"Я скажу ей, что мы не вместе на совещании окружного прокурора", — решил Гарри, запоздало следуя за Джинни в комнату требований. Он не рискует, Флер неправильно поймет, что произошло.
"Что вы ей скажете, когда она спросит, почему вы заняты? Ты же не собираешься рассказать ей о Флер? Кэти отскочила за ним, схватив его за руку, чтобы подтянуть его рядом с собой.
"Я не скажу никому о Флер, которая еще не знает", — объяснил Гарри. "Я думаю, я просто не буду отвечать".
"Она тебе не поверит".
"Я не боюсь верить мне, — напомнил ей Гарри. "Флер слышит об этом, что касается меня".
"Ты всегда мог дать нерушимую клятву", слегка предложила Кэти.
"Возможно, мне придется", — согласился Гарри. "Я бы предпочел сделать это, чем заставить ее неправильно понять".
"Вы бы предпочли навсегда связать свою жизнь и свою магию, чем расстроить ее?" Кэти уставилась на него, легкая улыбка играла по углам ее рта.
На этот раз он покраснел, осознав, что мог отдать больше чувств, чем хотел, и отвернулся, чтобы полюбоваться худшим гобеленом во всем Хогвартсе.
"Это так мило с твоей стороны", вздохнула Кэти. "Я такая счастливая девушка", хихикнула она.
"Не говорите таких вещей, где другие люди могут услышать", — умолял Гарри. "Это перестает быть смешным, когда важные люди думают, что это правда".
"Они забудут об этом через несколько недель. Мне просто придется выглядеть особенно оскорбленным каждый раз, когда кто-то спрашивает, вместе ли мы.
"Что бы это ни стоило", — согласился Гарри, поглядывая вверх и вниз по коридору, затем открывая дверь.
"Ах, учитель прибывает", объявил Седрик. "Невилл начинал бояться, что ты не придешь".
"Я обещал, что сделаю", — напомнил ему Гарри, шагнув в середину комнаты.
Члены окружного прокурора смотрели на него со смесью ожидания и настороженности, за исключением Гермионы, чье рвение не могло быть сдержано. Она качалась взад-вперед на пятках, постукивая палочкой по ладони.
"Очарование Патронуса более продвинуто, чем все, что вы, вероятно, будете изучать в Хогвартсе", — начал Гарри. "Это создает частично ощутимую форму положительных эмоций и намерений. Этапы относительно просты: вам нужно только сосредоточиться на положительных эмоциях и говорить заклинание, но способность произносить их — это совсем другое ".
Гарри развел руками, показывая, что они должны отделиться друг от друга.
"Может ли кто-нибудь произвести патрон любого рода?" — спросил Гарри, глядя на Седрика.
"Нет, — покачал он головой, — если бы я знал, как ты едва не умер бы, когда они прервали нашу игру по квиддичу на третий год".
"Я могу", взорвалась Гермиона. "Он не такой, как у тебя, но я могу сыграть".
"Покажи всем", — проинструктировал Гарри.
Гермиона вышла из группы, светясь розовым от гордости, но при этом выглядела довольно нервной.
"Expecto patronum", закричала она, закрывая глаза.
Прилив серебряного пара вырвался из ее палочки, чтобы образовать сияющий щит между ней и Гарри.
"Это очень впечатляет, — нейтрально заметил Гарри, — полагаю, самоучка".
"Да", призналась она.
"Как долго вы пытались? Гарри спросил. "Полностью с конца третьего года?" Гермиона кивнула, немного смущенная тем, что не освоила его более года.
"Вы слышали заклинание, — сказал он остальным. Гермиона произнесла это прекрасно. Сосредоточьтесь на самом счастливом воспоминании, которое у вас есть, или представьте что-нибудь, что сделает вас еще счастливее, а затем бросьте.
"Что вы используете? Джинни спросила.
"В зависимости от того, что будет проще", — просто ответил Гарри. Это была ложь. Он привык вообразить сценарий, который сделает его счастливым, но он потерпел неудачу в лабиринте. Теперь он испытал искушение отбросить это из своих самых счастливых воспоминаний, но не перед всеми членами окружного прокурора, если бы он не мог избежать этого.
