Сделать вид, что не видишь и не слышишь, оказалось просто, но сложно. Пришлось потратить минут десять на первый раз, чтобы найти всех. Второй раз быстрее, а третий нашла шестерых, не сходя с места, на остальных ещё минуты три, а потом подошёл взрослый и разогнал всех по домам. Дождавшись, когда дети разбегутся, он вздохнул и кивнул мне.
— Скучно? Ты же их найдёшь даже с закрытыми глазами? — Утвердительно спросил он.
В ответ я тихонько вздыхаю и отворачиваюсь.
— Угу.
— Жалеешь?
— Нет! — Отвечаю не громко, но твёрдо.
— Правильно.
Мужчина ещё раз кивнул, больше своим мыслям, чем мне и ушёл.
Деревня не города, здесь живут не спеша, но если не успеют во время, то останутся без продуктов, а в магазин не сходишь. Нет магазина.
Наверное, пора.
Странное чувство. Понимаю больше, чем те с кем играла. Так заканчивается детство?
Вторая половина лета, жара поднимается на пик, но всё-таки солнце повернуло к осени, ещё не заметно, однако растения реагируют первыми. Как это ни странно, но изменения длинны светового дня сказывается на ритме и созревание плодов. Конечно, кроме длины дня есть ещё много чего, что влияет на созревание, но при равных благоприятных условиях остаётся только день. Впрочем, не так уж это мне и важно.
Не смотря на жару и достаточно большую влажность я не вспотела и чувствую себя нормально. Всё-таки в платье немного легче переносить жару, чем в брюках. Но идти через лес лучше в джинсах, а не в летнем платье, ноги будут целее, и обувь нужна подходящая, а не босиком, как показывают девушек идущих по камням или через лес в большинстве аниме и фильмах. Странные эти режиссеры и сценаристы, они серьёзно думают, что у девушек подошва ног жёсткая и не чувствительная? Иначе как объяснить их непонятное стремление заставить ходить босиком? Впрочем, возможно они просто ненавидят всех женщин, а девушек в особенности.
Моя одежда успела высохнуть и теперь пахнет солнцем и травой. Баба Мила тихонько вздохнула, когда я переоделась, не знаю, может она надеялась, что я останусь?
— Я могу что-нибудь сделать для вас?
Она опять вздохнула, на этот раз не скрываясь.
— Так чем поможешь. Мы последние живые в этом мире.
— А?
— Там живут наши воспоминания. Как мы уйдём, так и здесь ничего не останется.
Не поняла? ИС полный анализ!!
Хотя, зачем анализ, теперь я вижу. Всё вкруг реальное, но не существующее. Странное ощущение, похоже на отражение в зеркале, оно отражает реальность, но внутри ничего нет, и в тоже время есть всё.
Энергетические структуры соответствуют норме, опасности нет.
Да уж. Как провести анализ ДНК, так ИС может, а как разобраться с чем-то не понятным, так нет. И уже не первый раз.
— Что случилось?
— Жадность людская случилось. — Сказал дед Степан. — В столице посчитали, что могут делать всё, что хотят.
Не было ни войны, ни эпидемии, некоторые, стремясь сохранить себе жизнь и её забирали везде, где только возможно. Была разработана соответствующая техника, которую использовал только очень узкий круг людей. Закончилось всё соответственно. Они стали воспринимать чужую жизнь как личную собственность или как еду. Потребовалось совсем немного времени, чтобы на всей планете не осталось жизни вообще, эти люди в конце "съели" сами себя. Конечно, когда процесс стал, заметен, кто-то пытался их остановить, но безуспешно, таких просто "выпивали". Остались в живых трое учённых, которые собственно и разработали это устройство. Защититься не могли, но смогли скрыться, однако отсидеться не получилось. Это стало понятно, когда вокруг их домов, вне поглощающего поля всё стало погибать, всё, включая траву, мох, и микроорганизмов. Процесс закончился за пару дней, а после наступила тишина.
