Я поначалу вообще хотел все упростить до минимума. То есть, обойтись одной только этой компанией старейшин. Но когда мы стали разбирать со всеми, насколько широк будет спектр вопросов, по которым им прийдется принимать ответственные решения, мои ребята взмолились:
— Ты чего Алекс? Ты нас просто в гроб загонишь! Да такой нагрузки и Приторий со своими электронными мозгами не выдержит! Мы еще и просто жить собираемся, а ты хочешь нас настоящими рабами галерными сделать! Это же тут и дневать и ночевать прийдется! И все равно ничего не успеем! — заявил мне, взъерошенный как после драки, по окончании первого дня наших прений, Роман.
Лукьян высказался чуть мягче, но было видно, он тоже явно не желал взваливать на себя такое бремя.
— Нет, я конечно понимаю, с учетом ошибок прошлого! — вещал он еле сдерживаясь, — Полный контроль. Абсолютная прозрачность. И так далее. Но ведь решать какого цвета заборы будут в новом городе, или сколько там будет фонтанов, мы не обязаны? Предлагаю создать узко-полномочные группы, которые и будут разбираться с подобными мелочами. Да и вообще Ал! Не думаешь же ты, что наши дети будут отличаться от нас, в плане морали, и общей благонадежности?! В таком случае грош цена нам как воспитателям! И затевать тогда что-либо вообще не стоит! Наверное, нужно учитывать и их потенциал! Я считаю, что кое-кто из них в плане морали и этики выше нас всех вместе взятых! А что касается талантов, интеллекта и нестандартности мышления, думаю, ты и сам все знаешь.
Вот и пришлось нам целых три месяца, до хрипоты спорить, опровергать и доказывать. Естественно, я тоже принимал во всем этом участие. Но из-за высокой занятости, прилетал на землю 2, только раз в неделю, чего мне хватало с лихвой. Многие из наших ребят осознав, что сейчас в этот момент творится история, принялись рьяно продвигать свои идеи. Порой все это сопровождалось довольно эмоциональными речами и некоторой несдержанностью в высказываниях. Это были свои в доску ребята, которым пришлось вместе пройти такое, что все теперешние трудности могли показаться забавой, если бы не эта, обще-планетарная ответственность, так что различные выпады и нелестные высказывания в свой адрес, тут пропускались как само собой разумеющееся. Никто и никогда здесь не обижался на товарища, даже если тот и слегка перегнул с формулировкой, обозвав оппонента тупым стариканом. Вот и я, при всем казалось своем авторитете, не раз и не два попадал под раздачу. Но в итоге, под конец этого срока, мы стали с радостью осознавать, что все наши усилия не напрасны. После анализа финального проекта будущей управленческой структуры этого мира, мы констатировали: получилось нечто вроде социально-демократичного общества, только отбор достойных, будет у нас проводиться покуда более важным критериям.
Итак, по всей сети было объявлено о наборе желающих в молодежную группу, и буквально за какой-то месяц, она была полностью сформирована. Что же касается второй группы, к нашему удивлению оказалось, что никто из участников проекта, видно памятуя обо всем, что вытворял в свое время совет, не желает принимать участия в политической жизни планеты. Нам с большим трудом удалось уговорить чуть больше пятидесяти мужчин и женщин, пройти все необходимые тесты, и встать во главу будущего государства.
К тому времени был объявлен конкурс на лучшее название нашей планеты, а так же на название первого, уже начавшего строиться города. После чего нас завалили такими предложениями, что даже у нас, привычных ко всему стариков, от смеха болели животы. — Да, молодежь здесь, явно была не лишена фантазии. Как только не предлагали назвать нашу планету. Новая, Светлая, Достойная — это так, самое простое. А были и экзотические названия: Мирра, Шарада, Ждана, и даже Алекса.
Что касается города, то по всеобщему мнению, лучшим названием для первого свободного поселения, будет — Первоград.
