— А...
— А министерству и Визенгамоту плевать на все, кроме самих себя! Нужно будет показать, как хорошо они работают — кинут вас обоих к дементорам безо всяких раздумий!
Похоже, бывший узник Азкабана не очень доверял судебной системе своей родной страны.
— Кто-то еще это видел?
— Не знаем... — начал Гарри.
— ...Никого рядом вроде больше не было, но кто-то ведь нас оглушил потом...
— ...А еще на метлах сверху следить должны были.
— Раз газетчики не написали о такой сенсации, значит, если кто-то что и видел, то решил промолчать, — принялся перебирать варианты Сириус. — О летунах, видимо, позаботились те, кто вас похитил — свидетели им тоже были ни к чему. Вейла вряд ли захочет признаваться... Да и сам похититель ваш тоже не заинтересован оказаться на допросе — Муди сказал, что он выдавал себя за Барти Крауча.
— А может, нас как раз ищут по-тихому? — осторожно предположил Гарри.
— Сомневаюсь, — чуть призадумавшись, медленно произнес Сириус. — Сейчас французов просто ругают, но как только дело дойдет до такой сенсации, как смерть самого Виктора Крама, то тогда-то газетчики разгуляются по полной. Чтобы прикрыть свои задницы, французы с радостью свалили бы всю вину на сумасшедших британских варваров, но они молчат. Что Франция, что Британия — чинуши везде одни и те же... Раз молчат — значит, ищут убедительное оправдание. Потому и команды школ не отпустили, чтобы про Крама никто не узнал.
— Кстати, а ведь если про смерть Крама они не знают... — вдруг пришла в голову мысль.
— ...То не знают, и куда мы с Гарри делись!
— Да уж, — нервно усмехнулся Сириус. — Значит, они еще и Мальчика-Который-Выжил потерять умудрились... Вот и тянут время, вдруг найдется...
— Гермиона, я не хотел тебя обидеть, — заметил он обращенный на него взгляд, — но...
— Да я понимаю...
— Ладно, — нарушил Сириус неловкую тишину, — что там дальше?...
Известие о новом появлении на сцене самого страшного волшебника современной истории, Сириус воспринял гораздо сдержаннее, чем можно было бы предположить. Равнодушным его подобная новость, конечно же, не оставила, но и реагировать слишком бурно он не стал. Вероятно, связано это было с тем, что о созданных Волдемортом хоркруксах он был в курсе, и потому этот сценарий полной неожиданностью не стал. Впрочем, и узнавать о том, что любимый крестник вновь успешно пережил подобную встречу, Сириус явно не привык.
Гораздо более громко, чем на сам факт нового явления Волдеморта, Сириус отреагировал на пересказанную ему обмолвку о возможной роли Питера Петтигрю в этом событии и о реальной причине смерти последнего, а также сопутствовавшей ей гибели еще одного старого знакомого. Правда, поскольку напрямую имени 'другого предателя' Волдеморт не назвал, тут имелась возможность для различных интерпретаций его слов, и Сириус не преминул этим воспользоваться, отказавшись верить, что 'Сопливчику оказалось не по пути с этим уродом'. Скорее, от него избавились, потому что 'даже им не нужен такой говнюк'.
Имелись определенные сомнения, стоит ли упоминать абсолютно все случившиеся с ними неприятности, такие как еще одно смертельное проклятие, полученное Гермионой от Волдеморта. Почему-то, увеличивать число посвященных в часть их общей тайны совершенно не хотелось. Сама мысль о том, чтобы добровольно рассказать об этом, вызывала какое-то подсознательное отторжение, несмотря на то, что крестный Гарри, вроде как, успел заслужить определенное доверие с их стороны.
Впрочем, как только речь зашла об обстоятельствах освобождения от общества темного мага, все сомнения пропали сразу же. Пришло четкое осознание, что говорить об этом попросту нельзя — Нерушимый Обет не позволял разглашать эту информацию посторонним, коим в этом случае являлся Сириус Блэк. Так что ему пришлось довольствоваться самыми общими словами, что Мальчик-Который-Выжил получил свое прозвище не просто так.
— Ладно, нельзя говорить — значит, не надо, — потомственный волшебник отлично знал, что такое Нерушимый Обет, и был наслышан, что такое Отдел Тайн.
Не желающий поддаваться магии волшебник, вставший на пути к свободе, особого удивления не вызвал, поскольку с этим явлением Сириус чуть позже имел сомнительное счастье познакомиться лично. Результат же этого столкновения он видел и сам. И даже признался, что оглушили беглецов и свои в том числе.
— Командовал Муди, — немного смутившись, пояснил Сириус, — А он всегда говорил, что лучше сначала вырубить, а потом уже спокойно во всем разбираться. Вреда от одного Ступефая не будет, а от возможных проблем защитит...
'Ну да, знакомая логика', — был вынужден признать Гарри.
