Малфой вышел под ноябрьское солнце и даже дернул уголком губ — скоро декабрь, бал, Рождество, а значит — каникулы. Хотелось приехать домой, завалиться в свою постель и выспаться. Никакого тебе Поттера, никакой назойливой Уизли, никакой Забини и никакого Флинта. Вообще он один, да еще Донг, родителей можно в счет не брать, дом большой...
Слизеринец медленно спустился к домику, который сливался с темным каскадом леса, потерявшего все свои краски и ждущего зимы. Из трубы дома поднимался сизый дым, дверь была распахнута настежь, и оттуда тоже валил дым. На крыльце сидел сам хозяин, надевая свои огромные башмаки.
— Вы завели дракона, и он топит дом?— осведомился Скорпиус, подходя и вставая напротив профессора Ухода за магическими существами.
— Не, эт я пек блинчики,— отмахнулся Хагрид, поднимаясь и потирая ладоши, измазанные то ли мукой, то ли белым песком.— Так, где у нас мисс Грейт?
— Кто, простите?— Малфой даже оглянулся, пытаясь найти названную особу.
— Эшли Грейт, эта... студентка с Гриффиндора, тож с нами потопает,— улыбнулся Хагрид.
— И куда мы, простите за любопытство, потопаем?— Скорпиус натянул перчатки и стал оглядываться в поисках Эшли Грейт, надеясь, что она составит ему веселую компанию.
— Я здесь, Хагрид!— из-за домика выскочила девчонка лет четырнадцати, с завязанными на затылке волосами и в перепачканной чем-то мантии. Она улыбалась и чуть не расцеловала великана, подскочив к нему.— Ну, что, идем искать Крылышко?
— Кого?— Малфой чувствовал, что он один в этой компании пока не знает цели путешествия и его направление. Хотя о направлении можно было легко догадаться: не зря же большие ноги Хагрида уже повернулись к Запретному лесу.
— Крылышко,— повернулась к нему гриффиндорка, странно взглянув: словно каждый встречный тут знает, что есть это их крылышко!— Это детеныш гиппогрифа. Вчера Мадам Перышко вернулась из леса без Крылышка и очень тоскует по нему, а он маленький, ему, наверное, холодно и голодно. Надо его найти.
— Да, точно,— кивнул Хагрид, беря какой-то странный свисток и отдавая его девчонке.— Идем, ты, Малфой, пойдешь с Эшли, а я, это, в другую сторону...
Скорпиус в предвкушении закатил глаза, представляя себе восторг этой задаваки с Гриффиндора, что ей поручили командовать парадом. Раскатала губу, ага! Малфоями вообще нельзя командовать, тем более, каким-то гриффиндоркам, помешанным на спасении животных! Они там, кажется, все на этом сдвинутые, не зря же Поттер тогда кинулся полудохлую сову доставать с карниза!
В лесу было сумрачно из-за голых деревьев, вода хлюпала под ногами даже на утоптанных тропинках. Да, приятное местечко для воскресных прогулок, ничего не скажешь.
— Так, вы тудысь,— Хагрид махнулся рукой вправо,— а я сюды, если что, свистите.
Малфой поднял светлую бровь от последнего слова, но промолчал. Чем быстрее они найдут гиппогрифа, тем быстрее можно будет заняться своими делами. Хотя, конечно, что может быть интереснее, чем шляться в лесу с четверокурсницей, которая просто мечтает дунуть в свисток!
— Идем,— девчонка нагло схватила его за рукав мантии и попыталась потащить в лес, но он одарил ее таким взглядом, что улыбка тут же сползла с перемазанного уже чем-то личика. Она сокрушенно покачала головой и демонстративно пошла вперед, гордо вздернув темную голову.— Чистокровка...
— Мне показалось, или ты что-то сказала?— Скорпиус засунул руки в карманы, наслаждаясь прогулкой. Если он сейчас действительно начнет искать гиппогрифа, то точно придется вечером завязать на шее гриффиндорский галстук. Ну, и искать новых родителей, потому что эти от него отрекутся.
— Я сказала, чтобы ты шевелил своими аристократичными конечностями, иначе мы до ночи не найдем Крылышко!
— Вот уж я расстроюсь,— фыркнул Скорпиус, представив, как он будет убиваться над телом гиппогрифа, который оказался таким идиотом, что потерял мамку. Школа на все века запомнит это зрелище...