То время было по-настоящему интересным. Мы с девчонками опускались раз в неделю на поверхность, дабы заняться каждый своим, и весь тот день как угорелые носились по дому, собирая комитеты, коллегии и комиссии. Я, бывало, так выматывался, что под вечер едва приползал в наш с Лизой модуль. Но моя супруга, просто так не позволяла свалиться и уснуть. Лиза за последнее время, ставшая настоящей леди, как только я появлялся в поле ее зрения, тут же утаскивала меня на очередные 'смотрины'. Именно так я называл все эти застолья. Как правило, на них мы с Лизой становились центром внимания, и до самого утра нас не отпускали, заваливая вопросами, и выпытывая подробности всех тех событий, которые стали здесь настоящей легендой. Так что мне, приходилось стоически выдерживать натиск этих молодых людей. Романтические взгляды юных особ женского пола, некоторые из которых заставляли мое сердце биться чаще, и восхищенные переглядывания юношей, которые при виде легендарного Ала, принимались подражать своему герою даже в мелочах. Лиза не раз со смехом рассказывала, как некоторые из особо ревностных, подолгу всерьез спорили, под каким углом я держал вилку, и каково было отклонение траектории движения бокала с вином относительно плоскости стола. Конечно, это было уже слишком. Поэтому я не любил бывать на таких вечеринках, где порой собиралось до полутысячи ребят и девушек, желающих лично познакомится с 'легендой'. Однако и отказать я не мог. Уж больно много просьб приходило к нам на орбиту, и пренебрегать подрастающим поколением было бы верхом недальновидности.
А в одно из таких посещений, за час до отлета, Сьюзи привела в наш модуль юную особу, которую я сразу узнал. Это была светловолосая, голубоглазая девушка лет восемнадцати, очень даже симпатичная, и по словам Сьюзи феноменально талантливая. Я много раз видел ее на тех самых вечеринках, и надо сказать, сразу почему-то обратил на нее внимание. Что-то было в этой девушке особенное. Не то взгляд, какой-то ясный, все понимающий, не то улыбка. Она часто мелькала где-то рядом, по крайней мере, в последние три посещения я ее точно помню, да только подойти познакомиться, сил не было. В те дни нас так трясло, так мотало, что измученный всеми этими историческими событиями, я был не способен больше ни к чему дельному, кроме как коротко отвечать на вопросы, и улыбаться этим замечательным ребятам.
И вот, теперь застав меня в банном халате, я только успел принять утренний душ, Лана, а именно так звали эту девушку, смущаясь и смешно, по-детски перебирая пальчиками пушистый конец перекинутой на грудь косы, довольно четко обосновав свою просьбу, попросила взять ее с собой на орбиту. Я, давно уже подумывал кого бы взять в помощь моим девочкам. Поэтому, после того как Сьюзи расхвалила красную и взволнованную Лану, поведав, что она является самым талантливым художником в доме, и лучшим специалистом по кибернетическим системам среди молодежи, я долго не раздумывая, дал добро.
Именно с этого дня и началась серьезная работа над созданием обще-планетарной биосистемы. Естественно, мы кое-что уже обдумали, и запущенная в доме программа {Создай животное нового мира}, тоже принесла свои плоды, но все же, мы понимали, что для серьезной работы нужны художники, которые обладая совершенным чувством прекрасного, доведут все это до ума. Как оказалось, наша новая знакомая была человеком разносторонним, и когда Сьюзи предложила ей взяться за обработку и отбор лучших моделей, которые поступили за все время от жителей дома, Лана отлично справилась с этой задачей. Больше того, она создала массу новых зверушек, при виде которых мои девчонки радостно улыбались. Это были действительно очаровательные создания, сразу было видна рука настоящего художника. Здесь были и травоядные, нечто вроде наших косуль, такие же милые, но, на мой взгляд, гораздо мультяшнее. Красивые лошадки, олени, зебры и прочие парнокопытные. Так же среди ее рисунков, я обнаружил тех самых, розовых слоников, и синих бегемотиков, чебурашек и других героев старых мультов. А когда я спросил ее, откуда она взяла эти картинки, Лана, заглянув мне как-то странно в глаза, спросила:
— По-моему это твои картинки?
