— Да, — кивнул собеседник. — И отдам их Картену, чтобы тот смог тебе помочь.
— Есть будешь? — спросила она, подходя к столу. — Я подогрела мясо, ещё тёплое.
— Сама ужинала? — вместо ответа поинтересовался Отшельник и попросил. — Возьми огня, посветишь.
Вытащив из костра горящую ветку, Фрея направилась к хижине вслед за ним.
Сняв с шеи ключ, представлявший собой пластинку с дырочками, заморец вставил её в щель, и нажав на выступ, поднял крышку. Достав вместительный кувшин с узким горлышком и острым дном. Кажется, в её мире такие называли амфорами или марафонами? Вытащив деревянную затычку, старик, мурлыча что-то себе под нос, перелил вино в серебряный кувшинчик.
"У нас праздник?" — удивлённо хмыкнула про себя девушка, наблюдая за его манипуляциями.
— Пойдём, — махнул ей наставник, запирая сундук.
Разлив темно-красную, почти чёрную жидкость, он поднял деревянную чашку и хитро прищурился.
— Что нужно сделать?
— Принести жертву богам, — проворчала Фрея, брызнув несколько капель в сторону очага.
— Вообще-то вино полагается разбавлять водой, — вытирая губы, сказал заморец. — Но у меня его и так слишком мало.
Вновь наполнив чаши, он провозгласил:
— Теперь хочу выпить за Детей Рыси. Пусть их боги пошлют аратачам счастья и процветания. Я не встречал более добрых и великодушных людей.
Не удержавшись, девушка насмешливо фыркнула. Чувствуя её настроение, собеседник поспешил объяснить свои слова:
— Я опасался гнева старейшин за то, что утаивал от них часть синих камней. А они даже не обратили на это внимание! Благодаря их доброте, я смогу заплатить Картену столько, что он просто не сможет отказать нам в помощи.
— А почему ты не отдавал все? — поинтересовалась ученица. — Зачем они тебе здесь?
— Не знаю, — пряча глаза, ответил Отшельник. — Наверное, захотелось хоть что-то оставить дочери после смерти? Теперь, думаю, что это боги надоумили меня припрятать самые большие и красивые камни. Наверное, они уже давно собирались вернуть мне тебя, но не хотели, чтобы ты здесь оставалась.
Объяснение показалось не очень правдоподобным, но спорить Фрея не стала. Какое-то время оба молчали. Заморец неторопливо жевал молодую жирную кабанятину. Девушка вертела в руках чашу, мелкими глотками допивая вино.
— Видела бы ты, как обрадовалась Снежный Ландыш, когда узнала, что у неё есть сестра! — встрепенулся Отшельник. — И как плакала, когда я ей сказал, что ты должна нас покинуть.
Он крякнул, отворачиваясь и вытирая слезу.
— Я схожу к ней как-нибудь, — вздохнула Фрея, понимая, что говорить больше совершенно не о чем.
— Завтра объявят "рысят", которые будут проходить посвящение, — строго сказал старик. — Ты должна быть вместе с Детьми Рыси. Это очень важно.
— Хорошо, — покладисто согласилась собеседница. — Пойду, одежду приготовлю.
— Нет! — нахмурился заморец. — Иди в этом платье. Пусть все видят, кто ты теперь такая.
— Не очень-то в нем удобно ходить по лесу, — возразила она.
— Здесь не далеко, — упрямо стоял на своём наставник. — Поверь, так нужно.
Ещё спускаясь в долину, Фрея заметила толпу у вигвама вождя и столба предков.
— Скорее! — торопил её старик, в нетерпении вытягивая шею.
— Куда спешить? — недовольно буркнула девушка, отрывая от подола мелкие листочки какой-то липучей травки. — Видишь, никто не торопится?
Она кивнула на подтягивавшихся к месту сбора аратачей в праздничных одеждах.
— Я надеюсь, что старейшины разрешат Ловящему Снег пройти посвящение, — явно смущаясь, пробормотал заморец. — Хочу, чтобы он видел меня, когда выкрикнут его имя.
