— Ошибаешься, девочка моя... Ар Солтиг все еще жив, не так?
— Да... — глухо ответила Полина.
Едучи обратно в Дом Власти, Полина пребывала сильно не в духе и, когда проезжали мимо памятника Ури Ураниану (гордо вскинутая голова, воздетые в ораторском экстазе руки), приказала остановиться и нервическим жестом велела охране не наступать ей на пятки. Вечерний воздух ее освежил, постепенно перестала пульсировать кровь в висках. У подножия памятника лежали свежие цветы и табличка с надписью: "Провозвестнику. Твое дело победило". Значок ОСС Полина с некоторых пор таскала в кармане. Вынула его и бросила на цветы, он отскочил, зазвенев на белом мраморе.
На другой стороне бульвара осветился уличный видеоэкран — наступило время последних новостей.
— Друзья! Только что мы получили сенсационную запись. Внимайте! — зазывное обращение, используемое комментаторами на службе у Известного Видеомастера. Его сотрудники умели собаку, раздавленную на дороге автобусом в час пик подать, как архиважное событие текущего политического момента. Что они приготовили на этот раз? Пошла запись, и Полина не удержала невольного вскрика.
Хозяйка сидела в кресле, кутаясь в бесформенную черную хламиду, через мгновение камера переключилась на крупный план. Выкрашенные в их естественный темно-каштановый цвет волосы старательно уложены. Большие, модные темные очки на пол-лица. Жирный слой грима, призванный скрыть разрушительные следы старости... "Сколько раз делала она пластическую операцию?"
Ее надтреснутый смешок был как удар тока.
— Это — я! Здравствуйте, мои дорогие! Смотрите: слух о моей смерти немножко преувеличен. Позвольте мне кое-какие вещи сделать для вас очень ясными. В начале я обращусь к жителям Острова, в первую очередь, к молодым его гражданам. Мальчики и девочки! Понимаю ваш гнев и отчаяние, разделяю неистовую жажду что-то изменить, так же страдаю от унижения. Мы потерпели неудачу. Но она останется мелким эпизодом в истории Острова — время играет на нас. Мне не нужен ваш героизм, я не нуждаюсь в вашем самопожертвовании. Теракты, ночные вылазки и другая партизанщина — не рациональны. Помните: лучше жить на коленях, чем умереть стоя. С колен можно подняться, из могилы, увы, не встанешь. Вы — моя надежда на будущее, оправдайте ее. Берегите себя.
Недалеко (в историческом масштабе) время, когда лишенная извечного противника, чье присутствие скрепляло ее воедино, Эгваль рассыплется, разорванная на части центробежными тенденциями. Тогда снова наступит наш час! Верьте мне, я не ошибаюсь. Но... не радуюсь грядущей беде, что постигнет великую страну... Потому что не только Остров живет в моем сердце. Да! Я люблю Эгваль! Люблю эту землю, этих людей. Открою секрет: мне приходилось жить в Эгваль под чужим именем... когда я была помоложе. Они такие разные — уютный мир Острова и безбрежье Эгваль. И... такие похожие. Уверена: ненависть, пролегшая меж нашими народами — не вечна. Пройдет пятнадцать лет и все забудется. Забудется нынешняя правительственная чехарда в Майе и горечь ночей оккупированного Вагнока. Забудутся имена сегодняшних властителей. Буду забыта и я — так надо, так должно, так я хочу.
Я не вернусь в политическую жизнь. Все, что мне нужно — это покой и мечты. О свершенном и не сбывшемся, о том, свидетельницей чего я была, и чего я так и не дождалась... Если же найдется личность, способная остановить надвигающийся распад, и вновь начать собирать земли Мира в одну процветающую державу, включая Эгваль, Остров и многочисленные протектораты запада — честь и хвала такому человеку! Придет ли он — не знаю. А я — покидаю вас. Пусть останутся с вами надежда и вера. Светлого вам пути!
