— Пусть тебе благоволит Небесный Кузнец, придаст сил в трудную минуту, а Мать-Благодетельница залечит твои раны. — Ответила Эмилия, вспомнив слова, которые как-то раз произнесла Веснушка. Хват внимательно посмотрел на девушку и ответил.
— Легкой тебе дороги, дочь рода человеческого. Да растают снега на твоем пути, а лютый холод и дикий зверь обойдет стороной. — Огрин поклонился, прижав правую руку к груди и, развернувшись, вышел из помещения. Его воины самостоятельно грузились в челнок, Жила был в курсе, что он хочет сделать для комиссара, так что казарма очень быстро опустела, оставив их одних.
Эмилия смотрела вслед этой уходящей огромной спине с вещмешком на плече и никак не могла сдержать слез. На плечо ей легла мягкая ладонь.
— Не стоит горевать о том, что неизбежно. — Произнесла Веснушка. — Я же остаюсь с вами. — Она оглядела пустую казарму. — Пожалуй, теперь вы достойны отдельных апартаментов.
— Говори мне ты. — Эмилия повернулась к девушке, вытирая слезы. — Когда мы одни. Ведь ты сейчас чувствуешь то же что и я, я знаю, и это очень тяжело.
— Не нужно таскать камни на душе — их нужно немедленно сбрасывать, иначе они утянут тебя на дно, во тьму горечи, обиды, тревоги и страха. — Веснушка улыбнулась. — Хват и мне оставил подарок.
— Какой же?
— Надежду. — Ответила девушка, глядя вслед великану, что уже свернул на посадочную палубу.
Командиру расстаться со своими людьми было еще сложнее, но Хват хотя бы в общих чертах представлял себе задумку инквизитора и заверил Джоану, что постарается выполнить все ее просьбы. Не хотелось влезать в сложившийся переплет, а придется, думал огрин, раздеваясь до пояса — на корабле сестер было жарко и он хотел попросить канониссу включить кондиционеры, дабы воины не размякли в такой жаре. И интерес к нам Лорда-инквизитора нужно пресечь на корню, ведь быть пешкой в чьей-то большой игре не было ни малейшего желания. Джоана хотя бы озвучивала свои планы и просила высказывать мнение офицеров по их поводу, тогда как скрытые кукловоды просто дергали за ниточки из-за кулис, а Хват привык думать, что он сам кузнец своей судьбы. Нет, приказы он оспаривать не собирался, но повлиять на их исполнение — мог. И собирался делать это и впредь. Сейчас перед ним лежала тяжелая задача — объединить кланы, привести их к единому знаменателю, до кучи помочь сестрам и разобраться с зарождением огринской жизни на их планете. Теперь, зная, что в галактике есть генокрады и тираниды, ему самому стало интересно, когда же эта погань свалилась им на головы. И некоторые мысли по поводу появления огринов уже появились в его голове, особенно после того, как сестра Магнолия под давлением канониссы показала Хвату все данные со сканеров и когитаторов. Осознавать, что ты чей-то эксперимент было неприятно, но под прессом из фактов сильно не попрыгаешь, так что правду нужно просто принять. Он смог, смогут и другие. Сейчас, главное, добраться до поселка, выяснить, что там происходит и разобраться с Верховным, который слишком много на себя берет.
На пороге казармы появилась сестра битвы и уставилась на полуголых громил.
— Эм, кхе-кхе! — кашлянула она, привлекая к себе внимание. Была она молоденькой девушкой, пришедшей с новым пополнением из Схолы, так что в бою огринов как следует еще и не видела, а те немногочисленные схватки на поверхности эльдарской колонии не в счет — там пришлось больше побегать по улицам, выискивая спрятавшихся наемников, даря им очищающий огонь. Предавать их военно-полевому суду имели право только вышестоящие сестры, а обычные воины только стреляли по команде, так что когда канонисса послала ее за командиром огринов, то девушка с воодушевлением восприняла этот приказ. — Канонисса Ганн желает видеть командира штурмовой роты огринов в своем кабинете! — звонко озвучила она слова командира.
