— Есть, сэр, — команда сопровождения уже стояла рядом. На этот раз они одеты для боевой операции — как тогда, во время вскрытия заброшенного, погибшего убежища. И мелодия песни «Regrets», и слова её пришли на ум сами. Не успел Артём закончить и первый куплет, как окружающий мир подёрнулся дымкой — весь, кроме его команды, включая готовых к бою «собак».
— — -
Первое, что Артём ощутил — незримую силу, сковавшую движения; органы чувств повели себя необычно — отказало всё, кроме зрения. И время потекло быстрее.
Зрение работало непривычно, выдавая один «кадр», по ощущениям, каждые несколько секунд. Артём видел, что бойцы его сопровождения, с оружием наготове, открывают по кому-то огонь, что «собаки» также начали боевые действия, но сам не успел понять, против кого. Тело двигалось медленно, как не своё, и только отдельные «кадры» приходили, в полной тишине и пустоте отключившихся органов чувств.
Окончилось это странное состояние так же внезапно, как и началось. Сколько прошло времени, сказать было трудно, смотреть на часы — некогда. Артём осознал, что трое «операторов» — таких же четвероруких и безликих — стоят метрах в десяти, мимо них к его группе несётся непрерывный поток нечисти — сплошь «зомби», «пауки» и «титаны» — а занявшие клиновидное построение малые танки выжигают, разрушают этот поток. Но долго так продолжаться не может — от уничтоженных форм нечисти остаётся слизистая масса — вскоре придётся отступать, чтобы не увязнуть в ней. Артём бросил взгляд под ноги — нет ставших привычными очертаний портала — и осознал, что его непрерывно вызывают.
— Вас слышу, — собственный голос прозвучал хрипло, показался чужим. — Вас понял, этого места нет на карте.
«Стоять!», мысленно крикнул он, и бегущая к его группе нечисть замерла. А голову словно окатили кипятком — Артём стиснул зубы, чтобы не закричать. Назад, думал он, глядя на замерших, увязших по колено в слизи «титанов», отойдите назад. Дайте пройти. Позади его группы тупик — и действительно, этого места нет на картах «локации М». Вот так попали!
Нечисть послушно расступилась — голову продолжало обжигать — и Артём увидел, что трое «операторов» опустили протянутые к нему руки. Убейте их, разорвите на части! Ближайшие к операторам «титаны» сделали пару шагов, занося для удара кулаки... и замерли. По счастью, танки открыли огонь — вспышка, и останки трёх безликих человекообразных фигур оседают, разваливаются такой же слизистой массой, что и все прочее. «Титаны» словно очнулись — принялись растаптывать, добивать всё, что осталось.
То, что бой окончен, Артём понял не сразу. Нечисть — десятка два единиц — стояла у стен, и сейчас стало понятно, что впереди — просторное, сводчатое помещение с ярко светящимися стенами и потолком. Причудливые выросты повсюду — более всего походят на деревца, но вместо листьев — каплевидные прозрачные образования. Именно возле деревьев и стояли уничтоженные «операторы».
Пульт управления, пришла в голову мысль. Или что-то похожее. Танки принялись выжигать проход в растекшейся вокруг мёртвой биомассе, готовые немедленно вступить в бой. Артём успел обрадоваться, что костюм не пропускает внутрь запахи.
— Отправляю зонд, — сообщил командир группы сопровождения. — Сохранять боевой порядок. Сэр Ортем, ваше состояние?
Артём произнёс кодовую фразу. Датчики постоянно передают сведения о наличии клеток нечисти внутри костюма, и случись что — Артёма уже бы обезвредили (как минимум, лишили возможности и ввели содержимое красных шприцев).
— Зонд показывает проход. Внимание, там нечисть, зонды показывают сто двадцать крупных форм. Сэр Ортем, вы можете обезвредить их?