Принципы, с которыми профессор защиты подходил к отлову возможных нарушителей дисциплины, пара любителей погулять под мантией-невидимкой сполна ощутила на себе. И плевать хотел этот профессор на замечания всех прочих профессоров, что 'подозрительный звук' — это еще не повод сразу швырять в ту сторону набор оглушающе-парализующих заклятий.
— Ладно, вроде бы все понятно... кроме одного...
'Что-то мне не нравится этот тон...' — напряглась в ожидании неприятностей Гермиона.
— Почему не позвали на помощь?! — явно давая выход эмоциям, воскликнул Сириус. — Вы же знаете Патронус, могли бы сразу это сделать! Если бы не старый параноик Шизоглаз, так бы там остались, никто бы ничего и не узнал!
А ведь это был очень хороший вопрос. Заклинание Патронуса ведь как раз и заинтересовало их в первую очередь, как возможность для быстрой передачи сообщений, а вовсе не как средство для борьбы с дементорами. И действительно, не было никаких причин не попытаться с его помощью известить о своем бедственном положении того же Сириуса. Да, пусть успех этой попытки был не гарантированным, в их руках тогда были палочки, от которых они уже успели отвыкнуть, да и сами они пребывали не в лучшей форме после двух пыточных проклятий и одного смертельного.
Но общее 'Я' Гарри и Гермионы не просто не стало рассматривать такую возможность, оно просто не задумалось о ней! Оно сразу же при обдумывании вариантов спасения полагалось исключительно на свои собственные силы и не допустило даже и малейшей мысли, что может быть как-то иначе.
Похоже, помимо рефлекса использования смертельного проклятия, они как-то незаметно успели выработать привычку в сложных ситуациях рассчитывать только на самих себя...
* * *
Лист пергамента для связи с сотрудником Отдела Тайн, оставался в школе среди прочих вещей Гарри, но это была не та проблема, которая могла бы вызвать серьезные затруднения при содействии такого волшебника, как Сириус Блэк. Домовые эльфы Хогвартса с радостью передали отправленному туда Кричеру принадлежащую крестнику его хозяина вещь. Заодно, на всякий случай, были изъяты обе волшебные сумки с хранившимися в них книгами, не очень одобряемыми министерством, а также мантия-невидимка Гарри. Последняя была получена, будучи тщательно завернутой то ли в старую простынь, то ли в старую штору.
Грэя, похоже, вызов через переданное им средство связи застал за каким-то очень важным делом, просто так оторваться от которого ему было сложно. Уточнив, что новая встреча с 'мистером Риддлом' произошла уже два дня назад, он попросил ждать его визита на следующий день, поскольку 'нет смысла спешить, если время и так уже потеряно'.
* * *
Следующий день, однако, начался с другого визита. С небольшим опозданием относительно утренней почты, состоявшей из очередного газетного выпуска, дом на Гриммо почтил своим присутствием Аластор Муди, которого хозяин допустил внутрь, лишь убедившись, что гость не имеет при себе ничего, что хоть отдаленно походило бы на группу захвата.
— Не боись, против твоих деток я ничего не имею, — искривив лицо в понимающей усмешке, заверил он, едва перешагнув порог. — Но все равно, пусть лучше сами во всем признаются...
Как уже было известно из передовицы 'Пророка', накануне Франция все-таки отпустила по домам всех своих оставшихся невольных гостей и сделала, наконец, официальные заявления касательно событий чемпионата. Как и утверждал Сириус, принципиальных различий между министерствами магии двух стран не имелось: как и британцы после чемпионата по квиддичу, причастные к организации Волшебного Турнира французы признавать свои промахи отказывались категорически и активно искали истинных виновников трагичных событий.
Стоило признать, что французы сумели продемонстрировать более высокие навыки в перекладывании вины на чужие плечи. Если работники министерства магии Британии с азартом пытались топить друг друга, то их коллеги с континента подошли к делу с гораздо большим размахом и во всем обвинили своих гостей.
Если верить приведенным в 'Пророке' цитатам, то за срыв третьего этапа Волшебного Турнира несут ответственность 'преступники из Британии, вступившие в сговор с командой Дурмштранга'. Писавший эту статью журналист 'Пророка' не имел ничего против обвинений в адрес черных колдунов из упомянутой школы, но нападки на свою страну воспринял, естественно, безо всякого понимания, гневно комментируя цитируемые слова.
Читателям газеты в доме на Гриммо более всего не нравилась расплывчатость формулировок, не позволявшая с уверенностью судить, чем все это грозит лично им. Непонятно было, названы ли были 'преступниками из Британии' исключительно приспешники Темного Лорда, или же невольные действия двух чемпионов Хогвартса не остались незамеченными, что позволило так же использовать это определение и в их отношении. Никаких заявлений касательно Флер Делакур не прозвучало, и опять-таки оставалось только догадываться, было ли это вызвано стремлением выгородить своих, или же обстоятельства смерти Виктора Крама так и остались неизвестными и в действиях вейлы действительно не нашли ничего особо плохого.
Автор газетной статьи не мог не обратить внимания на факт 'замалчивания преступлений опасного существа'. Этой теме был посвящен приличных размеров объем текста с приводимыми там высказываниями работников министерства. Общий смысл данной части статьи сводился к 'совсем обнаглели, сами разводят всяких тварей, а потом еще и клевещут на честных волшебников'.
