Подождав для приличия ещё пол минуты, Бобби оставила Гвен одну и направилась налаживать мосты. Чувствовавшая себя не в своей тарелке, Стейси могла только молча наблюдать за развитием событий. А оно оказалось куда стремительнее, чем стоило бы ожидать.
То, что изначально должно было стать просто разговором, хотя и выглядело как типичный подкат, внезапно и впрямь стало последним. Причём, что удивительно, с подачи самого парня.
После второго совместного приёма выпивки и пары дежурных фраз, что без заминки слетели с языка Бобби, Джесси, так он представился, окинул последнюю оценивающим взглядом.
— Ты потрахаться хочешь? — вдруг предложил он.
— Что? — опешила девушка.
— Потрахаться, говорю, хочешь? — видя, что Бобби всё ещё в ступоре, он решил внести больше ясности, — сексом заняться, поебаться, перепихнуться, понимаешь меня?
— Я поняла, — наконец опомнилась от шока девушка, — ты меня неправильно понял, я просто хотела поговорить.
— Хм, — разочарованно хмыкнул Джесси, — нет у меня настроения для разговоров.
Он отвернулся и потерял к недавней собеседнице всякий интерес, сосредоточившись на поисках истины на дне своего стакана.
— Послушай... — Бобби попыталась подсесть чуть ближе, надеясь вновь завладеть вниманием парня.
— Проваливай, — перебил её он.
— Я действительно... — она машинально подняла руку, чтобы коснуться его плеча.
— Прикоснёшься ко мне, и я сломаю тебе руку. — Пригрозил Джонс.
Бобби оставалось только сдаться и беспомощно переводить взгляд с недавнего собутыльника на Стейси и обратно. Что она сделала не так?
— Эй, — решила вдруг вмешаться барменша, — не видишь, джентльмен не хочет с тобой разговаривать?
— А тебе-то что?! — у Барбары начали сдавать нервы от этих несправедливых нападок.
Чернокожая женщина в ответ наклонилась вперед, нависнув над Бобби всей своей массивной фигурой.
— А то, что я вышвырну вас обеих, если вы сейчас же не отстанете от него, — абсолютно спокойным тоном, так что не оставалось никаких сомнений, что она способна это сделать, пообещала она.
— Ну попробуй! — в голосе Бобби уже звучали рычащие нотки.
Чутьё вдруг забило тревогу, и Гвен поняла, что ей необходимо срочно вмешаться, вот только, как именно?
Она вскочила со своего места и рванулась вперёд, но тем самым только внесла последний штрих в картину нарастающего скандала...
* * *
— В общем как-то так... — закончила их общий рассказ Гвен.
— Нет, ты так и не объяснила, — в который уже раз встряла Ванда, — как так получилось, что вас уделал мальчишка?!
— Он был не один! — огрызнулась Бобби, — эта верзила, барменша, помогала ему.
— И вы, две супергероини, — выделив это слово насмешливой интонацией, уточнила Уилсон, — продули какой-то барменше и пьяному мальчишке?
— Мы не хотели раскрываться, — снова напомнила ей Гвен.
— Ванда, уймись! — осадил я уже готовую пойти на десятый круг насмешек женщину, — а теперь серьёзно. Что случилось дальше?
— Что, что... — буркнула Гвен, — они кинулись в драку. Мы защищались.
— Этот Джонс неплох, — отозвалась Бобби, — я не смогла подавить его без покрова...
— А барменша — вообще какой-то танк. — Добавила Гвен. — Моё чутьё реагировало на неё сильнее, чем на вооружённых преступников. Я попыталась её скрутить... ну типа приёмом... но не смогла. А потом она ударила меня в лицо, и вот.
— И вы решили отступить? — уточнил я, — и всё?
— Ну... — Гвен явно не хотела рассказывать подробностей.
— Они всё равно потом узнают, — с обречённостью выдохнула Бобби.
— Нас выкинули в окно... — после небольшой паузы призналась, наконец, Стейси.
— П-ха-ха-ха, — не выдержала Уилсон и закатилась в истерике.
— Заткнись! — взорвалась Стейси и запустила в наёмницу уже подтаявшим мясом, — задолбала уже!
Бросок оказался чрезвычайно точным, да и силы раздражённая Девочка-Паучок не пожалела. Уилсон упала вместе с креслом, но не перестала при этом истерически смеяться.
Тут я тоже не выдержал, улыбнулся и сразу же поймал на себе обиженный взгляд своей девушки.
— Прости, прости, — развёл руками я, — но это действительно смешно.
— Им смешно... а мне послезавтра выступать, как я выйду на сцену с этим?
Я подсел к Гвен и попытался обнять нахохлившуюся, словно воробей, девушку, но та отвернулась, дёрнув плечиком и спрятав от меня побитое лицо.
— Не переживай, — я погладил её по волосам, — уже утром от синяка не останется и следа.
— Правда? — с сомнением переспросила Гвен.
