Три крылатых и одна бескрылая ЕВЫ опустились перед Ангелом. Нулевой вытянул руки и ветер усилился. Облака золы и сажи, висевшие над городом, превратились в грозовые тучи, наполненные морской влагой. Собравшись над Ангелом, облака излили свой гнев на Уриэля. Под струями дождя он начал сжиматься, словно вода поглощала его сущность.
ЕВЫ продолжали продвигаться сквозь дождь. Аска впилась в Уриэля взглядом, вложив в него всю свою ненависть, весь гнев, за бессмысленные жертвы, за обширные разрушения, за то, что они были вынуждены сровнять город с землей, чтобы остановить его. Часть огненного тела Ангела начала кристаллизоваться и проваливаться внутрь его, где сгорала. Это еще больше ускорило его сокращение. Аска едва различала Ангела, потерявшись в воспоминаниях о других сражениях. Перед ее взором вставали картины пятидневной битвы, в которой она разрушила Ядхра и сразила Гофмода. Она сохранила его в качестве статуи, и хохотала над ним, когда последняя его частица умерла. По сравнению с ним, Уриэль вообще не представлял угрозы.
Синдзи терзала боль от многочисленных ожогов, но его гнев был еще сильнее. Наконец, он оказался достаточно близко, чтобы развязать свою мощь. Первый изверг массу паутины, опутывая Уриэля толстыми фиолетовыми веревками, стягивая и сдавливая его еще плотнее.
Четыре ЕВЫ окружили Уриэля со всех сторон, продолжая наступать на него и сжимать его все сильнее. Он уменьшился до размеров здания, потом, до величины маленького дома, затем, до размера фургона. ЕВЫ теперь стояли практически рядом с друг другом. Они вытянули руки в стороны и соединили их вместе, образовав кольцо вокруг Ангела Уриэль стал размером с автомобиль, затем с тележку для покупок, пока не уменьшился до размера Серафимов.
Паутина, вода, кристалл и странные черные сферы слились вместе вокруг Уриэля. Ангел продолжал сжиматься, пока не превратился в точку и не исчез в яркой вспышке. Дети ощутили, как разряд энергии пробежал через них.
Это была агония и экстаз, смешанные вместе. Величайшее наслаждение, какое Тодзи только чувствовал в жизни. Он захотел выпрыгнуть из ЕВЫ и обежать вокруг всего мира тысячу раз. На несколько секунд, каждый из них был охвачен огнем того же цвета, что и ЕВА. Их ЕВЫ издали громкие несвязные радостные звуки, эхом разнесшиеся над руинами.
Первые лучи восходящего солнца окрасили небо на востоке. Солнце вставало из-за горизонта, чтобы убедиться в смерти своего соперника.
Голова Тодзи все еще кружилась от волны энергии, прокатившейся по нему, когда Ангел умер.
/ Это всегда так здорово, когда мы побеждаем?/ — спросил он слабым голосом.
/ Ничего себе, я чувствую себя таким бодрым, — сказал Синдзи, — Словно... выпил кружку кофе./
На минуту он забыть о боли. Его переполняла сила.
/ Мы пришли, мы увидели, мы пнули его в задницу!/ — закричал Тодзи.
Аска и Рей просто молча смотрели на море.
/ Пора возвращаться на Скимитар, — сказала Мисато, — Как только мы найдем место для посадки./
/ Почему бы не воспользоваться.../ — тут до Тодзи дошло, почему они не могут воспользоваться аэропортом. Он представлял собой груду золы и щебня. Как и все вокруг.
Если бы сильный морской бриз не доносил издалека шум двигателей Симитара, стояла бы мертвая тишина. Не осталось ничего, кроме искореженных и согнутых металлических конструкций небоскребов, бесконечного моря асфальта, луж воды, обломков бетона и осколков стекла. Черные пятна на земле могли быть трупами. С обломков свисали неуместно выглядевшие здесь морские водоросли. И ни одного живого человека.
/ Мы уничтожили город, спасая его/, — пробормотал Тодзи, вспоминая фильм, который он однажды смотрел с Кенсуке.
Аска начала неудержимо рыдать, и Синдзи тоже чувствовал себя на грани срыва, из-за боли и ужаса, окружающего их.