Увы, но быстро добраться в первые ряды не удалось. Едва они попадали на глаза кому-то из Детей Рыси, как их тут же обступали любопытные, засыпав градом вопросов. В основном их интересовали подробности сна Отшельника. Как выглядел Великий дух? Как говорил? Сколько перьев было в его волосах, и где происходил их разговор? У Фреи спросили только про новое платье и неизвестного жениха. Она благоразумно помалкивала, а старик отвечал так коротко и односложно, что аратачи стали быстро расходиться, привлечённые новым, более завлекательным зрелищем.
— Фрея! — вскричал кто-то над самым ухом.
Вздрогнув от неожиданности, девушка тут же оказалась в объятиях Снежного Ландыша.
Улыбаясь сквозь слезы, женщина прижалась к ней округлым животом, громко шепча:
— Ты мне сразу понравилась! Как только увидела, тут же почувствовала что-то родное...
— Хватит причитать, — похлопал её по плечу Медвежье Ухо. — Пойдём, вон уже вождь выходит.
Благодаря своему росту, Фрея видела всё, что происходило у столба предков. Разглядывая парадный костюм Белого Пера, она с трудом удержалась от смеха. "Индеец — металлург, то есть металлист", выглядел весьма импозантно, сверкая на солнышке ярко начищенными бляшками.
После короткой, прочувственной речи, предводитель Детей Рыси стал выкрикивать имена счастливчиков, удостоившихся великой чести. Поприветствовав каждого нового кандидата в охотники, толпа замирала. В наступавшей тишине девушка слышала тяжёлое дыхание Отшельника, а пальцы Снежного Ландыша, крепко вцепившиеся ей в локоть, дрожали все сильнее.
— Ловящий Снег из рода Белых Рысей!
Всхлипнув, женщина ткнулась лбом в плечо свежеобретённой сестры, её папа облегчённо выдохнул, расправив костлявые плечи. Только супруг оставался спокоен, словно не сомневался, что сын обязательно войдёт в число избранных.
Будущие участники испытаний вслед за Колдуном направились к пещере. Где, по словам Отшельника, проведут следующие три дня без пищи и воды. Узнав самое главное, люди начали расходиться. А их окликнул Белое Перо.
Фрея предполагала, что вождь захочет с ней поговорить, но первый же вопрос поставил её в тупик.
— К Отшельнику во сне явился Великий дух. А тебе что-нибудь такое снилось?
Девушка растерялась. Как ответить правильно? Ни она, ни заморец даже предположить не могли, что кого-то из аратачей могут заинтересовать её видения. Ну, уж если так случилось, лучше оставить себе лазейку на всякий случай.
— Пока нет.
Дескать, а там видно будет. Вдруг Великий дух тоже осчастливит её своим вниманием?
— Тебе не жаль покидать нас и отправляться в такой трудный и опасный путь?
Вот тут уж Фрея не сомневалась, каких слов ждёт от неё глава племени.
— Жаль, — тихо вздохнула она и тут же угодила в ловко расставленную ловушку.
— Тогда, может быть, попросишь Владыку вод, чтобы он оставил тебя с нами?
"Упс!!! — испуганно подумала Фрея. — Он что телепат?"
Мысли бестолково метались в голове, никак не собираясь в нужные слова. Вождь терпеливо ждал. Чувствуя, что молчание становится подозрительным, девушка с трудом выдавила из себя:
— Наверное, можно попробовать. Великий дух лучше знает, что мне делать.
"Гораздо лучше", — горько усмехнулась Фрея, добавив:
— Он же меня сюда послал.
Недоверчиво хмыкнув, Белое Перо направился к своему жилищу, а девушку увела за собой Снежный Ландыш.
Всю дорогу до вигвама женщина без умолку болтала о сыне, который совсем скоро станет охотником, о пребывании на Россыпи озёр. Снедаемая своими думами и мрачными предчувствиями, Фрея рассеянно кивала, почти не слушая собеседницу.
Несмотря на беременность, двигалась аратачка очень ловко, и отказавшись от помощи "сестры", сама взялась готовить угощение.
