Не выдержав, достала из рукава платочек и вытерла набежавшую слезу.
На них то и дело недовольно косились горожане, вынужденные обходить занявший почти половину улицы фургон и лошадей. Похоже, только суровый вид Таниго с мечом в руке удерживал их от замечаний.
Из ворот вышли Накадзимо и Сенто.
— Как там молодой господин? — торопливо спросил Зенчи.
Ни один из знакомых приёмной дочери бывшего начальника уезда дворян не потерпел бы подобной бесцеремонности, но она давно обратила внимание на простоту нравов, царивших в этой странной компании.
— Всё не так плохо, — успокоил слугу предводитель. — Лекарь обещал помочь. Но завтра выехать никак не получится. И Кена пришлось здесь оставить. Надо же кому-то за молодым господином присматривать, раз его слуга убит, а сам он не ходит.
— Так у нас и самих завтра дел полно! — казалось, нисколько не расстроился слуга. — Ненджи надо похоронить, оружие продать...
— Заткнись, дурак! — прикрикнул собеседник. — Нечего на всю улицу орать.
— Простите, господин, — стушевался Зенчи.
Из ворот дома лекаря вышел мальчишка лет десяти в густо покрытой заплатами одежонке и поклонился дворянам.
— Хозяин приказал проводить вас в гостиницу, господа.
— Ну, так показывай дорогу, — проворчал Накадзимо, забираясь в седло.
Кони недовольно фыркали. Судя по всему, им уже не хотелось куда-либо идти. Осёл вообще встал, со спокойствием стоика перенеся удары вожжами. Пришлось Зенчи брать его под уздцы и буквально тащить за собой.
Платина шла рядом с фургоном, гадая, как там Асано: выкарабкается он или нет?
В животе противно бурчало, хотелось не просто есть, а жрать, проглатывать не жуя.
При виде гостеприимно распахнутых ворот и заполненного людьми двора, слюноотделение у Ии резко увеличилось. Но увы, хозяин гостиницы, низко кланяясь и заискивающе глядя на хмурого, как грозовая туча, Накадзимо, лепетал, что не может принять благородных господ, ибо у него нет ни одной свободной комнаты.
Главарь "чёрных археологов" аж зубами скрипнул от злости. Однако, несмотря на всю его благородную ярость, им пришлось отправиться в другое заведение с поэтическим названием "Отдых у ручья".
Оно действительно располагалось на берегу узкой, грязной речушки, похоже, собиравшей все окрестные нечистоты.
К счастью, дальше ехать не пришлось, и здесь им смогли предоставить два номера. К немалому удивлению девушки, комната, куда её привёл полный мужчина с обширной лысиной и маленькими, поросячьими глазками, оказалась почти нормального размера. Во всяком случае, кроме узкой кровати, здесь нашлось место для стола, платяной вешалки и табурета.
Оставив котомку и накидку в своём новом временном жилище, Платина закрыла его на висячий замок и спустилась в уже заполненный людьми зал. В силу последнего обстоятельства спутникам пришлось пригласить её за свой стол. Замордованные подавальщицы быстро расставили посуду и умчались обслуживать других клиентов.
От вина Ия отказалась, опасаясь сразу же свалиться от усталости, а ей ещё хотелось помыться.
Когда желудок приступил к своим обязанностям, челюсти начали работать уже не столь интенсивно, и начал различаться вкус еды, предводитель их странной компании негромко произнёс:
— Ваш брат, госпожа Харуко, сказал, что вы собираетесь остаться в Кафусё.
Девушка едва грибом не подавилась от столь неожиданного заявления, тут же попытавшись возразить:
— Я ещё ничего не решила, господин Накадзимо. Сначала надо посмотреть: что там и как? Вдруг старший господин Асано будет не столь любезным, как его сын?
— Вы что же, хотите, чтобы мы вас по всей империи возили? — недовольно нахмурился собеседник. — У нас, знаете ли, своих дел полно.
