Целитель продолжал наблюдать с подозрением. Догадался или нет? Эглаборг всё же слишком хорошо его узнал за десять лет.
Едва они пообедали тушенным кроликом с капустой и сладким луком, как в дом постучали. Николас пошёл открывать. На пороге стоял помощник бургомистра Фритьоф.
— Мастер Эглаборг, — обратился он к целителю, заглядывая Николасу через плечо с тревогой. — Мастер Торстен жалуется, что вы натравили на его людей пришлого разбойника. Требует, чтобы вы отдали землю и дом, которые вам не принадлежат. Надо, чтобы вы показали бумаги и объяснились, особенно про разбойника. Мастер Гарольд обещает всё уладить, если вы уступите ему коня за разумную цену.
— Мастер Гарольд хочет закончить жизнь в муках? — удивлённо хмыкнул Николас. — Ладно, схожу. Мне всё равно нужно представиться.
Он оделся потеплее, пока Эглаборг отыскал купчую на землю и прочие документы.
Фритьоф проводил Николаса на луг, где летом пасся табун. Гарольд внимательно наблюдал, как несколько крепких мужиков выезжают молодняк по глубокому снегу. Бургомистр мало изменился за прошедшие годы, разве что стал шире в талии и заработал несколько седых прядей на голове, которые были мало заметны на фоне густой соломенной шевелюры.
В стороне мялись давешние верзилы под предводительством сухого человека в шубе из чернобурки. Его вытянутое лицо с мешками под глазами выглядело очень злым. Видимо, тот самый Торстен.
— Мастер Эглаборг прислал вместо себя "разбойника", — объявил Фритьоф.
Верзилы испуганно воззрились на Николаса, Торстен сжал кулаки и заскрежетал зубами.
— Что ж вы, молодой человек, в чужие дела вмешиваетесь? — принялся отчитывать Гарольд, даже не потрудившись поднять взгляд на пришельца. — Понимаю, в вашем возрасте многие не терпят, когда трое на одного нападают. Но вначале пытайтесь решить дело миром и, лишь если не получится, махайте кулаками. Вы ведь только хуже Эглаборгу сделали.
— Их было шестеро, — поправил Николас.
— Чужеземец наших бьёт! На нашей земле! Гоните его! — кричали верзилы.
— Но это моя земля, мой дом. На моё золото они позарились. Моего работника избивали. Сломали мою калитку, — Николас вручил бургомистру свои бумаги. — Разве я не имею права защищать своё имущество и людей? Тем более, на поселение сюда я отправлен официально. Компания "Норн" желает, чтобы я представлял её интересы в вашем городе. В ответ на вашу же просьбу прислать сюда искушённого в охоте на демонов человека.
Гарольд вскинул голову и округлил глаза.
— Морти, демоны меня подери! Как же ты вырос! И не узнать! — бургомистр обнял его и встряхнул за плечи. — Почему же ты не представился?
— Не успел...
— Мастер Гарольд, смею напомнить, что личные привязанности... — перебил его Торстен.
— Ах ты, вымогатель несчастный! — разозлился бургомистр. — Чтоб калитку сломанную на место поставил!
— Да я сам справлюсь. Пускай лучше держатся подальше от Эглаборга, иначе я за себя не ручаюсь, — Николас сложил руки на груди, смиряя верзил грозным взглядом.
— Слышали?! — рявкнул Гарольд. — В следующий раз за нападение на служащих магистрата двойной штраф схлопочете. И ты, Торстен, уже их не выгородишь.
Тот презрительно сплюнул и убрался восвояси со своими верзилами. Надо будет за ними присмотреть — грабители так просто не сдаются и обиду помнят долго.
— Потише, ты ж ему ноги оторвёшь! — прикрикнул Гарольд на краснолицего парня, который лупцевал тонкошеего жеребчика, заставляя бежать настильным галопом по сугробам. — Не молчи же, Морти! Жаль, раньше не приехал. Я ж дочку замуж выдал. Мог бы на свадьбе погулять, чай, не чужой.