Девушка скромно сидела в сторонке, старательно изображая вежливое внимание, но, видимо, не слишком убедительно. Запустив мясо в котёл, Снежный Ландыш вынесла из жилища миску с жёлудями, и усевшись рядышком, участливо поинтересовалась:
— Ты чего-то боишься?
— Так заметно? — попыталась улыбнуться Фрея.
— Да, — кивнула женщина. — Как с вождём поговорила, так и стала сама не своя.
Девушка заколебалась, но собеседница смотрела так участливо, что она не выдержала, решив все же хоть немного сбросить с души давящую тяжесть сомнения.
— Мне страшно плыть за море, — всхлипнув, призналась Фрея.
— Тогда оставайся здесь, — спокойно, словно само собой разумеющееся сказала Снежный Ландыш.
— А как же Великий дух? — пробормотала слегка обалдевшая собеседница.
— Попросишь Праматерь Рысь заступиться за тебя перед ним, — наставительно проговорила аратачка. — Великий дух не откажет своей жене, если тебе приглянется кто-то из её детей.
— Глухой Гром? — криво усмехнулась Фрея, поражённая причудливыми изгибами первобытной логики.
— Почему бы и нет? — вскинула брови женщина. — По крайней мере, с ним ты не будешь голодать.
— Но что скажет Отшельник? — пробормотала девушка, с каким-то болезненным удовольствием выискивая все новые причины уехать.
— Пошумит маленько и успокоится, — мягко улыбнулась Снежный Ландыш. — Какой же отец не хочет для своей дочери счастья?
"Может и в самом деле остаться?" — лихорадочно думала Фрея, глядя, как женщина растирает жёлуди на плоском камне.
Вновь поставленная перед необходимостью сделать самостоятельный выбор, она окончательно растерялась, не зная, какое решение принять. Внезапно подавшись вперёд, крепко вцепилась в руку аратачки.
— Только, пожалуйста, никому не говори о нашем разговоре! Слышишь? Никому. Ни Медвежьему Уху, ни, тем более, отцу.
— Есть вещи, о которых мужчинам лучше не знать, — понимающе кивнула Снежный Ландыш.
Дальнейший разговор Фрея помнила плохо. Кажется, она нахваливала её стряпню, слушала рассказы гордых родителей о необыкновенных талантах сына, о девушке из рода Чёрных Рысей, которую Ловящий Снег собрался назвать хозяйкой своего вигвама. И улыбалась, улыбалась, улыбалась.
Из своеобразного ступора её вывел Глухой Гром, повстречавшийся им на обратном пути. Сверкая бронзовым от загара торсом и поигрывая копьеметалкой, молодой человек, поздравив Отшельника, выразил уверенность, что его внук без труда пройдёт все испытания и, безусловно, станет замечательным охотником. При этом Фрею он не удостоил даже мимолётного взгляда, подчёркнуто не замечая её присутствия. Непонятно почему, но это пренебрежение окончательно испортило настроение.
Весь день у неё все валилось из рук. Раздираемая страхами и сомнениями, она невпопад отвечала наставнику, вызывая у того новые приступы красноречия. На занятиях по рукопашному бою пропустила пару болезненных ударов, а вечером умудрилась пролить кувшин с водой.
Поэтому не удивительно, что утром она категорически отказалась идти в гости в стойбище.
— Что мне там делать? Тем более, я ещё путаюсь в твоей родословной. А ты сам говорил, что это очень важно.
Столь уважительная причина не могла не умилить престарелого Отшельника.
— Выходит, не зря я её когда-то писал, — гордо проговорил он, протягивая ученице стопку листов бересты и хлюпая носом. — Думал внукам рассказать, да только они уже аратачи. Им нет дела до сенаторов и Генералов.
Однако оставшись одна, девушка долго не могла заставить себя заглянуть в эти записи. Чтобы хоть как-то спрятаться от разрывавших голову мыслей, занялась домашними делами. Пришила заплату на старую рубаху заморца, починила мокасины, с нежностью вспоминая любимые кроссовки, которые, наконец-то, развалились под влиянием агрессивной среды.
