Ирония судьбы. Победительница Горной страны, гроза Эгваль и всего Мира... счастлива, что отбилась от нескольких тощих собак.
Низко в небе проносится двойка реактивных истребителей. От их рева закладывает уши. Навстречу беззвучно дрейфует летающий паук. Медлительный, неповоротливый. Устаревшая конструкция, с допотопным аграв-двигателем.
Оба пилота одновременно открывают огонь. С такой дистанции невозможно промахнуться. В небесной синеве разом вспыхивают четыре оранжевых цветка. Два больших и два маленьких. Это взорвались оба самолета, вместе с выпущенными ими ракетами. Да, авиация Мира — быстрее и маневреннее. Зато у таинственного противника — пушки лучше стреляют.
Впереди местность понижается, открывая туманную линию горизонта. Там во множестве встают синие дымы. Военные городки. Оружейные склады. Аэродромы. Нефтебазы. Это вам не булавочные уколы Жеома Киано, а массированое и беспощадное уничтожение. Горит и рушится военная мощь Эгваль. О судьбе других стран Мира можно только догадываться.
Шоссе 302 уже близко. К твоей досаде, дорогу преграждает обширная лужа, с радужными разводами на темной воде. Метров двадцать поперек, и необозримо — вширь. Не объехать. Стикс пятится, освобождая место для разбега. Это будет хороший прыжок.
Бедняга не сумел правильно оттолкнуться! Уже в воздухе завалился на бок. Ты соскальзываешь в другую сторону, чтобы в падении он тебя не раздавил. Шмякаешься о маслянистую, вонючую водную гладь. Ожидая жестокого удара о близкое дно. К счастью, мерзкая канава — глубока. Успеваешь погрузиться метра на два, прежде чем ноги нащупывают зыбкое дно.
Выныриваешь, ожесточенно работая руками. Извозившись в жирной грязи, выгребаешься на противоположный берег. Чёртова помойная речка! Хозяйка, случалось, наказывала плохих людишек утоплением в дерьме. Только что ты чудом избежала подобной незавидной участи. Оглядываешься. Из воды торчат лапа и хвост. Bontano, kamrado. Прощай.
Слабое, почти незаметное течение, выносит на берег твое недавнее оружие — чуть кривоватый шест. Авось пригодится. С трудом подбираешь его, опять подкатила слабость. Ничего, уже близко. Дотопаешь, как-нибудь. Поворачиваешься спиной к зловонной речке. С одежды течет вода... или как там назвать эту... субстанцию? Не обращай внимания. Шагай, дорогая. Вот, хорошо. Раз... два...
Сердце проваливается в желудок. К горлу подступает соленая волна. Падаешь на четвереньки и отчаянно блюешь, чуть не выворачиваясь наизнанку. Корячишься, ощущая на себе неотрывный, холодный взгляд.
Летающий паук вблизи невыразимо огромен и страшен. Овальное туловище нашпиговано разнообразными средствами уничтожения. Тут и револьверные пушки, и гроздья самонаводящихся ракет. И два мощных бластера по бокам от многоглазой головы. Дополнительные глаза у него есть и на конвульсивно подрагивающих щупальцах. Три из них спущены до земли, остальные раскинуты в воздухе. Эдак, на пол-стадиона охват...
Чудовище внимательно наблюдает. Могучий мозг пытается классифицировать тебя — странное, маленькое существо. Грязное, суетливое, глупое.
С третьей попытки встаешь, еле держась на ногах. Воздеваешь к небу руки, забыв выбросить прочь дурацкую палку. Тоже мне копье. Тоже мне... обосраный рыцарь... Без оруженосца, и с издохшим стиксом. Ужасно нелепая сцена... В последнем усилии выдавливаешь из глотки хриплый вопль:
— MEHANO! HALTEJ!!
— Удираем... — сказала Тамми, глядя в бинокль. — Ей мы ничем не поможем. И... Елена... перестань реветь.
Дорога чиста. Единственное авто на ней — джип Тамми. Едет, как по ниточке. Лизавета за рулем — редкого хладнокровия женщина. Не обращает внимания на паукообразную дрянь, осквернившую чистоту небес. А вот Елена пала духом. Эмоциональные перепады часто соседствуют с высоким интеллектом. Но, Тамми ценила обеих своих помощниц. Каждая — хороша. Если всем троим суждена гибель, то до последней секунды Тамми будет сожалеть не о себе, а о них.