— Ещё нагуляюсь, — улыбнулся Николас. — Из Дюарля не отпускали. Я же получал ваши прошения, хлопотал, чтобы меня сюда назначали. А они ни в какую, крючкотворы эдакие. Но, в конце концов, добро и справедливость победили.
— Как и всегда, да? — Гарольд лукаво дёрнул бровями. — Ох, Уна обрадуется. Работы тут всегда много. То табун ненниров, демонических лошадей, к городу слишком близко подбирается, то туаты с холмов безобразничают, то дрянь с океана на берег волной прибивает.
— Кстати о неннирах, что это, мастер Гарольд? — Николас указал на лохматого серого жеребца, которого с трудом удерживал самый крупный из всадников.
— Где? — залился краской бургомистр. — Ах, это! Кобыла из моего табуна полудемона нагуляла. Такой хорошенький, ладненький как назло получился. Жалко его на бойню.
Жеребец высадил надоевшего ему всадника, победоносно гикнул и подбежал к бургомистру. Гарольд любовно провёл ладонью по косматой шерсти.
— Разве он не прелесть?
Николас отодвинулся от клацающей зубами морды. Тогда конь начал теребить губами кафтан Гарольда.
— Ничего, мы найдём тебе другого, лучшего наездника, — проворковал он, хлопая любимца по шее. — Твой эламский жеребец, чай, ещё строже будет? Что делать с ним собираешься? Мои парни в один голос кричат, что лучше неннир, чем он. Не уступишь мне, как производителя, а я тебе первого жеребёнка отдам.
— Нет, я справлюсь, как вы с этим... полукровкой.
Неннир снова оскалил зубы в его сторону, но чувствуя на плече руку хозяина, успокоился.
— Дяденька-дяденька! — дернул Николаса за штанину невысокий мальчик с взъерошенными тёмными волосами. — Вас мама зовет!
— Эйс, не перебивай взрослых! — осадил его бургомистр. — Лейва моего дружок. Вместе по городу таскаются и бедокурят. Такие озорники растут, не знаю, что и делать. Хм... только его родителей я ни разу не видел.
Николас подметил у мальчишки большие фиалковые глаза и торчавшие из-под чёрных кудряшек острые уши.
— Поверьте, родители у него есть. Его мать моя старая знакомая.
— Тогда я спокоен. Заходи в ратушу вечером. А то за три дня праздника у меня все кони застоялись. Видишь, что творят? Не оставить их никак. Фритьоф всё оформит, обговорим жалованье, условия... Чего там Компания хочет?
— С ними я всё улажу, — Николас помахал ему на прощание. — Передавайте привет жене и детям. Если что, вы знаете, где меня искать.
— Эй, вы что там совсем спятили?! — забыв о нём, гаркнул Гарольд на наездника, который так резко развернул плечом молодого жеребчика, что тот едва не рухнул в снег.
Николас повернулся к маленькому туату.
— Дяденька, вы туда сами идите, — Эйс махнул рукой в сторону заснеженных холмов позади дома бургомистра. — А я в порт побегу. Ух, и надерём мы с Лейвом задницы этим задиристым детям рыбаков! От моих снежков ещё никто не уходил!
Мальчишка помчался прочь так, что только пятки сверкали. И правда, пострелята-демонята. Как бы не натворили ничего?
Ковыляя по высоким сугробам, Николас поднялся на самый высокий холм. Среди сизых теней его уже ждала Эйтайни. Она куталась в плащ, подбитый песцовым мехом. Такой роскоши позавидовал бы даже король Орлен. Её бледное лицо ничуть не постарело, а фиалковые глаза сияли необычайно ярко на зимнем солнце.
— Ваше величество, звали? — Николас склонил голову.
— Хотела поприветствовать, — ответила она мелодичным голосом и улыбнулась с очарованием фэйри. Тонкие пальцы коснулись его подбородка и приподняли голову. — Ты уезжал мальчишкой с горящим взором и гладкими щеками, а вернулся закалённым в боях воином с мертвецким холодом в глазах. Нижний мир гудит о том, что ты победил Аруина.
Да, слава всегда скакала впереди него.