Виктор Крам, а точнее, его гибель, тоже была удостоена почетного места в подзаголовке статьи. 'Злоупотребление запрещенным волшебством', 'желание победить любой ценой', 'истинное обличье кумира' — 'Пророк' не стеснялся броских и громких выражений. Как уже успел убедиться на себе Мальчик-Который-Выжил, от любви до ненависти действительно не так уж и далеко, когда речь заходит об отношении окружающих к хоть сколь-нибудь известной личности.
Аластор Муди был явно недоволен подобным результатом 'расследования' и в дом на Гриммо заявился, чтобы получить более полные ответы на свои вопросы. Собственно, именно поиском этих ответов и была вызвана его расторопность три дня назад, заставившая его сразу же после окончания 'спасательной операции' искать возможности как можно быстрее вернуться назад во Францию, где продолжения допроса дожидался один самозванец.
— С вами я тоже очень хотел потолковать, — настоящий глаз старого аврора уставился на Гарри, немигающий волшебный изучал Гермиону к явному недовольству последней, так и не смирившейся с некоторыми его свойствами.
— Но тогда от вас бесполезно было чего-то добиваться, так что пришлось возвращаться к этим придуркам...
Мнение его о своих французских коллегах явно было ниже некуда, чему у самого Муди имелось железное объяснение. Эти 'болваны' умудрились упустить притворявшегося своим отцом якобы покойного Крауча-младшего. Они каким-то образом проморгали Каркарова, который явно был способен рассказать больше 'своих недоносков'. Но самое главное, они едва не засадили в свои казематы самого Шизоглаза!
Как позже все-таки удалось установить, в тот день произошло досаднейшее недоразумение, досаднейшее недопонимание и прочие другие досаднейшие 'недо'.
Аластор Муди очень спешил вернуться туда, где он оставил способного ответить на его вопросы бессознательного волшебника. Ворвавшись в здание своего родного министерства магии, где и был замечен 'в очень взволнованном состоянии', он сумел разжиться международным портключом до Франции, которым тут же не замедлил воспользоваться, после чего сразу аппарировал на то самое место в лесу... И пришел в себя уже в помещении, подозрительно напоминающем тюремную камеру. Без волшебной палочки и прочего полезного имущества, всегда на всякий случай носимого при себе.
Пусть Муди и относился к окружающим с большой подозрительностью и был в целом не против, когда подобная подозрительность была направлена и на него самого, но вот оказаться в роли обвиняемого в серьезнейших преступлениях он все равно не ожидал никак.
Поисковый отряд, в состав которого входил Муди, был далеко не единственным. И к моменту его возвращения в лес, место драки со смертельным исходом было уже обнаружено другой группой волшебников. И что же они там увидели? Неподвижные тела двух старших чемпионов, неподвижное тело Бартемиуса Крауча, которого они знали как главу британской группы, помогавшей с работами по организации турнира, а также неподвижные тела двух своих коллег. Именно своих и начали приводить в чувство первыми.
И что же смогли поведать двое французов своим соотечественникам? Они рассказали чистую правду: сумасшедший варвар с островов окончательно сошел с ума и начал кидаться на всех подряд. Сначала уважаемого мистера Крауча вырубил, потом за них взялся...
Что смогла рассказать старшая чемпионка их родной и любимой школы? Бедная девочка билась в истерике от пережитого ужаса, но 'урода со страшным глазом' она запомнила...
Что сумел рассказать почтенный мистер Крауч, самоотверженно трудившийся на стадионе и в лесу последние две недели? Да, 'Шизоглаза' Муди считают полным психом даже на родине, но до сих пор в память о былых заслугах относились со снисхождением. В общем, спасибо за помощь почтенным джентльменам, но ему, Краучу, требуется срочно их покинуть: нужно успеть предупредить остальных о чокнутом волшебнике...
Что сумел рассказать старший чемпион Дурмштранга Виктор Крам? А ничего не сумел... Вроде бы, этот психованный Шизоглаз был сильно не в ладах с директором этой школы, и постоянно ругался с ним на своем варварском языке... Но все равно, из ненависти к директору убивать несчастного ученика — даже для варваров это слишком...
В общем, когда волшебник с весьма приметной внешностью внезапно появился в опасной близости, возвестив о своем прибытии характерным хлопком аппарации, совместный залп нервничающих от осознания грядущих неприятностей французов накрыл его прежде, чем он успел прийти в себя после мгновенного перемещения на большую дистанцию.
Получить один Ступефай — это не страшно, несмотря на не самую приятную процедуру принудительного пробуждения. Два Ступефая подряд тоже не проблема. Четыре Ступефая одновременно, да еще и в исполнении перенервничавших от внезапного 'нападения' волшебников, да еще и когда здоровье получателя подобных подарочков уже совсем не то, что в молодости, до многочисленных контактов с пытающейся навредить ему магией — это уже серьезно.
