— Претенциозно? Да, понимаю, но все же я повидал слишком много цивилизаций для своих лет —они ничем не отличались друг от друга. Волки грызли волков из-за голода, истребив при этом всех, до кого дотягивались их челюсти.
— Вы так говорите, как будто вам уже не одна тысяча лет.
— Далеко не одна… — прошептал Рокутус, после чего приобнял плечи дамы.
Ундина видимо не заметила его слова и продолжила смотреть в назревающий восход.
— Я слышала от нашего генерала, что ваша армия очень мала… — как бы невзначай вдруг сказала Ундина. — Они хотят задавить вас числом. Я переживаю.
— Не стоит. Я полностью владею ситуацией, и ни одна сторона не сделает и выстрела друг в друга. Доверься мне, вы ведь знаете, что я и так делаю все возможное, чтобы держать людей подальше от войны.
— Ох, Рокутус. Ваши слова не могут унять моё беспокойство.
— Поэтому вы мне и нравитесь. Невинна, словно распустившаяся белая роза и способна сострадать даже мне, чудовищу, что уничт… Таких людей как вы очень мало и, на моё счастье, я нашел вас. Это вселяет в меня надежду.
Лицо Ундины залилось пунцовым светом, который ещё сильнее усиливался из-за восхода.
— Что вы, я недостойна таких добрых слов от вас, Рокутус. Но я рада, что могу вам помочь, хоть и таким незримым способом.
Кади же, все время находясь в голове Рокутуса, решил впервые нарушить свой нейтралитет и слегка надавить одним из пальцев, вызвав тем самым реакцию на СВОИ действия, как постороннего.
Но не то, что палец, сами руки оказались неподвластны ему и теперь он мог только наблюдать.
— Вы спешите? — спросил Рокутус.
— Нет, — ответила Ундина, мягко положив свою в меру загорелую руку на руки придерживающего её Рокутуса. — Я бы хотела ещё полюбоваться рассветом.
После чего они продолжили стоять в таком положении, любуясь рассветом.
.
*Тук-тук-тук*
Стук в комнату мигом привел Кади в чувства, и он быстро вскочил с кровати.
— А, что? — удивился Кади, обнаружив себя в своём теле. — Сон? Сон…
*Тук-тук-тук*
Каргадель спал в своей маске, дабы не волновать старушку без повода, ведь неизвестно, когда ей приспичит прислушаться к чувству обнаружения.
Приоткрыв дверь, он увидел стоящего командира, который выглядел слегка заспанным.
— Что случилось? — спросил Кади.
— Нужна помощь с машиной, — зевнув, ответил командир, после чего без лишних слов пошагал к выходу. — Жду на улице.
«И почему именно я?!» — возмутился не выспавшийся Кади, после чего, забывшись, потёр предплечья, ойкнул, и начал одеваться.
На улице стояла все та же долгая весенняя ночь, но небо уже начинало приобретать голубоватый оттенок.
«И тут рассвет», — заметил Кади, потянувшись возле выхода.
— Да что ж ты будешь делать то! — раздавался голос командира за углом дома.
Проследовав за голосом, Каргадель обнаружил склонившегося над распахнутым в стороны капотом командира.
— Доброе утро, — поприветствовал его Кади.
— Доброе, — скупо ответил командир, после чего из двигателя послышался небольшой щёлк.
— Что случилось?
— Машина готова к отправке. Нам стоит побыстрее покинуть это место.
— А? Почему? — недоумевал Кади, на что словил удивленный взгляд командира.
— Вчера перед сном я сделал полевой ремонт одного из САД. Угробил около часа на это, и когда возвращался в свою комнату, то слышал плач девочки.
«Он про Лерен?» — подумал Кади, но ничего не спросил, лишь поднеся одну из рук к подбородку.
— От той картины даже у меня мурашки по коже бегают, чего уж говорить про молодых. Даже некоторые парни в депрессию впали и попросили у меня спирт, что ты использовал.
