— Эт-то тут, — указал вниз на небольшую пристройку-домик вплотную к стене проштрафившийся боец. — А я, это, побежал я, хорошо? — с надеждой спросил тот.
— Беги. Вот так и исчезает дисциплина, — уже в спину ему бросил Ода. — С нами он не пойдёт, такие не нужны, — едва слышно прошептал он, — слабый, воли нет, как в наблюдение поставили такого...
На них косо посмотрели пробегающие мимо несколько шиноби, но подходить не спешили: бой постепенно смещался в сторону стен поселения, что крайне нервировало его последних обитателей. Улицы были уже давно пусты — Мизукаге позаботился о своих людях, проведя ещё до осады эвакуацию большинства гражданского персонала, а все свободные шиноби были на участке стены рядом с боем, так что им просто повезло выти с нужной стороны.
— Вернулся значит, — хлопнула дверь за спиной, отрезая внешний мир.
— Цуруги-сама...
Казалось, что он только что спал, но это была лишь игра теней. Длинные спутанные волосы спадали грязными прядями чуть ниже плеч, а по спокойному лицу гуляли тени от дрожащего пламени свечи на столе. Советник Мизукаге стал самым молодым из них, получив свой титул всего лишь в тридцать один год, перейдя из рядов Корпуса Шиноби-Охотников. Прошло полгода и теперь он остался последним. Все знали, что ему предлагали перейти на сторону повстанцев, но он отказался. Предлагали, кстати, не один раз.
— Вернулся, значит, — не открывая глаз, движением ладони предложил ему присесть за стол старый друг.
— Цуруги-сама, — ещё раз слегка поклонился Ода своему старому другу, мелкого он оставил снаружи, тому не стоило слышать этот разговор. — Я пришёл говорить.
— Внимаю, — устало произнёс мужчина. — Вываливай, хуже новостей уже точно не будет, — добавил он, сквозь полуприкрытые веки внимательно рассматривая вернувшегося из затянувшегося рейда знакомого. Он был уже не тот, они оба успели стать другими.
Слова в этой ситуации были лишними, оба мужчины просто почувствовали, что что-то изменилось. Вздохнув, Ода тихо начал свой рассказ: операция, несколько рейдов, плен и то, что случилось после.
Жаль, очень жаль, теперь они оказались по разные стороны. Не проронив и слова, он выслушал всё, что хотел передать ему старый друг, а потом просто задал один единственный вопрос:
— За моей спиной пять сотен гражданских, он их тоже примет? Они будут нужны ему? — Не дождавшись прямого ответа он предложил: — Не думаю. Мы теперь никому уже не нужны, — фыркнул он пустым невидящим взглядом глядя на заваленный докладами и отчётами стол. — Здесь ни одной хорошей новости...
— Я не знаю, — отвёл взгляд Ода. — Я не знаю и не могу ответить... я шёл сюда за воинами, а не слугами. Воинов он примет.
— Это его слова? — Таро отвёл взгляд. — Ясно, ты решил выслужиться и привести бойцов, готовых за шанс выбраться из этой мясорубки пойти на службу даже демонам, своему новому хозяину. А нашел, — с горечью усмехнулся он, — одних беженцев, — Цуруги прикрыл глаза, задыхаясь от своего бессилия. — Я знаю, Мей обещает всем пощаду, обещает не мстить за прошлое. Все примут воинов, только кто позаботится о их семьях? Это называется выбор.
— Я не верю в это, — со злобой прорычал Таро в ответ. — Она просто воспользуется этим чтобы достать всех! Так как было всегда по давнему обычаю, кровью отплатить за кровь. Примет всех, потом будет использовать как заложников. Ты можешь меня не слушать, но вестись на такое...
— Потому я и говорю с тобой. Потому я последний из советников Каге, кто ещё остался жив, — горько произнёс советник. — Потому я не назову тебя сейчас предателем, не пытаюсь убить, хотя обязан. Я спрошу ещё раз он примет нас всех?
— Не знаю.
Какое-то время они просидели вот так, мрачно сверля друг друга взглядом.
