник со вздохом развеял картинку. — Если бы я мог это внятно описать...
— Это сооружение внушает мне трепет, — покачал головой Нецис. — Ты уверен, что от твоих предупреждений будет прок? Зеркало обычно не лжёт, и предсказанное им всё равно сбудется... и твой друг погибнет именно так. Но если он будет знать... боюсь, это отравит ему даже то время жизни, что ему отпущено. Год, несколько лет или даже век... каждый день он будет ждать смерти. Я не хотел бы, чтобы мне так испортили краткое время жизни.