Текли минуты. Разматывалась впереди лента шоссе. Один из барражирующих в небе летучих пауков снизился, и следовал за джипом. Как любопытный ребенок, наблюдающий за незнакомой заводной игрушкой. Вскоре, потеряв интерес, ушел ввысь.
— Фф-фу... с меня семь потов сошло, — призналась Тамми. — Этим страшилищам на нас плевать. Так выходит.
— Неаппетитные, да? — сквозь слезы молвила Елена.
— Не знаю. Не вижу логики в их поведении.
— Что, если это остатки защитной системы Новтеры? Самой архаичной ее части. Примитивные устройства, брошенные без присмотра...
— И... сами собой полезли из чулана? Вести огонь, и по кому — определяет датчик случайных чисел?..
Тамми умолкла, припомнив давно читанную книжку. Несерьезное, спекулятивное сочинение. Одиссей Гор, "Математическая теория борьбы за существоване". В одной из глав в качестве хищника рассматривался самообучающийся автомат.
Неужели большинство людей — тупые бараны? Андрей всё больше склонялся к этой философской максиме. Враг у ворот. Точнее — над головой. А горожане, как ни в чем не бывало, отправляются на работу. Кому недалеко, тот пешком. Еще и фотографируют безобразных пришельцев. Андрей представил, какое обилие картинок сейчас в Сети. У него самого фона не было, и это начинало доставлять неудобство.
Покинув квартиру сумасшедшего старика, он задумался: куда податься? Ноги сами привели его обратно к Ратуше. Чем авантюрнее решение, тем больше шансов на успех. Сомнительный принцип, но Андрея он пока не подводил. Оставалось верить, что его счастливая звезда не закатилась.
— Вы к кому?.. — тявкнул привратник.
— К соратнику Руббишу, — отрезал Андрей, и поднялся на второй этаж в кабинет мэра. Там он застал растерянных чиновников, гадавших, куда подевался руководитель.
— Приди вы на работу вовремя, то знали бы, что мэр стал жертвой одной из этих тварей! — Андрей ткнул пальцем в окно. И тут же стал центром внимания.
Потребовал соединить его с Майей, с Домом власти. Ему смущенно объяснили, что код был лишь у господина Руббиша. Андрей уселся за стол мэра, отрегулировал кресло под свой высокий рост. Вытянул ноги. Тихо вздохнул. Порядок. Видеоэкран, вмонтированный в стол, позволит ему вернуть себе власть над Эгваль.
Такой специальный терминал позволял чиновнику любого уровня войти в систему под своим допуском. Аккаунт Андрея, само собой, давно аннулирован. С тех пор, как он попал в плен — сперва к новтеранке Марсии Демют, потом к хунте на Острове. Но, никто не подозревал, что у Андрея есть запасной доступ! Невидимый другим участникам электронной системы государственного управления.
Не говорите, что обладание неучтенным кодом доступа — это нарушение Конституции! В ней ничего не сказано про современные технологии. Не обвиняйте адмирала Геллу в узурпации власти! Это — его долг. Он рожден, чтобы править.
ВНИМАНИЕ. РАБОТАЕТ РЕЗЕРВНЫЙ КОМАНДНЫЙ ПУНКТ. ЗДЕСЬ АНДРОС ГЕЛЛА. АДМИРАЛ ФЛОТА. МИНИСТР ОБОРОНЫ. ПРЕЗИДЕНТ ЭГВАЛЬ.
Он направил короткое обращение главам крупнейших государств Мира. Томас Канопос — магистрат Норденка. Ян Тон-Картиг — Протекторат Тир. Жеом Киано — Остров. Совет Ганы — Протекторат Ганы. Совет Хонка — Провинция Суор.
Минуты текли. Никто не ответил.
В кабинете бесследно сгинувшего Рено Руббиша стояло подавленное молчание. Андрей почувствовал, что его, взлетевший до небес авторитет, с такой же скоростью сейчас упадет ниже плинтуса. И тогда он набрал: "Бадри Коэн / Дэвид Огрызко — Гражданский совет Мариона".