Никак не ожидавшая подобного "наезда" именно сейчас, Платина растерянно посмотрела на Сенто, потом на Зенчи. Но слуга сделал вид, будто чрезвычайно занят обгладыванием птичьей ножки, а господин просто отвёл взгляд, потянувшись за мелко нарезанным мясом.
Жуткое чувство обиды захлестнуло сознание пришелицы из иного мира. Стало невыносимо горько, и ужасно захотелось заплакать. Тем не менее Ия сумела сдержаться, и голос её даже не дрогнул.
— Я понимаю, что доставляю вам лишние хлопоты, господин Накадзимо. Но благодаря мне вы получили то, что так долго искали. И за последние дни я, по крайней мере, дважды помогла вашим людям. Неужели после этого я не в праве рассчитывать хотя бы на вежливость?
— Вы меня ещё плохо знаете, — зыркнул на неё главарь "чёрных археологов". — Сейчас я с вами очень любезен. Имейте это ввиду.
Отчитав спутницу, он, вероятно, рассчитывал, что та либо разревётся, либо уйдёт из-за стола.
Вот только девушка и не думала прерывать трапезу. Обида привычно уступила место злости, и беглая преступница проговорила, даже не глядя на собеседника:
— Не удивительно, что вы так долго её искали. Кто же будет откровенно разговаривать с подобным невежей.
— Что?! — тихо рыкнул Накадзимо. — Да как вы смеете...?!
— А что? — вскинула брови Платина. — Убьёте меня? Так не получите то, что вам надо. Бить будете? Так не впервой.
— Успокойтесь! — неожиданно подал голос лжебрат. — Простите её, господин Накадзимо. А вам, госпожа, лучше помолчать. Нам ещё долго вместе ехать.
Именно последние слова отрезвили Ию, заставив придержать язык. Девушка вдруг подумала, что эти люди могут сделать ей гадость, уже после того как она получит свой дом и переведёт им все надписи. Например, им ничего не стоит сообщить барону Хваро о местонахождении его любовницы.
— Простите, — пробормотала приёмная дочь бывшего начальника уезда, чувствуя, как корчится от боли уязвлённая гордость. — Я сказала лишнее.
Накадзимо промолчал, лишь плеснул себе ещё вина, но обстановка за столом немного разрядилась.
Выспаться Платина не смогла. Постель буквально кишела блохами, с азартом накинувшимися на свежее угощение.
А вот её спутники, казалось, отдохнули хорошо. Во всяком случае, со стороны их стола то и дело доносились взрывы здорового смеха.
Когда Ия расплачивалась с подавальщицей, в зал вбежал знакомый парнишка и, подойдя к Накадзимо, с низким поклоном протянул сложенную бумагу.
Девушка затаила дыхание, чувствуя, как тревожно сжимается сердце.
— Кен пишет, — медленно проговорил предводитель, пробегая взглядом по строчкам. — Господину Асано лучше. Лекарь сказал, что опасность для жизни миновала.
Облегчённо переведя дух, Платина подошла к их столу.
Спрятав записку в рукав, Накадзимо окинул своих спутников таким взглядом, что те замерли в ожидании руководящих указаний.
— Господин Сенто, — заговорил он. — Вы прекрасно разбираетесь в лошадях. Сходите на рынок и купите мула. А мы с Зенчи займёмся добычей и телом в фургоне.
Главарь тяжело вздохнул.
— Так и придётся идти в канцелярию.
— Сделаю, господин Накадзимо, — качнул широкими полями шляпы дворянин.
— Вам, господин Таниго, — глянул предводитель на другого спутника. — Надо навестить господина Асано. Проверьте сами, как он себя чувствует? А то Кен написал только, что он жив. Ну, и узнайте, можно ли его вести в Кафусё?
— Хорошо, — пообещал тот, поднимаясь из-за стола.
— Подождите! — окликнула его Ия. — Позвольте мне пойти с вами, господин Таниго?
Лжебрат бросил быстрый взгляд на главаря. Тот кивнул.
Девушка сбегала в свою комнату за накидкой и кошельком, поскольку, кроме визита к Асано, планировала заглянуть на рынок купить кое-что "по мелочи". Как выразилась однажды бывшая любовница: "Тело вновь напомнило, что она женщина".
