Глава 216
Когда постоянно ожидаешь смерти и не рассчитываешь, что жизнь твоя продлиться больше трёх суток, то многие устоявшиеся жизненные представления, социальные и психологические барьеры облетают с тебя словно шелуха. Ты словно уже умер для прежней жизни и готов для чего-то нового. Если с тобой это начало происходить и ты не противишься новому опыту, то обретаешь первозданную лёгкость и вдруг понимаешь, что умеешь летать. И вот тогда события могут начать развиваться с головокружительной быстротой, вдруг ускоряясь в самую неожиданную сторону.
Теперь Лиза могла признаться себе, что между нею и майором почти сразу возникло притяжение, то, что называется "химией". До какого-то времени она пыталась с этим бороться, обманывала себя, что этот человек ей не интересен, даже неприятен, но неизбежно настал момент, когда возникший взаимный интерес вышел наружу и роман начал развиваться с ураганной скоростью. Она буквально бросилась навстречу этой любви. Стоило им оказаться в его купэ, и любовники, не сговариваясь, принялись нетерпеливо раздевать друг друга, чтобы предаться бурному сексу. У Лизы голова шла кругом от близости горячего мускулистого тела, от источаемого им запаха хмеля и горячего сена...
Лёшку хозяин посадил в небольшой аквариум напоминающий банку, чтобы не мешался. Глядя на резвящуюся по соседству парочку, майорский питомец будто "дирижировал" им передними лапками. Выглядело это столь уморительно, что трудно было сохранить серьёзность. В конце концов Лиза даже предложила накрыть аквариум футболкой, но у Рэма нашлась идея получше, — он пообещал приятелю тоже раздобыть самочку, когда они вернутся с этого задания. Что тут началось! Обрадованный паук поднялся на задние лапки, отперевшись передними на стеклянную стенку и начал танцевать "лезгинку"...
Глава 217
Скоро рассвет, а им обоим не спится, любовники лежат в смятой постели и поочерёдно затягиваются последней сигаретой, чувствуя при этом блаженную расслабуху. Каким-то образом они уместились на стандартной полке и даже умудрились иметь на столь узком пространстве весьма разнообразный секс. А ведь в начале, по признанию Майора, он принял её за неисправимую лесбиянку:
— Даже удивлялся как "это" — существо непонятно какого пола, до сих пор не находится в одном из исправительных лагерей по перевоспитанию геев, — посмеивался Рэм.
Лиза же вспоминала, что сразу посчитала его неотразимым, хотя вскоре после их встречи съязвила в разговоре с Софой насчёт того, что у чекиста обаяние орангутанга.
Вместо подушки у неё накаченная мужская грудь. Где-то под её затылком либо возле правого уха находится крохотная татуировка с женским именем "Зоя". В прошлый раз Ласточкина её не заметила, а сейчас не решалась спросить, не смотря на зверскую ревность.
— Кажется я забыл запереть дверь, — лениво вспомнил Костоломов и выпустил в потолок струю сизого дыма; не спеша подниматься, чтобы исправить свой косяк, хотя сумки с оружием свалены на полу в трёх метрах от кровати и сверху на них сброшенная с себя в спешке одежда.
Сигаретный дым сизым облаком причудливой формы плыл под потолком в сторону решётки вентиляции, его неспешный дрейф занимал любовников больше, чем никуда не исчезнувшая угроза, которая запросто в может сейчас находиться уже под самой дверью или за этой решёткой.
— Я слышал, что в мегаполисе любой горожанин, — хоть бродяга, хоть миллиардер и обладатель собственного пентхауса, — всегда находиться на расстоянии не более пяти метров от ближайшей крысы, — философски заметил майор.
Они думали об одном и том же, но кажется Елизавета могла удивить даже такого крутого парня:
— А я откуда-то знаю, как эта тварь проникла в поезд.
— И как же? — отозвался он, не меняя выражения лица и интонации.
— На станции рабочий-железнодорожник, проходя мимо, незаметно прыснул из миниатюрного спрея в крохотные отверстия системы вентиляции и кондиционирования. Наночастицы проникли внутрь и начали деление в точности как клеточное. Через несколько часов, минуя инкубационный период, организм киборга набрал боевой вес. Адаптация ему не требовалась: подробнейший план поезда, данные мишеней и прочая информация была закачены ещё на клеточном уровне.
Майор как будто не удивился:
— Это на неё похоже.
Лиза подумала, что всё сказала, а оказалось, что супервидение обеспечило ей гораздо более объёмный инсайт:
— Бедняга Дзен был убит не по ошибке. Получая информацию от внедрённого комплекса о том, что происходит внутри нашего поезда, аналитики ФСБ сочли паренька вторым по опасности человеком после профессора Чеботарёва, наделённым способностью морально-психологически сплачивать людей в критические моменты и предотвращать распад нашей команды и капитуляцию. Но окончательное решение по ликвидации принимал киборг-ликвидатор SORD-34.
— Она может и не такое.
— Даже слизь, которую этот монстр оставляет, представляет собой большую опасность — потому что эта слизь тоже живая: может видеть и слышать всё, что происходит вокруг, запоминать лица и разговоры и передавать всю информацию на командный центр. А при случае слизь способна атаковать токсином.
