небесные знамения и пришел к выводу, что Цао Цао пока еще не погибнет.
Я послал туда Гуань Юя просто чтобы его не обидеть.
— Как вы все мудро рассчитали! — выразил свое восхищение Лю Бэй. — Едва
ли в Поднебесной кто-нибудь может с вами сравниться!
Затем Лю Бэй и Чжугэ Лян отправились в Фанькоу, чтобы наблюдать, как будет
действовать Чжоу Юй. Сунь Цяня и Цзянь Юна они оставили охранять город.
В большом лагере Цао Цао держал совет с военачальниками. Он с нетерпением
ждал вестей от Хуан Гая.
— Сегодня ветер подул с юго-востока, — заметил советник Чэн Юй, — не
мешало бы принять меры...
— Что же в этом удивительного? — насмешливо спросил Цао Цао. — В период
зимнего солнцестояния перемена ветра дело обычное.
Воины доложили Цао Цао, что с южного берега прибыл какой-то человек. Цао Цао
велел его позвать, и тот передал ему письмо от Хуан Гая.
В письме сообщалось, что Чжоу Юй неусыпно следит за Хуан Гаем и что сейчас
убежать нет никакой возможности. Однако, говорилось далее, скоро такой
случай представится: не сегодня-завтра с озера Поянху должен прибыть
провиант, и Чжоу Юй пошлет его, Хуан Гая, встречать караван.
"Улучив момент, — писал в заключение Хуан Гай, — я убью одного из
известных цзяндунских военачальников и перейду к вам, господин чэн-сян.
Может быть, сегодня во время второй стражи у вашего лагеря появятся суда со
знаменами Черного дракона; знайте, что это я везу провиант".
Обрадованный Цао Цао отправился в речной лагерь, чтобы с большого корабля
наблюдать за прибытием судов Хуан Гая.
Когда стемнело, Чжоу Юй вызвал к себе Цай Хэ и велел воинам связать его.
— За что? Я ни в чем не повинен! — вопил Цай Хэ.
— Как ты смел обманывать меня? — крикнул Чжоу Юй. — Притворился, что
покоряешься мне, а сам шпионишь! Мне нужно принести жертвоприношение
знамени, и я возьму для этого твою голову!
Цай Хэ не мог опровергнуть обвинение и только в отчаянии выкрикивал:
— Я не виноват! Я не виноват! Не я один — ваши приближенные Кань Цзэ и
Гань Нин тоже участвуют в заговоре!
— По моему поручению, — спокойно ответил Чжоу Юй.
Цай Хэ раскаивался, умолял, но все было напрасно: Чжоу Юй велел отвести его
на берег, где стояло черное войсковое знамя. Здесь, после возлияния вина и
сожжения жертвенной бумаги, ударом меча отрубили голову Цай Хэ и принесли в
жертву знамени его кровь.
Вслед за этим был отдан приказ выступать.
Хуан Гай, в латах, с мечом в руке, стоял на третьем судне, нагруженном
горючим. Над его головой развевалось знамя, на котором была надпись:
"Начальник передового отряда Хуан Гай".
Пользуясь благоприятным ветром, отряд судов Хуан Гая на всех парусах шел по
направлению к Красной скале. Дул сильный восточный ветер. На реке бушевали
волны. Цао Цао со своего корабля наблюдал за рекой. При свете луны вода
искрилась и блестела. Река напоминала огромную золотую змею.
Обратившись лицом к ветру, Цао Цао рассмеялся. Он считал, что наконец-то
достиг желаемого!
Вдруг один из воинов, вытянув руку в направлении южного берега, сказал, что
там показались паруса.
Цао Цао поднялся на вышку. Ему донесли, что на судах виднеются знамена
Черного дракона и на самом большом знамени можно различить надпись:
"Начальник передового отряда Хуан Гай".
— Небо помогает мне! — воскликнул Цао Цао. — Это Хуан Гай едет
сдаваться!
— А мне кажется, что эти суда идут с вероломной целью! — вдруг произнес
Чэн Юй, который стоял рядом и молча следил за приближающимися судами. — Не
разрешайте им приближаться к нашему лагерю, господин чэн-сян!
— Из чего вы это заключили? — спросил Цао Цао.