— Дал? — спросил Кади, опершись локтем о машину.
— Конечно нет. По крайней мере, обещал дать, как только мы прибудем в столицу.
— Это хорошо, а то неизвестно, чего эти воротилы наворотят под такими эмоциями. А на счет срочного выезда я согласен — чем дольше мы тут, тем тяжелее им сдерживать эмоции.
Ещё пару раз щёлкнув чем-то под капотом, командир похлопал руками и закрыл двигатель.
— Скажи мне — какого это, быть тем, кто с самого детства видит смерть, — спросил он, достав из внутреннего кармана портсигар.
— Странный вопрос — разве она не повсюду? — удивился Кади. — Мы жили, живем и будем жить в мире, построенном на чужих костях и крови. Не думаю, что хоть в каких-то других мирах, загробной жизни или ещё где-либо по-другому. Вот скажи, когда ты впервые увидел смерть и когда впервые самостоятельно убил.
— Мой старший брат умер от иссушающей болезни, когда мне было пять лет. А вот убил я только на третьем году службы, в семнадцать лет.
— И что ты вынес из своего первого убийства?
Командир с помощью обычной магии поджег самокрутку и затянулся.
— Я думал что умру… Несколько дней я не спал… Это была девушка, которая пробралась на военные склады и искала сухпайки, но в ту ночь я был часовым, поэтому я пытался её остановить, но та… *Затянулся* Она не послушалась меня и набросилась на меня с ножом. Вот только она не заметила в темноте мою выставленную аркебузу со штыком и сама напоролась грудью на штык.
— Да, пережить такое в таком возрасте довольно сложно… — пробормотал Кади, но потом вспомнил, что ему фактический пятнадцать лет и такие слова от юнца явно удивят вояку, но тот был погружен в свои воспоминания.
— Но даже пройдя через несколько военных кампаний, я не могу забыть те слезы, что она обронила перед смертью.
-Да уж. Все же тяжело принимать смерть вне поля боя.
— Еще как, — вздохнув ответил командир, после чего усмехнулся и спросил. — Ну а ты? Почему ты так равнодушен? Даже тогда, когда ты поджег ту кучу, ты не показал ни единой эмоции.
Кади постучал по маске.
— Моё второе лицо скрывает всё это.
— Одно дело лицо, но я не заметил волнения даже в твоей походке. Я видел слишком много только выпущенных кадетов. И знаешь что? Все они кардинально менялись, как только их заставляли хоронить своих, врагов и невинных. Твоя же походка нисколько не изменилась.
— Что, так заметно? — удивился Кади.
— Да.
— Ну ладно, будем считать, что мы будем квитами. Первую свою смерть я увидел в первый год своей жизни…
И так они сидели и болтали ещё около пятнадцати минут, пока к ним на глаза не попалась одиноко идущая фигура, направляющаяся прямо в деревню.
— Что это? — спросил командир.
— Да хрен его знает. Возьми на всякий винтовку, мало ли, — Ответил Кади, наблюдая за незнакомцем.
Вскоре фигура подошла на достаточную дистанцию, чтобы услышать, как она читала молитву. При чем она молилась явно надрываясь и захлебываясь то ли в соплях, то ли в слезах.
— Спрячь винтовку и буди остальных. Постарайтесь отнести Лерен, не разбудив её — это будет слишком для неё.
— Хорошо, — ответил командир и побежал выполнять установку, а Каргадель пошел навстречу к рыдающему и читающему молитву человеку.
Эта молитва была известна Кади, ибо в монастыре его не раз заставляли учить различные молитвы, заявляя, что это будет его хлебом насущным.
Эта молитва была отпеванием умершего мучительной смертью ребенка. Как будто в подтверждение знаний Кади, за человеком, на санях, лежало полу сгоревшее тело ребенка из лагеря.
