На самом деле "Блэк Джек" себе цену знал: найти первоклассного "исполнителя" действительно не просто — даже среди профессиональных военных и людей с боевым опытом. И дело не в мастерстве владения оружием, приёмами рукопашного боя или знании основ тактики. Просто не каждый способен пырнуть человека ножом (а бывает, что и женщину, как ему вчера), и спокойно отправиться перекусить в кафе. На его памяти был случай (он тогда тренировал специальные "эскадроны смерти" в сопредельном государстве), когда капитан-спецназовец ГРУ, тренировавшийся десяток лет, после первого же дела психологически надломился...
Был у него пример и иного рода. Дизайнер интерьеров из Сочи, парень-дрыщь, который никогда даже не дрался, показал себя настоящим "отморозком" "с гитарными струнами вместо нервов", — с первого раза спокойно замочил указанного ему мужика, и "заодно" ликвидировал двух случайно оказавшихся поблизости свидетелей. А после выглядел таким весёлым и довольным, что было ясно — парень нашёл своё истинное призвание. Впоследствии "дизайнер" стал неплохим ликвидатором и долго работал в этом бизнесе.
Отдельная категория — случайные искатели сильных ощущений, жаждущие приключений и нового опыта. На мощном эмоциональном подъеме такие могут даже справиться с несколькими заданиями. Но всё равно это как правило одноразовый материал. Существует закрытая статистика, согласно которой из кандидатов с определённым опытом лишь 2-3% становятся настоящими профессионалами...
К сожалению, не в каждую эпоху на таких мастеров есть устойчивый спрос. Но Палагину можно сказать повезло. Если лет десять назад деньги за смерть в основном платил криминал, то теперь киллеры стали частью государственной репрессивной машины. Как в тридцатые годы прошлого века — при Ежове и Берии. Единственное отличие от сталинских времён, когда политические репрессии были узаконены: современное Российское государство не признаёт применения методов террора к инакомыслящим. Более того, формально РФ, в лице своей правоохранительной системы, гарантирует жизнь и неприкосновенность каждому своему гражданину. Но это формально... На практике всё обстоит несколько иным образом. После того как в тиши высокого кабинета принимается решение устранить "проблему" такой человек обречён. Он продолжает заниматься своими ежедневными делами, не догадываясь, что стрелки на часах его жизни начали последний отсчёт его земных часов... Совсем как этот прохожий внизу, пойманный им в сетку винтовочного прицела...
Но даже почувствуй жертва что-то — бежать за спасением в полицию ей бессмысленно. Просить защиту у Министерства Порядка — всё равно, что молить на плахе профессионального палача о милосердии. Даже самая лучшая дорогая частная охрана приговорённого тоже не спасёт, когда начинает работать государственная машина уничтожения...
Глава 118 "Враг государства"
В конце 1941 года на стороне Великобритании и СССР в войну вступили Соединённые Штаты Америки. Для поддержки ведущих ожесточённые бои над Ла-Маншем Королевских ВВС и Красной Армии, обороняющей Москву, через Атлантику потоком пошли караваны судов со стратегическими грузами в рамках программы широкомасштабной помощи Ленд-лиза. В Ливерпуль и Мурманск прибывали тысячи тонн вооружения, продовольствия, медикаментов, сырья.
Однако гитлеровские военно-морские силы "Кригсмарине" развернули настоящую охоту за конвоями. Ударную силу их составляли современные подводные лодки гросс-адмирала Дёница, которые использовали тактику "волчьих стай". Под толщей ледяных вод в засаде поджидали добычу десятки немецких субмарин, которые благодаря таким новейшим изобретениям, как шноркель и дизель-электрические двигатели, могли сутками не всплывать на поверхность, сохраняя скрытность.
Ночная тьма и отсутствие воздушного прикрытия в сердце Атлантики и Северного моря, служили дополнительными союзниками подводных пиратов. Командиры U-boat, оставаясь незамеченными с эсминцев охранения, подкрадывались к транспортам со всех сторон и с близкого расстояния пускали в ход торпеды и установленные на их палубах мощные зенитные орудия. Общий тоннаж потопленных судов рост столь стремительно, что в Вашингтоне обсуждали прекращение отправки морских конвоев. Черчилль и лорды адмиралтейства всерьёз опасались, что из-за немецких подводных лодок война в целом может быть проиграна в ближайшие месяцы, и лихорадочно искали возможности найти противоядие.
Официально это место называлось "Центр правительственной связи". В начале века финансист и известный политик от либеральной партии сэр Герберт Сэмюэль Леон заказал лучшему лондонскому архитектурному агентству причудливую комбинацию голландского барокко, викторианского готического и тюдоровского стилей. Десятилетиями здесь собирались эсквайры на традиционную охоту на лис, в библиотеке велись чинные мужские разговоры о политике и спорте за пускаемым по кругу графином портвейна, в то время как дамы в гостиной мило сплетничали за кофе и ликёрами. Призрак "старой доброй Англии" начал стремительно испаряться после смерти вдовы сэра Герберта: наследники продали поместье адмиралу сэру Хью Синклеру, главе Секретной службе Его Величества, известной как SIS или MI6. Помимо обширной территории и комфортабельных условий для работы преимуществом Блетчли-парка было его расположение: рядом Оксфорд и Кембридж, средоточие интеллектуальной элиты страны, до Лондона всего пара часов по железной дороге, станция — всего в трёх километрах.
