Обыденность этого замечания заставила Мальстена нервно усмехнулся.
— Очень… гм… заботливо с твоей стороны.
Теодор покорно склонил голову. Мальстен оценивающе посмотрел в сторону леса.
— Тео, а Аэлин… давно она ушла?
Аггрефьер перемялся с ноги на ногу.
— С неделю… точно не могу припомнить, Мальстен. Здесь все дни, как один.
— С неделю? — Мальстен оторопел. — Хочешь сказать, я здесь уже неделю?
— Около того, — пожал плечами Теодор. Казалось, расспросы начинают раздражать его.
— Ясно.
Мальстен решительно развернулся. В комнате, где он очнулся, он не обнаружил никаких вещей. Стало быть, их при нем не было. Тем лучше: не придется тратить лишнее время на сборы.
Теодор встрепенулся и подался в его сторону.
— Постой! Куда ты собрался?
— Я должен найти Аэлин, — кивнул Мальстен, продолжая двигаться к лесу.
— Но как ты будешь ее искать? И… проклятье, Мальстен, ты ведь только очнулся! Уже закат, подожди хотя бы до утра! — Теодор остановился и, издав нервный клекот, выкрикнул: — Ты все равно вряд ли ее найдешь!
Мальстен остановился и обернулся. Взгляд его сделался угрожающе подозрительным.
— Что ты хочешь этим сказать?
Аггрефьер мигнул, полупрозрачное третье веко дернулось, взгляд невольно опустился на ладони данталли, словно в попытке разглядеть невидимые черные нити. Теодор чуть сильнее поджал длинные руки и соединил подушечки когтистых пальцев.
— Я ведь… слышу мысли, Мальстен… ты знаешь.
— И что же ты услышал в мыслях Аэлин?
Теодор издал клокочущий звук.
— Она не хочет тебя видеть. Не после того, что произошло. Поэтому она и ушла, оставив тебя здесь. Не думаю, что она хочет, чтобы ты ее нашел.
Мальстен опустил взгляд. В словах аггрефьера был здравый смысл, однако верить в это не хотелось.
Если уж ты привык быть азартным и играть по-крупному, умей рисковать, — вспомнились ему слова Сезара.
— В таком случае я хочу услышать это лично от нее. Если она скажет мне то же самое, я исчезну из ее жизни. Но для начала я найду ее.
Несколько мгновений Теодор молчал, затем махнул длинной рукой в сторону леса.
— Что ж, она пошла в том направлении, если это как-то поможет. Понятия не имею, куда она собиралась. В ее мыслях я на этот счет ничего не услышал: возможно, она и сама еще не решила, где осядет.
Мальстен чуть улыбнулся и кивнул.
— Этого достаточно. Спасибо, Тео. За все.
— Да, — помялся аггрефьер.
Мальстен не стал задерживаться и поспешил в указанном направлении. Неделя — большой срок, но он сделает все, чтобы найти Аэлин Дэвери.
* * *
Аэлин продолжала попытки сдвинуть крышку гроба так, чтобы выбраться. Приходилось останавливаться, потому что земля проникала сквозь щель, попадала в глаза, горло и нос, вызывая удушье. Стараясь действовать методично и осторожно, Аэлин работала, сколько могла. Она понятия не имела, сколько времени прошло, но явно не один час.
На сознание постепенно давила подступающая сонливость, хотелось зевнуть, но Аэлин держалась, сколько могла, чтобы не расходовать и без того малое количество воздуха, которое у нее осталось. Когда зевота все же брала верх, воздух казался особенно спертым.
Времени мало, — панически стучало в голове Аэлин, а она понимала, что толком не продвинулась к своей цели.
Отгоняя подступающее отчаяние, она продолжила сражаться с крышкой гроба, понимая по набирающей силу сонливости, что воздуха почти не осталось.
