Его морщинистое, бородатое лицо перекосилось словно от боли.
"У старикана точно башню снесло", — решила тогда Фрея и больше никогда не заговаривала об этом.
Несмотря на напряжённое ожидание возвращения аратачей, Глухой Гром свалился как снег на голову. Да ещё тогда, когда девушка осталась дома одна. Отшельник ушёл на охоту, оставив её наедине со свитком, из которого нужно переписать большой отрывок какой-то поэмы о богах и героях.
Высунув кончик языка, сопя от усердия, Фрея старательно водила кончиком наискось срезанного гусиного пера по беловато-жёлтой бересте.
Всецело поглощённая этим занятием, она не расслышала лёгкий шум за калиткой. Переводя дух, девушка откинулась назад, любуясь тщательно выведенной строчкой.
То не пращи засвистят и не с луков бесчисленных стрелы
Вдруг что-то глухо ударилось о землю. Подскочив, девушка обернулась, шаря рукой по столу в поисках ножа.
— Почему на тебе такая странная одежда? — удивился только что спрыгнувший с ограды Глухой Гром, поправляя рубаху. — Муж заставляет так одеваться?
— У меня нет мужа, — хмуро буркнула Фрея, вцепившись в рукоятку кинжала и кляня себя за позорную невнимательность.
Чётко очерченные губы аратача дрогнули в довольной улыбке.
— А Отшельник? Или наши сплетницы опять все напутали?
— Я не знаю, что там у вас болтают, — пробормотала девушка, поспешно ступая так, чтобы стол оказался между ними.
— А это что? — спросил он, брезгливо, двумя пальцами приподняв край свитка. — Колдовство заморцев?
Он беглым взглядом окинул ровные строчки.
— Какие-то непонятные рисунки, не красивые и ни на что не похожи. Зачем они тебе?
— Это заморские слова, — попыталась объяснить собеседница. — С помощью этих знаков, например, можно узнать, что думали и говорили люди очень давно.
— Глупая и никчёмная вещь, — пренебрежительно фыркнул Глухой Гром, выпустив папирус. — Если нужно, Колдун передаст мне слова предков без всяких дурацких рисунков. Или я увижу их во сне. А что говорили другие, мне не интересно.
Забыв о свитке, он самодовольно усмехнулся.
— Ты не стала женой Отшельника из-за меня?
— Ну, вот ещё! — возмущённо фыркнула Фрея, прикидывая, успеет ли добежать до хижины, если аратач решит приблизиться ближе.
— Неужели все ещё рассчитываешь пройти посвящение? — глумливо хихикнул молодой человек. — Тогда раздевайся, охотники не носят одежду заморских женщин.
Глядя в ухмыляющуюся физиономию, девушка с горечью почувствовала, как робкую искорку надежды: "Не таких слов ждала я от тебя, Глухой Гром", — гасит поднимавшаяся в душе мутная волна раздражения.
Они условились, что старик сам объявит аратачам о своём вещем сне. Вот только Фрее отчаянно захотелось стереть с этого смазливого личика вызывающую улыбку. Мгновенно позабыв все свои страхи, она гордо выпрямилась, уперев руки в бока.
— Это моя одежда! Я дочь Лация Юлиса Агилиса, которого Дети Рыси зовут Отшельник!
— Ага! — ликующе вскричал молодой охотник. — Наконец-то, старый дикобраз сделал что-то правильно!
И глядя на ошарашенную такой реакцией собеседницу, довольно рассмеялся, буквально "раздевая" её глазами.
— Все знают, что дочь только гость в вигваме родителей! А у меня ты будешь хозяйкой!
— Зря надеешься! — как можно ехиднее возразила девушка. — У меня уже есть жених!
То, что произошло дальше, стало полной неожиданностью. Лицо Глухого Грома перекосила гримаса такой ярости, что она невольно попятилась, тем самым увернувшись от рванувшегося вперёд аратача.
— Кто?! — рявкнул молодой человек, одним прыжком оказываясь на столе, сбросив на землю свиток, листы бересты и опрокинув плошку с чернилами.
— Я его убью!!!