Песенка про дерево зазвучала в голове сама собой. Возможно, Артём стал напевать её, сам не обращая внимания — все бойцы его группы переглянулись с таким видом, что не верят собственным ушам. И Артём понял, что, раз он видит их лица, то органы чувств восстановили работу. И...
Потом уже сказали, что это зафиксировали приборы — костюмы сумели поглотить волну жара, нахлынувшую со всех сторон. Слизистый вал впереди словно вскипел — Артём подумал, это работа танков — и застыл, затвердел. Замерла нечисть, все до одной единицы. Танки теперь светили не бело-синим, уничтожающим органику, сиянием, а ярко-жёлтым — сдерживающее, силовое поле.
Вновь накатила волна жара. И вновь переглянулись бойцы.
— Мы берём пробы, — доложил командир группы. Пробы берут зондом — там, за углом, куда они улетели — а здесь этим занялись танки. — Похоже на древесину, сэр Ортем. Анализы покажут точнее. Это вы их так? — спросил он уже обычным, так сказать, неуставным голосом.
— Не уверен, сэр, — ответил Артём, и только что челюсть свою не придерживал, чтобы не отвисла. Они и впрямь превратились в нечто, напоминающее древесину! И при этом разогрелись — танки зафиксировали, что ставшие скульптурами «титаны» и прочие, а также затвердевшая лужа слизи достигли температуры до ста пятидесяти по Цельсию.
А «деревья» с каплевидными образованиями на концах «ветвей» перестали казаться сверкающими игрушками — никакого свечения, никакого излучения, доступного датчикам людей и танков. Их тоже повредило? И всего-то нужно было вспомнить песню «Ты — дерево»?
Пол пошатнулся под ногами.
— Похоже на землетрясение, сэр, — командир группы и все прочие сумели удержаться на ногах. — Зонд нашёл очертания портала, судя по излучению — он действует. Ваши приказания?
— Оставляем зонды и один из танков, и идём, — решил Артём. Не совсем самостоятельно решил — это в инструкции. И командир группы сам её знает, видимо — решил убедиться, что Артём ведёт себя адекватно, умеет принимать решения.
Пол вновь дёрнулся — словно люди стоят на коже огромного животного, и досаждают ему, словно блохи — собаке. Лишь бы не почесалось, пришла глупая мысль, и Артём сдержался, чтобы не расхохотаться. Да. Вперёд, прочь отсюда! Брать с собой образцы «капель» с поникших «ветвей» вокруг не стали, но взяли пробы и итоги поверхностного анализа.
Пол ещё несколько раз содрогнулся под ногами, но группа Артёма уже становилась на портал, снаряжение включено, к неожиданностям, насколько это возможно, готовы.
Перенос. И ещё один. И всякий раз в новое место — не успевали начать исследовать его, как их бросало дальше. И на одиннадцатом «прыжке» они оказались в «библиотеке» — известном месте, раз их встретил их собственный зонд. Забрали зонд, оставили другой, и — в путь.
...Когда они вернулись на Айур, уже светало. Ночь «длинных когтей», как успели её окрестить в ведомстве оружейника, завершилась. А они готовы к подобному — успели посетить все известные поселения, проверить, при помощи кошек, все тактически и стратегически важные пункты, всё без исключения командования, и теперь осталось только проверить население. С этим, как ни странно, куда проще.
— — -
Мари встретила его, когда Артёма и остальных отпустили после осмотра. Долго осматривали; одного из бойцов оставили в карантине, остальных отпустили — отдыхать сутки, быть готовыми к немедленному сбору.
— Лучше не бывает, — Мари ответила на незаданный вопрос и взяла его под локоть. — Мы все очень соскучились. Только сейчас мне рассказали, и разрешили кое-что рассказать другим. Ну у вас и ночка была!
Она остановилась у скамейки — Артём подумал, что ей нужно присесть — и, почти незаметно для идущих вокруг людей, оглянулась.
— Лилия пропала, — шепнула Мари. — Оставила странную записку. Дескать, не беспокойтесь, скоро буду, всё...