Один из полуголых громил встал и подошел к сестричке. Она чуть отступила перед его тушей, ожидая, что ее носа коснется противная вонь его немытого тела — пот так и блестел на коже здоровяка. Однако этого не произошло — от мужчины несло слабым запахом оружейной стали и кожи. Сами сестры иной раз пахли гораздо "ароматнее" и не всегда напалмом.
— Форма одежды парадная? — он ухмыльнулся и его настоящий глаз весело смотрел на девушку.
— Я не знаю. — Пролепетала та, вспоминая указания на этот счет.
— Расслабься. — Успокоил ее громила. — Подожди пока, мне нужно одеться. — Он вернулся к койке и начал рыться в своем безразмерном мешке.
— Что случилось? — спросил его Молчун на огринском языке, чтобы сестра не поняла.
— Не знаю. — Пожал Хват плечами, одевая брюки костюма, сшитого тем ратлингом на столичной планете. Тот как знал, что его изделие порвется, поэтому сделал два комплекта. — Вызывают к начальству. Заодно скажу канониссе, что тут слишком жарко — пускай включат кондиционеры. Наверное, хочет узнать, где проводить высадку. — Огрин усмехнулся. — Она еще не знает, что вниз не пойдет — там ее хрупкие ножки вмиг подломятся под двойной гравитацией, даже протезы не спасут. — Молчун на это захохотал.
— Долго там не задерживайся. — Произнес он и подмигнул. — А то ты и так слишком часто проводишь время в ее обществе.
— Если ты намекаешь на мою с ней интрижку, то ты не прав. — Ответил Хват, сунув руки в широкие рукава пиджака. — Канонисса, конечно, женщина приятная во всех отношениях, но она человек и служитель культа Бога-Императора, а я — простой мутант с ледяной планеты, у нас по определению не может быть ничего общего. — Он застегнул единственную пуговицу, подхватил нож, ловко перебрал его в пальцах и сунул в рукав, закрепив петелькой. — И потом — размеры решают все, пускай она и подходит мне по росту. Ладно, я пошел.
Молчун только кивнул. Он единственный остался из старого состава отделения Хвата и с этим нюхачом у огрина сложились отличные приятельские отношения. И еще была Веселушка, его головная боль и заноза в заднице. Все он понимал, но против правил пойти не мог, раз уж сам их установил. И выступал гарантом их исполнения как вождь.
Сестра, согласно приказу, провела громилу по кораблю к кабинету канониссы и встала под дверью. Створка зашелестела, отворяясь, и огрин вошел внутрь, в полутемную комнату. Еще с порога он разглядел большой стол и стоящие на нем горящие свечи, блюда с кушаньями были четко по линии расставлены, две бутылки со спиртным заняли свое центральное законное место. А напротив двери за столом сидела Симона, переодетая из привычной брони в вечернее платье. Она положила подбородок на кисти рук, упершись локтями в стол, и встрепенулась, как только дверь открылась. Улыбка сама появилась на ее лице, исказив физиономию, превратив губы в оскал хищника и Хват усмехнулся, заметив, что канонисса вспомнила об этом и снова приняла привычный строгий вид.
— Может быть мне сделать пластику? — спросила она, подняв бровь. — Убрать эти шрамы?
— И лишиться такого необычного шарма? — вопросом на вопрос ответил Хват, закрывая дверь и отодвигая стул, собираясь присесть.
— Запри дверь. — Попросила канонисса, глядя в глаз огрина — Я не хочу, чтобы нас побеспокоили.
— Ладно. — Щелкнул замок. — Я думал, что то платье испорчено окончательно и бесповоротно еще на шумном приеме.
— То же самое я могу сказать и о твоем костюме. — Симона склонила голову на правое плечо. — Ты заказал новый?
— Ратлинг был так любезен, что обслужил меня без очереди. — Ответил огрин, присаживаясь. Стул под ним скрипнул. — Надо было захватить табуретку с корабля полковника, а то переломаю тебе тут всю мебель. — Заметил он.
— Она рассчитана на таких тяжелых обормотов как ты. — Усмехнулась канонисса и вздохнула. — У нас было столько времени на Симилле сходить в ресторан или театр, но мы его предательски не использовали.