Напуганная Фрея стрелой помчалась к хижине.
— Стой, дрянная девчонка! — зарычал он, бросившись в погоню.
Но ступня в мокасине скользнула на разлитых чернилах и, нелепо взмахнув руками, молодой человек спрыгнул на землю, с трудом удержавшись на ногах. Секундная заминка решила дело. Беглянка с удовольствием захлопнула дверь перед носом разъярённого кавалера, вставив кинжал в дверное кольцо.
— Кто? — крикнул он, в бешенстве ударив кулаком по толстым доскам. — Как его имя? Вечерний Жёлудь? Сильный Кулак? Сопливый Рог Барана? Или Ловящий Снег? Отшельник решил отдать тебя внуку?
— Придёт, и спросишь! — огрызнулась девушка, плюхнувшись на лежанку.
— Зачем мне он, если ты здесь? — неожиданно спокойно проговорил Глухой Гром.
Встревожившись, девушка бросилась к окну. "Чего этот павлин удумал?" — подумала она, глядя, как охотник торопливо шарит по расставленным под навесом корзинам.
— Вот батман! — простонала Фрея, увидев у него в руках здоровенный топор.
— Говори, кто? — аратач встал напротив, поигрывая оружием. — Или я разнесу вход в щепки! Здесь были Дети Кабана?
— Что им тут делать! — нервно фыркнула девушка.
— Значит, кто-то из наших решился встать на моем пути? — оскалился молодой человек. — Отвечай!
— Я сама не знаю! — в отчаянье она ударила кулаком по стене.
Послышался шум шагов, и в окошке появилась удивлённая физиономия охотника.
— Неужели вонючий дикобраз даже не назвал тебе его имени?
Он презрительно фыркнул.
— И ты согласилась стать женой неизвестно кого? Я придушу Отшельника!
— Он не виноват, — грустно вздохнула Фрея, понимая, что с каждым словом её путешествие в Радл становится все более неизбежным. — Сам ничего не знает.
— Смеёшься надо мной? — хитро усмехнувшись, аратач внезапно бросился вперёд, вытянув руку.
Разумеется, оконный проем оказался слишком узким, и он далеко не пролез, а державшаяся на стороже девушка горной козой отскочила в глубь хижины.
— Сейчас я до тебя доберусь! — рычал Глухой Гром, выбираясь из окна. — Тогда все расскажешь!
— Да погоди ты! — закричала девушка, всплеснув руками. — Жених ждёт меня за морем! Так сказал Отшельнику Великий дух.
Наступила тишина, затем в хижину заглянула озадаченная рожа охотника.
— О чем ты говоришь? — переспросил он, нервно облизав губы.
Фрея поведала про вещий сон заморца, от волнения выболтав "расширенную" версию с духом дочери, который вселился в её тело, и прочую лабуду.
— Врёшь! — с робкой надеждой пробормотал молодой человек.
— Как бы ни так! — довольная произведённым впечатлением, фыркнула собеседница. — Для чего тогда я хожу в одежде заморцев и учусь рисовать их слова? Когда Картен приплывёт на Маракану, я отправлюсь вместе с ним через море.
— А Отшельник ничего не перепутал? — голосом обиженного ребёнка, у которого злые дяденьки отняли любимую игрушку, пролепетал Глухой Гром, тяжело шлепаясь на землю и роняя топор.
— Спроси его сам, — пожала плечами девушка, на миг испытав даже нечто похоже на жалость.
— Теперь я его обязательно дождусь, — пообещал охотник, и встрепенувшись, спросил. — А куда он делся?
— На охоту ушёл, — ответила Фрея, глядя в окно, но все ещё опасаясь покидать хижину. — Мне некогда. Приходится учиться говорить по-заморски... Ну и всяким другим вещам.
— Может, он все-таки неправильно понял Великого духа? — с надеждой сказал Глухой Гром, не слушая её. — Или ему от старости померещилось?
— Не знаю! — буркнула она, с горечью подумав: "А моё желание тебя, как всегда, не интересует".
