И началась какая-то нездоровая хрень. Сволочной Ур воспарил, пробовал меня магией уязвить. Мне бы настал кирдык в первые секунды, но я телепортировал, использовал развеивание, а, главное, принимал направленную маги на эшерский кристалл в жезле.

Но понятно, что всё это паллиатив, и скоро меня урятина угандошит. Телепортацию отсюда я уже не факт, что и вытяну: магическая требуха от усилий уже ныла. А алхимию не хлебнёшь: и времени нет, а главное — вокруг звиздец жарища. Чтоб выпить зелье, нужно наложить не менее пяти заклятий, на себя, на пузырёк.

А времени чтобы думать — особо нет. Меня хрен, навалявший трибунам, смертью убивает! И жив я исключительно потому, что везучий и нестандартный, блин! Ну и резкий как понос... А если...

Телепортировал я в недра голема, и завопил оттуда:

— Сломаю его нахрен!!! Хватит меня убивать, блин!

— А ты уверен, странный и шустрый... наверное данмер, — раздался очень ехидный голос, — что твоих жалких магических сил хватит?

— Это будет последнее, что я сделаю, — признал я. — Но цацку твою ТОЧНО сломаю. И сердцу мало не покажется, — совершенно честно ответил я, готовясь формировать воздушную бомбу плюя на усталость и боль.

— Не врёшь... А что ты хочешь? — поинтересовался этот тип.

— Вообще — я пришёл сюда узнать одну вещь.

— И какую же?

— На кой даэдра тебе второй Нумидиум?

— Ты ОЧЕНЬ интересный и странный данмер.

— Кагренака читал, — буркнул я.

— Это не второй. Это — единственный и ещё не завершённый Нумидиум, — неожиданно послышался ответ. — И имя ему — Акулахан.

— А с первым-то что? — немного

— То что осталось от Нумидиума — легло в основу этого голема, — последовал ответ.

— Эммм... Твое почтенство Ур, — решил я попробовать наладить диалог. — А ты драться не будешь? А то интересно, — признал я, хлебая за ребром голема алхимию.

И чувствовал себя несколько более уверенно. Если этот тип будет пробовать меня убивать — прорваться в телепортационный план я смогу.

— Не буду, — нагло заржало хамло даготское. — Но ты тоже ответишь на несколько вопросов. Ты меня заинтересовал. Я — Хан Великого Дома Дагот, Ворин Дагот, принявший имя Ур, прозываемый Шармат.

— Я — маг гильдии магов, хотя это не очень важно. Рарил Фир я.

— Фир? Тебя прислал Дивайт за силой сердца?!

— Я, блин, в жизни этого казла не видел! — возмутился я. — А что, старый хрен тут был? — заинтересовался я.

— Был, — фыркнул Ур. — Сота притащил к Сердцу своего ученичка.

Опачки. Это выходит, что Великий Маструбатор — Трибун наполшишечки. Ну да и хер бы с ним.

— Не знал, не ведал, не общался. Меня волнует только одно — на кой тебе этот голем? Ты вообще в курсе, что пепельные бури уничтожают посевы? А болезни — рабов. А рожать данмеры от кого будут?! А есть что?! Вот зачем тебе всё это?! — начал возмущённо высовываться я из-за ребра голема.

— Я знаю о некоторых неприятных последствиях. Но — ничего не могу поделать. У меня нет всех инструментов, так что возникают побочные эффекты. А Аклухан нужен, чтобы спасти Вварденфелл.

— О чего это?

— От армии Мерунеса Дагона, — выдал этот тип. — Этот принц уже не первое столетие готовит прорыв в Нирн и учёл свои ошибки. Причём на Вварденфелл — чуть ли не более всего сил.

— Эээ... — немножко офигел я. — И крепости для этого?

— Нет, крепости нужны от падения Баар-Дау.

— Так ты знаешь, что он упадёт?!

— Я — знаю. А вот откуда знаешь ты, странный данмер?!

— Пророчество, — буркнул я. — А расскажи?

— Сначала — ты. Про пророчество.