— Ты бы не мог прибавить шагу?— девчонка развернулась и гневно посмотрела на него.— Я не заставляю тебя лезть в дебри, но хотя бы иди быстрее!
— Интересно было бы посмотреть, как ты меня заставишь,— ухмыльнулся гадко Малфой, вставая напротив девчонки. А что, она ничего, вот только четвертый курс — это совсем... Мерлин, почему у четырнадцатилетней девчонки такие соблазнительные губы и дерзкие глаза? Это несправедливо...
— Ой, ты индюк совершенный!— фыркнула гриффиндорка, развернулась и пошествовала дальше, демонстративно решив его игнорировать.
Малфой опять ухмыльнулся, легко взмахнул палочкой — и на голову девчонке с шелестом опустился ворох пожухлой листвы.
— Ты идиот?!— она смахнула с себя листья, глядя на него суженными глазами.— Крылышко страдает где-то в лесу, а ты только мешаешь его спасти!
— Я не просился в армию спасения гиппогрифов, так что можешь убавить звук и продолжать свое великое дело,— пожал он плечами, проигнорировав первую фразу. Ну, если не игнорировать, то девчонку бы где-то через неделю нашли на дереве.— А я буду прикрывать твои тылы...
— Что прикрывать?
— Показать?— рассмеялся Скорпиус, делая шаг вперед — и смелая гриффиндорка попятилась, выставив вперед руку с палочкой.
— Все вы, слизеринцы, одинаковые,— она опять отвернулась и пошла дальше, в глубь леса, окликая своего гиппогрифа на все лады.
— А ты много знала слизеринцев?— поднял заинтересованно бровь Скорпиус, догоняя девчонку и практически дыша ей в затылок.
— Достаточно,— хмыкнула Эшли, даже не обернувшись.— Мой брат — слизеринец, и он такое..., что воняет за километр.
— Не замечал, чтобы от меня воняло,— заметил Малфой, удивляясь, что, оказывается, и такая дикая смесь в семье бывает: один отпрыск на Гриффиндоре, а второй — на Слизерине. Это же постоянная война в доме! Зато, конечно, жить интереснее.
— Ты уже привык,— парировала гриффиндорка, сворачивая с тропинки.— Посмотрим там.
Малфой пожал плечами и пошел за девчонкой: вовсе не потому, что она приказала, а потому, что впереди он явственно слышал шум ручья, и ему очень хотелось сбросить туда это чудо с Гриффиндора.
— Вот всегда хотела спросить...
— И что тебя останавливало?
— Ты всегда прерываешь других на полуслове?
— А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?
Эшли топнула ногой, с размаху поворачиваясь к слизеринцу и сжимая кулачки:
— Ты такой же невыносимый, как мой брат! Так бы и дала!
Скорпиус хмыкнул:
— Рискни. Только смотри, чтобы от шума, тобою издаваемого на весь лес, твое Крылышко ненаглядное не сигануло в ручей и там не утонуло.
— Что?
— Вот повезло-то мне,— тяжело вздохнул Скорпиус и показал рукой куда-то за спину девчонки.— Вон твое животное, забирай и пошли!
Эшли с радостным вздохом развернулась и, увидев лежащего у воды маленького гиппогрифа, перемазанного с ног до головы какой-то грязью, подбежала к нему. Он поднялся на тонкие ножки и застукал клювом, словно защищаясь. Эшли покладисто ему поклонилась, а потом протянула руку, чтобы погладить.
— Крылышко, маленький, ты нашелся!
— Мы так и будем тут сюсюкаться, или пойдем уже?— светски осведомился слизеринец, с отвращением глядя на эту пару.
— Возьми его на руки, он устал,— попросила девчонки.
— Ну, сейчас, уже разогнался,— фыркнул презрительно Скорпиус, глядя на грязное животное.— Он валялся неизвестно в чьем..., а я должен его своей мантией вытирать?
— Брюзга,— девчонка отвернулась и уже наклонилась взять детеныша на руки, но тут слизеринец не выдержал и чуть подтолкнул ее вперед. Потеряв равновесие, девчонка свалилась в ручей вместе с гиппогрифом.
— Ты...!
Скорпиус хмыкнул, подобрал с земли свисток и дунул в него, решив проблему сразу и радикально. Что ж, судя по глазам девчонки, воскресенье у них удалось...
* * *
— Давай: налево или направо?
Она рассмеялась, пытаясь отжать его руки от глаз, чтобы увидеть, куда их уже могла завести эта игра.