/ По-крайней мере, мы не сбросили атомную бомбу на город, — тихо произнес Тодзи, — Они могут восстановить его./
/ Если забыть о том, что он затоплен радиоактивной морской водой/, — сказал Синдзи. Напряжение боя ушло, и боль снова возвращалась.
/ Большая часть радиоактивной воды не попала в город, — ответила Рицуко, — Но здесь может сохраняться умеренная радиоактивность./
/ Двигайтесь на север. Мы собираемся приземлиться там. Миссия выполнена./ — донесся до детей усталый голос Мисато.
* * *
Тодзи знал, что Гендо собирается надрать им задницу еще до того, как тот открыл рот. Ему нечасто приходилось видеть кого-либо настолько рассерженным.
— Я ОЧЕНЬ недоволен всеми вами, — резко произнес Гендо.
Дети, сидящие за одним из столов в комнате для брифингов на борту Скимитара, слегка вздрогнули, даже Рей. Сила его голоса походила на удар. Синдзи, сплошь забинтованный, так что он мог бы неплохо изображать мумию, вздрогнул сильнее других, и передернулся снова, когда движение вызвало вспышку боли.
— Поскольку вы отказались повиноваться приказам, Уриэлю удалось разрушить большую часть города, и мы были вынуждены уничтожить все остальное, чтобы убить его. Два миллиона погибших. 900.000 раненых, и многие из них не выживут. 600.000 остались сравнительно невредимыми. Мы загрязнили прибрежные воды Перу, и если бы у Перу имелось ядерное оружие, они, вероятно, прямо сейчас обрушили бы его на Токио-3, чтобы выразить свое неудовольствие. О чем вы ДУМАЛИ? — взревел он, наклоняясь над столом.
Синдзи едва не упал со стула, в то время как Аска и Тодзи инстинктивно отпрянули назад.
— Третье Дитя был в опасности, — сказала Рей.
— Разве Уриэль нападал на кого-нибудь, до того, как вы атаковали его?
— Вы что, ожидали, что мы побьем его миром и любовью? — спросил Тодзи, уперевшись руками в стол и наклоняясь навстречу Гендо.
— Если бы вы ПОДОЖДАЛИ и скоординировали вашу атаку, как планировала командир Кацураги, вы бы могли легко победить его. Город был бы серьезно поврежден, но все бы не закончилось полным уничтожением. Первый мог вынести любое повреждение от Уриэля, до того, как все вы толпой набросились на него?
Пристальный взгляд Гендо накрыл их, как вал заградительного огня.
— Я не знаю, — тихо ответил Синдзи, — Ты послал меня в бой, в то время, как я был под действием болеутоляющих средств. Я едва могу вспомнить, что я делал.
— Если бы ты не сражался, Уриэль мог бы сокрушить остальных. Хотя, количество просчетов, которые совершенных теми, кто НЕ БЫЛ под действием болеутоляющего, почти заставляет меня признать, что это было ошибкой. Похоже, они все превратились в идиотов, из-за того, что ты был ранен.
— Эй, я делала все так, как мне говорили! — заявила Аска, — И я хочу знать, что, черт возьми, НА САМОМ ДЕЛЕ происходит! — она ткнула в Гендо пальцем, — Откуда вы знали, что все это должно случиться?
— Мы обнаружили деятельность культа, и верили, что у них есть реальные шансы освободить этого Ангела. К тому же, Поларис засек энергию Ангела. К счастью, мы прибыли вовремя, — Гендо восстановил свое спокойствие и сделал паузу, чтобы поправить очки, чуть не свалившиеся с его носа, пока он кричал.
— Как насчет пророчества Повелителей Стихий? — оборвала его Аска.
Гендо на миг выглядел удивленным, но быстро взял себя в руки и прищурился.
— Весь этот бред — всего лишь болтовня ненормального психа, не желающего признать правду и отступающего в бессмысленный мистицизм, чтобы оградить себя от нее. Члены культа Второго Солнца, например, верили, что их бог введет их в золотой век, где они будут править вместе с ним, вместо того, чтобы осознать — он спалит их насмерть, даже не задумываясь. Боги людей — всего лишь искаженные воспоминания об очень могущественных существах, которых не заботит человечество, если только мы не раздражаем их. Человечество не может рассчитывать на покровительство богов стихий, если мы хотим спастись, мы должны спасти сами себя. И, вообще, откуда ты узнала все это? — он посмотрел в ее глаза.