Она осеклась — Лилия шла им навстречу, была от них шагах в десяти. Откуда взялась?! Вроде неоткуда, здесь не спрятаться. Ничего не понимаю, подумал Артём.
— Секретничаете? — Лилия обняла его, а затем — притихшую Мари. — Я всё объясню. В штаб я уже доложила. Сегодня со мной поговорят их специалисты, а там посмотрим.
— Ты — дроссель, — заключила Мари, опередив Артёма. — Снова, да? Как это случилось?
Лилия улыбнулась во весь рот.
— Побывала в том же месте, где когда-то была с Августом. Оно ещё цело, всё ещё действует. Наверное, меня накажут, но и пусть. Ортем? Вы домой? Можно с вами?
Мари посмотрела в глаза Артёма. Тот кивнул.
— Рассказывай прямо сейчас, — потребовала Мари. — Остальным потом повторишь. Давай, давай, не скромничай! Так и знала, что твоя история куда интереснее, чем ты притворялась!
Дни 89-91. Роза и кинжал [оглавление]
Артём прочитал сводку — оружейник прислал, как только обработали первые данные. Всего по Айуру необратимо переродилось сто восемьдесят человек. В срочном порядке начата замена датчиков нечисти во всех крупных городах, вокруг всех «диких» поселений выставлены кордоны; в те из поселений, что общаются с крупными городами, уже прибыли специалисты — проверить, объяснить ситуацию, оборудовать периметр новыми датчиками.
Под руководством специалистов из Плутонии на Айур доставили четыреста двадцать пять кари — кошек, обоих полов. Разумеется, всё необходимое для счастливой жизни кари доставляют тоже. И — ещё одна новость: по словам оружейника, Плутония начала получать все необходимые ей элементы. Сами синтезатор им пока не передали, но всё, что Плутония запрашивает, синтезируют и пересылают. В качестве ответной любезности, учёные Плутонии (и Акира — не в последнюю очередь) передали множество ценных знаний — в том числе медицинских.
Как только передадим им синтезаторы, сразу станет ясно — доверяем друг другу полностью, подумал Артём. Главное, что сдвинулись с мёртвой точки взаимного недоверия. Раз передаём им железо — значит, не боимся, что Плутония хочет захватить Айур.
Артём закончил читать отчёт и ощутил — сам не понимая, как — что Канси стоит за спиной. Стоит и улыбается.
— Если у тебя найдётся время, — сказала она, после того, как отпустила, — я хотела бы начать заниматься. Знаю, знаю. Никто не может обучить другого умениям дросселя. Вы все так говорите. Но я всё равно хочу научиться.
Артём не забыл запросить штаб — получил «добро» на «тренировки», но с одним условием: только на базе Корино, и только при условии, что будет вестись мониторинг состояния их обоих.
Но вначале Артём не забыл повидаться со всеми домочадцами, начиная с Марины.
— — -
— Почти совсем не переживала, — обняла его Марина. Ни следа того тщательно скрывавшегося страха, нет ощущения натянутой струны. Как она изменилась, подумал Артём, ведь сейчас в точности Инга!
— Странно, что я всё время это чувствую, — Марина посмотрела ему в глаза. — Когда ты вспоминаешь её — ту, за которой пришёл на Айур. Другую меня, — она улыбнулась. — И меня это больше не злит. Но я и в самом деле не могу ничего вспомнить из той, прошлой жизни.
— Не могу ничего поделать, — вздохнул Артём. — Иногда вспоминаю её — тебя — в прежней жизни. Это не получается стереть из памяти.
— Не нужно ничего стирать, — Марина перестала улыбаться и погладила его по голове. И опять — тем же самым жестом, так же, как Инга когда-то. Мне нравится, сказала она. Некоторые вещи мне просто нравится делать. Привыкай, я такая. И я стараюсь привыкать, если что-то в тебе кажется странным. Быть самим собой — самое естественное, разве нет? — Я ещё не вспомнила. Не совсем вспомнила, когда впервые здесь проснулась, по-настоящему. Но я вспомню.