Ещё в самом начале войны здесь, в старинной усадьбе Блетчли-парк, под контролем британской военной разведки была сформирована особая группа для расшифровки немецких радиосообщений. В неё включили криптологов, математиков и инженеров. Первый директор Центра правительственной связи Великобритании Алистер Деннистон также набирал сотрудников из международных мастеров по шахматам, среди которых были гроссмейстеры. Хотя сам Денннистон скептически относился к возможностям своей команды. Тем не менее успех не заставил себя долго ждать.
Принцип работы немецких шифровальных машин "Энигма" стал известен. И кропотливая работа лучших умов Британии позволяла расшифровывать перехваченные сообщения. Но на работу с одной шифрограммой могло уходить много месяцев. И полученный результат был уже никому не нужен. Срочно требовалось обеспечить прорыв в работе декодировщиков.
Ключевую роль в создании технологий расшифровки германского обмена данными предстояло сыграть молодому математику по имени Алан Тьюинг. Ему было всего 27 лет, когда он 9 к тому времени уже профессор) был приглашён в команду криптологов. Профессор Тьюринг оказался не только гениальным математиком, но и уникальным организатором. А также генератором уникальных идей. Когда Тьюинга волновала какая-то проблема, он, желая поделиться вулканом идей, начинал отчаянно заикаться, чем на первых порах пугал коллег. Но зато этот парень оказался настоящей удачей для британской разведки. Например, этот блестящий аналитик и эксцентричный человек первым заметил закономерность в работе немецких шифровальщиков-подводников. Повторяющиеся сообщения о погоде позволили найти зацепку в используемых немцами шифрах.
Вскоре по предложению Тьюринга была проведена реорганизация центра. Если прежде сотрудники больше напоминали клуб любителей-энтузиастов, то теперь во главу угла был поставлен профессиональный подход.
Все работы были разделены на отдельные группы, решавшие локальные задачи. Были привлечены опытные инженеры, аналитики. Вместо обычных переводчиков с немецкого приглашены первоклассные лингвисты, уникальные специалисты, владеющие тонкостями родного и иностранного языков, а также военной терминологией. И работа закипела.
Было известно, что Берлине регулярно модифицируют и свои шифровальные машины. В каждой новой версии "Энигмы" количество возможных вариантов текста увеличивалось на порядок. А, значит, прежние методы декодирования переставали работать и всё приходилось начинать с нуля. Месяцы, а то и годы упорного труда шли насмарку. По этой причине шифровки с маршрутами субмарин и планами "волчьих стай" долго не удавалось взломать.
И тогда Тьюринг предложил принципиально новый метод работы с потоками данных. Он назвал его Banburismus. Как и прежде гениальный математик не ошибся.
Также Тьюинг предложил создать устройство, которое могло бы резко ускорить процесс механической проверки миллионов комбинации шифрования. По сути речь шла об изобретении первого в мире компьютера.
И вскоре в Блетчли-парке могли читать почти все радиосообщения Люфтваффе (ВВС) и кригсмарине (ВМФ). Шифровки с маршрутами немецких субмарин, местами их заправки в открытом море от специальных подводных танкеров, точки сбора "волчьих стай", становились известны заранее британскому адмиралтейству.
Огромную помощь в этом оказала машина Bombe, придуманная Аланом Тьюингом и созданная инженерами Блетчли-парк. Зримым результатом этой работы оказалось и поражение немецких войск в 1942 году в Северной Африке. Британцы расшифровали сообщения о маршрутах снабжения корпуса Эрвина Роммеля и перерезали их. Оставшись без ресурсов и пополнений, прославленный "Лис пустыни" был вынужден отказаться от планов захвата Суэцкого канала.
Появление у немцев совершенной четырёхроторной "Энигмы" снова приостановило процесс успешной расшифровки. Огромный коллектив Центра дешифровки работал в бешенном темпе. Сотрудники Центра работали круглосуточно — посменно, с одним выходным в неделю. Четыре недельных отпуска в год (брать две недели подряд не разрешалось) не слишком помогали восстановиться. Объём анализируемой информации был колоссальным, ведь сюда сходились сведения, получаемые сотнями станций прослушки и наблюдения, данные, полученные авиационной, морской и даже агентурной разведками. И всё же этого было мало, постоянно требовались новые нестандартные идеи, на которые способны лишь самые гениальные "золотые" мозги.
И в Блетчли-парке снова нашли решение, как справиться с резко возросшим объёмом получаемых данных. Так на свет появился Colossus — первый полупрограмируемый электронный компьютер с цифровой обработкой данных.