"Можете ли вы показать нам свои?" Это был Седрик, который спросил. Невилл и Кэти знали лучше, чем спрашивать его, ну, невилл, Кэти иногда толкала пальцы ног. Седрик был единственным человеком в комнате, который осмелился бы спросить, и Гарри не мог отказаться, не подливая масла в слухи о темных волшебниках. Ему просто нужно надеяться, что это не провалится полностью, когда он выберет воспоминание, которое было не совсем его самым счастливым.
"Expecto patronum", пробормотала она, вытаскивая его палочку на несколько дюймов из рукава. Яркое облако серебряных паров вырвалось из его кончика и зависло в воздухе перед ним. Пар не висел еще, как у Гермионы, он извивался и взбалтывался внутри себя, пытаясь отобрать телесное, но не совсем в силах справиться с этим.
"Я думал, ты сказал, что сможешь сформировать телесный патронус", — обвинил Смит.
"Он может, — сказал Рон, — мы все видели это на квиддиче в третий год, когда Малфой пытался притвориться дементором".
"У оленей нет перьев", — прокомментировал Терри Бут. Гарри перевел взгляд с Смита на своего ослабленного патрона. Рейвенкло был прав, кончики призрачных перьев дрожали по краям тумана, вспыхивая, словно чтобы уловить ветер.
Гарри рассеял это немедленно. Ему не нужно, чтобы все видели, каким бы ни был его патронус. Он мог бросить это позже без беспокойства в камере, чтобы выяснить это для себя.
"Патронус принимает телесную форму, уникальную для заклинателя", — рассказала Гермиона. "Материальный патронус обычно принимает форму животного, с которым заклинатель разделяет глубочайшую близость".
"Он, вероятно, не хочет, чтобы мы видели, что это такое", — усмехнулся Смит. "Это, вероятно, змея.
'С перьями?' Терри Бут спросил скептически. Смит бросил сердитый взгляд на Рэйвенкло, но не мог отрицать, что он был прав.
"Это изменилось", — заметила Гермиона, уставившись на Гарри. "Материальный патрон меняется только тогда, когда заклинатель пережил драматический, эмоциональный переворот. В книге сказано, что такие вещи, как потеря, любовь и предательство, вызвали изменения в покровителях ".
Спасибо Гермиона.
"Возможно, вам всем стоит попробовать сыграть свою собственную покровительницу сейчас", — проинструктировал Гарри, отодвигая тему от него и его покровителя.
Члены окружного прокурора медленно расстались и начали накладывать заклинание Патронуса, у большинства был небольшой успех, за исключением нескольких серебряных пучков, которые вылетали из палочек, чтобы рассеяться в воздухе.
"Выбери свое самое счастливое воспоминание, или, если это не сработает, выбери что-нибудь, что сделало бы тебя счастливым, и представь это во время чтения", — напомнил Гарри. Он сел на пол неподалеку, где пытались Кэти и Невилл.
Оба его друга производили обильное количество серебряного тумана, но Кэти, казалось, сливалась с каждым разом каждый раз, когда она применяла.
Гарри с интересом наблюдал за тем, как серебряный туман постепенно превращается в ворону.
Кэти надулась. "Ну, это не то, чего я ожидала", — просияла она, слишком обрадованная тем, что стала первым человеком, управляющим телесным покровителем, который был расстроен ее довольно удивительной привязанностью к воронам.
"Это многое объясняет", — ухмыльнулся один из близнецов.
"О великая Темная Хозяйка", — добавил другой с как можно более прямым лицом.
"Молодец, что был первым", — поздравил ее Гарри. "Хотя, — он осмотрел комнату, — Седрик, Гермиона и Невилл выглядят так, будто они уже довольно близко".
Седрик добрался до двух гриффиндорцев, довольно благородного, серебристого барсука, формирующегося из его палочки, чтобы довольно осторожно патрулировать вокруг его ног.
Хаффлпафф печально улыбнулся Гарри. "Это было неизбежно, что это будет барсук, не так ли?"