В общем — справедливое требование. Так что рассказал я о некоем видении будущего, где данмеров осталось с гулькин нос. А Морровинд был пепельной пустыней. Ну и, без деталей, описал выводы. Моменты с Нереварином и сердцем описывать не хотелось.

— Совершенно безумные выводы... На удивление правильные. Я бы сказал, что ты поклонник Принца Безумия, но на тебе нет его следа. И Баар-Дау упадёт, это неизбежно.

— А удержать?

— Невозможно.

— С силой бога?!

— С силами всех богов.

И выдал Ур такой расклад, от которого я чуть не убился челодланью. Итак, булыжник падал. Есть легенда что его Шео метнул, есть — что Дагон и Бал. Неважно, точно не знал и Ур. И что делает этот придурошный Вивек:

Вместо того, чтобы отбить, разрушить, поймать божественной силой он... замораживает время для падения булыжника. То есть, этот булдыган ЛЕТИТ на Вварденфелл, просто время для этого акта падения не идёт. Более бредового, безумного использования тьмущи сил придумать сложно... И ещё МЕНЯ безумным называют... Да этот двухцветный клоун даст фору даже Джокеру, даже Шео...

Более того, был момент, когда у клоуна что-то не сраслось. И булдыган продолжил падение, но был пойман и заморожен вновь. Но оказался на таком расстоянии от Вварденфелла, что его просто НЕВОЗМОЖНО, никакими силами, удержать от падения после развеивания заморозки. Банально не хватит времени, а сила играть пространством временем... не поможет. С этим булыжником УЖЕ играет Вивек, он в принципе существует во всех возможных и невозможных линиях вероятностей.

— Ой му-у-уда-а-ак... — причитал я, постукивая башкой об ребро голема. — Кто ему силу-то дал?

— Сердце, — ответил Ур. — И он не мудак, как ты выразился, хотя и мудак... Что ещё ждать от необразованного юнца-шлюхи, научившегося читать на пятом десятке лет?

— Эээ... шлюхи?

— Ну да, глянулся как-то Неву, он его приблизил к себе.

— Эээ... И Альмалексию тоже... И что, Сота Сила?

— Понятия не имею, возможно.

— А тебя?

— А не твоё дело!

Ну, блин, Неверин Индорил жжёт, ошалело констатировал я. Это блин не Трибунал, а походный бордель Неверина выходит, Секретутариум какой-то.

— Неревар скорее всего уже воплотился. Он придёт к Сердцу, завладеет инструментами и уничтожит его. Тебя, скорее всего, убьёт. Он будет полностью лишён памяти, чистый лист.

— Тоже пророчество?

— Да.

— Вообще-то мы с самого начала так и собирались поступить с Сердцем. Правда всё пошло... даэдровы трибуны!

— А они Неревара того? — заинтересовался я.

— Я — не видел, — злобно буркнул Дагот. — Тело видел, нож в руках этой шлюхи видел. А меня убили они. Сам думай!

— Да, скорее всего они. А тебя?..

— Не хотел отдавать инструменты. Напали вместе, убили. Сердце воплотило меня только через сотню лет, — рублено ответил Ур.

В общем — веселуха. Это выходило, что инструменты были у трибунов, по одному на каждого. Они припирались к Сердцу, подпитывались, а Ур наблюдал, копил зло и готовился. И озвиздюлил троицу, отнял инструменты — кроме призрачного стража, который у Вивека. Вивека он не трогал, из-за булыжника.

А дальше Ур... подкинул имперцам, а точнее — разным группам назревающего в Хай Роке конфликта, информацию о Нумидиуме. Потому что не мог найти его сам, а использовать голема собирался в качестве защитника острова от вторжения Дагона. А потом — для построения новой, черножопой империи.

Тут... а хер знает, на самом деле. В Скайриме совершенно тоже самое делали желтожопые. Только без Нумидиума, без опыта войны с Империей — сами-то самерсетные сидельцы в своё время раком встали, да булки раздвинули перед Фаллосом.

В общем — пофиг, по большому счёту. Но выбирая между империей желтожопых засранцев и империей данмеров — вторая выглядит ГОРАЗДО приличнее. И Фаллосу мы не будем запрещать поклоняться — тоже фактор, нашу черножопость характеризующий исключительно положительно.

