Глава 213
Проступивший во мраке хищный силуэт напомнил Ласточкиной башку того самого змееящера, что привиделся ей в ночном кошмаре среди волн у маяка. Разве что размерами реальный монстр несколько уступал морскому дракону из мгновенно воскресшего в памяти сна. Но главное, что в этом отвратительном существе чувствовалась та же безжалостная плотоядность, звериная нацеленность на умерщвление, расчленение попавшей к нему в пасть плоти. С огромных клыков его свисали "сопли" поблескивающей во мраке слюны — той самой слизи, что осталась на месте исчезновения Дзена и девушки-психолога. При всём при этом в приплюснутом черепе гадины был сжат отнюдь не примитивный мозг палеохищника размером с грецкий орех, а нечто гораздо более совершенное — мыслительный гибрид человека и животного, наградивший киборга набором неких личностных характеристик. "Мыслящая машина", "автомат для выслеживания и убийства" — вот что жадно пялилось на молодую женщину из мрака!
Киборгом был только что задан жертве вопрос, от ответа на который вероятно зависело быть ей немедленно растерзанной или же у неё может появиться теоретический шанс на спасение. Поколебавшись, Ласточкина сжала кулаки и постаралась, чтобы голос её не дрожал:
— Ты не ошиблась, хитрая гадина — перед тобой Ланцелот!
Последнее слово Лиза прокричала уже в стремительном рывке. Это был лучший забег в её жизни, промчись она с такой скоростью на годовом тесте на физическую форму и её бы точно включили в сборную полиции по лёгкой атлетике. Вот только с перепугу она рванула не в ту сторону! Вместо того, чтобы вихрем нестись к своим, Лиза по ошибке выбрала направление в конец поезда, где сейчас наверняка ни души. Когда Ласточкина осознала это, то от досады и ужаса стала дико орать на себя самыми сильными ругательствами.
И вдруг ее осенило. Нет, напрасно она потеряла веру в себя, ведь впереди спасательная индивидуальная VIP-капсула на случай ядерной войны, надо лишь собрать все силы и вложить их в финишный спурт, это должен быть беспримерный спринт, в котором ставка не олимпийские медали, а собственная голова.
Через считанные секунды Лиза поравнялась со входом в приют последней надежды, рванула на себя ручку и...обнаружила, что дверь заперта! Кто и зачем это сделал размышлять было некогда, — зловещий скрип под потолком следовал за ней неотступно и почти уже настигал. По хитросплетением вентиляционных ходов мозговитая уродина находила самый короткий путь, чтоб с секунды на секунды прыгнуть на загривок добыче и пустить в ход острые, как бритва клыки и кривые стальные когти.
Проворная, коварная тварь, нагонявшая столько ужаса даже когда пряталась где-то в потолке — сейчас она просто подавляла жертву. И напоминала Лизе породившую её Систему! У гадины был тот же ненасытный желудочно-кишечный тракт, что и у партийно-чиновничьего аппарата. Та же костоломная, расчленяющая сущность, что и у карательной машины ЧК-ЗАМОРДОН-ФСБ. Из пасти её несло тем же самым, чем воняет в разрушенных войной городах или в какого-нибудь ментовском участке, где служат такие же несчастные и проклятые, как и те, кого они вынуждены прессовать ради выполнения палочного плана о раскрытиям. Казалось, противостоять этому бодро шагающему мертвецу ничто и никто не способен. "Господи! Почему ты снова допускаешь, чтобы зло одержало верх?! Где же твоя справедливость, Боже?!!!" — готова была с последним вздохом испустить вопль скорби и отчаяния Лиза. Она продолжала бежать, но без прежней резвости. Слишком много сил было отдано "атомному" рывку к обманувшему ожидания убежищу, это исчерпало резервы тела и психики. Забег смерти неумолимо приближался к мрачному финишу.
Это были ужасные мгновения. Сверхъестественной волей стараясь удержаться хотя бы на пару шагов впереди и в тоже время всё ближе и удобнее подставляя собственный загривок под роковой прыжок, который должен её прикончить, Лиза выворачивала шею и закатывала вверх глаза, угадывая то отверстие в потолке, через которое ударом-молнией её разрежет пополам...