— Ты знал, что Мизукаге-сама находится под контролем? — сменив тему спросил Ода. — Во время боя я увидел доказательство этому.
— Догадывался, — откликнулся его старый товарищ. — Мы все тут догадывались, даже я, думаю. Было что-то такое... Ощущение, непонятные моменты по службе... Не верил до последнего, а пару дней назад всё стало ясно, всё встало на свои места, когда из ниоткуда появился урод в маске и стал командовать Кири едва ли не в открытую, — сплюнул мужчина. — Всё это время повстанцы были правы, был прав Ао, была права Мей и только мы как бараны отрицали проблему — теперь это не наш Каге, мы не присягали тому чудовищу в которое он обратился.
— Я тоже считаю, что он не был под контролем всегда.
— Не в первые годы, точно. И не тогда, когда мы начали убирать от власти кланы. — С потолка посыпалась штукатурка, огромная стена вздрогнула, когда до неё добралась очередная ударная волна непрекращающегося сражения. — Ещё та история с попыткой выпустить Треххвостого в Конохе. А вот после... ещё через пару лет он начал меняться.
— Да, примерно в то время, — согласился с ним Таро и они снова умолкли.
— Я понимаю, что теперь мы по разные стороны, но ответь мне честно: вы можете победить? — тихо спросил он своего старого друга.
— Нет.
— Вы можете бежать? — второй вопрос, ответ на который знали они оба.
— ЭТО поймает нас. От стихии нет спасения. Я был на стене и успел посмотреть на твоего нового господина, — горькая складка появилась на губах советника, — впечатляет. Раньше у нас всех была такая сила за спиной, теперь там пустота.
— Спрятаться?
— Слишком поздно.
Далёкий рык бушующего монстра своими отголосками снова донёсся до комнаты пройдя сквозь расстояние и крепкие стены, заставляя обоих собеседников вздрогнуть. Звуки боя снова начали удаляться от Скрытой Деревни.
— Я... мы прятались слишком долго. ЭТО видело нас. А ещё мы стреляли. Была опытная установка, идея давно витала, но никак не могли реализовать... Всё тщетно, снаряд, что пробивал крепостные стены и ни царапины.
— Он пощадит...
— Я не верю в это.
— Тогда, ты... собираешься умереть здесь?
— Да, — услышал Таро тихий ответ.
— Подумай ещё раз. Ты сам сказал, что тут пять сотен человек. Они хотят этого?
— Больше... Пять сотен только семьи шиноби.
— Проклятье... — Таро вспомнил сколько гражданских работало в деревне. Даже учитывая, что перед осадой многих успели вывести... Проклятие... Даже если все эти люди выберутся из Деревни и минуют поле боя, то после их всех прямо на дороге встретят повстанцы.
Звякнуло стекло, советник поставил на стол сосуд с алкоголем. Он знал, что должен принять решение, но не мог вот так сразу нарушить все те принципы, что были с ним на протяжении всей жизни.
— Значит служба у нового джинчурики?
— Почти, — вздохнул он, — там всё сложно.
— Скажи мне хоть что-то, чтобы я принял решение, — устало откинувшись в кресле произнёс Цуруги. — Просто шанс. Скажи мне то, что меня может убедить. Даже солги, я пойму.
— Это биджу. Биджу, но в теле человека. Не джинчурики.
Это было правдой, о таком не лгут.
— У господина Ягуры есть шанс?.. Или?.. — абсурдный в новых реалиях вопрос повис в воздухе и остался без ответа.
Ода отрицательно повёл головой. Дрогнула земля, а с потолка посыпались пыль и осколки камня — Бомба биджу впервые попала точно в стену. Ещё парочка таких попаданий и о стене придётся забыть.
— Хорошо, я понял, — спрятал он в своих ладонях лицо.
— Это Девятихвостый, — использовал джонин последний довод.