К несказанному удивлению беглой преступницы, двор лекаря с разнообразными постройками раскинулся на площади не намного уступавшей той, которую занимала усадьба бывшего начальника уезда Букасо провинции Хайдаро.
На обширной, вытоптанной до голой земли площадке ожидали своей очереди не менее двадцати пяти человек. Мелькали одежды из шёлка, из иной менее ценной, но также дорогой и добротной ткани.
"Средний класс", — почему-то мелькнуло в голове пришелицы из иного мира.
Её лжебрат быстро поймал какого-то местного слугу, и тот толково объяснил, где искать привезённого ночью молодого дворянина.
Асано с Кеном занимали одну из пяти узких клетушек, чьи двери выходили на узкую, крытую веранду.
Голый по пояс пациент лежал на расстеленном прямо на полу тощем матрасе. А слуга вжался в угол, чтобы не мешать толстяку в бело-синей одежде с пышной рыжеватой бородой, делавшей его похожим на фэнтезийого гнома.
Сведя густые брови к переносице, врачеватель втыкал в тело несчастного юноши длинные, тонкие иголки.
Платина с удивлением обратила внимание на то, что левая часть торса молодого человека словно бы вздулась немного, но заметно отличаясь от правой.
Однако спутник тут же оттащил Ию от распахнутой двери, рассерженно шипя:
— На что вы там уставились, госпожа?! Он же голый! Как вам не стыдно!
— Он под одеялом! — привычно огрызнулась та, но послушно осталась снаружи, обиженно уставившись на сложенный из плоских камней забор.
Мимо часто проходили люди. Одни с любопытством косились на неё, другие не обращали внимания.
Закончив сеанс иглоукалывания, лекарь покинул VIP-палату. Тут-то Таниго и пристал к нему с расспросами.
— Что вы от меня хотите, господин?! — понизив голос, раздражённо ворчал эскулап. — Вашего друга никак нельзя вылечить. У него увеличенное сердце, и оно уложит его в могилу за год. Ну, может, за два, если будет на то милость Вечного неба. А ещё и сломанная нога. Тут и сам Авась был бы бессилен.
— Да ты только скажи, можно его везти на повозке или нет? — оборвал причитания врачевателя "чёрный археолог".
"Вот же-ж! — мысленно охнула пришелица из иного мира, вся превращаясь в слух и невольно прикусив губу. — Молодой, красивый, кажется, добрый, и так не повезло. А эту Хваро об дорогу не расшибёшь".
— Всё зависит от того, куда вы собрались ехать? — в местной манере вопросом на вопрос ответил лекарь.
— В Кафусё, — пояснил Таниго. — Семьдесят ли от Сагаро.
— Тогда лучше бы ему ещё денёк побыть у меня, — после довольно продолжительного молчания выдал заключение эскулап. — Жар утих, но успех надо закрепить, иначе болезнь может вернуться. Тогда молодой господин просто умрёт. Лучше приезжайте за ним послезавтра.
— Спасибо, почтенный, — нехотя сквозь зубы поблагодарил собеседника дворянин.
— Госпожа? — удивился молодой человек, успевший облачиться в обе нижние рубахи и прикрыться старым, застиранным одеялом. — Вы здесь?
— Уж очень ей хотелось навестить вас, господин Асано, — усмехнулся лжебрат. — Пристала с самого утра: возьми, да возьми с собой.
От подобных слов благовоспитанной девице из благородной семьи полагалось смутиться и даже покраснеть.
Вот только сейчас Платина не видела никакого смысла в притворстве. Опустившись на колени возле ложа больного, она стремительным движением коснулась ладонью его лба, с облегчением убеждаясь в правоте местного врача. Температура действительно спала и сейчас, скорее всего, лишь слегка повышена.
Таниго недовольно крякнул. Кен криво усмехнулся, а Асано лишь растерянно захлопал ресницами, не успев ничего сообразить.
Недовольно глянув на приёмную дочь бывшего начальника уезда, лжебрат заговорил, так словно ничего не случилось.