Оставшиеся в живых трое учёных спасти уже никого не могли, некого было спасать. Тем не менее, они придумали и смогли воплотить другой проект. Они оживили память. Получилась цепная реакция, один образ подхватил другой и так далее. Получившиеся структуры живут, как настоящие, думаю, мечтают и всё подобное. Однако не развиваются, дети остаются детьми, взрослые взрослыми, они не осознают этого, для них это норма жизни. Но для поддержания такой жизни, требуется другая жизнь.
— Поэтому, не станет нас и этот мираж исчезнет. — Пояснил дед Степан.
Не понимаю, такое не возможно! Но теперь понятно, о чём говорила ИС, энергетические структуры.
— Когда ты вышла из леса мы сначала испугались, а потом обрадовались. — Баба Мила улыбнулась и стёрла пальцами появившиеся слёзы в уголках глаз. — Значит, есть ещё живые!
Нет. На сканере нет ни одного участка с биологической активностью. Теперь, когда стала понятно, что вокруг происходит, ИС смогла отфильтровать помехи.
— Нет. На планете кроме вас нет никого. Если не считать энергетические оболочки памяти.
— Значит ты из космоса?!
— Не совсем. Я из другого мира, ну или из другой вселенной. У меня дома каникулы, вот иду сквозь миры в поисках приключений.
— Далеко забралась? — Спросил дед Кренк. До этого момента он молчал, никак не вмешиваясь в разговор.
— Не знаю. Наверное, далеко.
— Сейчас насмотрелась и пойдёшь дальше?
— Этот мир исчезнет! — Воскликнул дед Степан.
— Нет. В эту звёздную систему уже начали колонизировать. Во вселенной полно иных рас. Здесь исчезнет всёго лишь ваша цивилизация и ваш биологический вид. Но не надо беспокоиться, люди достаточно распространённый вид во вселенных. — Говорю я, вроде как успокаивая.
— Значит, вселенная ничего не потеряет от нашего исчезновения?
— Колонизируют? Но почему тогда к нам никто не прилетел?! — Воскликнула баба Мила.
— Вы единственные обитатели этой звёздной системы. — В отличие от меня торговцы быстро разобрались, что здесь происходит и начали освоение. — Когда вас не станет, то с этой планетой проведут терраформирование.
Да, я не самый лучший переговорщик. Чувство безнадёжности ударило мне по нервам, заставив вздрогнуть. Даже защита не смогла остановить.
— Мы хотели сделать лучше... — Тихо проговорила баба Мила.
— А потом просто спрятались и ждали, когда они сами поймут, к чему приведёт бесконтрольное использование.
Я могу вернуть в этот мир жизнь. Всё, что сейчас здесь существует, станут живыми. Но следует ли это делать? Учёные в погоне за новыми открытиями ничего не замечают вокруг, а когда мир рушится от нового оружия, которое они придумали, то начинают плакать и рассказывать всем, что они не хотели такого.
— Если вы хотите вернуть жизнь, то можете это сделать. Я могу попросить Торговцев вам помочь. Но вам придётся за это заплатить.
— Они такое могут?
— Можно кого-нибудь, кто не занят? — Говорю в пространство. Думаю, за мной наблюдают и ждут, что же я такого устрою.
Из-за угла дома вышел мужчина, одетый в костюм тройку немного старомодной модели.
— Здравствуйте Ваше Высочество. Рад Вас снова видеть! — Вежливо, спокойно уверенно сказал незнакомец.
Снова видеть? Мы встречались?
— Я вас не помню.
— Не удивительно. Мы встречались мельком, и я был очень огорчён, что тогда нас не представили. — Мужчина вежливо и дружелюбно улыбнулся.
Впрочем, нет, он изобразил улыбку.
— Сейчас мы не на приёме, может, сами скажете, как вас называть? — Спрашиваю вежливо и чуть-чуть улыбаюсь.
