День рождения Джинни в этом году прошел так же весело, и Гарри отправился в Нору на большой семейный ужин, прежде чем Перси, Чарли и Билл отправились в Хогвартс.
Римус все больше и больше времени проводил с Вероникой, разговаривая до поздней ночи. Она начала проявлять искреннюю заботу о его "болезнях" и спросила его, хочет ли он, чтобы она пошла с ним к целителю.
— "Я в порядке, Рони, честное слово", — настаивал Римус в двадцатый раз за неделю.
Вероника поджала губы.
— "Не нужно так огрызаться, Римус. Я просто беспокоюсь о тебе!"
Римус старался не закатывать глаза.
— "Я ценю это, но клянусь, я в порядке. Я просто устал".
Он устал, ему надоело снова и снова вести с ней один и тот же разговор. Когда он рассказал о своем раздражении Сириусу, его друг лишь пожал плечами и предложил сказать ей правду. Римус наотрез отказался. Меньше всего ему хотелось, чтобы она смотрела на него так: с ненавистью или, что еще хуже, с жалостью.
Вероника просто уставилась на него.
— "Ты похудел, Римус! У тебя темные круги под глазами — ты стал угрюмым! Не говори мне, что ты в порядке, когда я ясно вижу, что это не так. С тобой что-то происходит!"
— "Рони, я был занят, помогая Сириусу с делами и заботясь о Гарри. Я просто устал. Я не ел так много, как должен был. Перестань волноваться!" — Он наклонился вперед и поцеловал ее. — "Если бы было что-то не так, я бы тебе сказал".
Вероника выпустила вздох отчаяния.
— "Я не знаю, захочешь ли ты".
Бровь Римуса приподнялась.
— "В смысле?"
— "Это значит, что ты не совсем "Мистер Открытость"!" — настаивала она. — "Ты приглашаешь меня куда-нибудь, мы возвращаемся в мою квартиру, трахаемся, но ты не делишься со мной вещами. Ты никогда не проводишь со мной ночь! Римус, что мы такое? У нас вообще есть отношения?"
Римус колебался. Он терпеть не мог давать такие определения, когда знал, что не планирует затягивать с этим надолго.
— "Рони, я сразу сказал тебе, что не ищу отношений. Я просто хотел узнать тебя получше; повеселиться".
Вероника кивнула.
— "Так и есть. Но прошло уже больше трех месяцев, я подумала, может... тогда это просто секс".
— "Вероника", — начал Римус, но она подняла руку, чтобы заставить его замолчать.
— "Ты мне очень нравишься, Римус. Ты умный, и мне нравится с тобой разговаривать. Мне нравится целовать тебя. Мне нравится быть с тобой. И секс замечательный, не говоря уже о том, что у тебя самый большой... не в этом дело, но... не думаешь ли ты, что мы могли бы попытаться сделать так, чтобы все получилось, хотя бы немного? Чего ты так боишься?" — спросила она, придвигаясь ближе к нему на диване.
Римус вздохнул, когда она прижалась к нему.
— "Ты мне нравишься, Вероника, но это не то, чего я хочу. Мне жаль. Я говорил об этом с самого начала. Я просто хочу хорошо провести время".
— "Ты сказал, и ты прав. Если я хочу тебя, это то, что я получаю. Я понимаю", — сказала она, поворачиваясь, чтобы поцеловать его в шею.
Римус поцеловал ее, она вздохнула, взяла его за руку и повела в свою спальню.
— "Я постараюсь быть тем, что тебе нужно, Римус", — сказала она ему, усаживаясь на него.
Он улыбнулся ей.
— "Спасибо, Рони".
И его губы встретились с ее губами.
Но когда наступил сентябрь, Римус расстался с Вероникой. Она снова начала задавать вопросы о его так называемых болезнях, а он не хотел их обсуждать. Она хотела от него большего, а он не хотел этого давать. В конце концов, она не могла быть тем, что ему нужно, и они оба это понимали. Расставание было полюбовным, но Римус все равно был довольно несчастен из-за этого. Он скучал по общению и очень скучал по сексу.
