Проходя мимо стойки, он кивнул бармену и вышел прочь. Последний, постояв ещё секунд пять, тоже вышел, напоследок положив на стойку простой металлический ключ с шестнадцатью различными бороздками, лучами звезды вокруг стержня в форме неправильного многогранника.
На ключе на пружинном кольце крепилась пластиковая табличка с цифрами и буквами.
Команда стояла на месте, пока все, похожие на прикрытие 'Кроликова', не покинули зал и балкон. И только затем, дождавшись подтверждающих кивков от напарниц, Найт скользящим шагом приблизился к стойке и забрал ключ, аккуратно, не касаясь его и стойки руками, надев на него изолирующий мешок.
Не сговариваясь, группа быстрым, но спокойным шагом, вышла прочь.
Чтобы тут же оказаться в штаб-квартире местной гильдии наёмников.
'Казармы Севера', в отличие от 'Продажных Клинков', членский сбор в которых оплачивала вся троица, были ближе к военному подразделению, постоянно дробящемуся на патрули, чем к привычной Найту и Анне атмосфере конторы по выдачи заданий и общежития с тренировочными площадками.
Например, сейчас, за закрытыми дверьми, находилось, ориентировочно, шестнадцать разумных, половина их которых спали. В открывшуюся дверь другого помещения Найт успел увидеть дрессированного гоблина-уборщика и шестнадцать кроватей, большая часть из которых была застелена.
Учитывая наличие ещё одной двери, численность всей организации, предположительно, составляла от двадцати семи до пятидесяти девяти бойцов. Не слишком много, хотя и сопоставимо, насколько мог судить эльф, с собственной стражей Край-Порта, также известного как Послепорт.
Заведовал всем этим сидящий в отдельном кабинете рыжеволосый человек лет тридцати, явно скрывающий начавшее появляться ожирение под полным латным доспехом, лишённым разве что установленных рядом на стойке перчаток и глухого шлема.
Его рабочее место было отгорожено от общего зала двумя рядами массивных шкафов и перекрывающим прямой вход в условный кабинет столом того же тяжеловесного стиля.
— Говорить мне — коротко бросила Лина, уже сдвинувшая свой рюкзак, где до сих пор находилась голова полуэльфа, что их команда нашла на кухне башни волшебника.
Строго говоря, эта находка превратила попытку переговоров во вторжение, стоившее обитателям башни жизней, а Анне и Найту — привычного снаряжения.
— Будто вечность прошла, верно? — вздохнула блондинка.
Эльф прикрыл глаза. Да, напарница, похоже, читала его как открытую книгу.
— Пождём её снаружи? — тихо спросила блондинка.
Следопыт чуть вопросительно посмотрел на неё.
— Не хочу видеть переговоры об этом...
Найт даже не задумался. Не то, чтобы они понимал эмоции жрицы...
— Пошли.
Лина вышла из здания — технически говоря, его можно было также описать как очень толстую прямоугольную колонну, полую внутри — почти медленным, спокойным шагом.
Знающим её в той мере, в которой были с ней знакомы Найт и Анна, этого признака было достаточно, чтобы судить о её душевном состоянии.
Есть много видов ярости. Кто-то запирает её внутри, превращая в кипящий, вызывающий слёзы и истерику, как выбитый предохранительные клапана, котёл. Кто-то сразу выплёскивает её наружу, в громком скандале, кровавой резне или алкогольном угаре. Кто-то сублимирует, неторопливо, методично и крайне эффективно вычисляя оптимальную формулу последовательности азотистых оснований очередного вируса.
Есть много видов ярости, и много её внешних проявлений. Генетические и культурные различия, статистические погрешности индивидуальных особенностей — всё это описано во множестве трудов, по которым жрецы учатся применению своего, пожалуй, самого страшного социального навыка.
Переглянувшись, напарники молча последовали за номинальным командиром своего отряда, идущей плавным, чуть пружинящим, тщательно вычищенным от паразитных движений, умеренно быстрым шагом, в сторону южных ворот.
— Ненавижу такие ситуации — после долгого молчания, произнесла первые после своего посещения 'Казарм' слова, Лина.
Найт чуть дёрнул плечом.
Анна же с видимым усилием, даже ожесточением, закрыла глаза. Под опущенными веками резко дёрнулись из стороны в сторону, вверх и вниз, а также по диагонали, словно рисуя многолучевую звезду, бугорки. Жрица чуть поморщилась, очевидно, покоряя взбунтовавшуюся было связь с Доменом.
Эльфийка молча посмотрела вверх, на горевшие под сводом маленького грота россыпи светящихся искр и миниатюрных сфер.
— Соплеменник, скажи, почему этот мир так груб и чёрств?
Найт мысленно поморщился от тона, которым собеседница озвучила свой вопрос. Странно — от этих слов, или, быть может, звуков голоса, у него самого царапнуло горло и почему-то правый висок, у наружного угла глаза.
Следопыт на долю секунду скосил глаза, чтобы увидеть, как его верная напарница, согнув ноги, упирает лицо с закрытыми глазами в колени.
'Домен, да?...'