Гермионе удалось добыть серебряную выдру, которая весело болтала и пряталась о ней, пока в конце концов не исчезла. Его бывший друг все еще был одной из самых талантливых ведьм, которых Гарри знал, и он чувствовал, что выдра вполне ей подходит.
В отвлечении, которое выдра Гермионы вызвала, Гарри отвел Джинни в сторону.
"Я не с Кэти", — сказал он ей прямо. "Не поймите неправильно, — предупредил он, наблюдая, как надежда начинает расти, — я просто не хочу слушать все слухи о нас. Она этого не заслуживает.
"Она почему твой патрон изменился?" Джинни спросила, ее тон прохладно.
"Я так не думаю," Гарри покачал головой. "Многие мои друзья отвернулись от меня в прошлом году, — напомнил он ей, — это может быть расценено как предательство и потеря".
"Не любовь", — умела она слабо шутить.
"Нет", солгал Гарри, думая о Флер.
"Я не собиралась никому рассказывать", серьезно сказала Джинни. "Я мог бы сказать своим друзьям, что я думал, что вы были с кем-то другим, но я думал, что вы и Кэти пытались сохранить это в тайне и просто вести себя так, будто вы друзья".
"Мы просто друзья", — улыбнулся Гарри. Джинни кивнула и посмотрела на Кэти, которая с любопытством наблюдала за ними.
"Думаю, она знает, о чем мы говорим", — поняла Джинни. "Я должен продолжать практиковать".
Гарри дважды наблюдал, как она производит сильное облако серебряного тумана, прежде чем вернуть Кэти свое пятно на пол. Занятие закончится через несколько минут для практики Гриффиндора по квиддичу, и он сможет улизнуть, чтобы испытать свое очарование Патронуса в одиночку.
Только Невиллу удалось изготовить телесный патронус до окончания сеанса, и Гарри ушел, чтобы пройти в комнату.
Его было самым удивительным из всех.
Щелкнувший, блестящий серебряный скорпион вырвался из его палочки и угрожающе согнул хвост перед коленями. Форма его патрона была, безусловно, интересной. Гарри знал, что скорпион использовался древними египетскими волшебниками для обозначения числа шесть, но он смутно помнил, что они также считали его символом мести, природы и считали, что скорпионы считались защитниками мертвых.
Гарри было очень любопытно узнать, кем он стал.
'Мирт?' — тихо спросил он с края лужи, ожидая, когда она выйдет из кабинка, который она обычно занимала.
"Гарри", она выскочила сквозь стену, чтобы парить прямо перед ним. "У меня были посетители во время ланча вчера", — предупредила она, нервно постукивая пальцами. "Первые годы или, может быть, во-вторых, они были очень маленькими. Они хотели знать, было ли что-нибудь особенное в ванной комнате.
'Они решили что-нибудь?' Гарри нажал, его живот напрягся в беспокойстве. Комната была его спасательным кругом, советом Салазара, всем драгоценным, что у него было, его маршрутом к Флер, и почти все важные аспекты его жизни были бы затронуты, если бы кто-нибудь обнаружил, что он использовал его.
"Они ничего не нашли, — заверила его Миртл, — но никто никогда не приходил сюда смотреть после того, как ты это сделал".
"Если они вернутся, пожалуйста, скажите мне, Миртл", — спросил Гарри. "Вы не знаете, как важно для меня, чтобы вход оставался в секрете".
"Я скажу тебе, Гарри", — пообещала она. "Я всегда знаю, когда кто-то здесь. Я чувствую это.'
'Спасибо.' Гарри улыбнулся, его страх на время остановился. Пара любопытных младших учеников, которые, видимо, видели, как дверь двигалась сама по себе, когда он вошел, и вернулись, чтобы заняться расследованиями во время обеда после их урока, еще не были проблемой.
"Открыто", — приказал он на языке парселте, подождав, пока вершина лестницы не станет видна, прежде чем проскользнуть через все еще движущийся вход и спуститься в комнату.
"Мама, я дома", — крикнул он, достигнув начала моста.