Он проигнорировал Сириуса, который пытался поговорить с ним о том, что нужно позволить себе быть счастливым, и на несколько дней затаился в собственном доме в задумчивости. Он не заслуживал такого счастья, и он всегда это знал. Последнее, чего он хотел, так это вести за собой какую-то женщину под ложным предлогом.
Ничто из сказанного Сириусом не могло изменить его мнение по этому вопросу.
Римус проводил время с Гарри или сидел за пианино в гостиной, просто играя. Гарри нравилось, когда он решал поиграть на пианино, и он садился рядом с ним на скамейку, чтобы послушать. Римус учил его, как заставить клавиши двигаться, но Гарри было интереснее слушать, чем играть, и Римус считал, что это тоже нормально. Он не играл на пианино уже много лет, и возвращение к нему стало для него отдушиной, которую он по-настоящему любил и которой наслаждался.
Однажды вечером Сириус гулял с Аполлоном и Медеей, пока Римус присматривал за Гарри. Они приехали в Лондон на неделю, чтобы показать своего нового ребенка, маленькую девочку по имени Дафна, перед тем как вернуться в Грецию. Аполло сказал Сириусу, что Алтея вернется в течение года, и Сириус почувствовал, что начинает радоваться перспективе снова увидеть ее. Он скучал по дружбе с ней больше всего на свете, и это его удивляло.
Вскоре после ночного свидания с Аполлоном и Медеей его вырвал из глубокого сна робкий голос сына.
— "Дядя Сири", — пробормотал Гарри, когда маленькая рука погладила его по спине.
Сириус перевернулся на спину, его глаза переместились на сына.
— "Гарри, уже поздно".
— "У меня болит живот", — сказал он ему, потирая рукой живот и дрожа нижней губой.
Сириус быстро поднялся, схватил свою палочку и включил свет, не сводя глаз со своего мальчика. Лицо Гарри слегка покраснело, а затылок был весь красный. Мальчик дрожал в своей пижаме для квиддича.
— "Твой животик?"
Гарри кивнул, вытирая глаз, из которого вытекла слеза.
Сириус взял его на руки, и Гарри прижался к нему, положив голову ему на плечо. Он был горячим на ощупь, понял Сириус, и его била дрожь.
— "Холодно", — прошептал он, прижавшись губами к шее Сириуса.
Он положил руку на лоб Гарри.
— "Гарри, ты весь горишь!"
Гарри лишь теснее прижался к нему.
— "Голова болит", — пробормотал он, невнятно произнося слова, как будто был в полусне, когда Сириус встал и понес его вниз.
Они только что дошли до кухни, когда Гарри вырвало, рвота потекла по голой спине Сириуса, и он быстро вытер рот.
— "Мне жаль", — сказал он, слезы катились по его щекам. — "Не отсылайте меня!"
Сириус использовал свою палочку, чтобы убрать рвоту, и прижал ребенка к себе.
— "Никогда, сохатик". — Он поцеловал его в лоб, прежде чем усадить его на кухонную стойку. — "Я слишком сильно тебя люблю. Покажи мне, что болит, малыш".
Гарри провел рукой по животу, затем коснулся головы.
Сириус кивнул и использовал свою палочку в качестве термометра, пробормотав заклинание определения температуры. Он нахмурился, когда температура оказалась 39№C.
— "У тебя жар, Гарри".
Он запустил руки в волосы, пытаясь вспомнить, что он должен был делать в случае лихорадки, и запаниковал, когда ничего не пришло на ум. Он поднял Гарри обратно, уложил его на диван и плотно укутал в большое одеяло, и Гарри начал плакать.
— "Эй, эй, все в порядке, сохатик, ты просто посиди здесь минутку, ладно?"
Он послал быстрого Патронуса Римусу, требуя, чтобы тот немедленно притащил свою задницу, прежде чем он сел рядом с Гарри, когда ребенок заполз к нему на колени.
Сириус обхватил мальчика руками, прижимая его к себе, пока тот дрожал под теплым одеялом.
— "Шшш, все хорошо, Гарри, все хорошо".
Через две минуты Римус вышел из камина.
— "Что такое?" — Он увидел Гарри, и его глаза расширились. — "Что с ним? Что случилось?"