— Тяжело нагруженные суда сидят глубоко, а эти так и прыгают по волнам, —
сказал Чэн Юй. — Не забывайте, господин чэн-сян, что дует юго-восточный
ветер, и если у них действительно дурные намерения, как мы от них увернемся?
— Кто остановит суда? — обратился Цао Цао к военачальникам, убедившись,
что опасения Чэн Юя не лишены оснований.
— Разрешите мне! — вызвался Вэнь Пин. Он спрыгнул в лодку и понесся
навстречу приближающимся судам Хуан Гая, сделав знак своим сторожевым судам
следовать за ним.
— Эй, вы! — крикнул Вэнь Пин. — Чэн-сян запрещает вам подходить к лагерю
и приказывает остановиться на середине реки!
— Спускайте паруса! — кричали воины Вэнь Пина.
В ответ зазвенела тетива, и в левое плечо Вэнь Пина вонзилась стрела. Он
упал на дно лодки. Среди его воинов возникло замешательство. Они стали
поворачивать свои суда и уходить обратно.
Когда Хуан Гай был всего в двух ли от лагеря Цао Цао, он приказал на своих
передовых судах зажечь огонь. Ветер раздувал пламя. Словно огненные стрелы,
горящие суда ворвались в расположение флота противника.
Скованные цепями, корабли Цао Цао не могли разойтись, и вскоре на них
перебросился огонь. Пламя охватило корабли. Великая река окрасилась в
багровый цвет, по небу разлилось зарево.
Цао Цао оглянулся на свой лагерь на берегу — там тоже в нескольких местах
подымался густой дым.
Хуан Гай на небольшой лодке носился вдоль горящих кораблей врага в поисках
Цао Цао. А тот, понимая опасность своего положения, решил спасаться на
берег. К счастью, тут подоспел Чжан Ляо и помог Цао Цао перебраться в лодку.
Большой корабль тоже загорелся. Чжан Ляо велел грести к берегу.
Хуан Гай заметил, что Цао Цао в красном шелковом халате спустился в лодку, и
бросился в погоню.
— Стой, злодей Цао Цао! Хуан Гай здесь!
Крик отчаянья вырвался из груди Цао Цао. Но Чжан Ляо схватил лук, наложил
стрелу и, подпустив Хуан Гая поближе, в упор выстрелил в него. Хуан Гай не
слышал, как прозвенела тетива. Да и мог ли он услышать это среди шума ветра
и треска пламени! Стрела попала ему в плечо, и он упал в воду.
Вот уж поистине:
Одни от огня терпели, а он от воды страдал.
Не зажили язвы от палок, а его уж изранил металл.
О дальнейшей судьбе Хуан Гая повествуется в следующей главе.
ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ
в которой повествуется о том, как Чжугэ Лян предугадал событие в Хуаюне,
и о том,
как Гуань Юй отпустил Цао Цао
Сраженный стрелой, Хуан Гай упал в воду, а Чжан Ляо помог Цао Цао добраться
до берега. Когда Цао Цао садился на коня, вся его армия была охвачена
смятением.
Хань Дан под прикрытием огня и дыма штурмовал лагерь Цао Цао. Вдруг воины
услышали, что кто-то за кормой зовет Хань Дана, и сказали ему. Он
прислушался.
— Хань Дан, спаси меня!..
— Ведь это же Хуан Гай! — воскликнул Хань Дан и приказал своим воинам
спасти утопающего.
Увидев, что Хуан Гай ранен, он вынул из его раны стержень стрелы, но не мог
извлечь наконечник и, тут же разрезав рану, вытащил его. Потом Хань Дан
оборвал полотнище знамени и перевязал раненого. Сняв с себя халат, он укрыл
им Хуан Гая и приказал воинам отвезти пострадавшего в лагерь.
Хуан Гаю удалось спастись лишь потому, что он был прекрасным пловцом; он
удержался на воде, несмотря на холод.
На великой реке Янцзы бушевал огонь. Справа и слева флот Цао Цао штурмовали
Хань Дан и Цзян Цинь, а прямо на врага ударили Чжоу Юй и Чэн Пу, Сюй Шэн и
Дин Фын. Чжоу Тай и Чэнь У напали на флот Цао Цао восточнее Красной скалы.