Так бы и случилось, потому что ноги сделались совсем ватные и в конце концов она почти сдалась неизбежности... Но кажется Бог всё же услышал обращённый к нему вопль, ибо внезапно на пути Лизы возник огромный, словно утёс, Рэм Костоломов.
Глава 214
— Это там! — заорала ему перепуганная, запыхавшаяся от бега молодая женщина и указала рукой на потолок позади себя. Майор был готов открыть ураганный огонь из старого доброго 9-мм пистолета-пулемёта "Хеклер и Кох" МП 5, прославившегося своей надёжностью и точностью. Многие профессионалы предпочитали проверенную временем немецкую "ган-машину" гораздо более современным образцам. Однако наступившая тишина никак не подтверждала той реакции, с которой перепуганная деваха выскочила из мрака и чуть не сбила боевика с ног. Как не вслушивались они оба, ничего подозрительного не уловили.
Майор перевёл взгляд на нарушившую его уединение барышню и нахмурился. Его губы были сжаты, скулы будто закаменели, видно было как по ним ходят желваки.
Елизавета смутилась.
— Мне не почудилось, честное слово! Я не обманываю! — попыталась оправдаться она.
Мужчина перестал хмуриться, рот его слегка приоткрылся, губы криво изогнулись. Ласточкина про себя возмутилась: "Ну надо же, какой гад! Разве не видит в каком я состоянии? Ещё усмехается! Попадись он мне при других обстоятельствах, я бы ему сказала!".
— Ладно, в любом случае спасибо, я пошла, — скороговоркой проговорила она, радуясь, что не надо специально напускать солидной хрипоты в свой итак севший от страха и бега голос. Чувство неловкости перед откровенным, да ещё насмешливым взглядом опытного мужчины быстро пересилили в ней пережитый ужас:
— Провожать меня не обязательно.
— Пойдём вместе, — решил за неё майор. — Заберём мальчишку, переночуете у меня.
— Нет, спасибо, конечно! Но это совсем не обязательно.
— Не мелите вздор, графиня. У меня в купе вам будет намного безопаснее. Только давайте обойдёмся без дешёвых сцен, как в пошлых отечественных сериалах. Никто не намерен покушаться на вашу девичью честь. Успокойтесь, вы не в моём вкусе. Тем более вы предпочитаете женщин, а не мужчин.
— Кхх...да...но откуда у вас такая информация?! — опешила Ласточкина.
— Вы всё ещё недооцениваете меня, — на лице чекиста снова появилась крайне неприятная самоуверенная вывеска типа: "я такой крутой, как вы этого ещё не поняли?".
— Так, что вы ещё обо мне выяснили? — Лиза почувствовала шевеление внутри себя дьяволёнка, которого лучше было не заводить...с другой стороны, какое право любопытный чекист имел запускать лапы в её нижнее бельё, "пробивать" её?! Елизавета мгновенно забыла про гадину за спиной, с трудом подавляя накатывающую ярость:
— Нет, просто интересно знать степень вашей осведомлённости о моей частной жизни.
— Особых тайн мне разгадывать не пришлось, — с небрежным видом снизошёл хамоватый солдафон, продолжая неприятно посмеиваться. — Итак видно, что я вам нравлюсь, и вы из-за этого злитесь на себя. Могу предложить шарахнуть коньячка из моей фляги, может вам от это полегчает и вы перестанете смотреть на меня гюрзой.
— Да вы мне отвратительны!
— Вот видите, — ухмылка на лице Костоломова превратилась в совершенно омерзительную широкую улыбку полного торжества от собственной "проницательности".
— Послушайте, что вы о себе возомнили? — закипела Ласточкина. — И вы рассчитываете, что я соглашусь пойти в ваше купэ?!