— Служба. — Пожал Хват плечами. — Ты принимала пополнение, я — новые игрушки, которые нужно было тщательно изучить и опробовать. И потом, уже то, что мы командиры, предполагает, что мы не принадлежим себе. — Он хитро посмотрел на Симону. — Что такое сказала тебе Катерина, раз ты ее так просто отпустила?
— Комиссар был очень настойчив. — Хмыкнула канонисса и махнула рукой. — Он нашел убедительные доказательства того, что его жизнь без любви моего зама обречена на провал.
— Даже так? — удивился Хват. — И кто теперь займет ее место?
— Я уже подумываю о том, кто бы занял мое. — И напрямую посмотрела на огрина, а тот чуть опешил, это было видно по глазу, но на каменной роже не дрогнул ни один мускул.
— Ты же знаешь, что это невозможно.
— Правда? И кто помешает мне? Твои огрины или эта девка из твоего отряда? Думаешь, я не вижу как она на тебя смотрит?
— Как на вождя и лидера, не более того. — Хват подался чуть вперед. — Симона, к чему этот разговор? Ты ведь понимаешь, что между нами не может быть ничего или... ты немного завидуешь Катерине?
— Да, черт возьми! — канонисса встала из-за стола. — Я словно проклятая, все вокруг меня находят свое счастье, но как только мне выпадает шанс на удачу, так Император поворачивается ко мне задницей! Первый оказался еретиком и культистом, второй вообще огрином!! — Она посмотрела на Хвата и в уголках ее глаз появились слезы. — Что со мной не так?!!
— Все так. — Громила встал и подошел к Симоне, обняв ее как недавно Эмилию, делясь с женщиной своим душеным теплом, успокаивая. Все огрины умели так делать — они ведь эмпаты от природы и канонисса выяснила это давно. Хват погладил волосы женщины, а та вдруг разрыдалась, уткнувшись ему в плечо. — Поплачь, тебе станет легче. У вас, женщин, все просто — обида вышла со слезами и вы успокоились. Мужикам сложнее.
— Это как? — шмыгая носом, спросила Симона.
— Для того чтобы душевно успокоиться мужику нужно убить. — Мрачно произнес Хват и захохотал в голос своей шутке. Канонисса неуверенно улыбнулась, а потом ударила кулачком в то же плечо огрина, о которое секундой ранее вытирала нос.
— Дурак! И шутки у тебя дурацкие! — Она сделала паузу. — Наверное, поэтому ты мне и нравишься. — Симона внимательно рассматривала шрамы на лице здоровяка. — Не красавец, другие посчитали бы тебя уродом, но природа не лишила тебя привлекательности.
— У меня мощная харизма. — Хват сделал морду кирпичом и мужественно поглядел вдаль, нахмурив брови. Канонисса захихикала.
— Будем считать, что сеанс психотерапии прошел успешно. — Изрекла она, возвращаясь на свое место. — Давай поедим, не выбрасывать же все это великолепие.
— Налить тебе вина?
— Только не до краев, все, хватит. — Остановила она услужливого огрина. — И что, ты действительно согласился с планом инквизитора? — с хитринкой спросила Симона.
— Если все обстоит именно так, как она рассказала, то выбор невелик. — Хват плеснул себе из бутылки, после чего ткнул пальцем в канониссу. — Любопытство твоих медсестер сослужило нам плохую службу — использовать такой ресурс захотят многие, а мой народ — ты уже убедилась в этом — слегка наивен и совершенно не разбирается в политической обстановке в галактике. И вертеть им очень просто — объяви поход во имя Императора и галактика сгорит в огне.
— Она и та уже пылает и костер то затухает, то разгорается вновь. — Симона отхлебнула вина. — Откуда же ты взялся, такой гений, родившийся на этом ледяном шарике?
— Не берусь утверждать, что я умнее половника или инквизитора, но кое в чем я соображаю. — Похвалил сам себя Хват. — Да и потом, ты знаешь, что делают с нами в учебке?
