Также свою крестьянскую организацию имели правые социалисты — «Движение крестьян Индонезии» (Геракан тани Индонесия), созданную в 1953-м году из откловшихся секций БТИ и националисты, создавшие организацию «Национальное единство индонезийских крестьян» (Персатуан тани насионал Индонесия или «Петани»). «Петани» видела свою основную задачу не в земельном переделе, а в совершенствовании и развитии сельскохозяйственной техники через систему долгосрочных дешевых кредитов, внедрение агротехнического образования и совершенствование ирригационной и технической инфраструктуры сельского хозяйства. Как было сказано в заметке про СБ само правительство в области любых отношений прежде всего стремилось вытеснить иностранный капитал, путем национализации. В первую очередь законы 1958-го года ликвидировали «Частные земли» и голландские плантации.
В конце ноября 1958-го года парламентская фракция КПИ выдвинула проект закона об установлении максимального предела арендной ставки в размере 40% урожая, однако в парламенте этот проект встретил возражения и после почти года дебатов принятый в ноябре уже 1959-го года закон устанавливал верхнюю отметку не более чем в 50%. Это была серьезная победа КПИ. Вместе с тем сам размах крестьянского движения, необходимость промышленного развития страны и увеличения сельскохозяйственного производства, все это заставило индонезийское правительство наконец приступить к разработке нового аграрного закона, который был утвержден 24 сентября 1960-го года. Этот закон аннулировал все действующие аграрные установления колониального периода, утверждал верховным распорядителем всего земельного фонда страны индонезийское государство, лишал иностранцев всех прав собственности на землю в любой форме. Землепользование иностранных юридических лиц переводилось под строжайший государственный контроль. Отныне государственная земля могла передаваться в собственность только индонезийцам, а во временное пользование индонезийским гражданам, иностранным гражданам и иностранным компаниям — резидентам Индонезии. То есть таким, основная деятельность которых и постоянным местом проживания выступала Индонезия. Этот же закон регулировал частнособственнические земельные отношения, включая наследственные. При этом государство оставляло за собой право вмешательства в любые формы земельных отношений и определять порядок землепользования — ограничивать право распоряжаться землей, отчуждать в общественных интересах или в порядке компенсации определенные участки земли и т.д. Кроме того, закон поощрял капиталистический путь развития сельского хозяйства. Так, по статье 28, определяющей правила пользования государственной землей, минимальная площадь хозяйства устанавливалась в 5 гектар. При площади, превышающей 25 га, землепользователь обязан был вкладывать достаточный капитал и применять современную технику.
Объявив индонезийское государство верховным собственником земли, закон создал юридический базис для проведения дальнейшей аграрной реформы. В статье 17 закона и разъяснениях к нему, говорилось, что в будущем будет определен минимальный и максимальный размер землевладения на крестьянскую семью. Излишки земли, при изъятии подлежали не конфискации, а выкупу, при этом сам выкуп ложился не на государство, а на нового собственника земли, то есть безземельных и малоземельных крестьян. Конечно, государство в свою очередь обещало, что примет меры, дабы «не заставлять бывших владельцев слишком долго ждать выкупа», предполагалось, что будут выделяться кредиты и проводиться другие мероприятия. Также правительство предполагало осуществление других мероприятий, в первую очередь переселения и «поднятия целины».
(Очень мне нравится риторика 60-х, через слова поминается «целина», как сегодня у чиновников выражения Путина. Надо определенно с этим что-то делать, изживать чинопочитание — прим. «Стрелец»)
В целом закон не предусматривал изъятия всей помещичьей земли, но в значительной степени ограничил формы феодальной эксплуатации крестьян.
С самого рождения республики недостаток национального капитала и отсутствие собственных кадров специалистов, вынудили Республики Индонезию, по примеру других экономически слаборазвитых стран, искать внешние источники финансирования и технической помощи. Вместе с тем, правительство Индонезии, осознавая, что использование иностранной финансовой и технической помощи способно в известной степени облегчить индустриализацию страны, тем не менее несло риск попадания в полную зависимость от этих источников и видело главной задачей опору на внутренние ресурсы.
Сукарно понимал, что к иностранной помощи следует обращаться только в случае, когда она не сопровождается кабальными условиями и содействует развитию национально экономики. С другой стороны, нельзя сказать, что политика индонезийских правительств носила последовательный и неуклонный характер. Влиятельные правые, феодально-компрадорские круги были заинтересованы в засилье иностранных монополий в индонезийской экономике, в первую очередь владельцы плантационных хозяйств, производивших каучук, копру и другое промышленное сырье. Внутриполитическая борьба, в которой эти силы принимали активное участие как следствие непосредственно влияла и на экономический курс государства.
Уже в 1952-54 гг., в период деятельности кабинетов Вилопо и Састроамиджойо были введены первые ограничения на деятельность иностранных компаний, был сокращен вывод прибылей за границу, повышены налоги на крупные предприятия. Вместе с тем введены изменения в трудовое законодательство, иностранных предпринимателей обязывали привлекать больше индонезийцев на административную работу и в качестве специалистов.
