Зи бросился прямо к Гарри, а Гермиона отошла в сторону, когда она притянула его к себе, слезы катились по ее щекам. Она прижала его голову к своей груди, леди Годива уткнулась носом в его бедро, а Зи поцеловал его в макушку.

— Я знаю, Гарри, я знаю.

— Это моя вина! Я должен был остановить их!

— Нет! — сказал Зи, вытирая слезы. — Это вина дементоров! Им было все равно, что он не тот, кого они искали, и их было слишком много.

Макгонагалл посмотрела на тело Сириуса, и слезы покатились по ее щекам, прежде чем она подошла к больничной койке Гарри и взяла его за руки.

— Гарри, дорогой, мне так жаль.

Он отвернулся от Зи к Макгонагалл и зарыдал у нее на плече, глубокие, резкие рыдания удивили его, когда Гермиона беспомощно наблюдала за происходящим. Дамблдор закрыл дверь в больничное крыло, его глаза остановились на Сириусе, прежде чем он закрыл их и подошел, чтобы встать на край кровати Гарри.

— Поппи, мне нужно побыть одному.

— Альбус, этим студентам нужен отдых и лечение!

Дамблдор поднял руку.

— Они хотят, и они получат это, я обещаю. Пожалуйста, минутку?

Мадам Помфри бросила на него свирепый взгляд, прежде чем развернуться и уйти в свой кабинет, закрыв за собой дверь.

— Минерва, мисс Закариас, я бы хотела на минутку остаться наедине с Гарри и Гермионой.

Гарри схватил Зи за руку, прижимаясь к ней на секунду, прежде чем кивнул, и она встала.

— Только минутку, Альбус, — настаивала она. Она убрала волосы Гарри с его лица. — Я сейчас вернусь. Я останусь столько, сколько ты захочешь, дорогой.

Он с благодарностью посмотрел на нее.

— Леди Джи может пойти с тобой, чтобы ты не был один.

Зи наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб.

— Я люблю тебя, Гарри. — Она вытерла его слезы большим пальцем, прежде чем свистнуть, и леди Годива последовала за ней из комнаты, она обернулась в дверях, чтобы посмотреть на Дамблдора, когда Макгонагалл вошла в зал вместе с ней.

— Всего пять минут, Альбус; а потом я вернусь, чтобы побыть с Гарри. Минерва, ты не могла бы показать мне, где находятся кухня? Я хочу убедиться, что сегодня вечером они съедят что-нибудь кроме шоколада.

— Конечно, — сказала Макгонагалл. — Мы пойдем вместе.

Дверь за ней закрылась, и Дамблдор улыбнулся.

— Она мне нравится.

Гарри вытер слезы, его взгляд был прикован к кровати, на которой лежало тело Сириуса.

— Гарри, мне очень жаль Сириуса. Он был хорошим человеком, хорошим отцом, и он не заслуживал того, чтобы так уйти. По моему мнению, никто этого не заслуживает, — печально сказал он.

Гарри уставился на него, его глаза были полны гнева.

— Дементоры убили его, а он даже ничего не сделал! И теперь он...... он мертв!

— Я знаю, — печально сказал Дамблдор. — Но, может быть, это и не обязательно.

Гермиона в замешательстве уставилась на него.

— Профессор, нет такого заклинания, которое могло бы вернуть мертвых! — От его пронзительного взгляда у нее перехватило дыхание. — Вы же не хотите сказать, что... это было бы нарушением всех законов, профессор!

Глаза Дамблдора печально смотрели на Гарри.

— да. Это означало бы делать все, что мы заставили вас пообещать не делать. Вы справитесь с заданием, мисс Грейнджер?

Гермиона на мгновение уставилась на него.

— Прекрати это... но дементоры, они пришли и... все видели его... — ее взгляд упал на Гарри, изумрудные глаза которого смотрели на нее так, словно она была спасительницей всего мира. — да.

Дамблдор улыбнулся.

— Я предлагаю вернуться к началу, и, возможно, вы сможете сделать больше, чем просто предотвратить эту трагедию. Вы знаете законы, мисс Грейнджер. Я собираюсь запереть вас. Осталось пять минут до полуночи. Трех поворотов должно хватить. Удачи.