— — -
— Она права, мы и не испугались по-настоящему, — согласилась Миранда. — Очень вас не хватает. Теперь гораздо больше забот, и я, если честно, немного завидую Канси. Но только немного, — она улыбнулась и жестом пригласила присесть. — У вас ведь найдётся пять минут?
Она убежала в студию и вернулась с альбомом; что-то новое — его Артём ещё не видел. Открыл — удивительно, что Миранда столько времени продержала это в тайне. Такое вряд ли пишется за пару минут. Пейзажи, преимущественно — ночные, где-то в городе. И звёздное небо — то самое, земное. Узнаваемые рисунки звёзд, узнаваемые, хоть и смутно, пейзажи. Откуда??
Миранда смотрела на то, как меняется выражение лица Артёма.
— У Марины было такое же лицо, — добавила она. — Неужели настолько точно угадала?
— Но как??
Миранда пожала плечами, пододвинула стул и уселась рядом.
— Сама не знаю. Мне что-то начало мерещиться в ту ночь, на плоту с Мариной. Потом уже в приюте — когда Марина болела. Что, удивлены? Дети чаще болеют. Считается, что не очень правильно сразу ставить всю эту нашу защиту от инфекций детям — организм должен хотя бы минимально настроиться со всем управляться сам. Вмешиваются, только если болезнь протекает тяжело, или возможны осложнения. Марина раза три лежала с высокой температурой, а мне в такие ночи всякий раз мерещилось звёздное небо во сне, и вот такие странные пейзажи. Не знаю, что и сказать. Что это?
— Здесь я работал, — Артём указал на узнаваемый силуэт высотного здания. — А этой дорогой шёл с работы домой, когда не было настроения ехать.
— Ужас, — содрогнулась Миранда. — И всякий раз в сумерках?
— Иногда допоздна засиживался, — согласился Артём. Действительно, подумалось, теперь это кажется странным — на подобной работе сидеть допоздна. А тогда, наоборот, казалось вполне нормальным. — Мне нравилось идти домой ночью, смотреть на звёзды.
— А она? Всё это время ждала дома?
— Мы работали в одном и том же месте, — Артём и сам уже не был уверен, так ли это. — Но я бывал дома реже, чем ей хотелось бы.
Миранда покивала.
— Извините, если настроение испортила, — она взяла его за руку. — У вас несколько секунд был такой взгляд... Сейчас уже лучше?
— Лучше. Миранда, можно личный вопрос? Почему всё время на «вы»?
Она рассмеялась.
— Привычка. «Ты» — это привилегия, Ортем, её нужно заслужить. Иногда за всю жизнь так и не получается заслужить. Я почувствую, когда это наступит, не сомневайтесь.
— — -
Лилию он застал на бегу. Не он бежал, Лилия — собиралась уходить.
— Много новых забот? — спросил он, после того, как сияющая Лилия обняла его. — Вы счастливы?
— Ещё как! — она улыбалась. Вновь исчезла царевна Несмеяна. — Вам спасибо. Да, я снова нашла то самое место, снова побывала там. Побывала, пока его не разрушили. Так и сказала в штабе. Там сказали, пока не станут его ломать, понаблюдают. У вас что-то срочное? Мне на тренировку нужно успеть.
— Не срочное, — заверил Артём. Замечательно. Но что-то Лилия не договаривает — Инга умела мастерски опознавать, когда Артём говорит неправду, или что-то недоговаривает. Ей не нужно для этого было видеть его, или слышать голос — она и по шёпоту могла. Я не говорю, что ты должен всю душу открывать, но врать тоже не нужно. Хочешь, чтобы что-то осталось в покое — так и скажи. Я не буду спрашивать, даже если мне не нравится такая тайна...
