Первый этаж первого особняка развалился на части, когда спаренная тринадцатимиллиметровая установка выпустила по нему очередь фугасных снарядов с темпом тысяча четыреста выстрелов в минуту. Этот поток разрушений уничтожил его в течение нескольких секунд, а затем башня повернулась ко второму строению.
— Годится? — спросил командир машины пять секунд спустя.
— Хорошо, — признал Флоден. — А теперь вытаскивай нас отсюда к чертовой матери.
"Эйраавата" с визгом устремилась к орбите, проделав дыру в дымном воздухе, когда первый особняк просто рухнул вниз на свой разрушенный первый этаж.
Теодор Берке поднял голову, когда дверь в его номер с грохотом распахнулась.
— Чем могу вам помочь? — спросил он четырех вооруженных солдат, которые ворвались в комнату, закрыли дверь, а затем начали придвигать мебель, чтобы загородить ее. — Вы, знаете? 'Тук, тук. Заходи"?
— Извините, сэр, — сказал один из солдат. Он обернулся, и Берке узнал его — сержант Демир Нурани. — Мы только что получили предупреждение "Освальд". Похоже, квернийцы пытаются захватить людей по всей империи. Я перехватил...
Дверь затряслась, когда что-то ударило в нее снаружи.
— Что? — спросил Берке. Он видел предупреждающую вспышку "Освальд", но это было в Раздире; она была не здесь. Кроме того, он был во дворце, где, несомненно, находился в безопасности. Он вернулся к тому, чем занимался раньше. — Они атакуют здесь? Во дворце?
— Похоже на то, — сказал Нурани, махнув другим солдатам, чтобы они заняли стол Берке. — Они уже схватили доктора Ямадзаки и убили двух его охранников. Есть сообщения о других покушениях, происходящих по всей империи.
— Что ... что мне следует делать? — спросил Берке.
— Идите в свою спальню, — ответил Нурани. Он вытащил свой пистолет из кобуры, повернул его и протянул ему. — Возьмите это. Если кто-нибудь войдет, не крикнув сначала "Освальд", пристрелите его.
Берке взял пистолет и посмотрел на него, когда дверь снова сотряслась от грохота.
— Идите, сэр! — повторил Нурани. — У нас есть винтовки. Я не хочу, чтобы в вас попали какие-нибудь шальные пули.
Берке кивнул, затем ушел в свою спальню и закрыл дверь. Хлопанье продолжалось еще тридцать секунд, а затем стихло. Прежде чем он успел спросить, все ли в порядке, соседнюю комнату сотряс взрыв, и он понял, что это не так.
Выстрелили винтовки, и кто-то закричал. Голос звучал по-человечески. Последовал новый ружейный огонь, рев сартийского оружия заглушил гораздо более тихий огонь "Бронто" космодесантников. Берке перешел на другую сторону кровати и взял пистолет обеими руками, в то время как грохот оружия, казалось, продолжался и продолжался бесконечно. Но потом это прекратилось, и он направил пистолет на дверь. Он хотел крикнуть солдатам, но знал, что их молчание — это единственный ответ, который ему нужен, чтобы понять, кто одержал победу.
Дверь распахнулась, и он выстрелил, но пуля прошла мимо и врезалась в дверной косяк. Он попытался унять дрожь в руках, когда сартиец заполнил дверной проем, и выстрелил снова. Успех! Он попал в сартийца, и тот откинулся назад. Прежде чем он успел поздравить себя, в дверной проем ворвался поток солдат. Он смог выстрелить еще только один раз, прежде чем несколько человек прыгнули через кровать и повалили его на пол.
Полдюжины квернийцев потащили Берке по широкому дворцовому коридору. Его ботинки оставляли пятна крови на мраморном полу. Кое-что в ней было человеческим, но еще больше сартийским, и его похитители были не мягче, чем должны были быть.
Что было не очень-то приятно.
