— Она, может знаешь, изначально 60-калиберной немкой была. Запас и по мощности и по прочности хороший. Морской вариант вообще почти переделок не требует, за исключением ствола, а сухопутной зенитке потребуется добавить дульный тормоз. Мои занимаются. Только, какой завод эти пушки выпускает, ты лучше меня знаешь. Пусть уж НКО посодействует изготовить батарею на испытания, а то буду до маковкина заговения ждать, когда у них "окно" в плане появится.

— Хорошо, добавлю к своему списочку. Всё, или ещё чего?

— Снаряды, снаряды бронебойно-фугасные! Сколько можно тянуть уже, пусть принимают.

— Снаряды твои по результатам зимних стрельб всего 45 миллиметров показали, а летом семьдесят...

— А обычные бронебойные для полковух — двадцать. Хватит уже нос воротить, всё равно те шрапнели сейчас как учебные используют. Это я ведь тебе, Иван Кузьмич, говорю. Ты же тоже для морской пехоты и бронекатеров их не берёшь! Сколько можно уже!

— Гексогена маловато у нас, почти совсем нет, для другого, более важного дела нужен.

— Логика... Нет — значит надо сделать так, чтоб был! А то снарядов нет, стало быть, и гексоген для них не нужен? Принимай, говорю, и вопрос ставь об увеличении выпуска взрывчатки.

— Не в то я положении, что сейчас вопросы ставить. Один у меня вопрос. Да и без того, аппетит у тебя разыгрался. Не ровён час, танком тем всерьёз заниматься придётся тебе. Отдав такое, просто так не слезут.

— Какая нам-то в том печаль. Тебя снимут, мой отдел Берия тоже разгонит за неудовлетворительные хозяйственные показатели. Сообразил ведь, что политикой меня не проймёшь, если я всё больше по хозяйству, вот и давит теперь на этом поле. Представляешь, выспросил меня о планах, я ему про малый мотор сказал, ведь у нас сверхмощными увлеклись, а этот вопрос упустили. И что ты думаешь? Автомобильный главк Лихачёва спустя неделю всесоюзный конкурс объявил именно на такой мотор! Без грузин явно не обошлось.

— Радоваться надо, видишь, как твой нарком тебе помогает.

— Плохо ты Лаврентия Павловича знаешь, Иван Кузьмич. По всему выходит, что пролетаю я мимо этого конкурса. Нет у меня сейчас времени малым мотором заниматься. Теперь ещё танк этот, будь он неладен. Мне не жаль, ты не подумай. Рад, что стране дадут нужную технику, пусть не я, так кто-то другой. Но Берия ведь именно мои планы сорвал, какие бы они ни были. Отнял, получается, перспективное направление. Соберёт сейчас бумажки, подобьёт расходы и приказ даст расформировать, потому, что себя не окупаю.

— Ладно уже, — поморщился Кожанов, — без тебя тошно. Если у тебя всё, то забирай свои игрушки и иди. Дай отдохнуть.

— Это, товарищ флагман флота первого ранга, — перешёл я на официальное титулование в ответ на откровенное выпроваживание меня хозяином, — тебе подарок. И напоминание. А у меня этого добра хватает.

— Кстати, у тебя с женой как?

— А что у меня с женой?

— Да вот, смотрю, подводное ружьё двуствольное. Пулемёт, опять таки, двуствольный. Наводит меня это на мысль...

— Опять про книжку умную заливать будешь?! — достал своим Фрейдом до печёнок, честное слово! — Не надейся, нас с тобой не расстреляют. Подумаешь, устроили общими усилиями маленькую такую вторую мировую войну! А на лесоповале я тебе всё припомню, и пулемёт, и торпеды, и о чём ты там ещё говорил!

— Что, неужели я так часто...

— Постоянно! — почти крикнул я и хлопнул, выходя, дверью.

Эпизод 16.