— Конечно, зачем бы мне врать? — уверил её я, — к тому же, не забывайте, Джонс не просто так попал в поле зрения Пурпурной. Он обладает кое-какой силой...
— Кстати, насчёт Джонса, — поднялась с пола отсмеявшаяся Уилсон, — что будем с ним делать?
— В каком смысле? — насторожился я.
— Так они ж сюда его притащили, — поведала Уилсон.
Я перевёл изумлённый взгляд на Гвен, всё ещё находящуюся в моих объятьях.
— Ну, я разозлилась, — начала пояснять она, — и вырубила его шоковой паутиной... их обоих, но барменшу мы оставили там.
— Боже... — схватился за голову я, прикидывая возможные последствия, — с этого надо было начинать!
— С ними всё в порядке, они просто в отключке, — тут же заверила Стейси.
— А свидетели? Барменша же сразу подаст заявление в полицию, как очнётся! Она ведь могла опознать тебя по паутине.
— В баре были только мы четверо, — по порядку начала отвечать девушка, — кроме неё самой никто нас не видел, камер не было, да и темно в баре было. Как дочь капитана полиции могу сказать, что такие дела раскрываются только по тупости самих преступников. А паутину в суматохе не отличить от обычного дистанционного шокера.
— Ладно, — успокоился я, — показывайте, где Джонс. Раз уж он здесь, придётся нам его как-то разговорить.
Сломанное
«Им, по крайней мере, хватило предусмотрительности сделать это тайно, — отметил я, не обнаружив записей с похищением Джонса в системе безопасности компании, — наверное попросили Ванду заранее отключить камеры и расчистить им путь. Всё-таки у Бобби есть некоторый опыт в этом деле...»
И всё же в местных реалиях ситуация остаётся весьма опасной. Если Джонс решит дать показания и сумеет при этом опознать обеих девушек... СМИ, как это часто бывает, не станут разбираться, кто был действительным виновником случившегося, ведь из этого можно сделать кричащий заголовок: «Две женщины, одна из которых дочь действующей капитана полиции, а другая бывшая уголовница ночью избили и похитили одинокого парня». И плевать, что он сам полез в драку, а Гвен пострадала не меньше чем Джесси.
Что же касается моего мнения: да, Джонсу досталось, но особого сочувствия он от меня не дождётся. Во-первых, я склонен верить девушкам. А во-вторых, он парень довольно прочный, переживёт. Гвен пришлось приложить его втрое большей мощностью, чем барменшу, чтобы добиться успеха. А ведь та была раза в два массивнее, чем он.
Нужно как-то прикрыть тылы.
— Так вы говорите, в баре было темно? — уточнил я у девушек, — насколько хорошо он мог вас рассмотреть и запомнить?
Гвен и Бобби переглянулись.
— Ну-у, — с сомнением протянула Стейси, — было действительно не очень светло.
— А он к тому времени уже успел налакаться, — у меня в голове начал вырисовываться план действий, — вот что мы сделаем...
Подготовив и проинструктировав девушек, я без особых церемоний растолкал упакованного в паутину парня, хотя и не зверствовал излишне — дал ему водички попить — всё-таки похмелье и последствия удара шокером, даже для толстокожего типа как он, должны быть весьма неприятны.
— Срань господня, — прохрипел он, напившись воды, — как же хуёво...
Затем его взгляд остановился на мне, точнее на маске Человека-Паука, так как я был в костюме. Брови Джонса в изумлении взлетели вверх.
— Сам виноват, — буркнула недовольно Гвен. Она стояла чуть в отдалении, прислонившись к стене, и зло посматривала в сторону Джонса.
Джесси бросил на девушку взгляд и тут же скривился в злорадной усмешке, увидев результаты их потасовки на её лице. В этот момент мне самому захотелось приукрасить его физиономию аналогичным аксессуаром, но я сдержался.
Сейчас не время обострять конфликт, да и не он её ударил.
— Лезешь в драку — будь готов получить по зубам, — вторила Гвен Барбара, привлекая к себе внимание нашего пленника.
А вот отсутствие следов драки на её лице явно вызывало у Джонса разочарование.
— Не могу не согласится с леди, — решил вернуть фокус разговора к себе я.
Джесси не стал отвечать, только окинул меня презрительным взглядом.
— Или тебе так в голову суперсилы ударили, — я начал понемногу давить, — что ты на простых прохожих срываешься? А Джонс?
Он дёрнулся, словно от пощёчины.
— Твоё какое дело? — Парень напрягся, пробуя паутину на прочность. Естественно, безрезультатно, — кто ты такой вообще? Откуда знаешь меня?
— Можешь звать меня Человек-Паук, — сообщил ему я, — ты мог слышать обо мне из новостей, я помогаю Щиту в некоторых делах. И ты абсолютно прав, мне до тебя никакого дела нет — мелковат ещё. Можешь и дальше нажираться в барах и прожигать свою жизнь.