— Он похитил моего друга. Надеюсь, вы не станете мстить ни мне, ни другим людям, — сказал Николас веско, чтобы она поняла, что с ним шутки плохи.
— Мы с Аруином не были ни приятелями, ни союзниками. К тому же, после его кончины у меня прибавилось подданных, — Эйтайни указала рукой на подросшую гряду холмов вокруг. Николас заметил это впервые. Видно, они были покрыты туманным мороком. — Хотя в этом есть и недостатки. Переселенцы не похожи на нас и часто оспаривают мои решения. Но с твоей помощью мне удастся их обуздать. Тебя теперь все боятся.
Может, это и хорошо. Лезть будут меньше, перестанут угрожать людям. Вспоминая синеющее лицо Ноэля и его выгибающееся от судорог тело, Николас желал воскресить Аруина и снова разорвать его на ошмётки, на этот раз медленней, чтобы насладиться криками злобной твари.
— Хорошо, если вы не будете докучать людям и занимать их земли. Расширяйтесь лучше в Полночьгорье, — Охотник указал на северное плато, намекая, что границы подхолмового царства подошли слишком близко к городу.
— Раз уж нас становится так много, что скоро мы не сможем скрываться, нам нужно жить в мире с вами, и с людьми тоже, — невозмутимо ответила Эйтайни. — Видел моего Эйсмунда?
— Да, пострелёнок знатный. Чую, много дел натворит, если уже не натворил, — не сдержал серьёзного настроя Николас.
— Весь в отца, — усмехнулась ворожея. — Ты сам-то в детстве меньше бедокурил, думаешь?
— Больше. Рад, что родители не догадывались и о половине моих выходок, иначе бы поседели раньше срока. Теперь им это уже не грозит, — Николас с тоской обернулся в сторону океана.
До родного острова отсюда рукой подать, но оказаться ближе к Каледонским горам вряд ли получится.
— Не тоскуй. Близкие всегда остаются с нами в наших сердцах. Я тоже осиротела рано и знаю, о чём говорю.
— Люди убили? — выгнул бровь Николас в подозрении.
— Нет, просто жизнь. А люди... Взгляни на моего Эйсмунда, он так подружился человеческим мальчишкой, на которого его подменили. Они теперь неразлучны как братья-близнецы. И не скажешь, что один человек, а другой демон. Дети не обращают внимания на такие различия. Глядя на них, я думаю, что так правильно. Надо жить в согласии и работать сообща. Но для этого я должна убедить своих сородичей, что не все люди — дикари с топорами и вилами. Ты мне поможешь?
— Предложение, конечно, заманчивое — прекратить войну, которая длится не одну тысячу лет. Но на вашем месте я бы не слишком надеялся. Боюсь, я не силён ни в политике, ни в переговорах.
Вспомнилось, как Жерард и король Орлен обвиняли Николаса в том, что он пытается узурпировать их власть. Смешно же, он никогда к ней не стремился.
— У тебя всё получится, если ты пожелаешь, — Эйтайни погладила его по щеке. — Ступай к людям. Я позову тебя, когда понадобится помощь. И ты зови. Наши народы только выиграют от этого союза.
Подул ветер, завихрилась в воздухе снежная пелена и скрыла ворожею.
Николас поспешил в город. Короткий зимний день уже заканчивался.
Глава 42. Горести инистых великанов
1572 г. от заселения Мунгарда, Урсалия, Лапия
Следующие дни пролетели в хлопотах. Николас улаживал дела с бургомистром, составлял отчёты в Компанию о своём путешествии, планах и делах во вверенном ему городе.
Работа шла бы быстрее, если бы его не прерывали непрошенные гости. Навестили его все домочадцы бургомистра. Николас вручил им купленные в дороге подарки и поздравил розовощёкую Анку с замужеством.
За ними подтянулись соседи с угощениями. Они жаждали познакомиться и жаловались на мелкие беды, которые к демонам отношения не имели вовсе. А через пару дней люди начали приходить со всего города.
Николас попросил с бургомистром устроить официальное представление у ратуши, где поведал о себе и Компании. С помощью сказки о пастухе, который ради шутки пугал односельчан криками "Волк!" и в результате остался без помощи, когда зверь действительно напал, Охотник уговорил бюргеров не беспокоить его по пустякам.