Если все вожди, как вымерли, то осталось воззвать к опереточной республике на краю света. Вулканический остров. На нем единственный населенный пункт — он же "столица", представьте себе. Называется — Эдем. Двадцать тысяч мужчин и женщин. Ухитряются жить более-менее благополучно в двадцати тысячах километров от ближайшей земли. Никому не мешают, и никому не нужны.
Андрей вздрогнул, когда на экране возник остролицый молодой блондин.
— Здравствуйте, адмирал! Я — Леонид Пеано, Государственный секретарь Республики Марион.
Неизвестно, где.
Сильвер Мадариан обнаружил себя неуклюже сидящим на гладкой, металлической поверхности. В глазах прояснилось, и он огляделся. Похоже на палубу авианосца. Моря только не видно, одно небо кругом. Пронзительно-синее, с ватными клочьями облаков. Вблизи и поодаль толпятся жуткие чудища. Чем-то похожие на молодых пустынных драконов. Но, более твердые, жесткие... непонятно, как это выразить словами. В гибких движениях прослеживается разумная воля.
От такого бредового зрелища Мадариан чуть снова не лишился чувств. Удержало то, что среди скопища монстров он заметил фигурку человека. Слава Марии-деве! Хоть кто-то здесь настоящий, живой.
Незнакомец, одетый в синий военный мундир, приблизился. Густоволосый, с пышными усами. Взгляд колючий, не сулящий ничего хорошего.
Мадариан с трудом собрался с мыслями. Решил не вставать, не будучи уверен, что ему хватит сил. Уселся поудобнее. Поднял голову, с вызовом глядя на пришельца. Сказал, медленно и отчетливо:
— Я заявляю... решительный протест... Против вашего... наглого и свирепого вторжения...
— Господь с вами, — ответил пышноусый.
Он говорил на тонго. Одновременно слышался ровный, без интонаций, перевод на англик.
— Какое вторжение? У меня на руках ордер. Это — операция по задержанию преступников. В ней заняты наши силы правопорядка: искины и люди.
Мадариан ошеломленно уставился на главаря захватчиков. На его мундире тускло блестела металлическая бляха, с тремя строчками бронзовых букв:
GREJSON VILKOMIR
FERN' PLANETO
POLICKOMISARO
"Вилькомир Грейсон. Комиссар полиции планеты Ферн".
11. ОТВЕТИТЬ ЗА ВСЁ
Тот же день, 19 аполлона 1394
Майя, славная столица Эгваль.
Ветер нес над Майей быстрые темные тучи. Несколько часов погода держалась теплая — мимолетное воспоминание о былых временах. Затем пошел холодный дождь, сменившийся мокрым снегом.
За прошедшие часы ситуация прояснилась. Но, не стала от этого менее мрачной, извините за дурной каламбур. По всем видео-каналам, заглушив обычные передачи, прозвучал резкий, с металлическими интонациями голос. Занятым в производстве, управлении и охране порядка, продолжить выполнение своих обязанностей. Военнослужащим вернуться в казармы. Любые попытки вести боевые действия, не важно, кто и против кого — будут сурово наказаны.
Сразу, как отзвучал простой и грозный приказ, официальную пропаганду хватил паралич. Гражданам осталось получать отрывочную информацию из Сети. В ней циркулировали самые невероятные слухи.
Глава Тира — Ян Тон-Картиг, схвачен при попытке бежать в Южные края. Его личный самолет успел пересечь экватор, и тут... Дальше подробности разнились, но все были одинаково страшными.
Говорили так же, что Виктор Энрон оказался не великим вождем, а врагом народа. Вернувшийся Сильвер Мадариан попытался взять власть в свои руки, но его тоже... того...
Правивший Островом очередной проходимец, как его там... Киано, сдался захватчикам добровольно. Да и чего еще ждать от труса и клоуна?
Только Великий Магистр Норденка, укрывшись в подземном городе, стойко держит оборону. Готовя удар возмездия по наглым нелюдям, вновь посягнувшим на Мир.
Неизвестно где.
— Это что за чучело? — спросил Грейсон. — Зачем притащили мне труп аборигенки?