— "Муни, его вырвало, и у него такая высокая температура! Что нам делать? Пойдем в больницу Святого Мунго? Позвать Помфри? А Минни знает, что делать? Я должен позвать Энди! Что нам делать?" — быстро спросил Сириус, его голос был слегка паническим.
Римус стоял на коленях перед ними, его глаза расширились.
— "Я-я-я не знаю... он дрожит... если у него жар, почему он дрожит?"
— "Откуда, мать твою, я знаю?" — воскликнул Сириус, широко раскрыв глаза на своего друга. — "Как ты думаешь, почему я позвал тебя?"
— "Ой", — сказал Гарри, закрывая уши от громких голосов запаниковавших дядюшек.
Сириус толкнул больного ребенка на руки Римусу. — "Я собираюсь позвать Энди!"
Римус кивнул, все еще выглядя довольно запаникованным и обеспокоенным.
— "Хорошая идея!"
Сириус выбежал из коттеджа, чтобы исчезнуть. Он знал, что Андромеда и Тед ни за что не открыли бы камин посреди ночи, поэтому он громко постучал в их входную дверь. Тед ответил в халате, зевая.
— "С-сириус", — зевнул он. — "Что случилось?"
— "Мне нужна Энди, немедленно — Гарри болен!"
Тед пригласил его внутрь.
— "Конечно!"
Он побежал наверх за Энди, а Сириус в панике метался по гостиной, его волосы в беспорядке лежали на макушке, когда через две минуты Энди спустилась вниз.
— "Что случилось с Гарри, Сириус?"
Сириус покачал головой, его глаза расширились.
— "Ты должна прийти быстро! Он болен!"
Энди кивнула.
— "Иди домой к нему. Встретимся там через несколько минут".
Сириус только кивнул, открывая свой камин, чтобы отправиться домой. Римус все еще сидел на диване, его руки обнимали дрожащего мальчика.
— "Его снова вырвало", — сказал ему Римус.
Сириус пересел на диван, и они прижали мальчика к себе, пока Гарри дрожал.
Через несколько минут Энди прошла через камин с целебным ларцом в руках. Она поставила его на кофейный столик и улыбнулась им.
— "Привет, Гарри", — доброжелательно сказала она. — " Твои папы заботятся о тебе?"
— "Меня вырвало", — сказал он ей. — "Дважды".
— "Все в порядке, малыш", — успокаивающе сказала она, положив руку ему на лоб. — "У него жар, и его дважды вырвало, так что у него болит живот?" — спросила она Сириуса и Римуса.
— "И его голова", — сказал ей Римус.
— "Хорошо", — сказала она, снова положив руку ему на лоб, чтобы пощупать температуру. — "Отведите его наверх и сделайте ему ванну с губкой в теплой воде. Это поможет сбить жар и поможет ему почувствовать себя немного лучше. Затем я хочу, чтобы ты смешал это зелье от желудка и гриппа, две ложки, с медом, это поможет ему лучше усвоиться. Затем уложите его в постель и дайте ему выспаться. Проверяйте его каждый час или около того, чтобы следить за температурой. Но это должно помочь снизить ее. Я проверю его утром".
Сириус кивнул, с благодарностью глядя на нее.
— "Спасибо, Энди!"
Энди взяла зелье из ларца и поставила его на стол.
— "Если понадобится что-то еще, зовите по каминой сети, но с ним все будет в порядке, обещаю".
Римус кивнул, когда они поблагодарили ее, оба чувствовали себя успокоенными ее присутствием. Римус понес Гарри наверх, Сириус шел позади него. Сириус наполнил ванну теплой водой, а Римус осторожно раздевал его, потирая руки и плечи Гарри, когда тот дрожал.
— "Я знаю, что тебе холодно, ничего страшного, так тебе будет легче".
Гарри уставился на них, его глаза пытались закрыться, и Римус поднял его в ванну. Они с Сириусом каждый наколдовали по мочалке, нежно обтирая теплой водой его тело, шею и голову.
— "Я не хотел болеть", — прошептал он. — "Прости, что я такой плохой".
— " Эй", — сказал Сириус, целуя Гарри в щеку. — "Ты не плох. Все иногда болеют, сохатик, это нормально".
