Со своей стороны, не оставался в стороне и СССР. В начале февраля 1958-го года индонезийский парламент, в соответствии с Генеральным соглашением об экономическом и техническом сотрудничестве между СССР и Индонезией от 15 сентября 1956-го года, одобрил законопроект о получении кредита от Советского Союза в размере 100 млн. долларов, на оказание технической помощи в возведении и пуске объектов необходимых для экономического развития Индонезии. В феврале 1960-го года, во время визита Н.С. Хрущёва в Индонезию было подписано второе Генеральное соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве и предоставлены новые кредиты в сумме 250 млн. долларов, в первую очередь для развития тяжелой промышленности, в частности металлургии. Примеру СССР последовали КНР, Чехословакия, ГДР и Польша, взяв на себя проектирование и строительство промышленных предприятий, поставку для них комплексного оборудования, а также разведку и разработку полезных ископаемых. Всего к концу 59-го года социалистические страны предоставили Индонезии кредиты на общую сумму в размере 230 млн. долларов (включая кредит СССР на сумм 100 млн), из них Чехословакия выделила займ в 43 млн. долларов на нужды электрификации и строительство завода автопокрышек, Польша поставила суда на сумму 44,2 млн. долларов, ГДР взяла на себя строительство сахарного завода стоимостью 8,6 млн. долларов и 36,4 млн. долларов в качестве кредита предоставила КНР.
(В реальной истории советские кредиты Индонезия выплатила, частично уже после 1991 г, став одной из немногих стран-должниц, которые расплатились по долгам полностью)
29 декабря 1960-го года было опубликовано правительственное распоряжение, установившее минимальный — 2 гектара и максимальный — 20 гектар, размер орошаемых и суходольных земель на семью. В соответствии с конкретными условиями, с 1 января 1961-го года вся страна была разбита на 210 районов, каждый из которых имел определенные нормы землевладения, варьирующиеся в пределах минимального и максимального размера, зависевшего в первую очередь от плотности населения данного района. Были также введены и защитные меры, в первую очередь постановление запрещало до проведения аграрной реформы передавать другим юридическим лицам права на землю, имеющуюся сверх максимального размера, что должно было воспрепятствовать фиктивной передаче земли и спекуляции ее излишками.
В период 1958-59 гг КПИ развернула свою собственную программу подъёма экономики и выравнивания уровня развития Явы и Внешних островов, ставшую более известной под аббревиатурой ProMenEk, либо PMEMPW.
(«Program mengangkat ekonomi dan meratakan pengembangan wilayah». — индонез. — АИ — «Программа подъёма экономики и выравнивания развития территорий»).
Численность компартии составляла около трёх миллионов человек. В стране был высокий уровень безработицы, а количество одних только безземельных крестьян было около 9 с половиной миллионов человек.
— Все эти безработные и безземельные крестьяне могут стать нашими соратниками, членами нашей партии, единомышленниками, если мы дадим им работу, — объяснил свою идею генеральный секретарь Айдит. — Мы воспользуемся для расширения своего влияния всеми законными возможностями, которые предоставляет капитализм. В итоге мы разложим его изнутри, разрушим, и на гниющем трупе индонезийского капитализма вырастет новая, коммунистическая Индонезия.
Вокруг большинства индонезийских политических партий группировались намного более многочисленные общественные организации, обычно — профсоюзы и молодёжные движения, являющиеся кадровым резервом партии и ядром её постоянного электората. Такая общественная группа поддержки в Индонезии называется «алиран».
Через министра иностранных дел Субандрио Айдит передал пакет экономических инициатив КПИ президенту Сукарно, и получил его одобрение. Ключевым моментом плана КПИ стало привлечение инвестиций Исламского банка развития. Индонезия, как исламская страна, могла претендовать на инвестиции ИБР. В стране было примерно 30% «сантри» — фанатичных, «упоротых» мусульман, соблюдающих все законы шариата и пропагандирующих создание в Индонезии мусульманского государства. Они группировались вокруг партий «Машуми» и «Нахдатул Ислам». Однако основная часть населения, т. н. «абанган» хотя и считались мусульманами, но были ими только номинально. (Примерно как сейчас в РФ большинство именующих себя «православными» в церкви бывали несколько раз за всю жизнь). Среди населения ещё практиковались местные анимистические верования. Также в стране было некоторое количество христиан, китайская община исповедовала традиционные буддизм и конфуцианство, а на острове Бали большинство населения были индуистами. Также индуизм был популярен среди дворянства, именуемого «прияйи».