Пламя, охватившее корабли, увеличивало силу оружия!
Это действительно была кровопролитная битва у Красной скалы! Множество
воинов Цао Цао погибло от копий и стрел, но еще больше утонуло в реке и
сгорело в огне. Эту битву потомки воспели в стихах:
Два царства, У и Вэй, за первенство боролись.
Огромный флот врага был уничтожен весь.
Огонь еще пылал, а Чжоу Юй отважный
Развеял, как траву, войска тирана здесь.
И вот еще строфа:
Безмолвные горы стоят, луна над водой необъятной,
А я о кровавой грызне династий ушедших горюю.
Хоть воины юга и Вэй встречаться в бою не хотели.
Но ветер восточный помог победу стяжать Чжоу Юю.
Гань Нин приказал Цай Чжуну провести его в расположение войск Цао Цао. Цай
Чжун повиновался. Но когда они добрались туда, Гань Нин ударом меча зарубил
Цай Чжуна и приказал своим воинам поджечь заросли сухого кустарника.
Люй Мын заметил огонь и двинулся на помощь Гань Нину. Пань Чжан и Дун Си
приказали своим воинам поднять крик, чтобы вызвать панику в стане врага.
Загремели барабаны.
Цао Цао в сопровождении Чжан Ляо и сотни воинов помчался через объятый
пламенем лес. Мао Цзе, которому удалось спасти Вэнь Пина, присоединился к
Цао Цао с несколькими десятками всадников.
Цао Цао приказал разыскивать дорогу. Чжан Ляо сказал, что к востоку
находится Улинь и что местность там открытая. Они направились к Улиню.
— Стой, злодей Цао Цао! — вдруг послышался возглас. При свете пламени Цао
Цао узнал Люй Мына и сделал знак своим воинам торопиться, а Чжан Ляо остался
задержать врага. Но впереди опять вспыхнул огонь, и из ущелья вышел отряд
войск.
— Стой! Лин Тун здесь!..
Цао Цао струсил не на шутку, но в этот момент к нему на помощь подоспело
войско.
— Не бойтесь, господин чэн-сян! Сюй Хуан вам поможет!
Сюй Хуан схватился с врагом, а Цао Цао помчался дальше. Однако у склона горы
появился еще какой-то отряд. Сюй Хуан выехал вперед и узнал, что это Ма Янь
и Чжан Цзи, бывшие военачальники Юань Шао, ныне покорившиеся Цао Цао. С ними
было три тысячи воинов.
Цао Цао эта помощь пришлась весьма кстати. Он велел обоим военачальникам
взять по тысяче воинов и прокладывать дорогу, а остальных Цао Цао оставил
для своей личной охраны.
Ма Янь и Чжан Цзи двинулись вперед. Но не проехали они и десяти ли, как
услышали громкий окрик:
— Эй, стойте! Гань Нин из Восточного У здесь!
Ма Янь хотел драться, но, прежде чем он успел приготовиться, Гань Нин ударом
меча сбил его с коня. Тогда навстречу Гань Нину выехал Чжан Цзи, но и он пал
от одного удара. Кто-то из воинов донес об этом Цао Цао.
Сейчас Цао Цао надеялся только на помощь, которая могла подойти из Хэфэя.
Ему и в голову не приходило, что Сунь Цюань преградит Хэфэйскую дорогу.
А тем временем произошло вот что. Сунь Цюань, увидев огонь, понял, что его
войско во главе с Чжоу Юем одержало победу. Тогда он приказал Лу Суню тоже
дать сигнал огнем. По этому сигналу Тайши Цы соединился с Лу Сунем, и они
вместе напали на врага.
Цао Цао пришлось бежать в Илин. По пути к нему присоединился Чжан Го. Цао
Цао приказал ему прикрывать тыл, а сам без задержки двинулся дальше. Ехали
почти до рассвета. Отблески огня постепенно удалялись. Цао Цао стал
чувствовать себя немного увереннее.
— Где мы находимся? — спросил он.
— Западнее Улиня и севернее Иду, — ответили приближенные.
Цао Цао окинул взглядом высившиеся вокруг горы, прорезанные глубокими
ущельями, где с шумом катились стремительные реки, и, подняв лицо кверху,
громко расхохотался.
