Жрецы почти в полном составе собрались к комнате отдохновения. Считалось, что здесь должна храниться священная одежда, носилки и украшения для торжественных служб. Но её давно приспособил под личный кабинет первый пророк.
Увидев Тусета, он жестом заставил всех замолчать.
— Ты рассказал Джедефраа о случившемся?
— Нет, — ответил тот в полной тишине. — Верховный жрец умирает.
— Что? Как? Он же вчера был здесь?!
Первый пророк вцепился в подлокотники кресла, сразу став похожим на нахохлившуюся хищную птицу.
— Ты его видел?
— Да, — кивнул Тусет. — Он очень-очень плох.
— Надо послать лекаря, — предложил жрец-чтец.
— У него Пуатхотеп, — сказал второй пророк.
— Не знал, что старик еще выбирается из своей норы, — буркнул кто-то из собравшихся.
— Ничего удивительного! — повысил голос первый пророк. — Он и раньше часто навещал Джедефраа.
— А в храм не зашел, — продолжал бубнить тот же голос.
Не обращая на него внимания, первый пророк спросил у Тусета:
— Ты с ним разговаривал? Неужели нет никакой надежды? Верховный жрец и раньше часто болел.
— Пуатхотеп думает, что это колдовство, — ответил второй пророк.
В комнате повисла мертвая тишина, стало слышно, как в углу жужжит попавшаяся в паутину муха.
— Наш верховный жрец — жертва магии? — решился уточнить первый пророк.
— Так говорит Пуатхотеп, — развел руками Тусет.
— Не может быть! — вскричал жрец-чтец. — Он же верховный жрец Сета и находится под его покровительством. Неужели великий бог не способен защитить своего любимого сына от какого-то колдовства?!
Все собравшиеся в комнате посмотрели на раскрасневшегося оратора, кто с иронией, кто с удивлением, а Сетиер с откровенным презрением.
— Мы должны немедленно навестить его, — предложил кто-то. — И самим все узнать.
— Не нужно! — поднял руку второй пророк. — Пуатхотеп велел передать, что все будет ясно только завтра.
— Я буду у него с утра, — решил первый пророк. — А пока мы должны помалкивать. Незачем лишний раз распускать всякие тревожные слухи.
— Может быть, известим главного инспектора? — робко предложил жрец-чтец. — Колдовство — это же страшное преступление.
— Пока рано, — прервал его первый пророк. — Ты же слышал, что говорит Пуатхотеп? Он еще и сам не уверен.
Приняв мудрое решение подождать до утра, жрецы разошлись.
В библиотеке Тусет застал настоящее собрание. Четверо помощников жрецов что-то горячо обсуждали. Второй пророк быстро разогнал их и углубился в чтение папируса из Амошкела, но никак не мог сосредоточиться. У него перед глазами стояло восковое лицо Джедефраа с запавшими глазами, его длинные, когда-то сильные, а теперь беспомощно лежащие поверх покрывала руки, старческие ноги с потрескавшейся кожей ступней и черными пальцами.
Вдруг он заметил, что помощник смотрит куда-то за его спиной. Недовольный жрец обернулся. В дверях переминался с ноги на ногу смущенный Небраа. Встревоженный второй пророк поднялся. Брат не любил заходить в библиотеку, даже когда это было необходимо для работы, предпочитая кого-нибудь посылать. Очевидно, произошло что-то очень важное, раз он решился прийти сам.
— Здравствуй, брат, — смущенно промямлил Небраа и посмотрел на навострившего уши помощника жреца.
— Пойдем, — Тусет легонько тронул его за локоть. Они вышли из библиотеки под палящие лучи солнца.
— Что случилось? — спросил жрец, мучимый самыми нехорошими предчувствиями.
— Это правда, что Джедефраа умирает от колдовства? — как дубиной ударил его брат.
У Тусета отвисла челюсть, и он растерянно заморгал, не зная, что сказать, а Небраа окончательно добил его вторым вопросом:
— Что случилось с малой святыней?