Аска не собиралась отвечать, но ее пригвоздил к месту его пристальный взгляд, и она не могла лгать, или даже уклониться от ответа.
— Кенсуке сделал кое-какие записи, незадолго до смерти. И я прочитала несколько книг.
— Ах, да, запутавшийся человек, незаметно одержимый чуждой сущностью, хотевшей развратить и уничтожить человечество. Конечно, ты можешь доверять ему, на своем пути к пониманию того, что происходит, — с презрением в голосе произнес Гендо, — Ты не против, если я пришлю тебе кое-какие выдержки из стенограмм бесед с обитателями психушки в Осаке?
— Как насчет Древних Богов? — тихо спросил Тодзи, — Они, кажется...
— Все это сон. Все в Стране Снов существует во сне. Доброжелательные боги-спасители — это тоже лишь сон. Это не игра в ковбоев и индейцев, в которой превосходная кавалерия нападает и обращает в бегство плохих парней в черных шляпах. Это война, на которой ПОГИБЛИ два миллиона человек, потому что вы не следовали приказам. Вы понимаете? Это вовсе не игра! Миллионы погибли, и еще миллионы погибнут, прежде чем все это закончится, особенно, если вы не будете повиноваться приказам! Вы ДОЛЖНЫ быть наказаны за это! — он ударил кулаком по столу.
— Но мы же победили... — тихо произнес Тодзи.
— Если бы вы проиграли, я бы всунул ствол тебе в рот и снес бы твою башку, — отрезал Гендо, — НИКОГДА больше вы не должны отказываться выполнять приказы. Вы поняли это? — он снова наклонился вперед и обвел взглядом детей.
— Да, сэр, — ответили все тихо.
— Хорошо. Множество жизней зависят от вас. Мы не можем позволить себе даже ничтожную ошибку в будущем. Перуанское правительство хочет казнить всех вас. Не дайте мне пожалеть о том, что я сказал им "нет", — он развернулся и стремительно вышел вон, оставив позади четырех опустошенных и молчаливых Детей.
* * *
(Из фалов бюро цензуры NERV)
ЛИМА РАЗРУШЕНА В РЕЗУЛЬТАТЕ АТАКИ АНГЕЛА.
Два миллиона погибших. NERV берет на себя ответственность.
ЛИМА, Перу. (IP)
Количество погибших, в результате наиболее разрушительного нападения Ангела за все время, оценивается в два миллиона человек, возможно, больше. Лима в огне и руинах. Остается множество вопросов, касательно действий NERV.
* * *
Четверо пилотов после ухода Гендо все еще оставались в комнате для брифингов, не зная, куда еще пойти.
Синдзи, чувствуя тупую пульсирующую боль от ожогов, просто сидел на месте и безучастно смотрел перед собой. Тодзи развернулся на своем кресле спиной к остальным и глядел на океан. Рей была, как всегда, молчалива и сосредоточена. Аске чувствовала себя хуже всех, она свернулась клубком в своем кресле и плакала.
Шок от случившегося еще не прошел, даже после того, как покрытый пеплом берег Перу скрылся за горизонтом.
— МОЖЕТ, ТЫ ПРЕКРАТИШЬ НЫТЬ?! — заорал Тодзи.
— Пошел на хрен! — выкрикнула в ответ Аска. Слезы катились по ее лицу, — Из-за нас погибли ДВА МИЛЛИОНА ЧЕЛОВЕК! Что, по-твоему, мне делать? Спеть песенку?!
Тодзи нахмурился и слегка развернул свое кресло к ней.
— Черт возьми, это не наша ошибка, — с горечью сказал он.
— Ну, а кто был тот идиот, что первым нарушил приказ, а?
Тодзи взвился на месте и ударил кулаком по столу. Он уставился на Аску с такой яростью, которую никто еще никогда не видел в нем.
— О, мне очень жаль, но я не мог, подобно тебе, СТОЯТЬ И СМОТРЕТЬ, КАК ПОДЖАРИВАЕТСЯ СИНДЗИ!!!