С января 1954-го был запрещен вывоз капитала. Многие крупные иностранные организации были обязаны передавать свою продукцию для реализации индонезийским торговым фирмам (за исключением нефтяных компаний), новые компании теперь могли создаваться только с участием граждан Индонезии, при этом последним должно было принадлежать не менее 51% акций.
В декабре 1955-го вышло постановление кабинета Харахапа об иностранных капиталовложениях, запрещавшее инвестицию иностранного капитала в мелкую промышленность и устанавливавшее объем инвестиции иностранного капитала в основные отрасли в размере не больше 49%, за исключением уже существующих предприятий (а определенный срок). Тем же постановлением иностранным компаниям, осуществлявшим строительство промышленных предприятий в стране, признанных существенно важными, предоставлялось право приобретения концессии сроком на 40 лет, а владельцам плантаций на срок до 30 лет. С возможностью продления. Постановление подчеркивало, что частные предприятия могут быть национализированы только с согласия владельцев и при условии достижения договоренности по размеру компенсации (если бы еще это исполнялось, ага). Иностранным предприятиям предоставлялось право найма персонала из числа иностранных граждан, с разрешением свободного въезда и проживания в республике. Это же постановление вновь разрешило иностранным компаниям выводить прибыль за границу, включая вывод капиталовложений, обратное снижение налогов и заключение отдельных соглашений с рядом стран для устранения двойного налогообложения. Деятельность правительства Харахапа вызвала волну негодования как в среде национальной буржуазии так и левых кругах.
И уже второе правительство Састроамиджойо, пришедшее к власти в марте 56-го предоставило в парламент новый законопроект об иностранных инвестициях. С подобным проектом выступало позже и правительство Джуанды. Это наглядно демонстрировало шаткость экономического курса власти по вопросу о внешних источниках финансирования индонезийской экономики и напряженной борьбе различных политических группировок вокруг этой проблемы. В заявлении объединения индонезийских промышленников (БАКУНА), опубликованном в августе 58-го года, говорилось, что увеличение иностранных капиталовложений наносит смертельный удар по национальным предприятиям и торговле и для развития экономики Индонезии необходимо использовать капитал, имеющийся внутри страны, извне же следует привлекать только долгосрочные займы. Промышленников поддержал СОБСИ (союз профсоюзов), Крестьянский фронт Индонезии (БТИ) и другие организации. Обширной речью по этому поводу разразилась и Компартия, напомнив гражданам, что «нельзя забывать об опасности проникновения американского, западногерманского и японского капиталов, которые уже готовятся заменить командные позиции голландского капитала, ликвидируемые освободительной борьбой индонезийского народа» (что бы это не значило)
Только в октябре 1958-го парламент утвердил закон об иностранных капиталовложениях в Индонезии. По нему сфера деятельности иностранного капитала ограничивалась определенными отраслями экономики. Ему запрещался доступ в железнодорожный транспорт, внутреннее судоходство и авиацию, энергетику, ирригацию и водоснабжение, производство вооружения и боеприпасов, а также АТОМНУЮ ЭНЕРГЕТИКУ. Мелкотоварное производство, традиционно развивавшееся индонезийцами (в первую очередь кустарная промышленность — изготовление батика и т.д) сохранялось исключительно за частным национальным капиталом. Остальные отрасли были в той или мере открыты для иностранных инвестиций.
Были восстановлены и требования по участию индонезийской рабочей силы в иностранных компаниях, но теперь предпринимателям вменялась так же обязанность обучать местных работников. Был снижен срок аренды земельных участков для иностранных предприятий, промышленных до 20 лет, плантационных 30-40 лет, в зависимости от с/х культуры. Перевод прибылей за границу теперь был возможен только после уплаты всех налогов. Координация деятельности иностранных организаций была возложена на Совет по иностранным капиталовложениям, перед ним же они держали отчетность. Закон отдельно подчеркивал, что иностранные займы и капиталовложения должны носить исключительно коммерческий характер, не накладывающий на республику каких-либо политических обязательств. В дополнение к закону, в апреле 60-го года министр строительства и развития Хайрул Салех внес предложение о переходе на погашение кредитов не за счет валютных резервов, а сырьем, полученным в ходе эксплуатации природных ресурсов. Одним из первых таких соглашений стал договор между японской «Oil resources development company of japan» и индонезийской «Permina Oil» о совместной разработке нефтяных месторождений на Северной Суматре, японская сторона обязалась предоставить кредит на сумму 53 млн. долларов на 10 лет (через Экспортно-импортный банк Японии), технику и специалистов в обмен на 40% добычи.