Только после полудня, наскоро перекусив, засела за изучение записок Отшельника. А то вдруг заявится, а она их даже не открывала? Вопреки ожиданиям чтиво оказалось довольно увлекательным. По кратким пояснениям, которыми старик снабдил каждое имя своих славных предков аж до тринадцатого колена, ясно читалось, что золотой век младших лотийских Юлисов уже прошёл, и семейство медленно скатывалось вниз, постепенно теряя власть, влияние и богатство. Тем не менее, они оказались связаны родственными связями с множеством родов империи. Так что, если верить рассказам наставника о радланских нравах, нищенствовать ей не придётся. Если, конечно, удастся убедить родичей, что она действительно дочь Лация Юлиса Агилиса. А для этого, кроме всего прочего, надо ещё разбираться и в собственной родословной.
Перебирая многочисленных Авлов, Вулов, Лациев, Даумов (вторых), Треунов (третьих) и даже одного Секста (шестого), Фрея внезапно сообразила, что они с Отшельником забыли нечто очень важное. Поэтому, едва он вернулся, девушка спросила, что называется, в лоб:
— Как меня зовут?
Даже привычному ко всяким неожиданностям заморцу понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя.
Желая прояснить ситуацию, она добавила:
— Я хотела сказать, как имя твоей дочери? Ну не Фреей же мне называться? Или может Бледной Лягушкой?
— Конечно, нет! — раздражённо буркнул старик, ставя на стол берестяную миску с прошлогодними орехами. — Снежный Ландыш прислала. У нас давно закончились, ешь.
Усаживаясь на скамью, он важно огладил бороду.
— Как тебе нравится Псада? Так звали мою несчастную мать.
Девушка с раздражением расколола орех камнем.
— Никак не нравится.
— Тогда Торина. Это имя твоей бабки. Если она ещё жива, ей будет приятно.
— А что-нибудь более благозвучное? — со вздохом спросила собеседница, стряхнув скорлупки на землю.
— Да как ты смеешь?! — взвился заморец. — Это одно из древнейших раланских имен!
— Я не старину изучаю! — огрызнулась Фрея. — Если получится, не хочу до конца жизни откликаться на дурацкое Торина!
Она раздражённо засопела и выпалила:
— Я же не гном!
То ли девушка, воспользовавшись удобным предлогом, выплёскивала на наставника свой страх и раздражение. То ли просто не хотела выбирать, только ни сегодня, ни на следующий день они так и не подобрали ей подходящего имени.
В конце-концов Отшельник заявил, что согласится на любое сочетание звуков, которое придумает привередливая дочь. Если, конечно, оно будет звучать достаточно благопристойно.
Последнее время Фрея редко вспоминала прошлую жизнь. Возможно, сознание, примирившись с невозможностью возвращения к ней, оберегало и без того издёрганную хозяйку от лишних переживаний.
Но сегодня она вновь увидела себя на сцене под яркими лучами софитов. Гремела знакомая музыка, Семён ловко подхватывал партнёршу, не давая упасть на облезлые доски сцены. Вместе с "The Chemical Brothers" пела душа, подчиняясь пульсирующему ритму и наслаждаясь властью над собственным телом, легко выполнявшим самые сложные движения. Сальто, шпагат, поворот, последний аккорд, подавшись друг к другу, танцоры, тяжело дыша, замерли в притворных объятиях. Громкие аплодисменты немногочисленных зрителей и натужно бодрый голос ведущего.
— Сёмен Гришин и Виктория Седова!
— Это же я! Я — Виктория!
Проснувшись от собственного крика, девушка рывком села на постели, отбросив меховое одеяло. Сердце колотилось чаще, чем бубен Колдуна на самой крутой его пляске. Грудь тяжело вздымалась, жадно втягивая ночной воздух, а по мокрой от пота коже забегали мурашки.
— Что? — тревожно спросил Отшельник. — Опять кошмар?
— Да! — вскричала Фрея. — То есть, нет.
Она буквально физически ощущала, как, наполняясь новыми образами и событиями, уменьшаются пробелы в памяти, открывая новые страницы жизни.