Мужчина с небольшой паузой, выдохнул, закрыл глаза, качнул головой и большим сожалением в голосе сказал:
— Мои манеры! Моё воспитание! Прошу прощение! — Он согнулся в поклоне и, не поднимаю головы, сказал. — Молом, старший торговый представитель в этом регионе галактик.
Молом? Брат что-то упоминал про торговца с таким именем.
— Насколько мне известно, бескорыстная помощь вам чужда. Но заключённый договор вы выполните, даже если будет вам в убыток.
— Ваши слова делают честь для меня! — Серьёзно сказал Молом и уважительно склонил голову.
— Если не договоритесь, то ждите.
— Мы доваримся. — Уверенно сказал Молом и повернулся к последним местным жителем.
Старики весь короткий разговор потрясённо молчали.
— Мы, Торговцы, готовы помочь вернуть Жизнь на эту планету и в дальнейшем помогать. Но в обмен нам нужно то, что воплотило в жизнь память.
— Гхм. — Кашлянул дед Степан, привлекая к себе внимание. — Я правильно понимаю, что вы тоже... — Он перевёл взгляд на меня, — пришли из другого мира?
— Да.
— И купили нашу солнечную систему?
— Существует рад межмировых законов, в соответствии с которыми звёздные системы вроде вашей не могут оставаться без присутствия разумной, в той или иной степени, жизни.
— Понятно. Но мы не согласны с предложенными условиями. Не помочь вернуть, а вернуть.
Похоже, эти старики не выжили из ума и ещё способны на многое. Дума, мне пора. Жалко только, что ребята из деревни скоро исчезнут, ведь они всего лишь память.
— Ладно. Вы договаривайтесь, а я пойду. Может дальше встречу приключение.
— Приключение?... — Заметно изумлённо переспросил Молом. — Ах, да, вы же ещё так молоды. Хорошей дороги, принцесса!
Серая пелена едва заметного мелкого дождя закрывала всё вокруг. Почти невесомая водяная пыль, похожая на непрерывно падающий с неба туман делало всё вокруг волглым, но не мокрым. Свет солнца закрывали тяжёлые тучи и, вместо яркого летнего света было рассеянное, не создающее теней освещение. Недалеко располагается железная дорога, с одной стороны, справа для меня, метрах в ста, есть небольшое озеро. Слева видны какие-то строения. Высокое бетонное ограждение, за которым стоят три двухэтажных здания. Единственный вход перекрыт металлическими воротами и охраняется военными. Похоже, там что-то исследуют.
На берегу озера подальше от железной дороги, стоит мужчина с удочкой в левой руке. Одет в заметно поношенный костюм тёмно-серого цвета. Он переложил удочку в правую руку и внимательно посмотрел на левое запястье. Чуть качнув головой, он вернул удочку в левую руку и оглянулся назад. Всё вокруг волглое от непрерывной мороси, но если сесть на берег, ещё и испачкаться можно. Спрошу, может он знает, чем занимаются за забором? ИС, на основе сканирования не смогла сделать точные выводы. А вычислительная система там слишком маломощная, чтобы использовать её для чего-то серьёзного. Скорость обработки около одного миллиона регистровых операций, память измеряется килобайтами, а вычислительный процесс какой-то странный. Обрабатывается сигнал, поступающий через АЦП с большой антенны, дальше к нему применяется математическое преобразование и после формируется результат, но что он представляет ИС не смогла определить. Слишком примитивно.
Спрошу, может он там работает.
— Здравствуйте! — Машу рукой, чтобы привлечь внимание, — Подскажите, а там что? — Спрашиваю и показываю правой рукой на здания за бетонным ограждением.
Мужчина перевёл на меня взгляд не меня положения удочки. Немного сдвинулся в сторону, чтобы проследить направление и снов вернул внимание на поплавок.
— Погоду изучают. Атмосферные явления, грозы, молнии и всё такое. — Немного медленно ответил он.
— А как?