Он кивнул им, когда они услышали, как дверь в больничное крыло со щелчком закрылась за ним.

Гермиона подняла Гарри на ноги.

— Где твоя палочка, Гарри?

— Вот, — сказал он, хватая ее с тумбочки. — Что мы делаем? Что происходит?

Гермиона проигнорировала его и сунула руку под рубашку, чтобы вытащить длинную бронзовую цепочку, на конце которой болтались песочные часы, заключенные в кольцо. Она притянула его к себе, убедившись, что ее собственная палочка в кобуре, прежде чем надеть цепочку и ему на шею, и взяла песочные часы.

Гермиона трижды перевернула песочные часы внутри кольца.

Темная защита растворилась.

У Гарри было ощущение, что он летит очень быстро, назад. Размытие цветов и форм пронеслось мимо него, в ушах у него застучало, он попытался закричать, но не услышал собственного голоса.

А потом он почувствовал твердую почву под ногами, и все снова обрело четкость.

Он стоял рядом с Гермионой в пустынном вестибюле, и поток золотого солнечного света падал на мощеный пол из открытых парадных дверей.

Он дико оглянулся на Гермиону, цепочка от песочных часов врезалась ему в шею.

— Гермиона, что-?

— Сюда! Гермиона схватила Гарри за руку и потащила его через холл к двери чулана для метел. Она открыла ее, втолкнула его внутрь, среди ведер и швабр, затем захлопнула за ними дверь.

— Что— как — Гермиона, что случилось?

— Мы вернулись в прошлое, — прошептала Гермиона, снимая цепочку с шеи Гарри в темноте. — Вообще-то, три часа назад.

Гарри нашел свою собственную ногу и очень сильно ущипнул ее. Было очень больно, что, казалось, исключало возможность того, что ему приснился очень странный сон.

— Но-

— Тсс! Слушай! Кто-то идет! Я думаю— я думаю, это можем быть мы! — Гермиона прижалась ухом к дверце шкафа. — Шаги по коридору... Да, я думаю, это мы спускаемся к Черному озеру!

— Ты хочешь сказать, — прошептал Гарри, — что мы здесь, в этом шкафу, и мы тоже там?

— Да, — сказала Гермиона, все еще прижимая ухо к дверце шкафа. — Я уверен, что это мы. Похоже, что нас не больше четырех человек... и да, это Невилл рассказывает мне о том, как он был озадачен вопросом о восстании гоблинов на шестой странице экзамена.

Она замолчала, все еще внимательно слушая.

— Мы спустились по ступенькам...

Гермиона села на перевернутое ведро, выглядя отчаянно встревоженной, но Гарри хотел получить ответы на несколько вопросов.

— Где ты взял эти песочные часы?

— Это называется "Маховик времени", Гарри, — прошептала Гермиона. — И я получила его от профессора Макгонагалл в наш первый день возвращения. Я использовала его весь год, чтобы приходить на все свои уроки. Профессор Макгонагалл заставила меня поклясться, что я никому не расскажу. Ей пришлось написать множество писем в Министерство магии, чтобы я мог получить одно. Ей пришлось сказать им, что я была образцовой ученицей, и что я никогда, ни за что не использовала его ни для чего, кроме учебы, что было правдой до сих пор... Я возвращала его обратно, чтобы я могла отрабатывать часы заново, вот так я делала несколько уроков сразу, понимаете? Но... Гарри, я не понимаю, чего от нас хочет Дамблдор. Почему он сказал нам вернуться на три часа назад? Как это поможет Сириусу?

Гарри уставился на ее затененное лицо.

— Должно быть, сейчас произошло что-то, что он хочет, чтобы мы изменили, — медленно произнес он. — Что случилось? Мы шли к Черному озеру три часа назад... если только, — его глаза загорелись. — Он хочет, чтобы мы схватили Петтигрю до того, как все произойдет! Если мы схватим его, Невилл не пострадает! Тебя не схватят и Сириуса... он даже никогда сюда не придет!