Они завернули за угол, и его потрясенный мозг осознал, что они приближаются к личным покоям правителя клана. Он никогда раньше не был в этой секции, но у него было мало шансов оценить экстравагантную обстановку, когда его провели через нее к лестнице, ведущей под землю. Откидной люк над ней был приоткрыт, но, похоже, его можно было запечатать без особого предупреждения. Запорный механизм, который он мог видеть на дне люка, был впечатляющим. Как только он будет опущен и заперт, он сомневался, что кто-нибудь сможет пройти через него.
Миркал ждало у подножия лестницы.
— Что ... что все это значит? — спросил Берке.
Миркал махнуло рукой, и солдат шагнул вперед и ткнул Берке прикладом винтовки в живот. Представитель рухнул на пол, пытаясь отдышаться и отчаянно пытаясь не выплюнуть свой обед. Через несколько секунд, когда он скорчился в позе эмбриона, двое более крупных сартийцев схватили его, поставили на ноги и держали за руки.
Миркал подошло, схватило Берке за воротник рубашки и притянуло его лицо к себе так, чтобы оу могло смотреть ему в глаза.
— Я главное, — сказало Миркал, — и я задаю вопросы. Ты понимаешь?
— Да... — выдохнул Берке. — Да, понимаю.
— Хорошо, — сказало Миркал, качая головой. — Теперь я знаю, что у вас есть возможность связаться со своими людьми на орбите.
— Я не могу... — начал Берке, но тут солдат шагнул вперед и ударил его по голове открытой ладонью. Берке на мгновение увидел звезды, а затем ахнул от боли, когда ногти сартийца впились ему в щеку.
— Я не спрашивало ответа, — сказало Миркал, кивнув. — Ты должен выслушать.
Берке уставился на министра, не зная, кивнуть ли ему, покачать головой или что-то сказать. У него болели голова и щека, и он внутренне съежился, когда капля крови упала на пол.
— Буду считать, что твое молчание означает, что ты понимаешь, — сказало Миркал через несколько секунд. — Теперь я хочу, чтобы ты связался со своими людьми на орбите, и я хочу, чтобы ты сказал советнику Артуру, что у меня есть ультиматум для него.
Берке рухнул на пол, когда охранники швырнули его в пустую камеру.
Лежа там и всхлипывая от боли, он не был уверен, что мог бы поступить по-другому. Он не мог понять, почему квернийцы думали, что Артур Маккейб сменил госсекретаря Дворака, и он понятия не имел, почему Миркал отреагировало с такой яростью, когда узнало, кто на самом деле сменил его. Правда принесла ему жестокую взбучку, когда Миркал подумало, что он лжет о том, кто был главным, но в конце концов министр иностранных дел неохотно приняло правду, и Берке вместо этого передал сообщение Абу Бакру.
А потом его снова избили, когда он передал ответ Абу Бакра о том, что "он вернется к оу".
. XX .
КОРАБЛЬ ФЛОТА ПЛАНЕТНОГО СОЮЗА "ТРОЙ", ОРБИТА САРТА;
КВИЗО-НАР-КВЕРН, КВЕРНСКАЯ ИМПЕРИЯ,
САРТ
— Итак, — мрачно сказал Роб Уилсон, — насколько мы разозлены?
Его голубые глаза обвели космодесантников, собравшихся в командном центре "Троя", и обзорный экран, подключенный к офицерам флота в комнате брифингов флагмана "Вэнгарда". Никто не заговорил сразу, и этот ледяной взгляд остановился на Абу Бакре.
— Лично я бы сказал, что очень, — ответил Абу Бакр через минуту. — А что?
— Потому что я хочу знать, с чего мне начинать планировать пакеты миссий, — Уилсон оскалил зубы. — Лично я думаю, что пришло время продемонстрировать министру Миркалу ошибочность его методов.
— Думаю, что по этому поводу существует общее согласие, — сказала адмирал Свенсон.
— Я знаю, — кивнул Уилсон. — О чем я спрашиваю, так это о том, насколько твердо мы хотим это продемонстрировать.
— Самое главное — вернуть наших людей целыми и невредимыми, — отметил Эйликс Джексон.