— Я в курсе — и бровью не повёл майор.
А вот Лизу удивила такая реакция любовника:
— Почему же ты не предупредил нас разу! Ещё на месте исчезновения Дзена и в других точках? Чтобы мы держались подальше от этой мерзости? Она же была там буквально повсюду! На стенах, предметах, на полу...
— Незачем было, — пыхнул ртом новую порцию дыма Рэм и почесал себе волосатую грудь. — я использовал нейтрализатор, на время блокируя атакующие возможности токсина.
— А это у тебя в честь кого? — всё же решилась спросить Ласточкина о татуировке с женским именем, будто только что заметив её. Она поинтересовалась о ней как бы между делом, с выражением ленивого любопытства, но реакция любовника оказалась абсолютно неожиданной. Чекист вдруг переменился в лице, выхватил из-под подушки семизарядный "Браунинг Хай Пауэр", через мгновение его дуло смотрело Елизавете между глаз. Грохнул выстрел...
Глава 218
Кусочек свинца почти вдребезги разнёс огромного таракана на стене, а за мгновение до выстрела Майор приказал подруге убрать голову с траектории пули.
Ловко по-обезьяньи соскочив с кровати и вернувшись, мужчина продемонстрировал обломок микросхемы с остатками пластикового тельца и головы необычного насекомого.
— Если бы Лёшка не сидел в аквариуме он бы разобрался с ним сам, — горделиво заверил Костоломов. — Кто-то наводнил поезд "информационными старателями". Каждое подслушанное ими слово может стоит кому-то головы, как было с Дзэном.
Даже оставшись без двух третьих своего туловища насекомое сердито шуршало, шевеля лапками и усиками, и устрашающе искрило обломками электронной начинки.
— Типичный образец шпионской техники 12-го поколения, — рассматривая трофей, рассказывал специалист. — Не самая новая модель, но давно зарекомендовавшая себя надёжной и результативной. Как говориться, просто и сердито. Хотя давно изобретены вещи посерьёзнее, например, "живая пыль".
Особо длинная искра из тельца насекомого попала в не успевшее рассеяться облачко табачного дыма, по нему прошла серебристая волна, облачко сделалось плотным, матового цвета. Неожиданно на нём, словно на киноэкране, возникла голографическая движущаяся картинка. Лиза увидела своих престарелых родителей. Мама, смахнув слезу, обратилась к ней:
— Дочка, мы узнали, что ты попала в опасную секту...зачем ты связалась с этими "иностранными агентами"? Твои друзья-террористы планируют взрывать детские дома и школы, больницы!
— Кто вам сказал! — ахнула Лиза.
Мама смущённо замялась, и как обычно бывало в их семье взглянула на папу, который ответил дочке за обоих родителей:
— У нас была полиция с обыском, они нашли книги...
— Ты должны спасти нас, ангел наш! — утирая платком слёзы, взмолилась мать. — Следователь сказал, что нам грозит серьёзная статья, но если ты будешь умницей и позвонишь ему, он обещал не заводить дело.
— Откуда он про меня узнал, ма, па?!
— Ты же сама нам говорила, дочка, что в полиции работают не одни только дебилы. Хотя ты пользуешься очками с функцией изменения лица и голоса перед телекамерами, они давно в курсе, кто скрывается за псевдонимом "Жанна Болотова"...
Лиза перевела тревожный взгляд на друга. Майор успокоил:
— Не обращай внимания, обычная уловка государства-террориста — выставлять террористами своих врагов. Наше государство и есть главный террорист в мире! При этом оно всегда поступает "по Фрейду", то есть, само же и выдаёт оговорками собственные планы: обвиняет, что враг ведёт себя бесчеловечно и готовит террористические атаки? Можете не сомневаться, власть сама давно практикует такие методы. Запрещает людям под угрозой тюрьмы называть войну войной, убеждает народ в провидении некой локальной, почти бескровной спецоперации — будьте уверены, что развязана не просто война, а настоящая бойня...
Понимая, что больше всего тревожит подругу, Рэм авторитетно заверил:
— Ничего у них нет на твоих родителей. Это членистоногое только что просканировало твой мозг, вытащило из твоей памяти семейные воспоминания и на их основе слепило это "кино". Поэтому нельзя подпускать этих насекомых к себе ближе чем на два метра — на расстояние воздействия их нейронного скана!.. Уничтожь её поскорей, пока она не успела передать всё на сервер.
Лиза брезгливо взяла двумя пальцами потрескивающего и искрящего соглядатая и опустила его в чашку с недопитым кофе, где таракан несколько раз булькнул и затих.
— Я слышала о таких, но у нас в полиции их никогда не было, хотя в городах такие штуки очень бы пригодились в борьбе против организованной преступности.
— Разбежалась! — насмешливо передразнил чекист. — Урки для нашей верхушки, защищённой высокими заборами и армией телохранителей, совсем не страшны; поэтому такую технику они используют только в своих аппаратных играх, либо против тех, кого считают реальной оппозицией.