Я ничего не понял, но переспрашивать не стал, может, кто из девчонок ей рассказал. Ну а когда мы собравшись вместе, теперь уже всемером, включая нашего Рига, который ни на шаг не отходил от своей няньки, стали просматривать доведенные до совершенства трехмерные модели новых жителей нашей планеты, мне показалось, что я возвращаюсь в детство. Все эти зверушки были так уморительно забавны, казались такими родными и милыми, поэтому все собравшиеся, включая нашего зайца, одобрительно охали и ахали, с умилением глядя на этих мультяшных созданий. Лана была рада, видя что все ее подопечные прошли отбор, и сияя глазами по-детски всплескивала руками, когда мы единогласно выставляли максимальные оценки какому-то из ее творений.
Девчонки в целом, приняли ее хорошо. Особенно Шерри. Она очень сдружилась с новенькой, И всячески поддерживала ее начинания, поняв, что наша юная художница истинный гений и выдает настоящие шедевры.
А спустя пару месяцев, настала пора загружать биореакторы. Это событие мы тоже отметили. Собрав у экранов всех жителей дома, я поочередно продемонстрировал им каждый проект. Там, внизу, на лицах светился настоящий восторг. Если бы не мой заяц, очень может быть, кто-то из них и не поверил бы в то, что такое вообще возможно. Но наш Рига, сидевший на руках у Ланы и аккуратно грызущий здоровенную синюю грушу, был наглядным свидетельством величайших технических достижений наших потомков.
А когда настал черед появиться на свет всем этим зверушкам, наша команда собралась в большом зале главной биолаборатории. Мы были готовы к любым неожиданностям. Я вооружил девчонок парализаторами, и большими полотняными мешками. А когда мы стали извлекать по одному из огромных сферических камер, наших новых братьев меньших, я вдруг осознал, что сейчас на моих глазах происходит самое настоящее чудо.
Первыми из капсул мы достали двух оленят.
— Ну вылитый Бэмби! — воскликнула Лиза, при виде первого, совершенно мультяшно выглядевшего малыша.
Этот олененок, едва я достал его из камеры, словно благодаря, принялся лизать мне руки, а затем, обойдя поочередно, обнюхав собравшихся, принялся носиться туда сюда по огромному помещению. Так что мне насилу удалось поймать этого проказника, и на время запихнуть его в мешок, оставив снаружи лишь любопытную мордочку. По словам Сьюзи, это были очень тихие и мирные животные, и расти они, должны были совсем немного. Когда же мы извлекли на свет Божий его подружку, всем нам пришлось наблюдать трогательную картину знакомства. Эта милашка, едва встав на свои тонкие ножки, звонко цокая копытцами по плитам пола, обошла всех нас, а увидев сидящего у ног Ланы олененка, тихонько пропищав что-то, принялась лизать ему мордочку. И наш герой естественно не остался в долгу. Вначале растерявшись, хлопая длинными ресницами, он глядел на свою подружку, а затем тоже коротко пискнув, принялся осторожно лизать нос своей будущей половине. Лана освободила этого проказника из мешка, и с помощью моей Лизы вывела новорожденную парочку на ближайший лужок. А мы тем временем, принялись открывать остальные камеры, в которых находились зверушки куда более экзотические. И через какой-то час, ближайшая к лаборатории поляна, превратилась в самый настоящий мультяшный зоопарк. Здесь вовсю резвились милые голубые зайчата, близнецы нашего Рига, которого мы оставили дома от греха подальше. Прыгали те самые оленята, уморительно дудя в свои хоботы, носились друг за другом, натыкаясь на все подряд парочка розовых слоников. На ближайшем дереве, свесив смешные мордочки вниз, за всем наблюдали совершенно мультяшные чебурашки, такие же ушастые и премилые. Здесь было каждой твари по паре. Панды, квоки, маленькие, как и все здесь, едва мне по колено бегемотики, жирафы, коалы, хомячки, бурундучки, черепашки. Перескакивали с ветки на ветку цветастые птицы, попугаи, какаду. Бродили выискивая первый свой корм в траве великолепные павлины. Порхали между цветами яркие малыши колибри. Глаза просто разбегались, и мы с девчонками не знали, за что хвататься. А когда из последнего отсека с камерами, Сьюзи таинственно улыбаясь, достала самого настоящего колобка, круглого, с тоненькими ручками и ножками, совершенно мультяшной мордашкой, я вообще выпал в осадок.