Первое апреля — день смеха, радости и веселья. И начался этот месяц с радостного события. Маршала Ворошилова выписали из Кремлёвской больницы и тут же, большинством голосов в ЦК, отправили в отпуск. Обстановка в мире нервная, нельзя пока товарищу приступать к работе. Вздумавшее выступать республиканское правительство Испании Сталин прижал, пригрозив прекратить все поставки и арестовать, как французы, остатки золотого запаса, если те ещё хоть раз позволят себе выпады против компартии Испании. Вместе с тем, пришло понимание, что зарвались, поэтому флот и советские полноценные боевые части с Пиренеев выведут в ближайшее время, так или иначе. Сейчас у Иосифа Виссарионовича задача — подороже этот вывод продать. Поэтому в Лондоне, в комитете по невмешательству в испанские дела, идут тяжёлые переговоры. О том, что любые иностранные части, как бы формально они не назывались, следует вывести, согласны все. Интрига закручивается вокруг того, как выводить, с оружием или без. Итальянцы настаивают на безоружном выходе. Понятно, отхватив по полной программе во время трёхдневного второго штурма Кадиса, больше не хотят иметь дело с русскими на сухом пути, а возможности доставлять помощь франкистам резко сужены. Лидер "Лениград" за зиму так засеял подходы к бискайским портам минами, что туда только сумасшедший сунется, а тральщики националистов ничем не лучше и не многочисленнее республиканских. Остаётся только португальский маршрут. Но если удалить итальянское оружие вместе с экспедиционным корпусом с театра военных действий, то его появление там вновь будет означать, что можно ставить вопрос в Лиге наций о международном контроле португальских портов ради пресечения контрабанды. Поэтому и настаивает представитель СССР на выводе со всем вооружением, своё мы так и так оставлять там не собирались. И ещё прозрачно намекает, что пока они там рассусоливают, "республиканцы" могут ненароком взять и Эль-Ферроль, в таком случае помогать немцам и итальянцам через короткое время будет попросту некому. Как ни странно, в этом вопросе у СССР очень влиятельные союзники — Великобритания и следующая в её фарватере Франция. Англичанам базы, фактически, советского флота в Гибралтарском проливе, береговые 15-ти дюймовые батареи, простреливающие его насквозь — как нож острый. Все силы готовы приложить, лишь бы русские убрались побыстрее восвояси. Успех советской "дипломатии добровольцев" за последние полгода налицо — ставки подросли и сейчас уже никто не оспаривает право законного правительства Испании закупать оружие за рубежом. Кроме всё тех же итальянцев, на позицию которых, из-за их выдающихся военных успехов, мало кто обращает внимание. Способствует таким настроениям в международной сфере и неспособность республиканцев эффективно распорядиться той помощью, что поступает из СССР. До сих пор собственным войскам законного правительства не удалось ни одного наступления на силы мятежников, несмотря на превосходство в танках и авиации. Баланс сил на Пиренеях сохраняется и война, кажется, может длиться бесконечно долго.

А ещё в этот день товарищ Берия объявил мне благодарность, жаль, что не за взлетевший утром ТБ-3 с тремя обычными АМ-36 и одним не совсем обычным, оснащённым ТКЛ. То есть турбокомпрессором Люльки. Стендовые испытания завершены, выявленные огрехи исправлены, пришла пора вставать на крыло. Если нормально отлетает на высотах до шести тысяч, переставим на БОК, высотный самолёт с гермокабиной, развитие РД, и будем "щупать" потолок. А благоволение наркома на меня снизошло по представлению моего бывшего начальника, уже майора госбезопасности Косова. За сеть "автосервисов" за бугром, видимо, принесшую хороший улов. Жаль, что детали мне знать не положено, хоть и интересно до безумия, ведь некоторые причастные и ордена получили. И упрёки за бесхозяйственность со стороны Лаврентия Павловича в мой адрес прекратились, после известий о "пакете", который я пропихнул через Кожанова. Конечно, ПЛ на боевые испытания в Испанию теперь не попадёт, но зато попадёт на войсковые в Батумскую бригаду. На мой взгляд — ничем не хуже с точки зрения принятия на вооружение. А с точки зрения секретности — даже лучше. Нарком обнадёжил меня готовностью, в случае, если морская пехота примет пулемёты для себя, присоединиться. Вот в этом Лаврентий Павлович весь — дело на первом месте, несмотря на личные симпатии и антипатии. В ответ я, расчувствовавшись, волевым решением назвал 88-миллиметровую советскую зенитку ЛБ. Понятно, что эта аббревиатура означает.