Камера отодвинулась, показывая, как Хозяйка с трудом встала, опираясь на подлокотники кресла, отпустила дрожащие руки, готовая, чуть что снова схватиться за опору, выждала секунду и тень удовлетворенной усмешки пробежала по ее губам. "Еще держусь на ногах, смотрите-ка". Превозмогая себя, приветственно подняла руку, туго обтянутую черной перчаткой, Полине показалось, что она ощутила горячий взор из-под темных очков, скрывающих глаза Хозяйки. И грянул гимн Острова, музыка шла без слов и, пока она длилась, Хозяйка стояла так же неподвижно, как памятник убитому ею когда-то Ури Ураниану.
Послушать воскресшую Хозяйку собралась изрядная толпа, на Полину с ее телохранителями никто не обращал внимания, и она стала потихоньку выбираться из толчеи. Вернувшись в Дом власти, она, красная от злости, быстро прошла к себе — о том, что это бывший кабинет Солтига, она предпочитала не вспоминать. Пощелкала селекторными переключателями, требуя к себе Нину, вот сейчас, немедленно... Набычившись, выслушала виноватые ответы, что Нины нет ни в квартире, что отвели ей на четвертом этаже, ни в любом другом закоулке Дома власти, куда могли (хотя бы в принципе) ее допустить.
В сполохах северного сияния океан казался черным, мелкие белые льдины с шорохом разбивались о корпуса авианосцев и следовавших за ними кораблей охранения. Слева у горизонта тускло светилась белая полоса — вечные льды. Ни Минны ни Обо на небе не было, как не было и солнца. Созвездие двух сестер стояло в зените.
Андрей в своей каюте привольно разлегся на кровати, переделанной под его нестандартный рост. На спинке кресла аккуратно развешен недавно пошитый адмиральский китель. Но адмирал Гелла не спал, найдя себе занятие поинтересней. Он прилежно изучал взятый в корабельной библиотеке учебник новейшей истории.
— Что такое? Расстрелять меня собрались? Не могли до утра подождать, разбудили из-за такой ерунды! — Ар Солтиг поскреб отросшую за ночь на щеках щетину и приготовился пульнуть в начальника тюрьмы очередной героической остротой. Но сердце у него упало.
Через мгновение он приободрился — палачи обычно смотрят не так, его шестое чувство подсказало, что тюремщики сами испуганы. Что-то у новых властей не заладилось, об этом он догадался сразу же, как навсегда замолчало в его камере видео.
— Одевайтесь быстрее! — сказал начальник тюрьмы и добавил, — Пожалуйста.
Его везли под строгой охраной, вокруг мельтешили мигалки и пульсирующе завывали сирены — колонна неслась по шоссе на хорошей скорости — ну и дела! Явно, что-то стряслось. Молодой человек из ОСС представился помощником президента.
— То есть меня? — ухмыльнулся Солтиг.
Юноша слегка стушевался, но апломба у него не убавилось.
— После скоропостижной кончины Бруно функции президента исполняет миз Ждан.
— Угу-м... — Солтиг подавил в себе изумление, — Что ж привлекло ее к моей персоне сейчас? Не хватает крепкого мужского плеча для опоры? Так я готов снова принять тяжкий груз на свою широкую спину. А миз Ждан — премногая благодарность и прежний пост. Идет?
— От вас требуется официальный отказ от должности. Вы его подпишите и вас оставят в покое. Сочиняйте мемуары и не суйтесь больше в политику.
Как в игре в го, Солтиг решил "пропустить ход" и отмолчался. Через десять минут колонна начала тормозить, и вскоре все машины встали. "Странно, мы еще никуда не приехали".
— Приехали! Выходите!
Дверь грубо распахнули, и Солтиг увидел вооруженных людей в масках, бронежилетах. Их было много, очень много. Намного больше, чем тюремных охранников. Тот, кто открыл дверь автомобиля, стянул с головы маску, его физиономия оказалась Солтигу хорошо знакома. Его главный телохранитель. Приятная встреча. И слова-то какие хорошие:
— Господин Президент! Вы свободны. Мы доставим вас в Бету, в безопасное место, откуда организуем ваше обращение к народу. Прошу вас пересесть в бронеход.
— Первым делом, организуйте мне расческу и бритву. А в бронеходе я прятаться не стану. Сделать надо вот что...