В общем — взрывать Ура и голема не стоит, это однозначно. Лезть в блудни Дома Дагот (а позвал, паразит такой!) — тоже не охота, но с этим ещё посмотрим. А остаётся мне только решить вопрос с булыжником, благо для этого и готовился. И спокойно жить своей жизнью, с Ранис, кошатинами и магией. Если получится выжить, блин. А то Ур разговорился, но колебания магии вблизи себя я несмотря на засветку чую. Да и телепорт — скорее всего выйдет. А вот что в него целым куском получится вывалится — ой как не факт.

— Ур, а Ур, — подал голос я.

— Передумал?

— Я в родной-то дом не лезу, а ты зовёшь меня какой-то пакостью с щупальцами стать! — возмутился я. — Навертел, понимаешь!

— Это не я, — буркнул экспериментатор уров. — И мои братья — не искажены сердцем! — обозначил он, видимо, упыреобразных.

— Всё равно не хочу... Да что ты творишь, скотина! — праведно возмутился я, готовясь то ли телепортировать, то ли взрывать всё нахрен.

Дело в том, что обливионщина вокруг меня взбурлила, впиталась в меня. Я, конечно, развеял что успел, но успел, блин не всё! И щаз помру, взгрустнулось мне, а я начал копить силы на лютую воздушную бомбу.

— Не передумал насчёт Дома Дагот?

— Я вот подумываю тут всё сломать нахрен! — злобно буркнул я, поняв, что этот паразит меня пробовал мозготрахнуть.

— Интересный ты данмер.

— А ты сволочной полубожок, — злобился я. — И сферы мои сломал, кстати. Я починю, но сам факт!

— Что же с тобой делать, Рарил Фир? — протянул задумчиво Ур.

— Отпустить. Я знаю решение проблемы с Баар-Дау, и решу её в ближайшие дни.

— Какое?

— То же, что применю тут, если ты меня не отпустишь или атакуешь.

— Наглееец.

— Уж какой есть!

— И всё же, какое? Баар-Дау проблема, над которой я думал веками.

— Увидишь, — буркнул я, благоразумно не озвучивая 'дурак потому что'.

— Тогда — ступай. Приглашение в Великий Дом Дагот в силе. А у меня дела.

— Не сдохни, — вежливо, по-данмерски, попрощался я.

И с натугой провалился в телепортацию. Подлянки ожидал до последнего момента, но Ур меня и вправду отпустил. А в мастерской я призвал Анаса. Уставились мы друг на друга, пырясь совершенно круглыми, ошалевшими гляделками.

— Как думаешь, не врал? — поинтересовался я наконец.

— Очень вряд ли врал. Он старой закалки, думаешь, почему слуги Дома Дагот не врут? — пробормотал Анас. — И ведь сходится всё.

— Мдя, сходится, — признал я. — Ладно, жив-здоров...

— И в магической силе прибавил.

— В жопу такое прибавление!

— Здравый подход. Но что-то полезное надо находить! — наставительно произнёс Анас.

На что я ответил Малым Данмерским Загибом, который грозил перерасти в большой, но тут в мастерскую засунулась мордашка Ранис.

— Здравствуй, муженёк, — очень по-данмерски улыбнулась она, помахивая вскрытой записулькой.

— Эээ... — протянул я, и тут же начал возмущаться. — Там написано — вскрыть послезавтра!

— А я не заметила! — врала девчонка. — Что всё это значит, Рарил?

— Хорошо в Нирне мобильников нет, — философски сообщил я потолку.

— Не знаю, что за переговорный артефакт ты имел в виду, но они есть, — выдала Ранис, а Анас пожал плечами, мол как смог, такт и перевёл. — Но я жду объяснений! С чего нужно разрушить Министерство Правды?

— Из-за названия, — буркнул я. — Ладно, Ранис, иди сюда, раз уж узнала, — похлопал я по коленям.

Ну и условно-достаточно рассказал. Про остановленное время и падение, про пророчество. И про теряющих силы Трибунов.

— Это... надо сообщить...