* * *
Дезмонд предпринял еще одну попытку выбраться на основной тракт, однако через три часа пути остановился, заподозрив, что возвращается к жилищу аггрефьера. Он никогда прежде не встречал этих существ и не горел желанием делать это сейчас.
Однако, если я и дальше буду плутать в Сонном лесу, придется идти к этому… аггрефьеру, чтобы спросить дорогу у Аэлин. Если она, конечно, не ушла оттуда. Боги, помогите мне!
Когда рыжие лучи закатного солнца пустили блики сквозь прорехи между облысевшими деревьями, Дезмонд вдруг заметил впереди чью-то фигуру. Издали он не различил черты лица, но Малагория научила его определять людей по походке… и в идущей ему навстречу фигуре он безошибочно узнал Мальстена Ормонта.
Быть того не может… — остолбенел Дезмонд. В нем всколыхнулся необъяснимый страх, заставивший его шмыгнуть за ближайшее дерево. Новая мысль заставила настороженность возрасти: — А почему он здесь один?
— Эй! — окликнул Мальстен и поспешил к укрытию Дезмонда. — Погодите! Я хотел лишь кое-что спросить!
Дезмонд понял, что Мальстен его не узнал. Впрочем, остатки манипуляций Левента до сих пор делали его издали неузнаваемым. Только при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что черные волосы светлеют у корней, а на лице пробивается золотистая бородка.
Решив, что скрываться глупо, Дезмонд вышел из своего укрытия и обреченно предстал перед анкордским кукловодом, продолжая глядеть на него с опаской.
— Дезмонд? — изумился Мальстен, окидывая своего знакомца с ног до головы изучающим взглядом. — Боги, это ты? Поверить не могу! Как ты здесь оказался?
Дезмонд недоверчиво покосился на него.
— Спрашивает у меня данталли, который только что вернулся с теневой стороны, — хмыкнул он, опасливо отступив на шаг. Мальстен проследил за его движением и понимающе кивнул.
— Ты, выходит, всю неделю был где-то поблизости, раз знаешь, что я вернулся только что, — сказал он. Дезмонд напряженно прищурился.
— Неделю? — переспросил он.
Мальстену передалась его напряженность. Что-то в том, как Дезмонд задавал ему вопросы, было что-то неправильное.
— В чем дело? — спросил Мальстен. — Ты смотришь на меня так, будто не веришь, что это вообще я. — Он потер переносицу. — Впрочем, можешь не верить, если угодно. Скажи вот, что: ты не знаешь, в какую сторону ушла Аэлин? И давно ли?
Дезмонд недоуменно склонил голову.
— Это ты мне скажи, где она! — обличительно воскликнул он. — Настоящий Мальстен Ормонт здесь без Аэлин бы не показался после всего, через что она прошла, чтобы привезти тебя сюда!
Оба сердца сбились с ритма от этого заявления.
— Аэлин… она ушла неделю назад после того, как оставила меня у Тео, — недоверчиво произнес он. — Она не хотела меня видеть после того, как умер Грэг.
Дезмонд поджал губы.
— Это полная чушь! Какая неделя? Сегодня тринадцатый день Сойнира, мы прибыли сюда только сегодня ночью. Неделю назад мы даже до жилища твоего аггрефьера еще не дошли! Впрочем, я сразу сказал Аэлин, что к этой твари не пойду. Помог только довезти тебя и тут же ушел. — Он приподнял руки и поспешил добавить: — Таков был наш уговор! Она согласилась!
Мальстен в немом опасении обернулся в ту сторону, откуда только что пришел. Теодор сказал ему нечто совсем иное. Зачем?
— Мальстен, где, бесы тебя забери, Аэлин?
— Проклятье!
Мальстен сорвался с места и бросился обратно к хижине Теодора. Аггрефьер сказал, что собирался сколотить гроб для своего лежащего без сознания гостя. Что, если этот гроб — уже не первый? Что, если с Аэлин он так уже поступил?
Нет! — в ужасе взмолился Мальстен. — Боги, только не это! Умоляю, пусть она будет еще жива! Прошу вас!