Медленно убрав ладони от лица, залитыми кровью от разорвавшихся капилляров глазами Цуруги посмотрел на него и это зрелище было ужасающе. — Я говорил, что он вытащил меня из земляной тюрьмы. Он знал кто я, я сам ему всё сказал, он знал, что я делал и даже так он понял меня лучше, чем кто-либо. Биджу, понимаешь, и понял!
— Заткнись... — тихо произнёс его старый друг. — Не мешай. Если ты не прекратишь, я убью тебя.
— Ему подчиняется Кагуя.
— Заткнись...
— Да я сам... Вот почему я принёс ему свою верность, предав присягу! И это шанс для всех нас начать всё с самого начала. Начать, а потом решить мстить или...
— Я остаюсь, — бесцветным мёртвым голосом наконец произнёс Цуруги. Последний советник Великой деревни принял своё последнее решение. — Я устал, устал от всего этого, если бы ты знал, как я устал... Остаюсь я и те, кто решит сражаться до конца за Кровавый Туман. Я, готовился, рассчитывал варианты, наши шансы выбраться, вести потом партизанскую борьбу, так что обозы собраны. Караван отправится в течение получаса, я сам хотел эвакуировать всех, но не мог... — слово 'предать' повисло в воздухе, — не мог решиться. Да, это будет верное решение, всё равно этот бой не имеет смысла, если Ягура-сама всё это время был под контролем. Ты станешь во главе, тебя многие знают, ты джонин 'из старых', — торопливо выбрасывал-выплёвывал он из себя слова, словно стараясь успеть, — а дальше сама судьба рассудит, что будет: повезёт — проскочите через окружение, нет — всё там встретимся у Синигами в желудке. Приказ о назначении я подпишу прямо сейчас. Одна просьба...
— Я выполню.
— Пообещай мне, что позаботишься о них, пообещай, что они не пройдут через то, что прошли мы. Просто пообещай.
— Сделаю.
— Да, — выдохнул советник, ставя печать на свой последний приказ, — сделаешь.
Не прошло и получаса, как открылись одни из ворот Скрытой Деревни и караван из почти сотни тяжело груженых повозок начал свой путь прочь от боя. Цуруги говорил про пять сотен... почти три тысячи человек, девять десятых которых составляли сугубо гражданские не имеющие ни капли чакры люди, отправились в путь, а в самой Кири осталось едва ли пять десятков её последних защитников...
— Ваша задача — находиться вблизи поля боя, — спустя несколько километров пути отдал Таро приказ подчинённым ему последним двум АНБУ Кири. Бывшей Кири. — Его взять с собой, — пихнул он Нобу к не слишком обрадовавшимся 'баласту' шиноби, — иначе вас даже слушать не будут, а сотрут на месте. Ожидаете завершения боя, помогаете выйти господину Лису, Нобу подскажет. След обоза найдёте, догоните в течение этого дня. Приказ ясен?
— Что... если победит?.. — пусть все беженцы и понимали сложившуюся ситуацию, но предавать по факту ещё не побеждённого Ягуру было сложно.
— Воля нашего... прошлого... Каге подчинена человеку в маске. И кто бы не вышел с поля боя... Пока всё будет оставаться так, — словно в поддержку его слов со стороны удаляющейся Деревни донёсся новый раскат целой череды взрывов, — победа невозможна.
Глава 42
'А какого вообще хрена мы тут все ещё делаем?' — витал в воздухе вопрос, который волновал сейчас буквально всех, кто видел хотя бы часть этого невъе... неестественного боя. Прошлая встреча двух биджу, после которой остался в буквальном смысле отёкший или даже местами оплавленный от бушующих там температур город плюс десятки воронок разнокалиберной глубины, тут, мягко говоря, и рядом не стояла.
И как же сложно было одной женщине, взвалившей на себя в это непростое время тяжкую ношу власти, принять верное решение в этой обстановке. Верное и правильное, взвешенное и просчитанное, такое, чтобы его последствия можно было преодолеть хотя бы за несколько лет.
Таблетка стимулятора (а все последние дни она только на них и сидела, забыв о последствиях), отрезвляющий холод в сознании и новые расчёты возможных вариантов развития событий.