— Почему ты спрашиваешь, брат? — растерянно спросил жрец, отчаянно соображая: "Откуда он мог узнать об этом так скоро?"
Ответ ввел его в еще больший ступор.
— Слышал на рынке. Люди говорят, что во всем виноваты чужаки, которых ты привез!
— Извини, — Тусет отвел глаза. — Но пока я ничего не могу тебе сказать.
Небраа покивал жирными брылами щек.
— Что же теперь будет?
— Ничего, — поспешил успокоить младшего писца брат. — Мы скоро во всем разберемся.
— Нас ведь могут и убить! — Небраа всхлипнул. — Какие демоны подсказали тебе навязать мне эту чужачку?
Не дожидаясь ответа, он повернулся и, сутулясь больше обычного, поплелся в храм. На белой рубашке сзади выступило большое влажное пятно пота. Тусет подумал, что брат в последнее время сильно растолстел.
Остаток дня прошел как в тумане. Чтобы хоть как-то отвлечься, жрец решил зайти в дом и узнать, как продвигается ремонт. Мастер Фугнеш в одной набедренной повязке перепачканный в пыли гордо показал знатному заказчику два больших пальмовых ствола.
— Чтобы укрепить потолок, поставим их в большой спальне, — пояснил строитель. — Мы уже сломали перегородку и вынесли весь мусор.
— Господин, — окликнул его кто-то из рабочих. — Спросите про святилище.
— Ах да, — спохватился Фугнеш. — Старую молельню ломать или подождать пока?
— И без того много дел, — жалобно проворчал кто-то за спиной жреца. — Не успеем.
Он обернулся. Не высокий, щуплый строитель нес на плечах большую корзину с мусором, не позволявшую разглядеть его лицо.
— Помолчи, Себерфу! — прикрикнул мастер и извинился перед жрецом. — Прости, господин, у него золотые руки, но уж очень длинный язык. Так что же делать со святилищем?
— Поступай, как считаешь нужным, — вздохнул Тусет. — Можно и подождать.
— Благодарю, господин — поклонился мастер.
Почему-то слова неизвестного строителя расстроили жреца. Он вяло, без аппетита поужинал и даже пропустил мимо ушей восторженный шепот о том, что с Алексом все в порядке, и он поправляется. Сейчас Тусета мучили куда более серьезные проблемы, чем ранение незадачливого охранника.
Снедаемый тревожными предчувствиями, он проворочался всю ночь и лишь под утро забылся беспокойным сном.
С утра все пошло не так. В ванной его облила служанка, за завтраком жрец подавился изюмом, и Анукрис пришлось крепко стукнуть его по спине. По дороге задумался и вляпался новыми сандалиями в кучку ослиного помета.
Храмовый двор встретил второго пророка безлюдьем и тишиной. Только кое-где виднелись разложенные по прилавкам товары, возле которых топтались встревоженные продавцы. В молельном зале тоже никого не было. Бледный жрец-чтец что-то бубнил себе под нос, а его помощник растерянно моргал большими испуганными глазами, походя на бледную лягушку.
Быстро проскочив мимо него, Тусет схватил за руку первого попавшегося помощника.
— Где первый пророк?
— Не знаю, господин мудрец, — затряс головой парнишка. — Он еще не появлялся.
Встревоженный Тусет поспешил в комнату отдохновения. Там уже собрались свободные от службы жрецы.
— Пошел третий час после рассвета, — пробормотал один из них.
— Сетиер собирался навестить Джедефраа, — добавил храмовый писец.
— Что-то он долго навещает, — вздохнул Тусет.
— А вы видели, что на рынке почти никого нет?
— Неправда! Когда я шел, там уже раскладывали товар.
Все посмотрели на второго пророка, который появился в комнате последним.
— Пойдемте, посмотрим, — предложил Тусет, не зная, что сказать. — И спросим у людей, что случилось.
— Только через заднюю дверь!
— Да, лучше пройдем задним двором.
Служители Сета гурьбой вышли в коридор. Слуги и помощники с испугом наблюдали, как жрецы с отрешенными лицами прошли мимо, словно цепочка призраков в белых одеждах.