— Мальстен, постой! — окликнул его Дезмонд, который зачем-то побежал вслед за ним, однако держался на расстоянии.
Мальстен не останавливался. Он пытался обогнать время, которое уже упустил.
* * *
Аэлин с трудом открыла глаза и попыталась вновь сладить с крышкой гроба. Движение вышло слабым, почти ленивым. Глаза не желали открываться. Тянуло зевать, и теперь она не отказывала себе в этом удовольствии. Впрочем, вдохи все равно казались пустыми. Непреодолимо тянуло в сон, воздуха не хватало. Где-то в глубине сознания Аэлин всколыхивалась паника, но ее запала уже не хватало на то, чтобы заставить охотницу судорожно приниматься за борьбу.
Я проиграла эту войну. Прости, Мальстен, — успела подумать она, чувствуя, что засыпает.
* * *
Дверь в хижину сорвалась с одной из петель от резкого удара. Теодор издал клокочущий звук и едва не подпрыгнул от испуга. Миг спустя перед ним появился Мальстен Ормонт, всклокоченный и тяжело дышащий от бега. В глазах его пылала ярость существа, готового убивать.
Теодор попытался шагнуть ему навстречу, но не смог и понял, что черные нити крепко связали его.
— Где она? — глядя исподлобья, угрожающе тихо произнес Мальстен. — Говори правду, не то заставлю тебя вспороть собственное горло!
Проникать в сознание аггрефьера, рискуя снова ускользнуть на теневую сторону мира, не выдержав расплаты, Мальстен не стал. Впрочем, Теодор был достаточно напуган его видом и словами, чтобы сразу ответить:
— Я закопал ее! — каркающим голосом отозвался он. — В землю! Рядом с домом! Если бы не она, Рорх давно забрала бы тебя! Ты не должен был очнуться после расплаты!
Мальстен покривился от отвращения.
— Сумасшедшая тварь! — прорычал он, выходя из дома. Марионетка, ведомая нитями, послушно поспешила за ним. Они вышли на улицу. — Показывай! — приказал Мальстен.
Теодор издал нервный клекот.
— Она должна умереть! — воскликнул он. — Ваш союз…
— Заткни пасть! — Мальстен угрожающе приблизился. Особенно его отвращало то, что при своем трепетном отношении к смерти сам Теодор Гласс явно не хотел умирать, данталли чувствовал это, связывая его волю нитями. — Показывай. Иначе, клянусь, ты отправишься следом за ней!
Аггрефьер по-птичьи потряс головой, но направление указал. Мальстен бросился туда, утягивая марионетку за собой. Он довольно быстро нашел свежую могилу, даже несмотря на попытки Теодора замаскировать ее. Недалеко располагался небольшой храм Рорх, который возвел аггрефьер для своей богини. Мальстен, не раздумывая направился туда: инструменты для раскапывания могилы хранить было больше негде.
Теодор издал недовольный клекот, когда нити данталли заставили его опуститься на колени и начать разрывать землю, пока кукольник искал инструменты.
Подходящая лопата оказалась всего одна, и Мальстен взял ее. Он бегом вернулся к могиле и молча присоединился к Теодору, заставляя марионетку работать без перерыва вместе с собой. Однако чуть менее, чем через час, продолжая рыть руками землю, аггрефьер вдруг запрокинул голову, и из его груди вырвался жуткий оглушительный звук, удержать который были не в силах даже нити.
Мальстен уже слышал этот крик прежде, но никогда не присутствовал при этом так близко. Он невольно выронил лопату и зажал руками уши, с трудом сумев не упустить нити, державшие тело аггрефьера. Звук раздавался сразу в нескольких регистрах, будто кричала одновременно целая толпа. Этот вопль проникал в самую душу, словно отрывая от нее кусок и пропитывая остальную часть могильным холодом.
Поминальный крик аггрефьера мог означать лишь одно — жизнь только что покинула тело Аэлин Дэвери.