Когда высвободилось немного времени, Николас пригласил плотников осмотреть усадьбу. К лету хотелось построить флигель, где Эглаборг принимал бы больных, чтобы те не мешались в гостиной.
Вторая неделя в Урсалии подходила к концу. Николас завтракал в столовой вместе с Эглаборгом, когда в дверь забарабанили так, словно случился пожар. Охотник едва успел открыть, как в прихожую ворвались трое лесорубов. Длинные бороды обрамляли суровые лица, заиндевелые лисьи шапки были надвинуты на самые глаза, ладони в толстых рукавицах сжимали мощные топоры.
— За вами что, демоны гонятся? — спросил Николас.
Гости неловко переглянулись и одновременно стянули с себя шапки.
— Тролли! Жуткие тролли! Не пустили нас на мост Биворн, когда мы на вырубку шли. Съесть грозились, мы насилу ноги унесли. Вот-вот на город нападут! Спасайте, миленький!
Николас позвал Эглаборга, чтобы тот проверил, нет ли на лесорубах проклятий. Поводив вокруг них руками, целитель покачал головой.
Тролли и никаких "подарочков" не оставили? Странно. Да и не питали они к человечине особой любви в отличие от своих более примитивных сородичей огров. Искусные колдуны, тролли если и попадались на глаза людей, то те мигом об этом забывали.
— Как выглядели эти тролли? — поинтересовался Николас.
— Как обычно... — ответил один лесоруб. — Огромные, как горы! Седые все и лохматые.
— В оленьих шкурах. На них были оленьи шкуры, — добавил второй.
— А запах? От них чем-нибудь пахло?
Лесорубы нахмурились и принялись обнюхивать себя.
— Не-не, ничем не пахло, — заключил третий.
— Понятно, что ничего не понятно, — хмыкнул Николас.
— Но вы поможете? Во что нам это станет? — хором затараторили лесорубы. — У нас семьи большие, дети малые. Всех кормить надо. Не пустите по миру, а?
— Об оплате договаривайтесь с бургомистром. Он устанавливает пошлины. А к мосту не ходите, пока я не разрешу, иначе погубите весь город.
Николас поспешил наверх за оружием и тёплой одеждой, оставив лесорубов на попечение Эглаборга.
Пару мгновений он раздумывал, не взять ли подарок Ноэля, но потом решил, что проклятый клинок полезнее: бьёт мощнее и жаждет помочь советом.
Завернувшись в меховой плащ и нахлобучив на голову шапку, Николас отправился в путь.
* * *
Сработанный в глубокой древности каменный мост Биворн был перекинут через глубокое ущелье всего в трёх милях от города. Здесь заканчивались людские владения и начиналось дикое Полночьгорье. Лишь охотники и лесорубы отваживались ходить за него. Но север вовсе не был необитаем: на труднодоступных склонах, в скрытых от людских глаз долинах жило множество демонических племён.
На подъезде к мосту запахло еловым дымом. В чистое морозное небо поднималась струйка дыма. У костра возле дороги сидело четверо свирепых великанов. Бледно-серая кожа не имела обычного для троллей зелёного оттенка. Не было у них и острых, торчащих из-под верхних губ клыков, как у огров.
Великаны грели руки на огне и сипло переговаривались. На снегу валялись сосновые палки, в то время как огры предпочитали шипастые дубовые палицы, а тролли носили с собой тонкие черные посохи с набалдашниками в виде козлиной головы, выкрашенной в красный цвет.
Демоны казались поглощенными беседой, но услышав скрип снега под сапогами Охотника, схватились за палки.
— Пр-р-р-роваливай отсюда, — зарычал самый большой и волосатый из них, по всей видимости, старейшина. — А не то попадешь к нам в котелок!
— Какой котелок? — Николас завертел головой в поисках означенной вещицы.
— Э, ну так это... он у наших товарищей, — стал оправдываться старейшина. — Они там, за горой. Скоро придут, так что уноси ноги подобру-поздорову!