А вот как обозвать изделие Дыренкова, которое в самую распутицу, к середине апреля, наконец привезли на Красноармейский полигон в Подмосковье, не только я взять в толк не могу. Самоходная пушка? Слишком много. Механизированная пушка? Белиберда какая-то. Да и нет полной уверенности, пушка ли это вообще, или всё-таки гаубица. Поэтому, не углубляясь в детали, по документам она проходит под индексом завода "Баррикады" Бр-21. Столкнувшись с тем, что не могут выполнить ультимативное требование наркома обороны Ворошилова в кратчайший срок довести пушку Бр-2, осознавая приближение северного пушного зверя, инженеры сталинградского артиллерийского завода совершили "финт ушами". Не знаю, кому из них пришла в голову светлая мысль при взгляде на скопившиеся бракованные стволы 152-х миллиметровки, но идея оказалась "золотой". Рассверленный до калибра 180 миллиметров, этот ствол не требовал уравновешивающего механизма, который был больным местом исходной Бр-2. Мог вести огонь 100-килограммовыми морскими снарядами от Б-1 на дальность 20 километров, а "родными", специально для Бр-21 изготовленными 80-килограммовыми с повышенным коэффициентом наполнения — на 24 с половиной. Таким образом, по весу снаряда это орудие сравнялось с гаубицей Б-4, а по дальнобойности — с пушкой Б-7. Чего и хотел Ворошилов. При этом орудие продемонстрировало уникальную кучность, которую сами создатели не могли объяснить.

При этом лафет Дыренкова, обкатанный ещё зимой, позволял в считанные минуты менять направление стрельбы и перемещать орудие на небольшие расстояния без помощи тягача. На испытаниях однажды даже случился казус, когда "прицеп" помог выбраться тянувшему его и застрявшему "Ворошиловцу". А модернизация, всего-то, сводилась к установке впереди, под стволом орудия, дополнительного подрамника с 90-сильным дизельным двигателем, трансмиссией и местом водителя. Чтобы не вносить радикальных изменений в ходовую часть, Дыренков применил схему с отдельным ведущим колесом, расположенным сверху, которую впоследствии, вернее в моём, исходном мире, возлюбил "Катерпиллер". Правда, гусеничные тележки, чтобы не вносить изменения в размещение наводчиков, пришлось удлинить вперёд на два опорных катка и подрессорить, чтоб не перемещать ось балансира. Увеличение опорной поверхности пошло потяжелевшей до полных двадцати тонн артсистеме только на пользу. Заменены были и траки, взятые от 20-тонного ЧТЗ вместо прежних, гладких, без грунтозацепов. Если ходовая модернизировалась под знаком минимальных переделок исходного образца, то в трансмиссии Дыренков остался верен себе, проявив оригинальность. Установил короткий двигатель валом поперёк между двумя коробками передач, имевшими нейтраль и по одной скорости вперёд ни назад. При этом, моё требование обеспечить удобство управления, было выполнено. В распоряжении водителя имелось две педали, газа и общего тормоза, два рычага коробок с трёхпозиционным ходом вперёд-назад, на них же, по мотоциклетной схеме, было смонтировано управление соответствующими фрикционами. Чтобы развернуть орудие, механику, сидевшему, можно сказать, полулежавшему в кресле перед кожухом мотора между двумя гусеницами без какого-либо ограждения с боков и спереди, было достаточно выжать кистью руки фрикцион и передвинуть рычаг с нейтрали на скорость, после чего, расслабив кисть, включить фрикцион обратно. При этом другой трак оставался неподвижным, на постоянно включенном в нейтральном положении коробки передач тормозе, отпустить который можно было только специальным рычагом, недоступным с водительского места, при переводе системы в транспортное положение. А ещё такая трансмиссия позволяла вращать гусеницы враздрай.