Недаром посетивший Блетчли-парк Уинстон Черчилль в своей короткой речи, которую премьер произнёс перед сотрудниками, назвал их "гусями, которые откладывают золотые яйца и никогда не гогочут". Черчилль покровительствовал руководству Блетчли-парк и немедленно требовал от правительства и военных удовлетворять любые просьбы учёных.
Важной вехой в работе дешифровщиков оказался взлом административного ключ, который позволял отличить сообщения вермахта ("зелёный ключ") и люфтваффе ("красный"). Кроме того, теперь британская разведка Ми-6 могла читать и сообщения Абвера (германской военной разведки).
"Золотые яйца" британские дешифровщики несли не только для своей воюющей родины. Правда, руководство Великобритании старалось держать все полученные данные в секрете от союзников, опасаясь, что немцы узнают, что все их планы давно не секрет для Лондона.
В 1943 в Блетчли-парк узнали о запланированной в ставке фюрера операции "Цитадель", которая замасливалась как переломная. Предстоящему сражению немцы придавали такое огромное значение, что принимали просто беспрецедентные меры секретности. Весь ход подготовки держался в глубокой тайне, круг посвящённым на первых порах включал лишь ближайшее окружение фюрера.
Когда руководителя знаменитой "Кембриджской пятерки" Кима Филби спрашивали о главном совершённом им и его товарищами, он всегда выдавливал со своим неистребимым акцентом лишь одно трудно дававшееся слово: "Про-хо-ров-ка, Про-хо-ров-ка".
Члены "великолепной пятёрки" были убеждёнными коммунистами. Они легко могли бы сделать хорошую карьеру, разбогатеть. Но относились к той немногочисленной прослойке общества, которые остро чувствуют любую несправедливость. По сути они были тем, что сейчас называют меньшинством (хотя лишь двое из них относились к ЛГБТ). Просто молодых интеллектуалов-идеалистов возмущало, что в западном мире большая часть общественных богатств сосредоточены в руках малочисленной, преимущественно наследственной, плутократии, а 90% трудящегося населения тяжело эксплуатируется. Эти благородные романтики считали такое положение вещей глубоко безнравственным. Им казалось, что в СССР строится идеальное общество. И они добровольно пошли на сотрудничество с советской разведкой, чтобы защищать первое государство социальной справедливости. Поэтому их нельзя назвать шпионами, то есть платными агентами. Как разведчики эти пятеро работали не за деньги и славу, а за идею.
По просьбе начальника разведки генерал-лейтенанта Павла Фитина с согласия Сталина всем пятерым в последний год войны была установлена пожизненная пенсия. Ни Сталина, ни Берию естественно не интересовало, что среди членов "Кембриджской пятёрки "половина гомосексуалисты. Прежде всего эти люди помогли Советскому союзу в тяжелейший переломный момент его истории одолеть сильного, свирепого врага. Так что вопрос с пенсией был решён без колебаний. Вот только все пятеро, не сговариваясь, обиженно отказались. Ведь они рисковали головой не за фунты стерлингов. Причём всем была установлена пенсия достаточно высокая, но каждому разная. Больше всех, и совершенно заслуженно, Киму Филби. Меньше всех Джону Кернкроссу, чью разведывательную деятельность тогда недооценили. В 1942 голу скромный до невзрачности молодой секретарь Форин-офиса и полиглот Кернкросс получил приглашение от британских спецслужб поработать в Блетчли-парк. И кем — аналитиком дешифровки! Это была эпохальная удача советской разведки. Кернкросс одним из первых через военного атташе в Лондоне генерал-майора Ивана Склярова сигнализировал в разведуправление Генштаба Красной армии и Наркомат госбезопасности, что в планах противника после окончания весенней распутицы планируют летнюю компанию в районе Курска: "Принимая во внимание все перехваченные сообщения противника, — передавал Кернкросс, — можно предполагать, что Верховное главнокомандование вермахта пришёл к решению, что при настоящей стратегической ситуации есть возможность начать новое большое наступление на Востоке. Концентрация немецких сил в районе Белгорода и орла доказывает, что немцы хотят использовать этот сектор для манёвра, общее направление которого должно привести примерно в район Воронежа...".
Во второй радиограмме по материалам, добытым Кернкроссом подтверждались уже известные намерения Берлина и даже сообщалось название готовящейся операции "Цитадель", а также приводились подробнейшие данные о конкретных соединениях: "14 апреля (1943) перехвачен приказ германским ВВС восточного командования (оперирующим в секторе от Смоленска до Курска, где базируются соединения 8-го воздушного флота Люфтваффе), в которым указывается, что передовые соединения для операции Citadella, начнут немедленное движение. Кроме с Сицилии под Курск перебрасываются авиационные части Кессельринга. По имеющимся данным, в британской разведке считают, что эта операция может быть ядром будущего наступления немцев в районе Курского выступа...". Однако английские союзники не спешили поделиться своими выводами с Москвой, преследуя в первую очередь собственные интересы. И только благодаря друзьям-подпольщикам в Москве получали самые свежие данные из германских штабов.