Забыв о возрасте и положении, важные служители бога мудрости выглядывали из-за угла, как мальчишки, подсматривающие за парочкой влюбленных.
С той минуты, как второй пророк проследовал в храм, народу во дворе ни сколько не прибавилось. Тусету даже показалось, что двое продавцов уже ушли.
— Как же мы будем жить, если все торговцы уйдут в храм Себера? — проговорил кто-то за спиной.
Вдруг в воротах показались двое носилок. На одних сидел бледный Сетиер в сбитом на сторону ожерелье, в других — главный инспектор сепа. За ними почти бежал старший мождей с пятеркой стражников и еще какие-то люди.
— О боги! Что произошло? — сказал тот же голос.
Забыв о скрытности, подчиненные высыпали навстречу начальству. Запыхавшиеся от быстрого бега носильщики с облегчением опустили свою ношу на песок.
— Как себя чувствует господин Джедефраа? Что с тобой, господин? Почему вы так спешили? — горохом в медный таз посыпались вопросы.
— Тихо! — властно поднял руку первый пророк.
— Наш верховный жрец ушел на суд Осирса! Его сгубило черное колдовство, и я нашел этому доказательства!
Он обвел глазами притихших жрецов и их помощников, застывших в дверях.
— Идите за мной! — Сетиер устремился в храм.
За ним, кривясь как от зубной боли, поспешил главный инспектор, потом жрецы, мождеи и прочие.
В виду чрезвычайных обстоятельств инспектора пропустили к комнате святыни без обязательного омовения, всем прочим приказано было оставаться в молельном зале. Принесли светильники и факелы, ярко осветившие расписанные стены комнаты. Внутрь вошли Сетиер, Тусет, двое жрецов и главный инспектор. Все сразу почувствовали резкий, неприятный запах, щекотавший ноздри. Не выдержав, Тусет громко чихнул. Все вздрогнули, а кто-то из толпившихся в дверях жрецов испуганно охнул.
Поморщившись, первый пророк осторожно развернул прикрывавшее ноги малой святыни покрывало. В комнате прошелестел вздох ужаса. Ступни статуи побелели по щиколотку.
— Вот! — торжественно и грозно пророкотал Сетиер. — Видите?
— Но причем тут уважаемый Джедефраа? — робко спросил взволнованный главный инспектор.
— У него точно так же почернели ноги! — вскричал первый пророк.
Тусет схватился за стену, чтобы не упасть. Конечно! Он же сам видел вчера черные пальцы на ногах верховного жреца. Но тогда ему и в голову не пришло связать их с белыми пятнами на статуе Сета.
— Надо срочно проверить все святыни, — прохрипел он, стараясь глубоко дышать и не морщиться от боли в сердце.
— Но касаться главной святыни может только Верховный жрец? — робко проговорил кто-то.
— Я думаю, уважаемый Сетиер, как первый пророк, может открыть ларец и посмотреть, — предложил Тусет. — А я взгляну на Священную книгу.
— Джедефраа хотел видеть новым верховным жрецом тебя, — совсем не к месту проговорил главный инспектор.
— На все воля богов и государя, жизнь, здоровье, сила, — сказал Тусет. — Пока именно господин Сетиер наиболее высокопоставлен из всех нас.
Жрецы одобрительно загудели.
— Я хочу, чтобы со мной пошел еще кто-нибудь, — предложил первый пророк, вновь драпируя ноги статуи.
— Можно я? — вылез вперед жрец-чтец.
— Пошли.
К счастью с книгой было все в порядке. Благоговейно перелистав, тускло блестевшие металлические листы, покрытые цепочками таинственных знаков, Тусет осторожно прикрыл шкатулку шелком.
У высоких дверей комнаты главной святыни толпились жрецы. Они даже не имели права заглядывать туда. Главная святыня, представлявшая собой серебряную статую Сета, хранилась в специальном ларце. Её никогда не выносили из храма.
Едва жрец присоединился к ожидавшим, вышел первый пророк.