В этот момент поплавок дёрнулся и любое ответы, на все вопросы стали бессмысленны. Мужчина привычно сделал шаг назад, чуть согнул колени, откинулся и ловко подсёк рыбу. Леска натянулся и, через секунду, над водой показалась голова рыбы, не слишком крупной, похожа на карася.
— Ого! Как повезло! Наверное, с килограмм! — Радостно воскликнул мужчина.
Удочка сильно согнулась, натянутая леска подрагивала, сазан, а это по утверждению ИС как раз он, сопротивлялся и вполне мог победить, так как леска не предназначена для таких усилий. Надо помочь, у меня возник азарт, немного, но хватило, чтобы заставить вмешаться. Приподнимаю рыбу над водой и удерживаю от резких рывков, пока мужчина не подставляет под неё садок.
— Сложно объяснить. — Продолжил разговор он. — Мы там смотрим на облака, плотность, есть ли молнии.
Секундой спустя ИС объявила, что это часть военной системы дальнего обнаружения ракет.
— Понятно. — Говорю я.
Мужчина спрятал рыбу в сумку сделанную из сетки и начал собирать удочку.
— Для работы используется мощная вычислительная машина.
— Ого! Она может считать?! — Восторженно восклицаю я. Надеюсь, в моём тоне не заметна наигранность.
— Может. — На губах мужчины мелькнула снисходительная улыбка. — Но сама по себе машины просто дорогая коробка с микросхемами. Её оживляют программы, если программа правильно написана, то и ответ будет правильный. Поэтому нужно хорошо учиться, чтобы в будущем уметь писать программы.
— Я буду учиться! — Программировать я немного умею, но не на таких машинах, как тут.
— Конечно. — Согласился мужчина. Хотя по голосу он не особо верит в это.
— А вы сейчас куда?
— На работу, — он кивнул в сторону бетонного ограждения, — а после обеда улетаю в Москву в командировку, на обучение.
Странно, мне стало завидно. Я могу прямо сейчас попасть куда угодно, однако то, что этот мужчина летит в командировку меня задело. Это почти как приключение, он туда отправлен кем-то, кто считает его полезным. А я просто так брожу и ничего не делаю.
— Извините, можно задать вопрос? Не самый умный?
Мужчина не сдержал улыбку, поудобней взял собранную удочку и сетку с рыбой, после чего посмотрел на меня и кивнул.
— Конечно.
Я глубоко вдыхаю и на выдохе спрашиваю:
— Что мне сделать, чтобы попасть в приключение?!
Наверное, он не ожидал такого вопроса, даже улыбаться перестал.
— Попасть в приключение? — Переспросил он.
— Да. Я много где была, но ни разу ничего интересного и опасного не случилось.
— Знаешь. — Мужчина на пару секунд замолчал, о чём-то думая. — Если читать книги о приключениях, то вместе с героями переживаешь, всё что с ними случается. Переживаешь, плачешь, радуешься, но всегда остаёшься в безопасности. Ты находишься по эту сторону, просто наблюдаешь, чтобы попасть в приключение нужно перестать быть наблюдателем и стать участником.
— А если обладаешь защитой от почти любой опасности?
— Это не столь важно, не стой в стороне, а участвуй.
Просто участвовать? Я могу просто своим желаем изменить мир, в котором нахожусь. Например, прекратить вражду между странами. Впрочем, в чём-то он прав, я каждый раз ухожу, боясь принять последствия своего вмешательства.
— Вы правы, в следующий раз я пройду до финала, ну или как можно дальше.
Мужчина немного удивлённо посмотрел на пустое место, где только что стояла девочка, положил удочку на плечо и направился в сторону проходной. Привидеться и случиться может всякое, но не обо всё следует рассказывать, а то ещё командировку отменят.
На этот раз переход произошёл быстро, и я оказалась на краю крыши полуразрушенного высотного здания. ИС сразу выдала предварительный анализ. Вокруг разрушенный ядерной войной город. И что меня тянет в такие миры? Над головой яркое синее небо с рваными подушками кучевых облаков. Солнечный свет хорошо всё освещает и от этого становиться жутковато.