— Можете не ходить, на аркане я вас к себе тащить не собираюсь. Думаю, завтра к вечеру мы с ребятами где-нибудь обнаружим кучу экскрементов нашей хищной гостьи и там будут ваши волосы и может ещё пара зубов... Хорошей ночи! — Майор подхватил сумки и стремительно исчез в тёмном коридоре.
Лиза опомнилась, сообразив, что она наделала. Но переступить через собственную гордость оказалось не так-то просто, оставалось напряжённо ловить слухом удаляющиеся шаги так и не состоявшегося защитника и спасителя. Прошло минуты две, гнев улёгся, зато холодком в груди вернулся страх перед хитрой тварью.
— Эй! — без особой надежды позвала она.
Некоторое время ничего не происходило, она даже испугалась, что майор уже далеко и не может её услышать, либо не желает возвращаться, и страшно обрадовалась его голосу:
— Что "эй"? — выжидающе поинтересовались из темноты.
— Ну...извините, — заставила себя проговорить это слово Ласточкина.
— Просто "извините" недостаточно, — решил поглумиться над ней нахал.
— Ладно, я была не права.
— Хм...Хорошо. Итак, герцогиня, что вы там надумали?
— Я согласна, чтобы вы проводили меня.
— Скажите пожалуйста, она согласна! — передразнил из тёмного коридора голос. — Прямо осчастливили, благодарю вас маркиза! А не передумаете снова?
— Нет, обещаю!
Из мрака на этот раз совершенно бесшумными скользящими шагами разведчика выплыла мускулистая фигура. Прозвучал приказ:
— Тогда берите вон те две сумки с запасным боекомплектом — свою охрану вам придётся отработать.
— А вы джентльмен, — рефлекторно огрызнулась Лиза.
— К вашим услугам, — подтвердил майор. Только сейчас Лиза обратила внимание, что наколенники пехотного образца на его свободного кроя штанах, сделанные из толстой резины, сильно перепачканы, вероятно, он совсем недавно лазал по самым труднодоступным местам поезда. Как профессионал, бывший чекист действительно был крут, иметь такого попутчика в её ситуации — настоящая удача, только признаваться себе в этом Ласточкиной всё ещё не позволяла глупая гордость.
Сумки оказались почти неподъёмными, заставив Елизавету чуть ли не пополам согнуться под их тяжестью. Майор окинул её хрупкую согбенную фигурку иронично-оценивающим взглядом, но сделав вид, что не заметил насколько помощнице тяжело, бодро произнёс:
— Ну что, потопали? — И предупредил: — Только уговор: не ныть и не отставать. У меня правило: по вражеской территории идти быстро и не оглядываться.
По пути майор делал короткие остановки только затем, чтобы оценить обстановку и выпустить шары-разведчики, хотя по-прежнему не отмечалось ни намёка на присутствие поблизости враждебной материи.
Дважды они надолго замирали и стояли, словно две статуи. Холерика по натуре Ласточкину это потихоньку снова начинало бесить. Будь она тут главной — закидала бы всё на пути связками гранат из сумки, на худой конец пустила в дело базуку, чтобы поскорей прорваться к своим, а при большом везении и покончить с гадиной. Вместо этого мнящий себя мачо напарник подолгу "медитировал" на темноту и тишину, теряя драгоценное время. Такая сверхосторожность вызывала желание отпустить парочку едких шуток в адрес чересчур самоуверенной гориллы. Казалось нелепым, даже комичным, что вооружённый до зубов боевик ведёт себя, словно йог, вместо того, чтобы просто применить все свои навыки и опыт.
Но мозг этого мужчины продолжал удивлять ею парадоксальностью ментальных построений: "Если ты понимаешь, что ничем не руководишь, позволь себе эту слабость. Нужно уметь, сталкиваясь с мутным, останавливаться и замирать, давая возможность мутному осесть. Так вода твоего внимания станет чистой и прозрачной", — обронил он на ходу. Где-то это Лиза уже слышала. И в конце концов решила, что такой "гандизм" может и вправду будет покруче термобарических спецбоеприпасов, и в дальнейшем воздерживалась от проявлений недовольства и торопливости. Этот мужчина явно был особенным, прежде ей ещё не попадались такие... Правда, несколько позже Ласточкина припомнила, что впервые услышала только что прозвучавшую из уст Майора философскую мудрость от Дзена.