Чтобы завоевать симпатии мусульман, компартия сменила вектор пропаганды, переориентировавшись на «исламский социализм» (АИ). Теперь в своих выступлениях Айдит, Ньото и Семаун вместо однозначного атеизма и клеймения религии как «опиума для народа» делали акцент на сходство ислама, христианства и других религий с коммунистической идеологией в части социальной справедливости, но объясняли, что, если религии обещают людям «воздаяние по справедливости» только после смерти, то коммунизм предлагает построить общество всеобщего равенства и социальной справедливости уже непосредственно в этой жизни.
Это позволяло не только попытаться примирить компартию с мусульманами, но и, в перспективе, попытаться перетянуть наиболее «левую» часть электората мусульманских партий в сферу влияния КПИ.
Первым большим проектом КПИ в сфере создания рабочих мест стала программа строительства недорогого доступного жилья. Члены КПИ регистрировали строительные фирмы как независимые бизнесмены, брали кредиты, закупали сначала советский и китайский, а после пуска металлургического комбината в Бхилаи — ещё и индийский прокат и фиттинги. Из проката варили металлические каркасы и обшивали их панелями из бамбука. Внутри были электричество, водопровод, и канализация. Такое жильё в тёплом климате Индонезии не требовало дополнительной теплоизоляции, было дешёвым, и абсолютно сейсмоустойчивым, что в условиях постоянных землетрясений и извержений было немаловажно.
Вокруг строительных фирм закономерно образовывалась целая экосистема, снабжающая их бамбуковыми панелями, крепежом, инструментом, сварочным оборудованием и электродами, спецодеждой... Все снабжающие отрасль фирмы также принадлежали членам КПИ, это было запланировано в программе ProMenEk с самого начала. Контейнерный форм-фактор позволял строить как индивидуальное жильё для сельской местности, так и многоэтажное городское. Практически за год в Индонезии сформировался рынок дешёвого социального жилья (АИ).
В аграрной сфере КПИ сделала ставку на обеспечение безземельных крестьян землёй на Внешних островах. Особенностью Индонезии было очень неравномерное размещение населения. На Яве, Бали и Мадуре был распахан каждый клочок плодородной земли, эти острова были перенаселены, тогда как на Внешних островах — Суматре, Калимантане, Борнео, Сулавеси — были плантации гевеи и огромные неиспользуемые территории, поросшие джунглями. КПИ добилась у правительства передачи значительных неиспользуемых площадей безземельным крестьянам, организовала их переезд и устройство на новом месте, торговлю товарами первой необходимости в местах новых поселений.
В сельском хозяйстве был начат эксперимент по выращиванию на индонезийских плантациях хлебного дерева. В перспективе эти плантации должны были частично заместить потребление натурального риса. (АИ)
Однако повоевать с мятежниками-сепаратистами на Суматре, Сулавеси и других Внешних островах индонезийцам всё же пришлось.
Опираясь на армию и коммунистов, президент Сукарно в феврале 1957 года объявил о возврате к Конституции 1945 года и переходе к «направляемой демократии». Региональные командиры на Суматре и востоке Индонезии тут же арестовали назначенных из столицы губернаторов и заявили, что власти переходит к военным советам. Во главе этих советов военные предусмотрительно назначили себя. Мятеж разорвал экономические связи Внешних островов с Явой.
2 марта 1957 года офицеры-сепаратисты опубликовали «Хартию основных требований», известную в индонезийской истории под названием «Перместа». Это название затем перешло на само сепаратистское движение, и его участников. В Хартии было выдвинуто требование федерализации Индонезии, передачи широких прав регионам. Сепаратисты требовали возврата во власть вице-президента Хатты, борьбы с коррупцией, отказа от политики «направляемой демократии» и запрета на деятельность коммунистов.
14 марта 1957 года Сукарно объявил генерала Насутиона «главным администратором военного положения». Армия начала экономическую блокаду мятежных регионов. До конца 1957 года продолжались бесплодные переговоры. На двух национальных конференциях по примирению не удалось достичь никаких результатов. В это время экономическое положение страны продолжало ухудшаться, цена риса за полгода удвоилась, из-за высокой инфляции население повсеместно переходило к бартерной торговле. Коррупционеры из числа правых, против которых армейское командование выдвинуло обвинения, перебирались в суматранский городок Буккитинги. Он стал неофициальной столицей мятежников, которых возглавил полковник Ахмад Хуссейн.
Объявив борьбу за освобождение Новой Гвинеи от колониального владычества голландцев, в декабре 1957 года индонезийские власти начали захват и последующую национализацию собственности голландских колонизаторов. Плантации, заводы, шахты, нефтепромыслы, банки, дававшие 65% налоговых поступлений страны, перешли в государственную собственность. Однако Субандрио успел донести до президента Сукарно высказанные в Москве опасения, и предложил собственный план национализации, предложенный Коминтерном через Семауна. Авторство плана Субандрио присвоил себе, чтобы отвести недовольство от компартии. План национализации напоминал насеровский сценарий захвата Суэцкого канала (АИ).