— Как-то не интересовалась подобным вопросом. — Ответила канонисса и с любопытством спросила. — Так что там делают? Секут розгами? — она захихикала.
— Не сочти мои слова ересью и не хватайся за лазпистолеты, что спрятаны у тебя в ногах, но все огринское пополнение проходит полный курс гипнограмм, которые вбивают в их головы священники церкви.
— И что? — не поняла Симона. — Разве это плохо?
— Наверное, я не так объяснил. — Хват чуть отхлебнул спиртное. — О, хорошее вино! Так вот, все мое подразделение попало к учебному офицеру Хольтцу по протекции так сказать. А он один из немногих, которые используют индивидуальный подход к обучению новобранцев, а не впихивают им в головы "мудрые" заветы священников. — Симона нахмурилась. — Мы не занимались строевой подготовкой, только чуть-чуть. В основном мы проводили время на стрельбище, на учениях в джунглях, в песках, во льдах. Изучали тактику ксеносов, их вооружение и технику, Хольтц учил нас как быстро их убивать, выучить наизусть все их уязвимые места, после чего определял специализацию каждого солдата в строю. Например, обычный мой воин может легко в поле починить лазган, если он сломается, превратить его батарею в гранату, в случае уничтожения оружия он может стрелять и использовать все, что есть под рукой, в том числе и вражескую пушку. Даже орочью.
— Это невозможно! — воскликнула Симона, пропустив мимо ушей слова про священников, — из оружия орков могут стрелять только орки!
— Не надо воспринимать их дикарями — для создания пушки из хлама нужны знания и Хольтц ими поделился. Да, зеленошкурые чего-то там орут в бою, подбадривая себя и прут толпами, но среди них есть такие же как я. — Хват ткнул себя пальцем в грудь. — Умные, умелые командиры и техники, которые направляют зеленую пехоту и руководят ею. Комиссар очень много воевал против орков и узнал их очень хорошо. Он говорил, что не в коем случае нельзя недооценивать противника, как это сделал тот же Патриарх, полностью полагаясь на численность. Как сказал Хольтц — орки, когда в меньшинстве, тоже начинают ловко соображать, устраивают ловушки и засады, совершают налеты и рейды, при этом теряя мало солдат. У них есть свои солдаты, диверсанты, летчики, танкисты и прочие специализации, а командиры достаточно умны, чтобы не переть напролом. Лишь когда их численность превысит определенную отметку, то тут они резко тупеют. Наверное поэтому остальные огрины, которые родом не с нашей планеты, достаточно тупые.
— А это тут причем? — не поняла Симона.
— Комиссар рассказал мне, что общая численность всех огринов на нашей родине по последнему отчету со сканеров колеблется от десяти до двенадцати миллионов человек. — Хват посмотрел на канониссу. — Представляешь? Огромный снежный шар, летящий в космосе и на нем всего двенадцать миллионов?!! Как такое возможно? Я размышлял над этим, но так ничего и не придумал. Даже если учесть высокую смертность и отправку части населения в гвардию, то прирост все равно должен быть, ведь проживаем мы на планете не одну тысячу лет, а численность неизменно падает. Иногда женщины долго не могут забеременеть или рожают только мертвых младенцев, от этого страдает весь род. — Хват погрузился в воспоминания. — Часть воинов погибает в схватках с людоедами или на охоте и род теряет защитников, как итог становится уязвимым и может полностью исчезнуть. Так случилось с моим кланом. — Огрин посмотрел на Симону. — Я — последний из рода. Все мои товарищи погибли, а родители вовсе пропали — комиссар так и не нашел их следов в учебке, а ведь Администратум подолгу хранит документы в архивах. Либо их отвезли в другую учебную часть, в чем я сомневаюсь, потому что рекрутов с нашей планеты забирает одно и то же судно, либо они остались там и сложили свои головы в неравной битве с хорошо вооруженным противником. — Хват даже сам не заметил, как согнул стальную ложку пальцами и Симона уставилась на испорченный столовый прибор. — И я догадываюсь, кто это мог сделать. — Он рассеяно посмотрел на ложку и выпрямил ее — на ручке остался изгиб металла. — Прости, я тебе ложку испортил.