Разговаривать с ним как-то сразу расхотелось. Плюхнувшись животом на лежанку, она подпёрла кулаком подбородок и уставилась на скалу и край притулившегося возле неё навеса. Аратач долго молчать не смог. В окне вновь показалась его озабоченная физиономия.
— А Великий дух не сказал Отшельнику, какой он, твой жених? Вдруг урод какой-нибудь? Или совсем никудышный охотник?
— Спроси у него сам! — буркнула Фрея, отворачиваясь.
— Так тебе же за него замуж выходить? — удивлённо вскричал молодой человек. — Неужто не интересно, с кем будешь жить?
Ответить девушка не успела. Из-за ограды раздался тревожный голос:
— Открывайте! Что там у вас случилось?! Глухой Гром, это ты?
Охотник мигом исчез из окна. Девушка бросилась к двери, и вытащив кинжал, осторожно выглянула во двор.
Недолго повозившись с засовами, аратач кое-как справился с ними и закричал, вцепившись в одежду заморца:
— Что тебе за сон приснился, старик?! Почему Бледная Лягушка должна плыть за море?1 Кто там её ждёт? Отвечай, пока я не разбил о камень твою несуразную башку!
Придя в себя, Отшельник, присев, вывернулся, перехватывая руку молодого человека и задрав её под немыслимым углом, заставил охотника зашипеть от боли.
— Такова воля Великого духа, Глухой Гром, — тяжело дыша, проговорил заморец. — И я не стану противиться его воле.
Недовольно шипя и потирая локоть, аратач, недовольно проворчал, пряча глаза:
— Расскажи мне свой сон.
— Сейчас, — соглашаясь, кивнул старик, махнув рукой застывшей в дверях Фрее. — Выходи, Глухой Гром — храбрый охотник, он умеет сдерживать свой гнев.
Подойдя к столу, Отшельник снял с плеч корзину, из которой достал маленького, полосатого кабанчика.
— Возьми и приготовь нам мясо.
Надев кожаный фартук, чтобы не замарать единственное радланское платье, девушка взялась потрошить тушку, предварительно слив на землю остатки крови.
Артачи с удовольствием употребляли её в пищу, да и наставник не брезговал, а вот Фрея так и не смогла заставить себя пить кровь только что убитого зверя. Ловко снимая с поросёнка мохнатую шкурку, она краем уха прислушивалась к разговору расположившихся в стороне мужчин. Ручейком журчал голос заморца.
По мере его рассказа глаза Глухого Грома делались все больше, нижняя челюсть опускалась, придавая лицу аратача все более беспомощное выражение. Запинаясь, молодой человек задал старику несколько глупых, на взгляд девушки, вопросов и внезапно встал, не дослушав ответ на последний.
— Ты расстроен, храбрый Глухой Гром? — участливо спросил Отшельник.
— А как ты думаешь?! — рявкнул тот так, что Фрея подскочила от неожиданности.
— Тогда представь, каково мне? — по-прежнему спокойно продолжал старик, качая головой. — Только что встретив дочь, я опять должен расстаться с ней навсегда.
Аратач стушевался.
— Прости, Отшельник, — пробурчал он, направляясь к калитке.
— Подожди! — окликнул его заморец. — Сейчас будем есть мясо!
Но охотник только тряхнул рассыпанными по плечам чёрными волосами.
— И мне пора, — тяжело вздохнул старик. — А то, неизвестно, что этот молодец сгоряча наболтает?
— Может, поешь? — предложила Фрея. — Кто знает, сколько времени тебе придётся провести в стойбище? Снежный Ландыш сегодня вигвам ставит. Не заставляй её ещё и с твоей кормёжкой возиться.
Отшельник заколебался.
— Кабанчик совсем молоденький, — продолжала девушка. — Мясо сварится быстро.
— Хорошо, дочь, — нехотя кивнул он, тут же поинтересовавшись. — Почему ты пряталась в хижине?
Фрея, которую по-прежнему коробило от такого обращения, рассказала.
Отшельник, кряхтя, поднялся с расстеленной волчьей шкуры, и осуждающе качая головой, поднял свиток.
— Если Глухой Гром так сказал, значит, он глупее, чем я думал. Чужая мудрость помогает обрести свою.