Он плавным движением сдвинулся по дуге, обнимая светловолосую жрицу, часть волос которой вдруг подёрнулись бело-серым цветом 'вампирского' блонда. Его левая рука, окутанная тем, что непосвящённые называли 'вуалью скрытности', закрыли ухо жрицы и прижало её голову к груди эльфа.
— Ты хорошо её воспитал, Най.
Следопыт молча посмотрел на неё.
— Глупо.
Лина чуть дёрнула бровями. Шевельнула головой — короткие фиолетовые искры пробежали по волосам цвета тёмной коры.
'Домен Молнии — физического типа. Когда контрактор находится на пике эмоций, он становиться источником различных аномалий. Иней на доспехах, источающее тепло тело, искры в волосах, серая каменная пыль, проступающая на коже сыпью и бронёй.
Достаточно потерять над собой контроль, хотя бы отчасти, чтобы показать степень своего волнения окружающему миру.
По сравнению с Разумом или Грёзами — просто сказка какая-то' — подумал Найт.
Посидели. Помолчали.
— Покорение мира для наведения добра и порядка — ловушка для дураков — наконец, сказал Найт — сопутствующий ущерб велик, цель недостижима.
Лина сжала челюсти — так, что эльф услышал тихое поскрипывание металлкерамоминералоорганического композита, заменявшего эльфам обычную человеческую эмаль.
— Жостко — сказала жрица — а Грёзы?
Найт знал — она уверена, что попроси его кто-то другой, кроме, пожалуй, Анны, и в лучшем случае, дело бы закончилось кулачным боем.
И всё же, что-то, быть может, осколки сна о том, как Лина в башне волшебника шла за двумя живыми трупами, вслед за ними штурмуя позиции противника, побудило его посмотреть.
В шесть кривых зеркал, кружащихся вокруг, с тридцатью шестью зеркальными крупинками, кружащимися вокруг каждого из них.
В возводимую в шестую степень с каждой секундой бесконечность вариантов, нагружающих мозг видом лабиринта снов и отражений.
В круговерть, из которой нет выхода, лишь только зыбкая опора скучной, серой, трех-с-половиной-мерной реальности тварного мира, существующего всего в одном единственном момент времени и всего одной вариации.
В конце концов, нетрудно, когда вся бесконечность показывает одну и ту же картину.
— Темнота. Всегда.
Лина молча кивнула, принимая ответ.
Молча достали саморазогревающиеся брикеты, по случаю украденные ещё во всё той же башне.
Найт покосился на вроде бы заснувшую напарницу. Оценил волосы, вернувшиеся к привычной окраске, потерявшую появившуюся было вновь сероватую бледность кожу. Чуть кивнул сам себе.
— Не знаю — через несколько минут после окончания трапезы, начала свой монолог Лина — что теперь делать. Поменять мир не получится, я согласна. Терпеть творящееся тоже сил нет. А суицид — просто глупость. Впору забить на всё, набиться четвёртой женой к какому-нибудь ничтожеству и удариться в интелектуальное декадентство.
Не знаю даже, что меня так зацепило. Рвачество этого хуманса, или вервольф. Слишком много всего навалилось.
Сам-то что скажешь?
Молчишь, да. Впрочем, чего ожидать. Не любишь ты полемики.
Что делать будешь дальше, след?
Найт помолчал, ожидая продолжения.
Его не было.
— Мы вроде успеваем на вступительные — начал он — Анна считает, контроль будет слабый. Одену доспехи, возьму двуручник — этого хватит, чтобы сойти за молодое дарование.
Лина покивала, словно четыре клевка сделала, один за другим.
— Ну да, новичок-латник, и неопытная жрица с Молнией и Землёй. Оторвут с руками, особенно, если поверят, что вы были у меня на 'подай-принеси'. Если ещё будут запрашивать историю миссий в Ассоциации.
Она попыталась было подобрать ноги под себя, но левое бедро вдруг вздрогнуло в судороге, заставив её покачнуться, с тихим возмущённым выдохом упираясь обеими руками в пол и стены в поисках опоры.
— Расслабилась и вот — Лина криво улыбнулась — слишком я привыкла к вам, ребята, слишком прикипела.
Найт задумался.
'К чему бы это?' — так, пожалуй, могла быть озвучена его мысль.
— Я моногамен — на всякий случай предупредил он.
Лина коротко хихикнула.
— Спасибо. Буду знать, к кому набиваться, если надумаю прицепиться к вашей семейке.
— М-м?
— Хм-м — эльфийка смерила соплеменника взглядом сверх вниз — сразу видно, мужлан.
— М?
— Всё, я спать. А ты карауль.
Найт удивлённо моргнул. Дважды.
Глава 8.6. Безымянный и тюремное заключение
В далёких землях, что к югу и низу от Империи Истинного Человечества, в стороне даже от полунезависимых (по крайней мере, на бумаге) вассальных городов-государств, располагается странный город.
Точное местоположение его — трудно описать. И причина кроется не в чудовищных по эффективности мерах скрытности, но в самой топологии Планов.