На лице Сетиера цвела счастливая улыбка.
— Святыня невредима! — громко объявил он.
От пронесшегося по коридору облегченного вздоха игриво заплясало пламя факелов.
— Что это значит? — громко спросил главный инспектор. — Почему... пострадала только малая святыня?
Этот простой вопрос заставил всех священнослужителей задуматься или, по крайней мере, сделать умные лица.
— Наверное, такова воля Сета? — несмело предположил Тусет.
Чиновник нахмурился.
— И как это поможет расследовать дело об опаснейшем колдовстве?
Собравшиеся старательно отводили глаза, первый пророк даже отвернулся и стал пристально разглядывать стенку.
— Вы же жрецы бога мудрости? — главный инспектор начинал злиться. — Кто кроме вас может её растолковать? Что молчишь, господин Сетиер?
— Я думаю, — пожал плечами первый пророк. — Пытаюсь вспомнить, что случилось с нашими реликвиями, и понять, почему только на одной из них появились эти страшные знаки.
— Книгу я привез шесть дней назад, — ляпнул второй пророк и тут же стушевался под взглядами множества глаз.
— Я вспомнил! — вскричал жрец-чтец.— Малую святыню недавно выносили из храма!
— Куда и зачем? — строго спросил у него главный инспектор.
— Совершить очищение в доме господина Тусета, — ответил тот. — Четыре дня назад.
— Да, — кивнул первый пророк. — Это я разрешил её взять. Там произошло страшное убийство, и дом нуждался в ритуале очищения.
— Надо осмотреть дом уважаемого Тусета! — вскричал жрец-чтец. — Вдруг там тоже есть какие-нибудь знаки?!
Робкий голос второго пророка, проговорившего, что он заходил туда только вчера и не увидел ничего из ряда вон выходящего, потонул в дружном гуле одобрения. Сейчас жрецы были готовы делать что угодно, лишь бы скорее отыскать причины случившегося кошмара.
Все вышли в молельный зал, где их с нетерпением ожидали мождеи и писцы.
— Мы идем в дом уважаемого Тусета! — громогласно объявил Сетиер.
Люди стали тревожно и недоуменно перешептываться, а потом потянулись вслед за руководством на храмовый двор, остававшийся таким же пустынным. Начальство расселось по носилкам, те, кто попроще, пошли пешком. По мере того, как они углублялись в узкие улочки города, к ним стали присоединяться любопытные горожане. То тут, то там начали вспыхивать жаркие споры, а второй пророк начал поеживаться от обилия недоброжелательных и даже откровенно враждебных взоров.
Вдруг из-за поворота выбежал Фугнеш и едва не упал, увидев движущуюся навстречу толпу во главе с первым пророком храма Сета и главным инспектором Абидоса.
— Господин Сетиер! Господин Раату! — взвыл строитель. — Хвала богам, что я вас встретил! Там такое! Такое!!!
— Да что случилось, уважаемый мастер?! — вскричал Тусет.
Но мужчина шарахнулся от него, как кот от собачьей свадьбы.
— В его.... Вот в его доме такое!
— Что?! — в один голос рявкнули с носилок начальники.
— Колдовство! — выдохнул Фугнеш. — Черное колдовство!
— Что ты мелишь?! — бросился к нему второй пророк. — Какое еще колдовство?!
Но строитель ловко отскочил в сторону и, прячась за опешившего старшего мождея, крикнул:
— Вот сейчас сам увидишь!
— Скорее! — приказал первый пророк носильщикам.
Те почти побежали. За ними поспешили и все остальные. Хорошо еще его дом оказался достаточно близко, а то Тусет упал бы замертво от жары где-нибудь по дороге.
На пустынном дворе валялись брошенные в беспорядке инструменты и корзины с глиной. По приказу Моотфу стражники стали цепочкой, отсекая толпу любопытствующих горожан.
— Сюда, господа, сюда! — махал рукой мастер, направляясь за дом, где располагалось домашнее святилище.
Ничего не понимающий второй пророк прошел с толпой жрецов вслед за Сетиером и главным инспектором.