"Добро пожаловать, дорогой", — услышал он бормотание с мягким сарказмом, когда входил в кабинет. Гарри усмехнулся и сел на край стола, отодвинув в сторону сильно уменьшенную сумку галеонов.
"Мне было интересно, что вы знали о заклинании Патронуса?" Гарри спросил. "Кажется, что моя изменилась".
"Измененный? Слизерин с любопытством посмотрел на него.
"Раньше это был олень, тогда я был почти не в состоянии разыграть его, а теперь, кажется, что-то пернатое, хотя я еще не наложил полный телесный шарм".
"Это интересно", согласился Салазар. "Само очарование очень старое, это одно из очевидных, связанных с эмоциями понятий магии, но его очень трудно воспроизвести, несмотря на это. Мой собственный патронус дважды менял форму.
'Когда это изменилось?' — спросил Гарри, надеясь понять, почему он это сделал.
"Если вы хотите знать, почему вы могли просто спросить", — отметил основатель. "Изначально это был обычный змей, но когда я встретил свою жену, она изменилась и стала руной. Я очень гордился этим. Выражение его лица потемнело от сожаления и сожаления. "После смерти моей жены и начала моих поисков, чтобы попытаться отменить жертву, я сделал ее снова изменившейся, приняв форму моли, и так продолжалось до тех пор, пока я в последний раз не смог ее использовать".
"Вы перестали быть в состоянии разыграть это?" Гарри спросил.
— Ты сказал, что почти не мог его разыграть, когда это было? Салазар спросил.
"В лабиринте во время третьего задания", — ответил Гарри. "Ни одно из моих воспоминаний больше не казалось счастливым, и я не мог представить ничего, что казалось бы особенно позитивным".
"Тогда ты уже знаешь почему", — ответил Слизерин с горькой улыбкой. "Я говорил вам, что те, кто берет на себя обязательство избежать смерти, поглощены своими поисками. К концу моей жизни все остальное утратило смысл, и я почти отказался от того, чтобы когда-либо открывать его. Мои самые счастливые воспоминания были испорчены потерей, и я больше не мог их разыгрывать ".
Гарри мог видеть сходство, хотя его дело было гораздо менее экстремальным. Его счастливые воспоминания со своими бывшими друзьями-гриффиндорцами были испорчены так же, как воспоминания Салазара о его семье, и его мечта казалась недостижимой.
"Ты собираешься наложить заклинание и показать мне?" Слизерин нажал, жадно жестикулируя своей палочкой.
Гарри закрыл глаза, представляя время, проведенное с Флер летом, тепло солнца и ивы и прекрасное чувство, что так должно быть всегда. Она помнила яркость своих серебряных волос на солнце, то, как она всегда пахла обожженным падубом и вкусом сахара.
"Expecto Patronum", пробормотал он, вытаскивая палочку из рукава.
Из его палочки вырвался жар, и из кончика черного палочки вырвался огромный орел, взорвав пар серебра. Стоя так же высоко, как и он, он расправил свои призрачные крылья по ширине кабинета, взбивая свое серебряное оперение и осматривая окрестности острым умом.
"Орел", — прокомментировал Гарри, позволив своему патрону исчезнуть.
"Это не орел, Гарри", — выдохнул основатель. "Это Анзу, гигантская птица, якобы способная магически дышать огнем. Они вымерли тысячелетия назад и встречаются только в древнейших историях о Месопотамии на их родине ".
"Вымерший, огнедышащий орел", — усмехнулся Гарри. 'Мне это нравится.'
"Огнедышащий аспект Анзу, возможно, является неправильным переводом из немагических историй, которые связывают птицу с их религией поклонения стихии", — сказал ему Салазар. "Имея вымершее существо, не говоря уже о волшебном, так как форма вашего патрона очень редка, но она вам подходит". Слизерин хитро посмотрел на него. "Новый патронус в форме древней месопотамской волшебной птицы, вы знаете, откуда должна была появиться первая вейла?" Его улыбка широко распахнулась и стала необычайно мягкой. "Я не думаю, что это какая-то загадка, что вызвало это изменение".