Глава 85.
Спустя несколько дней грузовик, груженный искорёженными САД, достиг пункта назначения, что очень удивило пилотов, так как ранее, на каретах, весь путь от академии до столицы занимал пару недель.
Лёгкие лучи поднимающего солнца ударили Кади сквозь веки в глаза, вырывая его из сна.
Приоткрыв глаз, он окинул взглядом салон грузовика.
Два пилота сидели за столиком у выхода и играли в карты, третий же стоял рядом и наблюдал за ходом игры. Напротив Кади же сидела Лерен и поглядывала в окно, явно скучая.
За окном же простирались знакомые столичные прилески. От постоянного нагрева магического барьера стен, вокруг не было ни одного намёка на весенний снег, а некоторые участки уже начали потихоньку зацветать, ковром окрашивая пашни в желтый цвет.
Тут и там мелькали небольшие домики, явно предназначенные для косарей, что придут сюда в середине лета.
На удивление Кади, некоторые из них выпускали в небо тонкие столбы дыма из своих труб, давая понять, что хозяева находятся тут.
Приближающееся к полудню солнце не жалело света и всеми правдами и неправдами пыталась достигнуть своими лучами всех уголков пригорода, на что Кади раздраженно вздохнул и прикрыл солнце шторкой.
— Проснулся? — спросила Лерен, подняв взгляд от стола, на котором лежали несколько раскрытых учебников по боевой магии.
Кивнув, взгляд Кади упал на книги, и он слегка удивился виду книг, потому что технологический прогресс уже как десятилетие достиг простой технологии добычи бумаги, но эти книги были полностью сделаны из кожи. Множество формул, элементов магических кругов и пояснения к ним. Причем пояснения написаны крайне тяжелым к пониманию стилем речи.
«Ещё одна книга, в которой половину можно просто выкинуть» — подумал Кади, прочитав одну из заметок про манипулирование энергией молнии внутри круга заклинания.
Но Лерен с интересом читала её, видимо, пытаясь разобраться, в каком-то тяжелом заклинании.
Заметив внимание Кади, она подняла взгляд и посмотрела ему в глаза.
— Это продвинутая магия молнии, можешь даже не запоминать — все равно не поможет, — после чего её глаза начали бегать по Кади, прямо источая небольшую озабоченность внешним видом Кади. — Как давно ты стригся?
Дело в том, что Кади не особо любил обматывать свою голову пахучими бинтами, поэтому как только они проехали опасные участки, он поздней ночью снял их, высвободив свои длинные волосы из рабствачёрных бинтов.
Он всегда их обрезал небрежно, делая это острым ножом, от чего он был гордым обладателем причёски «И так сойдёт». Не стоит говорить и о запахе, который принимали его волосы от бинтов, но он довольно быстро выветривался, оставляя благодаря смешению с потом только эффект лака.
Кади пожал плечами, хотя помнил, что это было перед посещением императорского дворца.
— Не-не-не против, если я помогу? — спросила Лерен, явно волнуясь.
«Да что с ней такое?» — удивился Кади, но от помощи не отказался.
Насколько он понял, Лерен очень сильно изменилась после того лагеря. Она больше не пыталась его достать своим поведением в попытках услышать его голос. Теперь она либо просто молчком пыталась понять глубины магии, либо пыталась заговорить с Кади, но получалось у неё это плохо. Она как будто чего-то смущалась, а чего, Кади понять не мог.
Поднявшись со своего места, Лерен достала из своей сумки ножницы и расческу, после чего подошла к месту Кади.
Тот же повернулся в сторону окна.
— М-маску снять сможешь? — робко спросила Лерен. — Крепления мешают.
Кади вздохнул и покопавшись в сумках, он достал из самой нижней металлический браслет с тремя магическими хрусталями и надел его. После же сел на своё прежнее место и начал расстёгивать крепления. Раньше это был бы прямой способ самоубийства своей репутации, но он уже давно продумал этот момент и попросил у Сора придумать что-то вроде браслета с подобной функцией имитации оболочки.