Второй джинчурики. Неизвестный джинчурики, которого здесь не могло быть, который просто не мог здесь появиться, учитывая тот уровень контроля Скрытых Деревень над своим самым сильным оружием, сражался с её заклятым врагом и побеждал. Это раз. Пусть рассмотреть лично хоть что-то в этой мешанине из вздымающихся вверх султанов грязи от взрывов и порывов демонической чакры на такой большой дистанции было почти невозможно, но у неё была разведка и эта разведка не сидела на месте, продолжая собирать данные. А ещё, если вспомнить их прошлую встречу, то его победа, разумеется, при отсутствии новых переменных, становится почти стопроцентной.
Сложив руки под грудью, Мей слегка приобняла себя, пытаясь успокоить воспалённое переживаниями сознание. Как бы она ни гнала от себя дурные мысли, но, когда это сражение подойдёт к концу ей придётся узнать, чего именно желала добиться от неё неизвестная Великая Деревня, расщедрившаяся на целого биджу. А чуть позже она услышит и ту цену, тот счёт, что будет выставлен перед ней за саму эту возможность прекратить войну. Это был уже второй факт, и ей он не нравился намного больше. От него веяло безнадёжностью, веяло невыполнимыми требованиями или даже натуральным вассалитетом и будущей кабалой. Почти весь конфликт внешние игроки сохраняли нейтралитет, несколько поставок оружия, денег и специалистов не в счёт, сейчас кто-то сыграл по-крупному.
Но если она размышляла о том мире, что настанет после войны, то вот её наставник и верный советник был обеспокоен кое-чем несколько более насущным.
— Сколько ты видел хвостов? — обратился Ао к очередному наблюдателю.
— Пять точно, своими собственными глазами различил, но с других постов докладывали о большем числе, — гулко сглотнул чунин-наблюдатель, пытаясь хотя бы не так сильно выдать своим видом весь тот ужас, что он испытал, наблюдая вблизи за боем монстров. Их всех волновало количество хвостов монстра, ведь поэтому можно было опередить Скрытую Деревню, что послала это чудовище им в помощь. Если больше, то... это мог быть Восьмихвостый. Да, вполне мог. И, вспоминая Каге этой Скрытой Деревни, это было бы в стиле Скрытого Облака. — Сложно ответить точно, они постоянно в движении, я как ни пытался... слишком быстро. И... — пусть эта информация звучала довольно странно, но он был обязан доложить по форме обо всём, что привлекло его внимание. — Кроме того, есть ещё третий человек. Мы не смогли подобраться ближе и всё ещё не знаем на чьей он стороне. Одно точно... — словно проглотил он комок в горле: — Он точно не уступает по силе джинчурики.
— Продолжать наблюдение, — резко развернувшись советник снова уставился в горизонт, всё ещё пытаясь разобрать там хоть что-то.
— Хай, — ушёл в шуншине разведчик.
'Шиноби, что не уступает биджу? Кто же это: Камень, Молния или Огонь? Кто ещё может иметь такую силу? Всё-таки Молния?'
— Они приближаются к нам, необходимо что-то решать, — с тревогой произнёс один из её офицеров, когда всего в километре от них разметало в щепки сразу целую рощу густого леса. Дорогущий бинокль в его руках жалобно хрупнул, когда шиноби не рассчитал силу и позволил своим чувствам слегка прорваться наружу. Верно, следовало решить, что делать дальше, следовать прежнему плану — глупость.
Оба джинчурики на протяжении всего своего боя продолжали хлестать друг друга хвостами, но иногда их точность... словом, она оставляла желать лучшего. В результате страдало всё вокруг.
— Не восемь, их всё-таки девять, — голос Ао был тускл и бесцветен, а он сам медленно опустил бинокль и обернулся к ней: повязка снова вернулась на его лицо, скрывая Бьякуган. Несколько алых капель стекали от глаза по небритой щеке — цена за несколько секунд абсолютно идеального зрения на огромной дистанции. Ничего, пройдёт немного времени, и он восстановит свои силы. — Это Коноха.