Среди законов и постановлений, принятых в 1959-1960 и ограничивающих деятельность иностранного частного капитала, отдельно следует упомянуть принятый в феврале 1959-о закон об отмене концессий на проведение разведывательных работ и разработку полезных ископаемых, предоставленных иностранным предпринимателям во времена колониального режима. При этом было аннулировано порядка двух с половиной тысяч лицензий у тех иностранцев, которые так и не начали проводить разведывательных работ и разработок на территориях, полученных в концессию. Кроме этого, в феврале следующего года индонезийской правительство заявило, что не намерено возобновлять привилегированные соглашения с иностранными нефтяными компаниями, срок действия которых истекает в текущем году (в частности это выводило эти кампании из-под особого порядка валютного регулирования). Помимо этого, им вменялось в обязанность заменить иностранных сотрудников индонезийскими гражданами. Так же индонезийское правительство объявило, что не намерено в будущем предоставлять иностранным нефтяным компаниям («Калтекс», «Станвак», «Шелл») новые концессии, полностью сосредоточив добычи нефти в руках государства. Сукарно намеревался сделать нефть одним из основных источников дохода для финансирования экономического развития. (еще один кирпичик в здание переворота).
И хотя в Индонезии была осуществлена почти полная национализация голландского капитала, доля которого составляла порядка 70% иностранных вложений, по словам индонезийской газеты «Бинтанг Тимур» «в брешь, образовавшуюся в результате национализации голландского капитала устремился американский». США с самого момента официального признания республики стремились укрепить свои позиции в Индонезии. Прекрасно осознавая острую нужду, которую молодая страна испытывает в источниках финансирования, американцам удалось навязать Индонезии соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве в рамках «плана Маршалла», а после его окончания в 51-м году, США попытались добиться от Индонезии согласия на получение «помощи» по закону о «взаимном обеспечении безопасности». Однако, когда такое соглашение было подписано, это вызвало такое возмущение в индонезийском обществе, что правительство вынуждено было в феврале 52-го уйти в отставку. Индонезия, как и ряд других азиатских стран, отказалась от участия в военно-политических блоках и согласилась только на технико-экономическую помощь. Но даже размер этой «помощи» оказался существенным.
По словам главы миссии Управления международного сотрудничества США в Индонезии, Америка до середины 1958-го года предоставила Индонезии в порядке «помощи» займов и субсидий на сумму примерно в 300 млн. долларов, включая займ Экспортно-импортного банка в 100 млн. долларов в 1950-м году. Техническая «помощь», оказываемая США, в конце 50-х годов составляла в денежном выражении порядка 10 млн. долларов в год. Она затрагивала самые различные отрасли экономики, но крайне мало способствовала промышленному развитию страны, поскольку большей частью расходовалась на «культурный обмен» студентам, преподавателями и специалистами. Так же, как и СССР, правящие круги США рассчитывали, что при обучении и подготовке местных специалистов и студентов в США, их можно будет подвергнуть нужной идеологической обработке. Еще часть средств шла на посылку всевозможных советников, помощников, экспертов и т.д. Непосредственно вкладываться в саму экономику Индонезии США не торопились, за достаточно долгий период было построено лишь незначительное число предприятий, самыми крупными из которых был цементный завод в Гресике на Яве и завод по производству смазочных масел под Джакартов, построенный в 59-м году компанией «Станвак», причем продукция завода шла в основном на удовлетворение собственных потребностей компании.
Еще одним узким местом, в которое пытались влезть США было сельское хозяйство. В связи с интенсивным ростом местного производства у США стали возникать трудности со сбытом своей сельскохозяйственной продукции на имеющихся внешних рынках, что заставляло искать новые. Одним из которых стала Индонезия. В начале 1956-го года правительство Харахапа подписало соглашение о закупке американских товаров (риса, хлопка, табака, пшеничной муки) на сумму в 96,7 млн. долларов, из которых 80% выручки от продажи эти товаров были в свою очередь предоставлены Индонезии в качестве долгосрочного кредита. Главный рупор красных, газета «Хариан Ракьят», писала в марте 1956-го, что увеличение импорта американского продовольствия и сырья затрудняет сбыт сельскохозяйственной продукции самой Индонезии. Согласно жалобе Объединения индонезийских табачных предприятий, только импорт табака составил 15 млн. долларов, недополученных соответственно местной табачной промышленностью. «Хариан Ракъят» вторила «Бинтанг Тимур», подчеркивая, что соглашение 56-го ударило также по торговым связям Индонезии с другими странами, в частности были прекращены закупки хлопка и пряжи в Египте, который в свою очередь сократил импорт чая из Индонезии. Однако вопреки протестам, в апреле 1959-го было подписано новое торговое соглашение о закупке американских «излишков», на сумму в 40,3 млн. долларов (деньги натурально гигантские по тем временам). Кроме того, США выделяли «короткие» займы на строительство объектов инфраструктуры, в частности в 57-м году предоставили 7 млн. долларов для возведения электростанций в областных центрах на Яве. Помимо США, «бескорыстную» помощь Индонезии оказывали Франция, ФРГ и Италия. К 1959-му году, общая сумма займов и кредитов из этих стран, составила 132 млн. долларов.