Нет, формально, конечно, есть трёхмерные координаты — высота от условного экватора мира, что далеко на юге, удаление на восток от усреднённого меридиана побережья, что тянется с юга на север, от выбухающего в океан подобно искривлённому плодовому телу гриба полуострова на далёком юге, до самого далёкого северного пролива. И, конечно, глубина от средней плоскости границы равнинной части Ада и свода Верхних Планов.
Только что с них толку?
Планы — это ходы, коридоры, проходы, тоннели, ущелья, трубы.
Планы — это залы, пещеры, гроты, провалы, Миры.
Планы — это подземные реки, заваленные ходы и залы, населённые хищной флорой, фауной, механикой, электроникой, магией и синтебиологией ланшафты.
Планы — это пробитый в ответ на упорные молитвы или магические ритуалы ходы сквозь старые завалы или пласты особо твёрдых пород. Это тоннели, где метровый слой специального состава защищает путников от обвалов, а угольные пласты, газовые пустоты и нефтяные бездны от идиотии псевдоразумных.
Планы — это частично искусственная среда, где путь до границы другого государства может пролегать через прямой ход длиной в двести километров, обеспечивая постоянные торговые и военные контакты.
Планы — это сложный ландшафт, где формально соседний городок в тридцати километрах к западу и сотне метров ниже может находиться в месяцах пути.
Выйти на северо-восток, подняться по спиральному пандусу до перехода на верхний слой Срединного Плана, там, обходя завалы, удалиться по дуге против часовой на запад на сотню километров, спуститься до границы Нижних Планов, чтобы пройти по прямой на юг ещё полторы сотни, затем подняться по 'горке' до ледяных ходов Верхних Планов, снова спуститься, ещё три сотни километров по ломанной кривой, и вот, можно радоваться — осталось прорваться сквозь пробудившийся месяц назад ареал обитания нежити, боевых роботов, големов разбойного чародея — нужное подчеркнуть, недостающее добавить.
Место, где находился Безымянный, располагалось относительно недалеко от неизвестного ему города — или же форпоста? — дроу. Также недалеко был покинутый им — и, пусть и по более травматической причине, прежними обитателями — город любителей голограмм и искусственных интеллектов, странных артефактов и паукообразных дронов.
Это 'недалеко' относилось как к формальной близости координат, так и в — пусть и меньшей степени — к логистической доступности.
Что было не менее важно — место располагалось не на самом краю сложной трёхмерной сети проходов, шахт, пандусов, тоннелей. Другими словами, достигнув определённой степени свободы передвижения, Безымянный пересекал своеобразный критический порог, получая возможность двигаться во все шесть направлений, по трём пространственным осям, по минимум сорока двум маршрутам отхода.
Он знал это благодаря длительной разведке, проведённой в режиме своеобразного транса, когда нежить притворялась дроу-подростком, служащим рабом на побегушках у медведеобразного барда.
Нет, формально, в Городе — так для простоты его называли многие местные — рабства не было. Значимой составляющей местной идеологии — ещё одна концепция, недоступная для понимания стандартным программным пакетом разума юнита под командованием Пантеона — было изображение города как убежища для беглых рабов.
Однако, имелся действующий городской закон об обязательном трудоустройстве иммигрантов.
Безымянный перезагрузил участок ассоциативной коры, размыкая кольцо рефлекторных дуг.
Кроме эффекта маскировки настоящего носителя разума, кора из послойной расположенных разнотипных нейронов, образующих хаотический, постоянно меняющийся ансамбль из неэффективных микропроцессоров и громоздких блоков памяти, в силу своей природы создавало множество эксплуатационных проблем.
Безымянный с неудовольствием осознал, что чувствует неудовольствие от того, что очередная рефлексия, самопроизвольно возникнув, потребовала ручной коррекции имитации мыслительного процесса.
Строго говоря, способность чувствовать неудовольствие, как и осознание рекурсии, была одним из эксплуатационных недостатков использования живого мозга.
Безымянный осознавал — живые ткани, появившиеся в его теле, были образцом трансмиссивного новообразования, где основная опухоль в левой руке выпустила метастазы по всему телу, поразив, подобно плесени или мху, покрывшим стальной корпус станка.
Побочный эффект от их существования был велик, так как хаотические флуктуации электрохимической системы работы биологического псевдоразума, кроме побочной функции блокирования оставшихся в разуме и теле нежитя 'бэкдоров' удалённого контроля, также нарушали работу и основных мыслительных контуров Безымянного.
Короткий волевой импульс, стёрший все лишние помехи, появился только в один единственный, точно ощущаемый настоящим Безымянным, что из Тьмы и Хлада смотрел на мир сквозь шесть осколков разбитого Зеркала....
Существо в виде дроу-подростка, сидящего на коленях в камере, недоуменно моргнуло.
В следующее мгновение, растянутое на несколько десятых секунды, Тьма, коротким импульсом накрывшая было весь объём помещения, отключила все системы наблюдения, все тревожные сигналы, даже те, что должны были прозвенеть в случае отключения сигнализации.
На долю секунды мигнуло, теряя стабильность на небольшой части общей площади, магнитное поле замка камеры.