Согласно плану, национализация началась с захвата каботажных паромов и судов, принадлежавших голландской компании ПЕЛНИ. Голландских капитанов вывели с судов под руки, офисы компании были взяты под контроль армейскими подразделениями. Это позволило сохранить транспортную связность и не нарушить торговлю и снабжение между островами. К середине 1958 года со стапелей вновь построенных верфей уже начали сходить первые каботажные суда индонезийской постройки, но взятые под контроль паромы позволили республике выстоять в самые сложные полгода после начала национализации. (АИ, в реале угон голландцами на Западную Новую Гвинею бо́льшей части паромов компании ПЕЛНИ парализовал морское сообщение, игравшее значительную роль в экономике островной страны.)
Вторым важным мероприятием было использование приглашённых специалистов из стран Восточной Европы и СССР для управления национализированными предприятиями. Их пригласил опять-таки Семаун по линии Коминтерна, но провели всё по официальным каналам, при содействии Субандрио и аппарата министерства иностранных дел. Участие иностранных советников позволило сохранить действующими большинство национализированных компаний. Каждый из советников, возглавивших эти предприятия, отчитывался о своей работе перед профильными министрами кабинета Сукарно.
(АИ, в реальной истории в обстановке коррупции и отсутствия подготовленных кадров для замены голландских специалистов плохо продуманная национализация привела к остановке производства)
Противостояние с мятежниками продолжалось. 10 февраля 1958 года полковник Хуссейн предъявил ультиматум правительству. Хуссейн заявил, что Сукарно и коммунисты ведут страну к катастрофе, потребовал в течение пяти дней сформировать правительство национального единства во главе с Хаттой и султаном Джокьякарты. Сукарно решительно отверг ультиматум «Перместы», а Насутион 12 февраля уволил мятежных старших офицеров из армии и лишил их всех чинов и званий.
15 февраля 1958 года полковник Хуссейн провозгласил на Суматре Временное революционное правительство Индонезии. Мятежников на Сулавеси возглавил, полковник Алекс Кавиларанг, харизматичный герой Войны за независимость, ранее — индонезийский военный атташе в Вашингтоне. На Внешних островах началась гражданская война.
Главой Временного правительства был объявлен директор Центробанка Шафруддин Правиранегара. Он бежал из Джакарты на Суматру в числе последних, при этом Правиранегара украл несколько чемоданов с золотым запасом страны из хранилищ Центробанка. Однако у мятежников уже появились богатые иностранные спонсоры.
Ещё весной 1957 года ЦРУ установило связи с мятежными офицерами на Суматре и Сулавеси. 23 сентября президент Эйзенхауэр подписал директиву Совета национальной безопасности (СНБ) о проведении тайной операции «Айк» (HAIK). На заседании СНБ он заявил:
— Лучше, конечно бы, было сохранить всю Индонезию в составе Свободного мира, но если Ява пойдёт коммунистическим путём, надо удержать Суматру.
С осени ЦРУ начало массированные поставки оружия. Мятежникам доставляли автоматы, пулемёты, зенитную артиллерию, базуки. Оружие сбрасывали по ночам с «неопознанных» С-54, взлетавших из Сингапура. Кроме американцев, активную мятежников поддерживали также спецслужбы Великобритании, Австралии, Нидерландов. В начале 1958 года поставки оружия достигли таких масштабов, что жители Суматры даже жаловались иностранным журналистам, заявляя, что боятся выходить по ночам на улицу — можно попасть под посылки с базуками.
При этом США и страны НАТО перекрыли поставки оружия правительственным войскам. Лишь кое-что удалось закупить в Италии и Западной Германии. Министр иностранных дел Субандрио даже пожаловался американскому послу, что повстанцы прекрасно вооружены, а у правительственных войск одно ружьё на троих солдат. Проблемы были не только с оружием, но и с лояльностью военных подразделений, базирующихся на Яве. Солдаты не хотели воевать против своих товарищей.
Сукарно также несколько умерил пыл в отношении голландцев. От идеи национализации каучуковых плантаций и прочих предприятий, принадлежавших голландцам, он не отказался, но решил подождать, пока у вновь образованной Национальной судовой компании появится достаточно судов, чтобы обеспечить транспортную связность в стране. (АИ)
Вытеснение китайцев из индонезийской экономики Сукарно продолжил. Но внёс в него существенное дополнение. Китайцам по-прежнему не возбранялось заключать смешанные браки, но было запрещено при этом брать фамилию индонезийского партнёра по браку. (АИ) Хочешь торговать — торгуй под своей китайской фамилией. А торговать под китайской фамилией становилось всё сложнее.
Несколько раз обсудив с Субандрио и Айдитом ситуацию, военных к экономике Сукарно решил не подпускать.