И они разработали подобный браслет, который Кади как раз и носил в мирные моменты своей жизни.
Пропустив и так разорванное нижнее крепление, он расстегнул парочку ремешков, после чего положил маску на стол.
Из-за затемненных линз его глаза не адаптировались к полноценному солнечному свету сквозь штору, от чего они слегка заслезились.
Лерен же, дождавшись снятия маски, стараясь дышать ровно, начала приводить прическу Кади в порядок. Главная загадка её детства сейчас находилась в паре движений от разгадки, но она и подумать не могла об этом. Она даже старалась не смотреть на его лицо через плечо, хотя и могла.
Спустя десяток минут единственным звуком, что исходило от Лерен, было бодрое *чик-чик* ножниц.
Но внутри себя она удивлялась нескольким вещам — во-первых, что она вообще творит?
Это был вопрос первостепенной важности, так как она никак не могла и представить, что будет действовать подобным образом, и вовсе надеялась на отказ Маски, но тот не только не отказался, но и снял свою маску!
Во вторых же, как только она освободила часть кожи от волос, то её взору предстали куча мелких шрамов, которые мелкими точками покрывали всю шею. Она ещё ни разу не видела подобных, поэтому невзначай ощупывала их, стараясь вести себя естественно, насколько это возможно в этой ситуации.
В третьих её волновало недвижимость Маски. Он как будто застыл на месте, а его дыхание было чрезвычайно редким. В какой-то момент она даже подумала, что человек так дышать попросту не может!
И вот, борясь с подобными мыслями у себя в голове, она продолжала стричь.
А тем временем они уже подъехали к воротам Тороса, но их путь преградил столичный тяжелый САД и несколько охранников, которые разбирались с чем-то, лежащим на земле и накрытым тканью.
При приближении грузовика, тяжелый САД направил своё тяжелое пятидесяти семи миллиметровое орудие прямо на машину, а стража около него начала жестикулировать, призывая водителя остановиться.
Командир, не мудрствуя лукаво, прислушался к немым указаниям стражника и остановил машину, после чего вышел из машины.
— Кем будете? — резко и без приветствий спросил стражник, явно нервничая и поглядывая на искорёженные САД на борте грузовика.
— Мы едем из северной академии, прибыли по прошению Его высочества, — ответил командир, достав свёрток, на печати которого красовался герб императорской семьи.
— Этот вход закрыт, объезжайте, — сказал стражник, дав отмашку своим товарищам.
— Что произошло?
— Группа неизвестных на САД пыталась прорваться сквозь ворота, — ответил стражник, после чего побежал к своим.
— Во дела… — пробубнил командир, после чего залез в машину и вновь запустил двигатель.
— Что случилось? — спросил стоящий рядом пилот.
— Да, опять недовольные пытались пройти сквозь ворота, — ответил командир.
— И чего им неймётся.
— А шут его знает.
Тем временем Лерен закончила стричь, и Кади напялил свою маску обратно, жестами отблагодарив Лерен.
Собрав в руки свои состриженные волосы, он начал выкидывать их в окно.
.
Спустя полчаса они подъезжали уже к другим воротам, за чем уже следил и Каргадель, сев рядом с командиром.
— Смотри, — вдруг сказал командир, показав на проезжающую в город странную машину. — Не одни мы такие странные.
На что Кади лишь хмыкнул, так как успел увидеть только задние колёса въезжающей машины.
«Скорее всего просто бронированный грузовик какого-нибудь аристократа», — подумал Кади, так как его взгляд зацепился за тяжелые на вид колёса, а на бронемашину это не было похоже от слова совсем.
Вот только он не учёл, что аристократы не особо любят армейскую технику, предпочитая ей более вычурные и эксклюзивные кареты.