Прежде чем Аска успела возразить, Тодзи вылетел из комнаты. Она проводила его взглядом, затем посмотрела на Рей и Синдзи.
— А-Аска, — тихо сказал Синдзи, — Мне жаль...
Аска спрятала лицо в ладонях, уперев руки локтями в стол.
— Будь ты проклят, Синдзи, за то, что получил ранение, когда мы нуждались в тебе больше всего, — горько сказала она, заставив Синдзи отшатнуться в шоке, — Будь ты проклята, Рей, за то, что нарушила приказ, так же, как и эта задница, Тодзи.
— Аска, хватит! — в Синдзи, наконец, разгорелся гнев.
— И я проклята, потому что оказалась недостаточно хороша.
— Аска...
Она, плача, вышла из комнаты, оставив Синдзи наедине с Рей. Он смотрел на нее, недоумевая, как она может быть настолько спокойной.
— Так, — сказал он слабо, — Я...полагаю, мы действительно облажались.
Рей, глядя на море, слегка кивнула.
— Я... — он не знал, что сказать, растеряв все слова, и Рей здесь не могла ему ничем помочь. Синдзи вздохнул, медленно встал, и, стараясь не обращать внимание на боль от ожогов, пошел к двери.
Рей молча наблюдала за тем, как он уходит.
* * *
Мисато сидела на полу, в неприглядной позе, среди разбросанных вокруг нее пивных банок. Что она хотела сейчас больше всего, так это еще пива, но в данный момент мир был против нее, крутясь и раскачиваясь перед глазами. Пиво стояло на столе, в охладителе, но она-то была внизу, на полу. Мисато смогла частично взобраться на стул, но, так и не дотянувшись до пива, снова рухнула на пол.
Она злобно уставилась на охладитель. Оставалось только одно — использовать силу, чтобы добраться до пива.
— Ну же, если этот идиот Люк смог сделать это, то кто угодно сможет, — пробормотала она.
Когда вошла Рицуко, Мисато все еще сидело на полу, жестикулируя перед открытым охладителем. Стойкий запах перегара ударил ей в нос.
— Что ты делаешь?
— Напрасно просиживаю свою задницу, — ответила Мисато, — Но проклятая Сила не дает мне еще пива.
Рицуко подошла, закрыла охладитель и поставила его наверх холодильника, и самое важное, вне досягаемости Мисато.
— Никакого больше пива, даже не ищи, — сказала она, опустившись на пол рядом с Мисато.
— Сначала справься со мной, сука! — закричала Мисато и попыталась рвануться мимо Рицуко.
Та перехватила ее одной рукой и отпихнула, так что Мисато упала на спину. Без какого либо труда, Рицуко удерживала ее внизу.
— Если не прекратишь сопротивляться, я заберу пиво с собой и уйду.
— Нееееет!!! — Мисато скрючилась, пытаясь сидя свернуться калачиком, но у нее ничего не вышло.
— В следующий раз, когда мы отправимся куда-либо, я найду все твое пиво и вышвырну в окно.
— Ты не посмеешь, ты...лесбиянка! — Мисато бессильно погрозила ей кулаком.
Глаза Рицуко сузились.
— Держи себя в руках. Я сыта по горло твоим пьянством. Если и есть кто-то, у кого нет никакого оправдания, чтобы напиваться — так это ты.
— Два миллиона человек погибли на хрен! А сейчас, прочь с дороги! Мне нужно пиво!
Мисато снова рванулась вперед, но Рицуко удержала ее на полу. Когда Мисато прекратила дергаться, Рицуко усадила ее на стул.
— Ты должна прекратить жить на костылях, Мисато. Ты используешь пиво и мужчин, чтобы поддерживать себя, словно алкоголь и секс могут стереть твое прошлое. Ты не желаешь встретиться лицом к лицу со своим чувством вины. В общем, меня это достало. У тебя есть работа, которую ты должна делать, а вместо этого ты прячешься здесь, пьяная. Мне было все равно, что ты творила в колледже, потому что это твоя жизнь, и ты была вправе делать с ней что угодно. Но теперь, это не только ТВОЯ жизнь! Есть люди, которые зависят от тебя, и ты не сможешь помочь им с бутылкой в руке!
Мисато начала плакать.