— Гарри, — испуганно прошептала Гермиона. — Неужели ты не понимаешь? Мы нарушаем один из самых важных законов волшебства! Никто не должен менять время, никто! Ты слышал Дамблдора, если нас увидят-

-Нас бы увидели только мы сами и Петтигрю!

— Гарри, как ты думаешь, что бы ты сделал, если бы увидел, как ты взрываешься прямо перед собой? — Спросила Гермиона.

— Я бы... я бы подумал, что сошел с ума, — осторожно признался Гарри. — Или я бы подумал, что здесь происходит какая-то Темная магия.

— Вот именно! Ты не поймешь; ты можешь даже напасть на себя! Разве ты не видишь? Профессор Макгонагалл рассказала мне, какие ужасные вещи случались, когда волшебники вмешивались во время... Многие из них заканчивали тем, что по ошибке убивали своих прошлых или будущих "я"!

— Хорошо! — Расстроенно сказал Гарри. — Это была просто идея, я просто подумал... — он замолчал, широко раскрыв глаза. — Кричер!

Громкий треск напугал их, и Кричер в замешательстве огляделся.

— Мастер Гарри, почему вы прячетесь в чулане для метел?

Гарри широко улыбнулся домовому эльфу.

— Кричер, не волнуйся об этом прямо сейчас. Мне нужно, чтобы ты сбегал в мое общежитие и взял мою мантию-невидимку. Это срочно, пожалуйста!

Кричер кивнул и с громким хлопком аппарировал. Мгновение спустя он вернулся с плащом в руках.

— Вот ваш плащ, мастер Гарри.

— Спасибо, Кричер! Вы мне очень помогли.

Эльф просиял и исчез.

Гарри с усмешкой поднял свой плащ.

— У меня есть идея, — сказал он, притягивая Гермиону ближе к себе и накрывая их обоих плащом. — Ты мне доверяешь?

— Конечно, — сказала Гермиона, когда он распахнул дверь кладовки для метел, и они вдвоем побежали к теплицам. — Гарри, помни, если мы видели...

— Невидимый, помнишь? — сказал он слева от нее.

Они побежали к теплицам и стали ждать. Гермиона крепко сжала его руку в своей, пока они стояли неподалеку и высматривали Петтигрю.

Они наблюдали, как Петтигрю, казалось, появился из ниоткуда, превратившись из крысы в человека, и схватил ее, приставив палочку к ее горлу. Гарри попытался пошевелиться, но Гермиона сжала его руку.

— Пока нет.

— Если мы не поймаем его сейчас, он отведет тебя в Визжащую хижину!

Гермиона кивнула, прикусив нижнюю губу.

— я знаю. Но мы не можем изменить все, Гарри. Мы должны быть осторожны; смотри, вот и ты! — сказала она, указывая туда, где Гарри, Рон и Невилл появились перед Петтигрю и Гермионой.

Он кивнул. Они наблюдали, как Петтигрю оглушил ее, и она рухнула на него, прежде чем он повернулся и побежал к Гремящей Иве и исчез в туннеле. Рон бросился за ней, соскользнув вниз как раз перед тем, как дерево снова начало двигаться.

— Почему Рон так погнался за ним? Он даже не дождался тебя и Невилла!

— Он беспокоился, что Петтигрю причинит тебе боль. Мы все беспокоились.

Гермиона покраснела от этого заявления, но больше ничего не сказала на эту тему.

Еще несколько мгновений, и Гарри с Невиллом тоже исчезли под деревом.

— Это самая странная вещь, которую мы когда-либо делали, — сказал он, направляясь к Иве. Он глубоко вздохнул и кивнул ей. — Когда Петтигрю вернется с Невиллом, я собираюсь схватить его.

Гермиона кивнула, в ее глазах был страх.

— Гарри... это так опасно, если ты увидишь себя или если плащ соскользнет... хотя бы на мгновение... воспользуйся своим зеркалом! Я даже не подумал... ты можешь позвонить Сириусу и предупредить его!

Гарри покачал головой.

— Я не могу. У Рона это было, а это значит, что у меня сейчас этого нет, но у Гарри внутри Визжащей хижины есть.

Гермиона нахмурилась и кивнула.

— Хорошо... Я думаю, это лучший план, который у нас есть; мы схватим Петтигрю, когда он выйдет.