Прикрыв глаза, он с чувством продекламировал по-радлански:
То не пращи засвистят и не с луков бесчисленных стрелы
Вдаль понесутся, когда бой на равнине зачнет
Войско могучих: мечей многостонная грянет работа.
В бое подобном они опытны боле всего —
Мужи-владыки Радла, копейщики славные...
Негромко хмыкнув, Фрея принялась растирать на камне заранее проваренные жёлуди. Никогда раньше заморец не говорил так о молодом охотнике.
Пока она возилась с обедом, старик придирчиво проверил её записи, как обычно сделав несколько малозначимых замечаний.
Выловив острой палочкой мясо, девушка поставила блюдо на стол.
— Нет, — покачал головой Отшельник. — По радлански. Представь, что ты на званом ужине.
"Вот свинство!" — буркнула она себе под нос. Фрея считала очень глупым обычай есть лёжа. Но спорить с наставником не стала.
Расстелив ещё одну шкуру, поставила мясо и коробочку с солью между собой и заморцем. После чего, повозившись, улеглась на бок, опираясь на локоть. Чтобы лучше сохранять равновесие, отставила ногу, согнув её в колене. Слишком короткое платье тут же скользнуло к поясу. Сверкать ляжками за едой не хотелось, и девушка вытянулась во весь рост.
— Ты выше своей матери, — грустно улыбнулся заморец, продолжая сидеть, скрестив ноги. — И сильнее, но такая же красивая.
С нарастающим раздражением Фрея изобразила улыбку, тщательно вытирая губы застиранной тряпкой, изображавшей платок. На радланских пирах участники трапезы имеют возможность сполоснуть руки в специальных сосудах, которые держат наготове услужливые рабы.
Отметив несколько ошибок, старик разрешил ей есть по-человечески.
— Очень важно произвести хорошее впечатление на родственников, — наставительно сказал он, поднимаясь. — Не знаю, как сейчас, но в моё время умение вести себя за столом значило очень много.
Понимающе кивая, Фрея проводила самозваного папашу до калитки и с удовольствием задвинула засов. У неё все более крепла уверенность в том, что он спятил. И дело не в том, что заморец, похоже, всерьёз стал считать её своей дочерью. Подобное чудачество можно и потерпеть. В конце-концов за спокойную и относительно комфортную жизнь в этом доме она согласилась бы и на большее. Девушку стало пугать настойчивое желание Отшельника отправить её за море.
С таким же энтузиазмом, с каким недавно сватал за Глухого Грома, старик расписывает прелести жизни в цивилизованном Радле, не замечая, что порой слушательницу воротит от его слов. Тем не менее, сегодня она потеряла последнюю возможность увильнуть от заморского круиза без грандиозного скандала. Слова Глухого Грома значили немного. Но именно сейчас Отшельник пересказывает племени о своём вещем сне. Тут уж не отвертишься.
— Вот батман! — зло выругалась она, присаживаясь за стол и потирая виски.
Мозги просто вскипели. Оставаться здесь — плохо. Отправляться куда-то, поверив словам полусумасшедшего старика, ещё хуже.
— Да что же делать? — вскричала Фрея, в сердцах ударяя кулаком по столу.
Внезапно девушка успокоилась.
Пусть все идёт своим чередом. А там будет видно. В крайнем случае, сны снятся не только Отшельнику. Правда, тогда придётся идти в вигвам Глухого Грома. Или нет?
— Ладно, — буркнула она, поднимая пустые кувшины и собираясь идти за водой. — Пока дойдём до Мараканы, может что-нибудь придумаем?
Утешив себя подобным образом, девушка подпёрла калитку палкой и отправилась к ручью. Идти на озеро и встречаться с аратачами ей сегодня не хотелось.
Заморец вернулся поздно вечером, весёлый и очень довольный собой.
— Я рассказал все старейшинам! — заявил он, едва войдя во двор. — Они обещали помочь.
— Чем? — хмыкнула Фрея.
— Дети Рыси заплатят Картену за твоё путешествие через море! — ответил старик.
— Значит, ты сэкономишь свои синие камни? — усмехнулась девушка, подходя к столу.