— Всё… — произнес Теодор, чьи руки продолжали рыть землю. — Смирись, Мальстен. Воля Рорх свершилась.
Данталли не слушал.
Если уж ты привык быть азартным и играть по-крупному, умей рисковать, — вспомнились ему вновь слова Сезара. Похоже, теперь он понимал, о чем шла речь. Нити продолжали держать марионетку, заставляя ее работать закоченевшими руками в холодной земле. Мальстен лишь ускорил темп.
— Подожди, Аэлин! Еще совсем немного!
— Зачем? — спросил Теодор. — Она мертва, Мальстен. Вернуть ее невозможно.
Кончик лопаты вдруг уткнулся в нечто твердое. Мальстен потянул за нити, заставив Теодора помочь ему поднять крышку гроба.
Черты лица Аэлин были узнаваемы, но Мальстена поразил ее образ. Как и Дезмонд, она перекрасила волосы в черный цвет, а одета была, как малагорская беженка. Это несомненно была она. И она не дышала. Перепачканное землей лицо казалось умиротворенным, глаза были закрыты. Кисти рук были рассажены в кровь: она до последнего пыталась бороться за свою жизнь.
— Аэлин! — воскликнул Мальстен, вытаскивая тело на землю. Ведомый нитями Теодор Гласс помогал ему.
— Она должна была умереть, так было нужно, — упорствовал аггрефьер.
Положив тело Аэлин на землю, Мальстен посмотрел на него. На губах появилась нехорошая улыбка.
— Ты кое-чего не знаешь о данталли.
Руки аггрефьера острыми когтями впились в собственное горло, разрывая плоть до крови.
* * *
Дезмонд притаился в подлеске, осторожно наблюдая за происходящим.
Что он делает?
Этот вопрос Дезмонд задавал себе, пока следил за странными действиями Мальстена. Посреди процесса плененный аггрефьер издал свой поминальный плач, и, воистину, это был самый жуткий звук из всех, что Дезмонд слышал за свою жизнь. Он закрыл уши и не сразу понял, что тоже кричит от ужаса. Наконец, вопль смолк.
Дезмонд проследил за тем, как тело Аэлин — явно мертвое — достают из могилы и перемещают на землю. Аггрефьер все это время был связан нитями Мальстена. Дезмонд недоумевал, как мог этот безумный данталли вообще решиться применить нити после того, что случилось с ним в гратском дворце. Но, похоже, перспектива пережить страшные муки его не пугала.
Но что он будет делать с телом? — недоумевал Дезмонд.
Внезапно ведомый нитями аггрефьер вонзил когти себе в горло. По спине Дезмонда побежал холодок. Чего таким образом пытался добиться Мальстен? Мести? Или хотел снова ускользнуть от расплаты, чтобы быть вместе с умершей возлюбленной?
Ответ не заставил себя ждать, и Дезмонд мог поклясться, что ожидал всего, кроме этого. Нити, теряя контакт с мертвой марионеткой, оборвались. Дезмонд ждал, что Мальстен тоже потеряет сознание или хотя бы закричит от боли, но вместо этого из его ладони вырвалась нить.
Она была красной.
Никогда прежде Дезмонд Нодден не видел такого. Эта нить — необычайно толстая — каким-то образом связалась с мертвой Аэлин Дэвери, что само по себе было невозможно. Но как мог Мальстен пользоваться нитями сейчас, когда его должна была настигнуть расплата? И почему она… не наступала?
Мальстен, слушай меня. Ты можешь от нее избавиться без помощи Бэстифара. Ты слышишь? — вспомнились Дезмонду слова Аэлин, которые он подслушал, стоя под дверью. Он тогда не расслышал, каким именно образом охотница считала такой вариант возможным, но сейчас наблюдал это воочию: расплаты не было. Работа с нитью продолжалась, хотя марионетка не двигалась. А Мальстен что-то говорил ей, будто умоляя о чем-то.