— Чему вы смеетесь, господин чэн-сян? — удивленно спросили военачальники.
— Я смеюсь глупости Чжоу Юя и скудоумию Чжугэ Ляна! — ответил Цао Цао. —
Что было бы с нами, если бы они, пока мы сражались, додумались устроить
здесь засаду!
Не успел он произнести эти слова, как с двух сторон затрещали барабаны,
вспыхнули яркие огни. Цао Цао от испуга едва удержался в седле. Справа
наперерез двигался отряд и послышался громкий возглас:
— Эй, Цао Цао! Чжао Юнь давно поджидает тебя здесь по приказу Чжугэ Ляна!
Крикнув Сюй Хуану и Чжан Го, чтобы они отразили нападение Чжао Юня, Цао Цао
сам бросился бежать. Чжао Юнь не стал его преследовать и удовлетворился тем,
что захватил вражеские знамена.
Начинало светать. Небо было покрыто черными тучами, все еще дул юго-
восточный ветер. Хлынул ливень как из ведра. Воины промокли, но Цао Цао не
останавливался. Люди падали от усталости и голода, и пришлось разрешить им
немного отдохнуть. Часть воинов Цао Цао отрядил в деревню награбить
провианта, а остальным велел собирать топливо и готовить пищу. Тут появился
еще один отряд. Цао Цао готов был бежать, но выяснилось, что это Ли Дянь и
Сюй Чу, сопровождающие советников.
Воины немного передохнули, и Цао Цао приказал двигаться дальше. Он стал
расспрашивать, что за местность лежит впереди, и ему сказали, что тут есть
две дороги: одна большая, проходящая южнее Илина, а другая узкая,
пролегающая через горы к северу от него.
— А как ближе и удобнее попасть в южные области Цзянлина? —
поинтересовался Цао Цао.
— Лучше всего ехать туда через долину Хулу, — посоветовали воины.
Цао Цао приказал двигаться в направлении южнее Илина. Вскоре добрались они
до входа в долину Хулу. Многие кони пали дорогой; Цао Цао велел остановиться
на отдых. Были установлены котлы, из ближайшей деревни принесли рис, начали
готовить пищу. Воины резали конину и жарили ее на огне.
Люди сняли с себя промокшую одежду и развесили сушить. Расседланные кони
паслись в поле. Цао Цао расположился под деревом. Обратив лицо к небу, он
вдруг рассмеялся.
— Недавно вы смеялись над глупостью Чжоу Юя и Чжугэ Ляна, господин
чэн-сян, и смехом своим привлекли Чжао Юня, который перебил немало наших
людей, — сказали приближенные. — Над чем же вы смеетесь сейчас?
— И все же мне смешно, что Чжоу Юй и Чжугэ Лян остались в дураках! —
воскликнул Цао Цао. — Посади они здесь в засаду отряд, и пришлось бы нам
туго! Но они не додумались до этого!
И словно в ответ на его слова, впереди раздались крики. Цао Цао как был без
лат, так и вскочил на коня и бежал. Воины его бросились ловить разбежавшихся
коней. Дым и огонь преградили им выход из долины, а впереди разворачивался
отряд вражеских войск. Перед отрядом на коне восседал Чжан Фэй.
— Куда бежишь? Стой, злодей Цао Цао! — кричал он, потрясая копьем.
При виде Чжан Фэя воины Цао Цао задрожали от страха. Сюй Чу на неоседланном
коне бросился на Чжан Фэя. Одновременно Чжан Фэя окружили Сюй Хуан и Чжан
Ляо.
Оба войска сошлись в жестокой схватке, но Цао Цао был уже далеко.
Военачальники поодиночке бежали вслед за ним, а Чжан Фэй гнался за ними по
пятам.
Цао Цао мчался без оглядки. Многие военачальники были ранены. Преследователи
постепенно отстали.
— Господин чэн-сян, — окликнули его воины, — куда нам ехать? Перед нами
две дороги...
— Какая ближайшая? — спросил Цао Цао.
— Большая дорога ровная, но длиннее на пятьдесят ли, а малая, ведущая
через Хуаюн, короче, но труднопроходима, на ней много ям и рытвин.