— "Мне теперь придется спать на улице?"
Римус нахмурился.
— "Нет, конечно, нет!" — резко сказал он, целуя лоб Гарри, с удовольствием ощущая небольшую разницу в его температуре, по крайней мере, он надеялся, что чувствует разницу.
— "Больной — значит плохой", — пробормотал Гарри, прислонившись к отцам, пока они обтирали его губкой. — "Неблагодарный урод; никто не хочет обо мне заботиться".
— "Он бредит", — сказал Сириус, бросив украдкой взгляд на Римуса.
Римус кивнул.
— "Лихорадка... он еще не болел у нас, Сири. Как ты думаешь, они действительно заставили его спать на улице?"
— "Наверное, гребаные тупицы", — мрачно сказал он.
Вода уже начала остывать, поэтому Сириус поднял Гарри из ванны, тщательно высушил его маленькое тело и намазал детской присыпкой, прежде чем помочь ему облачиться в свежую пижаму.
Римус осторожно положил две ложки зелья в чашку с двумя ложками меда, перемешивая, пока мед таял в зелье.
— "Выпей это, маленький олень. Тебе станет легче".
— "Не хочу", — сказал Гарри, уткнувшись лицом в плечо Сириуса. — "Устал".
Римус нежно провел рукой по спине Гарри.
— "Я знаю, маленький олень. Но если ты выпьешь это, то сможешь пойти спать, хорошо, Гарри?"
Гарри на мгновение задержался в объятиях Сириуса, прежде чем повернуться и снова положить руку на живот.
— "Больно".
Римус осторожно погладил его по животу, уговаривая выпить зелье. Гарри принял чашку, и не успела она коснуться его губ, как его снова вырвало на пол в ванной. Римус быстро все убрал и протянул ему зелье с медом.
— "Выпей, тебе станет лучше".
Сириус погладил Гарри по спине, пока тот пил зелье четырьмя медленными глотками, а затем принял воду, которую дал ему Римус. Он поцеловал Гарри в шею.
— "Хорошо, Пронгслет. Пойдем; давай вернемся в постель".
— "Не оставляй меня", — пробормотал он, обхватив руками шею Сириуса, когда тот поднял его.
— "Никогда", — заверил его Сириус, целуя его в щеку. — "Мы любим тебя".
Он отнес его в главную спальню и положил на середину двуспальной кровати, кивнув Римусу, который забрался на кровать рядом с ним. Сириус забрался с другой стороны и улыбнулся ему, когда они оба завернули его в одеяла. Мародер запрыгнул на край кровати и устроился напротив.
— "Прости, что меня вырвало", — повторил Гарри.
Они оба наклонились, чтобы поцеловать в щеку.
— "Все в порядке", — сказал Римус с улыбкой. — "Иногда нас тошнит".
— " Историю", — пробормотал Гарри, его глаза опустились. — "Пожалуйста, дядя Муни".
Римус снова поцеловал его, когда он и Сириус легли рядом с ним по обе стороны, каждый обхватив его руками.
— "Хорошо, Гарри". — На мгновение он выглядел задумчивым, а затем улыбнулся. — "В одном далеком королевстве жил-был человек..."
Через десять минут после того, как Римус рассказал ему историю об арабских ночах, Гарри уже спал.
Сириус нежно провел пальцами по волосам мальчика.
— "Как ты думаешь, Муни, с ним действительно все будет в порядке?"
Римус поцеловал спящего Гарри в щеку.
— "Я думаю, с ним все будет в порядке, Падфут". — Он поцеловал его снова. — "Мы еще раз проверим его температуру в пять, но Энди сказала, что зелье должно ее снизить". — Он медленно выдохнул. — "Спасибо, что позвал меня".
Сириус усмехнулся.
— "Думаешь, я знал, что, мать твою, делать?"
Римус хихикнул, улыбнувшись своему другу, когда он нежно провел кончиком пальца по нежно-розовой щеке Гарри.
— "Похоже, воспитание детей иногда бывает очень страшным, да?"
Сириус кивнул.
— "И еще как! Как ты думаешь, нам стоит сходить к целителю Брэкстону утром?"
— "Да, мы обязательно должны привести его, на всякий случай".