Глава 219
В какой-то момент паук, сидящий в аквариуме на столике купэ, отчего-то забеспокоился: насекомое то и дело поднималось на задние лапки, но уже без прежней игривости, оно шевелило челюстями и усиками, мелкие ворсинки на его голове и спине задвигались, будто поднявшись дыбом. Членистоногий Лёшка почти не отводил всей своей восьмиглазой зрительной батареи от потолка, всем своим видом выражая тревогу. Казалось, что будь у него такая способность, он бы заорал хозяину о грозящий им всем опасности. Только Рэм будто не замечал столь выразительного "балета" питомца.
Лиза попыталась обратить внимание друга на поведение паука:
— Что-то с ним не так?
— Заметил нового таракана, вот и сделал стойку на любимое блюдо, — отмахнулся Рэм.
Поезд огибал высокую скалу, на её вершине был вырублен ещё в тридцатые годы позапрошлого столетия гигантский профиль "Отца народов". Даже ночью барельеф подсвечивали мощные прожекторы, так что пропустить видный за десятки километров профиль Сталина было невозможно. Зрелище впечатляло, но Ласточкиной в нём привиделось другое:
— Здесь должно быть под каждой шпалой голова зэка. Представляю себе, как сотни узников ГУЛАГа без всякой страховки взбирались многими месяцами на отвесную кручу и кирками рубили в скале башку тирана; как ежедневно несколько обессилевших доходяг срывались и разбивались вдребезги. Как в муках, при полном равнодушии охраны, умирали те, кому не посчастливилось убиться сразу. А сколько народу умерло от голода и издевательств вертухаев!
Майор ответил, что не обязательно заглядывать так далеко назад, ибо за два прошедших столетия в этих проклятых краях мало что изменилось:
— Люди здесь до сих пор живут в норах.
— В норах?!
— Да, они роют себе в устьях рек норы, там целые посёлки нарыты.
А дело обстояло так. Запустив больше века назад в общепланетарном масштабе хищнический процесс ревизии чужих территорий, огромная Россия сама же и пострадала больше других от неё. Решив отхватить у Украины несколько пограничных областей, в итоге РФ поставила себя вне международного правового поля. И когда заинтересованным наблюдателям стало окончательно понятно, что даже такой небольшой кусок Кремлю не по зубам, она тут же сама стала едой!
Путлеровская Россия слишком поздно поняла, что больной хищник — сам может стать обедом для голодной стаи. Растеряв весь свой военно-технический потенциал, испытывая громадные демографические проблемы из-за постоянно сокращающегося вследствие нищеты и военных потерь населения, Российская Федерация пала жертвой десятков нерешённых пограничных проблем. Более передовые нации, у которых как раз наблюдался переизбыток населения и которым катастрофически не хватало территорий для расселения, только и ждали, когда дряхлеющая соседняя империя сама себе загонит в болото. И как только представился удобный момент, набросились на неё, словно стая изголодавшихся гиен на больного буйвола. Одними из бенефициариев стали японцы, которым давно приходилось тесниться на нескольких кусочков каменистой суши посреди океана.
Охотно заселив после возвращения своих исконных территорий Курилы, Сахалин и более менее окультуренные прибрежные районы бывшей России, дальше, вглубь страны, — в эти, "дикие" по их меркам края, японцы активно соваться побаиваются. Вместо активной экспансии они присылают только менеджеров и инженеров. Ну и естественно натащили кучу роботов, которые выполняют почти всю тяжёлую работу. Какой-то части местных молодых женщин японцы позволили устроиться в "дома утешения", которые открыли для своих командированных соотечественников, вынужденных по много месяцев находиться вдали от цивилизации и своих японских жён и подруг. Для остальных-же местных работы у новых хозяев не было. Это могло бы вызвать социальное недовольство среди аборигенов. Поэтому первое время самураи держали в Японском море канонерки, которые периодически патрулировали реки; попутно через всегда готовых скорумпироваться путлеровских чиновников-коллаборационистов и местных криминальных авторитетов интервенты щедро раздавали населению под видом гуманитарной помощи дешёвую водку и синтетические наркотики. Но очень быстро и в таких мерах отпала нужда. Угроза широкомасштабной народной войны растворилась вместе с большей частью мозгов почти поголовно отравленного дармовой водкой и наркотой населения. Вместо коварных и отважных партизан, привычных к жизни и охоте в тайге народных мстителей, пришельцы получили рабски-покорную популяцию на грани антропологической деградации.
После событий двадцатых годов XXI века русских никому не было жаль. И всё же из милости новые хозяева территорий позволили остаткам почти одичавших от водки и беспросветной нищеты "гоминидов" как-то выживать по соседству с рудниками, шахтами и сеттльментами, но никакой заботы о туземцах "цивилизованные самураи" специально не проявляли. Рубить лес и охотится русским запрещалось, за уголь и бензин надо было платить, а денег у безработных аборигенов нет. И так как прежние города пришли в упадок и оставленные без обслуживания и отопления ветхие коммунальные дома давно разрушились, то несколько десятков тысяч русских и представителей коренных малых народов приспособились как-то жить в норах.