— И начать ещё одну гражданскую войну, Ранис. Что Хаалу творят и Телвани замышляют — сама знаешь. Трибуны теряют силы, но сильны. И просто скрывают от всех. Даже если я начну орать о опасности булыжника, даже если выживу после этого... К нему просто никого не подпустят.

— А ты точно сможешь решить это проблему?

— Точно.

— Тогда решай, — кивнула она. — И... пойдём в спальню?

— Я в бордель, — смазал лыжи некрохрыч.

В общем, делами занялись только на следующий день. Зачаровывали сферы. вызывали духов, ну а я в остальном — я сексотерапией восстанавливал потрёпанные нервы и перетруженную магическую требуху.

А потом немного подумал.

— Анас, надо взрывать ночью.

— Хм... а и вправду заметность меньше, да и спать будут почти все, — признал здравость идеи Анас.

— Кроме этого, есть шанс обернуться в одну ночь. И то, что телега летает — никто и не узнает. Ну и данмеров меньше умрёт, тоже фактор.

— Индорильцев... Хотя ты прав, меньше.

И в полночь телега вознеслась, полетя в свой первый настоящий полёт. Кошатины спали, а Ранис с интереом смотрела в окно. Так-то она летала, точнее ходила левитацией. Но телега поднялась достаточно высоко, ну и вид в свете лун был для неё в диковинку.

А домовитый я тихонечко радовался: хамелеон придётся включать на гораздо меньшую интенсивность. И душатины потратится не так много. А она пригодится, дел и планов масса.

— Рарил, а что ты думаешь делать дальше? — серьёзно спросила Ранис, когда я стал колдунствовать над здоровенной двемеритовой коробкой, которая и станет бомбой.

— А что-то изменится? — уточнил я. — Учиться, заниматься сексом, радоваться жизни. Это — просто то, что нужно сделать. И менять свою жизнь и планы из-за всяких нужных дел я не намерен.

— А я думала... и боялась, немного. Ну, что мы улетим с Вварденфелла.

— Эммм... а ты хочешь? — озадачился я.

— Не знаю. Но интересно посмотреть на Тамриэль.

— Хм, ну в принципе — можно, — признал я. — Но не сейчас — точно. Может через годик, или посмотрим.

— Долетели, голубки, — ехидно сообщил рулевой некрохрыч.

И... вся моя дальнейшая работа заключалась в том, что я сообщил сферам: 'наляпать тудыть', потыкав пальцем в нижнюю часть булдыгана. И открыл люк. Они исчезли в темноте, а и вернулись через минуту. Ни воплей, ничего такого не раздалось, а пять тонн твёрдого воздуха примостились снизу булдыгана.

— Анас, ты хочешь войти в историю? — поинтересовался я, когда мы отлетели от спутника.

— Не очень, — хмыкнул некрохрыч. — Но посмотреть — не откажусь.

Ну и перестал я развеивать своё колдовство. И... взрыва не раздалось. Раздался протяжный, растянутый во времени гул-треск. А булдыган стал раз в пять больше себя самого, растянулся и замер.

— Валим, — озвучил я.

А по дороге я объяснил Ранис херню с булыжником. Дело в том, что Вивек остановил 'скорость'. Скорость падения, не более и не менее. Не время булыжника — в этом случае построить внутри помещения просто бы не вышло, а куски-'спутники', которые появились из-за формирования полостей не появились бы. В общем — бредовое надругательство с этой 'луной' выходило. И сейчас, над Вивеком, удерживаемое этим клоуном, с замороженной энергией падения, висит облако каменной пыли и песка. Неподвижное, потому что чтоб песчинки сдвинуть, пока Вивек пыжится, нужно ощутимое усилие приложить. Преодолевая замороженную, но не исчезнувшую энергию падения.

— А самое смешное, Ранис, что с этой проблемой спокойно могли справится индорильцы. Но Вивек держал, а они, вместо того что бы за сотню лет разобрать булыжник на песчинки — устроили свою тюрягу, — подытожил я.

— Понятно. В спальню к нам, или к Вами с Васами? — кивнула Ранис. — Надо как-то отметить, — пояснила она. — Пусть никто не знает, но ты совершил великий подвиг!