— Жаль, если так. Разряд не должен был ее убить. Я вынужденно вмешался, когда она заблокировала моего напарника.
— Как это?
— Распоряжением высокого приоритета.
— Для вас, Джестер побери, нет ничего главнее моих указаний!
— Да. Кроме слова Высокой Новтеры. Возник конфликт предпочтений, который я неудачно разрешил. Готов принять наказание.
Грейсон хотел объяснить железному умнику, что того программировали тупоголовые ублюдки, и спрашивать надо с них. Но, услышал слабый стон. Дикарка, оказывается, жива!
— Окажи ей необходимую помощь. Если умрет...
— То вы разберете меня на запчасти.
— Лет через двадцать научишься острить, герой. Пока — на троечку. Кстати, меня беспокоит уровень развития туземцев. Неужели им хватило краткого контакта с "Ксанаду" чтобы освоить истинную речь? Почему первая попавшаяся особь отдает внятные приказы моим искинам!
— Вы правы, командир. Здесь много необычного. Реактивная авиация. Сотовая связь. Ядерное оружие. Местная цивилизация опережает шкалу Грэма, как минимум на пятьдесят лет.
— Тем быстрее этот свинарник схлопнется, — проворчал Грейсон. И повторил для пущей ясности: — Постарайся привести в чувство нашу... находку. Я хочу ее допросить.
— Tongo: cho kone? (Откуда знаете тонго?)
Усач в полицейской форме неприветлив, но от грубостей воздерживается. Унион-2 вообще-то скверное место. Так рассказывал дядя Маркус когда-то. Ты любила слушать его истории. Сколько лет тебе было? Пять или шесть...
Вилькомир Грейсон задает вопросы, автомат-переводчик выключен. Глав-полицай Ферна хочет убедиться, что ты действительно владеешь истинной речью. А не затвердила несколько типовых фраз. Допрос ведется на Правдоискателе. Более совершенном, чем та жестокая игрушка, которую Хозяйка соорудила когда-то для собственных сыскных нужд. Здесь сидишь удобно, как в кресле-качалке.
Чисто вымытая, в свежевыстиранной одежке. Никто и не думал усаживать тебя голышом. Ни пут, ни кандалов. Датчики не липнут к телу, всё — дистанционное. А назначение то же — сообщить оператору, когда испытуемый лжет.
Медлишь с ответом. Ощущаешь мягкое объятие силового поля. Да уж. Ясно дают понять, что свобода — не вседозволенность.
— Rid nasko. (Родной).
— Anvero.
— Верьте мне!
— Еще чего. Врете так безбожно, что аппарат с ума сходит! Но, долго не продержитесь.
— Я говорю на тонго... Чего же больше?..
— Да, слышу. Уши вянут от лягушачьего акцента. Кого пытаетесь обмануть?
— Проживите здесь семьдесят лет... И сами заквакаете...
Долгая пауза. Такая долгая, что устаешь ждать, и берешь инициативу на себя.
— Когда-то надо мной смеялись... из-за моего странного англика. Я не могла объяснить, что... не от мира сего. Каламбур, да? Извините. Была уверена, что скоро меня спасут...
Раздраженно умолкаешь. Раскудахталась перед тупицей. Он тебе не верит. Никто больше тебе не верит.
— Cho la VyyN?
Ах, вот оно что! Грейсон воображает, что наконец-то тебя поймал! Вопрос — проще некуда. Но, абориген, закосивший под новтеранина, ответить не сможет. Даже не поймет, что у него спрашивают первичный код гражданина.
— La Voego Nombo se 2147392.
И замираешь, как-то по дурацки волнуясь. Вдруг он не разберет твою истинную речь?.. Искаженную, полузабытую. Никогда не думала, что так одичаешь! Впервые по настоящему ужасаешься долгим, бессмысленно прожитым годам.
Грейсон недоверчиво повторяет:
— Семьдесят лет...
— Без трех дней, — уточняешь с неприличной поспешностью, словно это имеет какое-то значение.
Дергаешься от болезненного укола в запястье. Вот, что значит, быть туземкой. Даже техника ведет себя неуважительно. Эй, полисмен, что замолчал?..