Глава 215
В связи с высоким уровнем угрозы большая часть пассажиров собралась в большом салоне. Было решено устроить коллективную спальню, пока команды охотников не выследят и не уничтожат хищную тварь. После того, как двери коллективного укрытия были заперты и для дополнительной надёжности забаррикадированы изнутри тяжёлой мебелью, на входе расположилась хорошо вооружённая охрана. Теперь попасть сюда извне стало непросто. Лизе и Майору пришлось выдержать изощрённую систему проверки. Лишь убедившись, что эти двое не прикинувшийся коварно своими враги, стражники допустили припоздавшую пару.
У Лизы буквально от сердца отлегло, когда она увидела Кныша: профессор забрал его из купэ и привёл сюда. Владлен Николаевич уложил мальчика рядом и они заснули, словно дедушка с любимым внучком. Умилившись, Лиза огляделась: вокруг занят почти каждый метр. Кому не досталось места на диванах, стульях и столах устроились вповалку впритык друг к другу. На полу вперемежку лежали и судьи, и свидетели, и даже подсудимые — угроза ужасной смерти временно уравняла всех — в тесноте, зато в относительной безопасности!
Елизавета повернулась к Майору:
— Ваше предложение по поводу спального места на одну ночь всё ещё в силе?
— В принципе, да, — пожал плечами мужчина. — Хотя подряжаться в сторожа я не рассчитывал... ну да ладно, пойдёмте, не бросать же вас совсем без охраны. Всё-таки целый Обвинитель от Народа. А то действительно сожрут и останется только куча дерьма...
— По-моему вы делаете всё для этого, — окрысилась молодая женщина.
— Только не пытайтесь спровоцировать меня на скандал, баронесса, не на того напали!
Продолжение объяснения происходило уже снова в коридоре, когда за ними затворились тяжёлые двери и по ту сторону загромыхали придвигаемые обратно металлический несгораемый шкаф и массивная дубовая тумба.
— А на кого я напала? — взорвалась Лиза. — Наверное считаете себя крутым? А не пошёл бы ты...!
— Счастливо оставаться, — Майор развернулся на каблуках и зашагал прочь, небрежно помахав ей ручкой. Впрочем, вспомнив о чём-то, вернулся, чтобы вручить напоследок осколочную гранату вместе с советом подорвать себя, когда её начнут пожирать живьём, дабы избежать лишних страданий.
— Козёл.
— Сука, — без паузы вернул он.
Она замахнулась, метя раскрытой ладонью залепить звонкую пощёчину по бритой щеке. Майор легко перехватил её занесённую руку, рывком привлёк к себе, последовал долгий поцелуй взасос. Время для Елизаветы будто остановилось. Мужчина словно пушинку подхватил растерявшуюся девушку на руки и собрался куда-то тащить. Она попыталась уцепиться за ножку светильника:
— Отпусти! Я тебе не трофей, да и потом, с какой стати?! Что за насилие над личностью?
— Надо же нам где-то держать круговую оборону! По-моему, ты имела возможность убедиться, что мне можно доверять, — усмехнулся он.
— Эй, привык получать женщин по первому требованию?
— Ты у меня вторая, предыдущая была много лет назад, — на этот раз ответил Рэм ответил ей без усмешки.
И вскоре Лиза убедилась, что его словам можно верить, поскольку чувствовалось: он давно не был с женщиной. Сыграть такое невозможно...
Через пару минут Майор галантно распахнул перед нею дверь своего "люкса" и с гордостью обвёл его рукой:
— Это всё тебе!
Оказалось, он будто знал и давно готовился, втихаря от всех собирая на коротких остановках в тёплых краях полевые цветы и красивые растения, которые были повсюду в графинах, вазах и горшках, которые майор стащил со всего поезда. И весь этот цветник благоухал и радовал глаз среди нагромождения зелёных ящиков с патронами и гранатами.