Полине нужно было за ночь:
1) окончательно выверить список членов нового правительства, на две трети состоящего из бывших министров Солтига;
2) оповестить депутатов о созыве внеочередной сессии Конгресса, и где посулами, где угрозами, но добиться кворума;
3) выучить сочиненную помощником речь, чтобы триумфально произнести ее утром перед слугами народа;
4) навести на себя марафет, чтобы предстать перед ними не огородным пугалом и не стряпухой только что от плиты;
5) под утро доставят Солтига, уговорить этого большого мальчика, что его игре пришел конец, и ничего ужасного в подобном повороте обстоятельств нет;
6) и, Дева Мария знает, что еще...
Вместо этого она, предупредив, чтобы не беспокоили до четырех утра — будет-де работать всю ночь, спустилась в лифте в подземный гараж, откуда ее, сидящую в белом "Павере", подъемник вознес к служебному выходу. Слегка удивленный часовой отдал ей честь, Полина небрежно ответила. "Забудь", — сказала ему мысленно. Моросил легкий дождь, ночное шоссе серебрилось под фарами. В приемнике громко пищало — радиомаяк в авто Нины слал предательский сигнал, оповещая о местонахождении беглянки. Громкость сигнала не росла — Нина, не взирая на темень, выжимала из своего авто максимум возможного. "Пора", — решила Полина, — "Не бегать же за ней всю ночь".
Тронула тумблер на рулевом колесе, с антенны на крыше полетел радиосигнал. Уловленный датчиком в авто Нины, он заставил сработать реле, выключающее зажигание.
Ты прошла пяток верст по бездорожью и донельзя вымоталась. Раньше такого с тобой не случалось. Распустила себя, потеряла форму... Задыхаясь останавливаешься, брыкаешься, стараясь стряхнуть с босых ног огромные комья налипшей грязи и, наконец, счищаешь их руками. Как от кандалов избавилась. Холодно, рассвет близок, по небу мчатся серые клочья туч, то и дело начинает моросить дождь. Твоя курточка не по погоде, дорогая. Живей двигайся. А ну, давай, пошла!
Цепляешься за шаткий заборчик, под руками крошатся бурые прошлогодние стебли подсолнухов. Встать, дрянь... Шагать. Белеют штукатуркой кривоватые стены домов. Черный Овраг — покинутый хутор. Остов "Небесного стикса" как скелет динозавра. Деревянный дом, второй этаж сильно поврежден. Следы пожара. Пусто. Голо. Скорей туда, подняться наверх. Нет, сначала, отдышаться. Что такое? А... белый "Павер". Полюшка уже здесь.
Отдаленный, все усиливающийся грохот и треск... жуткого вида мотоцикл, оседланный двумя зверского вида девчонками в кожаных куртках, резко останавливается рядом.
— Долго ж вы добирались. Я ждать устала, — говоришь им.
Полина осторожно спускалась по хлипким остаткам лестницы, прижимая к груди маленький саквояж. "Insulo Maora mao" написано на нем. Собственность Хозяйки Острова. Некий драгоценный груз, доставленный подводной лодкой в Тир беглыми эльберовцами. Очевидно, отдан Нине престарелым авантюристом Гаригом уже на борту "НС". Она спрятала его на чердаке между крышей и несущей балкой — глупое укрытие, но среди пожара и смерти ей некогда было найти лучшее. Размышления Полины прервались самым банальным образом — треском обрушившихся под ногами ступенек, но падать было уже невысоко и не больно. Поднявшись на ноги, она встретила насмешливый взгляд Нины. Рядом с ней стояли, в напряженном ожидании еще две женщины, с ног до головы затянутые в кожу, обе вооруженные "Мини-Крамерами".
— Познакомься с Таис и Анной, — сказала Нина, — И давай сюда мою вещь.
Полина отдала ей саквояж и угрюмо проследовала под дулами автоматов к автомобилю. Нина собиралась сесть за руль и Полина горестно заметила:
— Ну уж машина-то — моя.
— Ты устала, я поведу.