— Мне сказали, что сегодня и завтра вам ещё придётся провести здесь. Но не беспокойтесь. Мы подождём и отвезём вас к отцу.
— Мне так неудобно перед вами, господин Таниго, — голос юноши дрогнул, глаза заблестели от подступивших слёз. — Даже не знаю, чем я смогу отблагодарить вас за сострадание и доброту?
— Это наш долг, и он не требует награды! — напыщенно заявил собеседник, тут же заговорив совсем другим тоном: — Но если у вас есть возможность, вы, действительно, можете оказать мне неоценимую услугу.
— Всё, что в моих силах! — пылко вскричал молодой человек, и у Ии вдруг появилось очень нехорошее предчувствие.
— В Сагаро мы едем наниматься в охрану купеческого каравана, который отправляется в дальние земли восточных варваров, — доверительно понизил голос "чёрный археолог". — Дорога дальняя. Путешествие может занять год или даже дольше. Сами понимаете, что благородной женщине нечего делать в тех диких местах. Вот я и собирался снять сестре дом в Сагаро, чтобы она могла спокойно дождаться моего возвращения. Но там у нас нет ни родственников, ни близких людей. Никого, кому бы я мог доверить свою сестру. Вот я и подумал, что она могла бы пожить в Кафусё, если вы согласитесь за ней присмотреть. Одинокой женщине тяжело начинать жить на новом месте.
— Конечно, я помогу, господин Таниго, — не раздумывая, пообещал юноша, смущённо поинтересовавшись: — Но почему сестра с вами, а не с мужем или с родителями?
"Вот же-ж! — мысленно взвыла беглая преступница, крепко сжав зубы. — Мы же ещё ни о чём не договорились, а они уже торопятся меня сбагрить! Ну козлы!"
Мелькнула мысль заявить, что она ещё не знает, стоит ли ей останавливаться в Кафусё? Вот только подобная бестактность неизбежно вызовет негативную реакцию у Асано. Это не просто мимоходом коснуться его лба, а нагло влезть в серьёзный мужской разговор.
Не нарушая формально их договорённости, Накадзимо ставит её перед фактом, не оставляя другого выхода, кроме надежды на то, что папаша молодого господина Асано окажется достаточно адекватным человеком хотя бы по местным меркам.
— Наши благородные родители умерли, — вдохновенно врал Таниго. — А семейная жизнь у сестры сложилась не очень удачно. Супруг рано умер. Детей они завести не успели. После смерти мужа его родственники относились к сестре так плохо, что мне пришлось забрать её с собой. Всё проделано по закону. У меня даже "отпускное письмо" есть с печатью канцелярии.
— Мне очень жаль, господин Таниго, — сочувственно покачал головой собеседник. — Разумеется, я помогу. Нашу семью в Кафусё уважают, и никто не посмеет обидеть сестру дворянина, которому я обязан своей жизнью. Мой отец считает неблагодарность одним из самых тяжких пороков.
— Спасибо, господин Асано, — коротко поклонился "чёрный археолог", бросив насмешливый взгляд на девушку.
В душе той всё клокотало от обиды и злости, подстёгнутой общим недомоганием. Однако жизнь в этом мире выучила её смирять свои чувства. Поэтому, тихонечко вздохнув, Платина церемонно поклонилась, проговорив подчёркнуто ровным голосом:
— Позвольте мне тоже поблагодарить вас, господин Асано. Я рада, что вам уже лучше, и уже послезавтра вы продолжите путь вместе с нами.
— Надеюсь, что так и будет, — улыбнулся молодой человек.
— Может, вам ещё что-нибудь нужно? — заботливо поинтересовалась Ия, почему-то не желая так быстро с ним расставаться.
— Нет, спасибо, — покачал головой собеседник. — Я ни в чём не нуждаюсь. Почтенный Кен заботится обо мне и служит весьма усердно.
Он посмотрел на слугу, притулившегося на корточках в углу каморки. Услышав похвалу в свой адрес, простолюдин отреагировал как полагается.
— Вы слишком добры, господин Асано.