— Тех из них, кто цел, — голос капитана Чжена был таким же мрачным, как и у Уилсона. Его глаза стали еще холоднее, и Уилсон почувствовал укол сочувствия. Флаг-капитан тяжело воспринял смерть своего племянника, и Уилсон знал, как ему ненавистна мысль о том, чтобы сказать своей невестке Юхан, что ее младший сын никогда не вернется.
— Послать вампиров? — предположил Джексон.
— Нас недостаточно, — ответил Лонгбоу Торино. — Не так, как Миркал распределило заложников. Мы могли бы добраться примерно до трети из них, прежде чем они поймут, что происходит, и если оу серьезно намерено убить их, когда мы попытаемся что-нибудь предпринять...
Он пожал плечами, и Уилсон кивнул. Его группы быстрого реагирования вернули чуть менее трети людей, разбросанных по всей Квернской империи и альянсу, прежде чем квернийцы схватили остальных. Похитители использовали их в качестве живого щита, чтобы предотвратить дальнейшие попытки спасения, поскольку их загоняли в явно заранее выбранные места. Это сильно напомнило ему старые кадры, которые он видел в преддверии "Бури в пустыне", и он мысленно оскалил клыки, размышляя о том, чем это обернулось для Саддама Хусейна. Однако в то же время...
— Я тоже примерно так это понимаю, Лонгбоу, — сказал он. — Имей в виду, я не знаю, достаточно ли Миркал безумно, чтобы на самом деле начать убивать наших людей, но оу может быть таким.
— А как насчет Джужира? — спросила Свенсон. Остальные посмотрели на нее, и она пожала плечами. — Мы не слышали ни единого писка от оу. Очевидно, что Миркал — его подставной человек — расходный материал — во всем этом. Но неужели ты думаешь, что оу позволило бы Миркалу начать убивать землян?
— Оно уже позволило им перебить достаточно наших космодесантников, мэм, — заметил полковник Палаццола голосом, похожим на дробленый гравий.
— Понимаю это и не пытаюсь что-либо здесь преуменьшать, — тон Свенсон был сочувственным, но непреклонным. — Но есть разница между жертвами, причиненными во время фактического захвата, и хладнокровным убийством заложников. По крайней мере, для людей. Мне интересно, готово ли Джужир пересечь эту черту вместе с нами. Особенно после того, что случилось с истребителями "сопровождения" посла и ублюдками, которые пытались похитить мисс Батму.
— Моргэйна? — спросил Уилсон, глядя на свою племянницу.
Она оглянулась, ее глаза были темными и мрачными. Маркос Рамос беседовал с группой квернских психологов, когда начались нападения. Никто не знал наверняка, жив ли он, но они знали, что никто из сопровождавших его космодесантников не выжил. И в его отсутствие она стала старшим членом команды психологов.
— Очевидно, я не могу сказать наверняка, — сказала она. — И думаю, будет справедливо сказать, что я, по крайней мере, так же зла на этих людей, как и все остальные. Я пытаюсь учесть это в своих размышлениях, но почти уверена, что это все равно окрашивает мой ответ.
— Сказав это, вероятная реакция Джужира зависит от вещей, которые мы не можем оценить с орбиты. Очевидно, Миркал, по крайней мере, думает, что если оу продемонстрирует достаточную стойкость и безжалостность, мы сделаем очевидный расчет на то, что клан Кверн — единственный клан на Сарте, способный завоевать для нас остальную планету. Это представляет собой серьезное ... непонимание всей нашей миссии здесь, и может быть много причин, по которым оу находится так далеко от реальности. Что беспокоит меня больше всего, так это то, что я думаю, вполне возможно, что с человеческой точки зрения мы имеем дело с социопатом. Я не думаю, что Миркал имеет внутренний набор значений "правильно" и "неправильно". Думаю, что у него есть внутренний набор значений "полезно" и "бесполезно". По определению, все, что способствует достижению целей оу, хорошо; все, что не способствует достижению его целей, плохо; и оу, вероятно, способно отрицать все, что ему приходится отрицать, чтобы поверить, что оно может победить. Я бы также сказала, что, как и у большинства человеческих социопатов, у оу практически нет чувства сопереживания к кому-либо еще, что означает, что никто другой не реален для оу в смысле обладания какой-либо внутренней ценностью или правами как живое, мыслящее существо. Опять же, инструмент или препятствие — единственные категории, которые оу использует даже для своих собратьев-сартийцев, не говоря уже об инопланетянах.