Глубинный смысл ее слов был совсем другой. "Ты заигралась, запуталась во власти. Отдай ее мне".
Полина помедлила.
— Скажи мне только, что я тебе сделала? За что... ты меня так ненавидишь?
Нина откровенно удивилась, но Полина перебила готовые сорваться с ее языка оправдания.
— Мне тяжело, трудно, плохо! Того и гляди, все рухнет. А ты подножки подставляешь. Я же встречала Хозяйку! Давно. Она не могла через столько лет остаться все той же пожилой шваброй, а превратилась бы в полную развалину. И что я увидела!? Три слоя штукатурки на морде? Руки в перчатках? Черные очки? Все, чтобы скрыть возраст. Скрыть, что это не старуха, а молодая женщина, играющая старуху. Зачем? Зачем ты это сделала?.. Что вы с Ивом задумали? Почему сеете смуту?
Таис и Анна, повинуясь незаметному знаку Нины, схватили Полину и стали выворачивать ей руки за спину. А Нина назидательно ответила:
— Чужое брать нехорошо, — (Снова потаенный смысл), — Раз. Сейчас поедешь со мной — я вывожу тебя из игры. Два. Так надо, после поймешь. Ты очень упряма, дорогая, и можешь наломать дров. Я никак не ожидала, что взлетишь так высоко. Горжусь тобой. Но, милая, ты неопытна, а я — профессионал.
Внезапно у ног Полины из земли вырвался столб пламени, и обе уголовницы с воплями отшатнулись, обронив автоматы. Полина безжалостно вырубила обеих и вплотную занялась Ниной. Та, в отличие от сообщниц, не вполне поддалась внушению — огонь существовал лишь в воображении Полины, но все же шарахнулась — инстинкты сознательному управлению не поддаются. Полина и ее отправила наземь — отдыхать. Мигом подобрала брошенное оружие, прыгнула в авто и, была такова.
Мельком, в зеркале заднего вида: Нина, корячась, с невероятным трудом встает на четвереньки, виден саквояжик, раньше прикрытый ее телом... Ох-хо-хо... Тайна, покрытая мраком. Что же спрятала там Хозяйка? Полина бешено гнала авто обратно в Майю. Надо успеть. Успеть. Город близко. Впереди на дороге пробка. Что за столпотворение?
Ар Солтиг ехал стоя в открытом автомобиле и утренний ветер трепал его знаменитый чуб. Привлеченные грохотом бронеходов, сбегались любопытные горожане. А над улицей царил, поднятый в специально оборудованной люльке оператор видео, выбирая ракурсы, создающие впечатление многотысячного скопления народа, и стоящий рядом с ним комментатор, умело захлебываясь от восторга, кричал в микрофон:
— Вся Майя, вся наша славная столица вышла сейчас на улицы встречать своего Президента!
05.02.1384 10:30 Ив. Новости
Мыльный пузырь лопнул. Крах мятежа Бруно.
Флот адмирала Геллы, обогнув северную полярную шапку, вошел в территориальные воды Норденка.
— Сам я практически не пью, по меркам среднего эгвальца, — сказал Гелла Солтигу, — Но скупердяйничать не стану. Пусть ваши люди хорошо отдохнут.
— Ловко вы дельце-то обтяпали, — похвалил Солтиг, искоса оглядывая обстановку адмиральской каюты, где принимал его Андрей. Солтига изрядно утомил перелет, но он решил не откладывать переговоры и сразу принял предложение Андрея поговорить наедине. Каков негодяй... какой же талантливый негодяй, этот Гелла! Есть в нем что-то... нестандартное. Даже комплекция — вымахал, верзила, стоять рядом с ним — невыгодная позиция. И в себе он какой-то непонятный, сразу не просчитывается. Кто-то назвал его безумцем — если так, то безумец гениальный.
— Мое условие — автономия Острова под эгидой Эгваль, — ново (и скоро) испеченный адмирал не мешкая, брал быка за рога.
— А вы — его правитель...
— Почему нет? — хладнокровно отвечал Андрей.
— Потому. Такой человек, как вы, обязательно потянет одеяло на себя. Мало нам было Хозяйки...