— Тогда почему я здесь и связан? — спокойно проглотив мой уничижительный комментарий, спросил он.
Я не удержался и взглядом переадресовал этот вопрос Гвен. Действительно, на кой хер надо было тащить его в здание Паркер Индастриз? Но та с ответом не нашлась и вообще вид имела столь несчастный, что я разом утратил всякое желание давить на неё по этому поводу.
— Они просто хотели с тобой поговорить, — пояснил я, — нам нужна была кое-какая информация, а ты полез в драку.
— И о чём же нам говорить? — продолжал тянуть информацию он.
Вообще, он довольно неплохо справляется для человека, оказавшегося в подобной ситуации. С трезвой головой выуживает из похитителей информацию, не позволяя страху или озлобленности затмевать разум. После времени, проведённого под контролем Пурпурной, в полной беспомощности, он явно выработал определённый уровень психологической устойчивости.
— О той женщине, — глупо прозвучало, но я не знал ни имени, ни фамилии местного аналога Пурпурного Человека.
— Так вы охотитесь за ней... — протянул он, складывая в голове кусочки полученной информации.
— Для начала, просто поговорим, — предложил я, — как тебе?
— Я бы пожал тебе ладонь, да руки связаны, — решил съехидничать Джонс.
— Ну вот и отлично, — я тут же опрыскал паутину растворителем, который всегда находится в моём поясе, и протянул ему ладонь.
Цепная реакция быстро поразила весь кокон, и Джесси, внезапно для себя самого, оказался свободен. Он огляделся, мазнув взглядом по Гвен, Бобби и мне, помедлил пару секунд, а затем всё же ответил на рукопожатие.
С, как он думал, Щитом в моём лице Джонс сотрудничать всё-таки согласился и, пусть и не без восторга, начал рассказывать свою историю. А рассказать ему было что. Его версия оказалась несколько отлична от той, что была известна мне по новостным заголовкам и обрывкам разговоров непосредственных участников аналогичных событий в моём мире.
Начать стоит с того, что Джонс почти полгода был с Пурпурной по своей воле. Что само по себе может шокировать. Каково это жить с человеком, который в любой момент, даже сам того не желая, может подчинить тебя своей воле? При том, что этот человек — не совестливая девица, воспитанная на историях о равенстве и ответственности, вроде Джин Грей, а самый что ни на есть настоящий психопат. Хотя Джесси в то время ещё не знал о психологических проблемах своей зазнобы.
В общем, он был осведомлён о способностях Пурпурной, но не особо беспокоился по этому поводу, а та, за исключением случайных казусов и оговорок, не применяла их по отношению к Джонсу и в целом не злоупотребляла своей властью. Со слов Джонса, они беззастенчиво пользовались возможностью получать всё что угодно без малейших усилий и жили в своё удовольствие за чужой счёт, но никого при этом не убивали. Что уже идёт в разрез со всем, что я знал об этой парочке из прошлого.
Но около года назад всё изменилось. Килгрейв, такое прозвище вскоре после тех событий она себе взяла, нашла своих родителей. И к ним у неё, как оказалось, были старые счёты.
— Я... — Джонс запнулся, собираясь с духом перед тем как перейти к сложной части своего повествования, — поначалу я решил ей помочь. Надеялся, что она сможет отпустить своё прошлое. Но я даже не представлял, как сильно она ненавидит родителей. Она начала их пытать. Я, конечно, попытался её остановить, и тогда... она приказала мне убить её отца.
Он замолчал, заново переживая вероятно один из самых тяжёлых моментов в своей жизни — первое убийство.
— Мать она тоже убила. Приказала ей бить себя ножницами за каждый год, что её не было рядом. Это было ужасно. Она наносила себе удар за ударом, умирала, но не могла остановиться. Год — удар; два — удар; три — удар... кровь была везде, она уже не могла ни стоять, ни говорить, но продолжала увечить себя и считать, захлёбываясь своей кровью: десять — удар; одиннадцать — удар... она досчитала до пятнадцати. — Он вновь остановился, перевёл дыхание, отгоняя призраков прошлого и только потом продолжил. — Тогда-то я понял, что всё это время она просто притворялась... что это была всего лишь игра... — он остановился на полуслове, криво усмехнулся и помотал головой, — нет, я и раньше это понимал, просто предпочитал не обращать внимание.
Никто не перебивал Джонса во время рассказа и не отвлекал, пока он молчал. Я, конечно, не клинический психолог, но понять, что парню нужно выговориться было несложно. Спустя какое-то время он продолжил свой рассказ:
— А потом она решила, что можно продолжать жить дальше, как ни в чём не бывало. Она давала мне всё, что я захочу, кроме свободы. С тех пор, она каждые двадцать четыре часа обновляла свой контроль. Так продолжалось ещё полтора месяца. Однажды... она не заметила, что контроль спал, или хотела меня проверить. Не знаю. Мы стояли на крыше, и я... я ударил её. В живот. И сбежал.