— В этом также должна учитываться разница между квернским взглядом на обычаи и традицию и дайантийским взглядом на верховенство закона. Я не историк, как папа, и у меня нет его дара разбираться в инопланетных обществах, но в некотором смысле квернское общество социопатично, когда дело касается любого, кто не является членом клана Кверн. Например, я сильно подозреваю, что, по мнению Миркала, люди по определению не могут вписываться в категорию членов клана и, вероятно, также не могут вписываться в категорию "гостей". Если бы мы попали в любую из этих ниш в его мышлении, собственные социальные кодексы клана Кверн потребовали бы, чтобы оу защищало нас, а не приносило в жертву. Но как только оу отказывает нам в этом статусе, квернские обычаи оправдывают все, что оу может сделать с нами или с помощью нас для достижения целей его клана.
— И это тот момент, когда реакция Джужира тоже становится проблематичной. Благодаря нашим дистанционно управляемым пультам, у нас, вероятно, больше — и даже более актуальных — данных об оу, чем у дайантийских дипломатов, но мне этого недостаточно, чтобы даже рискнуть предположить, разделяет ли оу отношение Миркала к землянам. Заманчиво сделать вывод, что оу должно, если собирается санкционировать подобную операцию. Но существует квернская традиция непогрешимости и неприкосновенности правителя клана. Оу вполне может искренне верить, что мы готовы довольствоваться головой Миркала, как поступил бы кверниец, вместо того, чтобы возлагать окончательную ответственность на правителя клана Миркала, как поступил бы дайантиец. И, если это так, то оу, возможно, готово позволить Миркалу зайти так далеко, как Миркал хочет зайти, потому что оу думает, что у него есть запасной вариант: выдать Миркала.
— Итак, суть в том, что мы не можем знать наверняка, но, вероятно, есть... что? шанс пятьдесят на пятьдесят? — что оу позволит Миркалу убить по крайней мере достаточное количество наших людей, чтобы "отправить сообщение", — вздохнула Свенсон.
— Не знаю, так ли велик шанс, — сказал Уилсон, — но я чертовски уверен, что он выше, чем я готов рисковать.
— И как ты предлагаешь этого избежать, Роб?
По тону Абу Бакра было ясно, что он догадался, к чему клонит Уилсон, и космодесантник холодно улыбнулся ему.
— Предлагаю, чтобы мы "послали сообщение", которое было бы достаточно ясным, чтобы, черт возьми, убедиться, что Джужир не позволит Миркалу сделать ничего подобного, — сказал он.
— Башня, Дешкир-один, запрашиваю разрешение на взлет.
Командир семидесяти двух Силтар СилАнТри осматривало летное поле со своего наблюдательного поста в башне аэродрома. Все чисто.
— Дешкир-один, башня Квизо-нар-Кверн, вам разрешен взлет, взлетно-посадочная полоса семнадцать. Ветер дует с юга со скоростью два минрана на минак.
— Дешкир-один готов к взлету, взлетно-посадочная полоса семнадцать.
Истребитель "Ширмал-3" выехал на взлетно-посадочную полосу, запустил двигатель и начал разбег.
Его колеса только-только оторвались от земли, когда он взорвался.
— Семьдесят два! — воскликнуло лидер восьмерки Минсаро МинДженДжар. — Дешкир-один!..
— Вижу это, — ответило Силтар, наблюдая, как одно шасси выскакивает из облака дыма и огня, которое когда-то было истребителем. Оно пронеслось по взлетно-посадочной полосе еще несколько кругов, оставляя за собой шлейф дыма, затем скользнуло в траву. — Вызовите аварийную бригаду и "скорую" из базового госпиталя.