— Это будут самые умные ребята в нашем зоопарке! И теперь никакая лиса их не съест! — держа на руках, умильно щурившегося на свет колобка, заявила нам Сьюзи.
Нет, я конечно, догадывался, что все чего мы тут с девчонками затеяли, будет выглядеть непривычно, но при виде всего этого детского счастья, которое, по словам нашего биолога, через пару недель еще и заговорит, естественно, если будет жить рядом с людьми, просто тихо ужасался.
Но как оказалось зря. Сьюзи умница, предусмотрела наверное, все что можно и что нельзя. Так что за исключением нескольких инцидентов, которые мы быстро разрулили, вся эта мультяшная братия, благополучно была отправлена вниз, к ожидавшим их с нетерпением деткам.
Не стоит наверное, и говорить, сколько визгу было там, сколько радостных воплей и удивленных возгласов. Когда мы приземлившись на специально для этого построенном космодроме, собрав по сети всех желающих, увидеть своих братьев меньших, вышли под яркое солнце к тысячной толпе, нас с девчонками едва не порвали на лоскуты, окружившие корабль бурлящим водоворотом дети. И тогда мне пришлось принимать меры. Подняв руку, (как было здесь заведено), призывая всех к тишине, я объявил, что если в течение ближайшего времени продолжиться весь этот бедлам, мы просто улетим обратно. И тогда, буквально за какие-то минуты, на огромной площади из серых бетонных плит, выстроились ровные как по линеечке шеренги, и расположившись в три квадрата вокруг нашего корабля, замерли в абсолютной тишине.
— Вот это другое дело! — похвалил я их, — Теперь можно начинать!
И тогда действительно началось. Шерри и Лана находящиеся в трюме вместе со всем зверьем, подавали нам попарно всех новых представителей здешней фауны, а я с Сьюзи относил их на середину площади, чтобы все могли получше рассмотреть, кто у нас в итоге получился.
Я видел, чего стоило нашим детям устоять на месте. Пожалуй, это было самым большим испытанием в их жизни, но ясно было, дай им волю, этих наших зверушек ждала бы ужасная участь. Наверняка через пять минут от них остались бы только рожки да ножки. Любвеобильные малыши нашего дома, просто задушили бы их в объятьях. В глазах этих деток сейчас сиял такой восторг и такая радость, что мы с Сьюзи переглянувшись, взяв наших оленят на руки, пошли вдоль рядов, дабы эти малыши получше их разглядели. И постепенно атмосфера школьной линейки изменилась, и стала больше походить на киносеанс с детским мультиком. Отовсюду слышался смех и радостные восклицания, а когда Шерри и Лана спустились по трапу, с последними зверушками на руках, от былого порядка не осталось и следа. Все наши питомцы разбрелись по площади, хватая стоящих детей за одежду и за руки, словно приглашая поиграть, и когда один из отпущенных Ланой колобков, подкатился на своих коротеньких ножках к одной из малышек, и стал дергать ее за подол платьица, мол: — 'Чего замерла? На руки хочу!' Я увидев ее умоляющий взгляд, кивнул: — 'Давай, только осторожно'. И эта симпатяшка, не веря своему счастью, подняла на руки это мультяшное чудо, прижав к себе, осторожно принялась поглаживать его по круглой голове.