Они ждали, казалось, целую вечность, оба сидели молча, наблюдая за деревом в поисках признаков движения.

Гермиона придвинулась ближе к Гарри, все еще держа его за руку.

— Я наблюдала за тобой в больничном крыле и... Зи действительно заботится о тебе и о своей пантере... Я никогда не видела, чтобы животное было так настроено на кого-либо, но она делает все, что нужно Зи. Она защитила тебя в лесу, Гарри. Если бы она не прикрыла тебя, тебя бы тоже поцеловали.

— Я люблю ее, Гермиона. Она... Я хочу, чтобы она была моей мамой. Я хочу, чтобы они с Сириусом были вместе, и я хочу, чтобы она была...... если он уйдет, я потеряю и ее тоже.

Гермиона наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Нет, ты этого не сделаешь. Эта женщина слишком сильно заботится о тебе. Даже если... ты не потеряешь ни одного из них, Гарри.

Он кивнул, прикусив нижнюю губу, когда Гермиона обняла его. Они сидели там, обнявшись под плащом, пока, наконец, спустя почти час, не увидели Ремуса, спешащего к Иве.

— Он не выпил свое зелье, — встревоженно сказал Гарри. — Он будет на свободе где-нибудь на территории, и он будет опасен.

Гермиона кивнула, вставая вместе с ним, когда они осторожно поправляли мантию на себе.

— Мы не можем изменить все, Гарри, — повторила она.

Гарри только придвинулся ближе к Иве, наблюдая, как Ремус выходит, чтобы встать рядом с Зи и Гермионой, в то время как он и Сириус держали Рона между собой, а леди Годива шла позади них. Тонкс выбежала из замка, подбежав сначала к Гарри, а затем к Ремусу. Солнце к этому времени уже почти село, и на небо начала опускаться темнота. Гарри вздрогнул, наблюдая, как Ремус отталкивает Тонкс, когда болезненная трансформация начала овладевать его телом.

Пантера двинулась, чтобы преградить им путь, и зарычала, а Ремус издал вой, от которого у Гарри мурашки побежали по спине, когда его осенило осознание.

— Гермиона! — Внезапно сказал Гарри. — Мы должны двигаться!

— Мы не должны, я продолжаю говорить тебе! Петтигрю еще нет, и мы не можем-

— Мы не можем вмешиваться, я знаю, но дядя Лунатик собирается убежать в лес; прямо на нас!

Гермиона ахнула.

— Быстрее! Куда мы собираемся идти? Где мы собираемся прятаться? Петтигрю может появиться в любой момент и-

Гарри схватил ее и потащил вглубь леса, звуки криков Ремуса преследовали их. Они побежали быстрее, спотыкаясь о край плаща, пока Гарри не сорвал его с них, засунув под мышку и схватив Гермиону за руку. Она споткнулась о корень, он схватил ее и продолжил бежать. Они упали, разбиваясь и катясь вниз по небольшому холму, и Гарри вытер кровь с лица о царапины, когда они продирались сквозь низко свисающие ветви в своих попытках спастись.

Он слышал, как большие лапы волка топают за ними по залитому лунным светом лесу. Казалось, они бежали целую вечность, и сердце Гарри колотилось от страха... если они не смогут убежать от оборотня, то никогда не вернутся к Сириусу вовремя. Гермиона ахнула, когда Гарри прижал ее спиной к темному дереву, накрыв своим телом, в то время как волк, казалось, обнюхивал его.

— Это я, дядя Лунатик, — прошептал он волку, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и ровно, несмотря на бешено колотящееся сердце. — Это Гарри, твой щенок.

Волк уставился на него, обнюхивая его спину, прежде чем уткнуться носом в Гарри. Гарри вздохнул с облегчением и нежно погладил волка по голове. Волк повернулся, чтобы зарычать на Гермиону, но Гарри прижался к ней всем телом, прижимая ее ближе к дереву.

— Нет, дядя Лунатик, она друг. Она не причинит мне вреда.

Волк, казалось, смирился с этим, его уши навострились, прислушиваясь к звукам в лесу, а затем он понюхал воздух, его глаза заблестели, и он рванул в противоположном направлении.