В том, что Бр-21 будет принята на вооружение, у меня не было ни малейших сомнений. Хоть жаба, страшный зверь, будет душить Кулика из-за уже запасённых снарядов для Б-4, но против наркома обороны ему не потянуть. К тому же, Бр-21 может заменить и Б-4 и Бр-2 разом, имея существенные преимущества перед обоими конкурентами и значительный запас на модернизацию. На "Баррикадах" уже прикидывают, как увеличат заряд и удлинят ствол, установив дульный тормоз, повысив дальность стрельбы до 30 километров после того, как доведут до ума уравновешивающий механизм 152-х миллиметровой пушки. А Дыренков работает над следующим этапом модернизации лафета — установкой силового привода вертикального наведения для быстрого перевода на угол заряжания, работающего от имеющегося теперь вспомогательного двигателя и пневматического досылателя снаряда, благодаря которым скорострельность увеличится вдвое, а может и втрое.

А ещё в апреле месяце в СССР стали печатать карты мира, на которых Восточный Туркестан обозначали красным, советским цветом, но более светлого тона. Синьцзянского дуваня, скользкого типа, ещё в январе проинформировали, что в соответствии с конституцией 1936 года СССР не может больше поддерживать его штыками и по весне войска, как только откроются перевалы и дороги, уйдут обратно в Союз. Вместе с тем, всё тревожнее с каждым днём становились сведения о брожениях в среде недовольных китайской властью мусульманских народов, которые были готовы поднять новое восстание. В этих сложных условиях дувань арендовал у Аэрофлота один АНТ-14 и чуть ли не каждую неделю мотался на совет к Чан Кай Ши, пока попросту не сбежал, вывезя потихоньку казну, ценности и всё своё семейство. Край не взорвался при этом известии сразу только потому, что пути сообщения были непроходимы.

Вакуум власти в Синьцзяне некоторое время оставался вовсе не заполненным, так как красть было уже нечего, а провозглашать себя только из тщеславия "халифом на час" никому не хотелось. Понятно было, что ждёт правителя уже в мае. Видя, что китайцы организоваться не способны, а им самим в случае мятежа, как ближайшим сподвижникам, гвардии бывшего дуваня, ничего хорошего не светит, бывшие белогвардейцы сформировали временное правительство Восточного Туркестана и вступили в переговоры с представителями СССР. Конечно, без разъяснительных бесед Лелюшенко о новой Конституции здесь не обошлось.

В итоге 21 апреля Верховный Совет СССР принял в состав Союза первую Особую республику, срок "особости" которой был определён в 25 лет. За этот период старые счёты эпохи Гражданской войны, и так не особо актуальные в сложившихся обстоятельствах, давно канули бы в Лету, в жизнь вступило бы даже ещё не родившееся поколение. Зато бывшие белогвардейцы уже сейчас могли безопасно, но с обязательной регистрацией в органах НКВД, ездить в Россию на срок до двух месяцев, достаточный, чтоб посмотреть, чем она живёт сейчас, отправлять своих детей учиться в ВУЗы.

Конечно, договор о вхождении в Союз был подписан не ради белогвардейцев. СССР не мог позволить мятежа у своих границ, угрожавшего перекинуться на основную территорию Советского государства. Революционный порядок должен быть наведён раз и навсегда. Если потребуется — железной рукой. Опыта борьбы с басмачами у нас хоть отбавляй.

При этом, противников присоединения Восточного Туркестана было множество: бессильный что-либо сделать Чан Кай Ши, китайские коммунисты под предводительством Мао, упрекнувшие советских в колониальных замашках и получившие в ответ предложение прибыть в Синьцзян и организовать первую Советскую Китайскую Республику. От которого они отказались и получили ответный упрёк в узконационалистическом взгляде на теорию Маркса. Даже представители только что образованной Казахской ССР были против. Ведь по сталинским критериям, через двадцать пять лет им грозило неминуемое разжалование обратно в автономные республики из союзных, вкус положения которых они даже не успели ещё толком распробовать. Но, конечно, определяющей была позиция Англии, традиционно переживавшей по поводу любого продвижения русских в сторону Индии. Сталин, возможно, не пошёл бы, в других условиях, на обострение отношений, но Туманный Альбион достаточно сдержанно прореагировал на куда более наглые действия Кузнецова в Испании, демонстративно придерживаясь респектабельной нейтральной позиции, поэтому в СССР и решились на такой шаг в Восточном Туркестане. Расчёт британцев мне был примерно ясен. Зачем волноваться по пустякам, если через пару-тройку лет Гитлер, столь долго и упорно взращиваемый, решит "русский вопрос" радикальным образом?