— Мм... Направо,— Виолетта сделала еще одну попытку вывернуться из его рук, но услышала лишь смех над ухом. Он, не снимая руки с ее глаз, повел ее дальше, придерживая за плечи.
— Осторожно, лужа,— его веселый голос звенел над ухом, и девушка улыбалась. Наверное, таким манером они прошли уже весь Хогсмид вдоль и поперек, но им обоим нравилось вот так просто дурачиться.
— Налево или прямо?
— Налево,— Виолетта, споткнулась о какой-то камень, но Джеймс тут же поддержал ее, правда, ему пришлось открыть ей глаза.
Они стояли напротив центрального парка, рядом с тележкой мороженщика.
— Мне кажется, или ты специально меня сюда привел?— опять рассмеялась рейвенкловка, беря его за руку, когда парень купил им обоим по большой порции.
— Я? Нет, это ты выбрала дорогу,— он честно помотал головой, на которой едва держалась черная шапка, но лукавые глаза его выдавали.
— Хитрюга,— фыркнула Виолетта, протягивая руку и стирая с его щеки мороженое.— Темнеет...
Джеймс кивнул, но даже и не подумал поворачивать в сторону школы. Вообще в Хогсмиде почти никого из студентов уже не осталось: погода была ветреная и сырая, но двое ребят этого даже не замечали, целый день гуляя и болтая ни о чем.
— Я сегодня съел столько сладкого, сколько мой братец за свою жизнь не умел, а ведь он очень старался,— рассмеялся Поттер, засовывая руку в карман и извлекая оттуда кучу фантиков и оберток.— Мы сегодня сделали хозяев "Сладкого королевства" богатыми...
— Ну, и ладно, а то все "не люблю" и "не буду",— она прижалась к его руке, улыбаясь.— Ты стал плохо есть.
— Откуда ты знаешь?
— Вижу.
— То есть и ты теперь за моим рационом следишь?— Джеймс обнял ее, медленно идя по дорожке через пахнущий опавшими листьями и осенней сыростью парк.
— А кто еще?— она насторожилась, подняв к нему смеющиеся глаза.— Мне уже пора ревновать?
— Хм, ну, если ты хочешь ревновать к Малфою и ко всему выводку моих сестер-кузин, то начинай, правда, не вижу смысла,— пожал он плечами, целуя ее в висок под беретом.
— Вот к Малфою я ревную, иногда,— созналась она, поднимая к нему лицо.
— С чего бы это?
— Он с тобой тогда, когда меня рядом нет, он был с тобой все эти годы. Он знает тебя лучше, чем я,— она шаловливо улыбнулась, подмигнув ему.— Правда, он не сумел приучить тебя к конфетам, это ему в минус.
— Я передам,— опять рассмеялся Джеймс. Он, наконец, вычистил карманы мантии и только теперь наткнулся на вещь, которую искал. Ключ.
— Ты чего?
Наверное, Виолетта почувствовала, что он немного напрягся от своей находки. Так же, как она с подозрением на него смотрела, когда он забежал на почту, чтобы отправить в гостиницу письмо с просьбой кое-что сделать в комнате. Правда, он еще точно не решил, что поведет туда девушку, но все-таки...
— Давай еще поиграем?— кажется, он за миг решил внутреннюю борьбу и тут же вернулся к своему прежнему расположению духа.
Она с подозрением посмотрела на него, смешливо прищурившись:
— Ты что задумал, Джеймс Поттер?
— Играть,— сделал он невинное выражение лица, заходя ей за спину и закрывая ее глаза руками.— Итак, налево или направо?
— Направо.
Он слушал ее ответы, но все равно сам корректировал их движение, в противоположную Хогвартсу сторону. И плевать, что они не вернутся в школу (конечно, последнее слово будет за Виолеттой)...
— Итак, прямо или направо?— они стояли перед черным входом здания с небольшой вывеской "Очаг Морриса".— Виолетта, подумай...
— Джеймс, в чем подвох?— она снова попыталась вывернуться из его рук, но он не позволил.
— Решай: прямо или направо.
Они замолчала, потом накрыла его ладонь своей:
— Сам реши, я доверяю твоему решению.
Почувствовала ли она или догадалась? Он не знал, но и задумываться об этом не стал. Джеймс толкнул дверь и провел в нее девушку.
— Осторожно, ступеньки,— предупредил он, все еще страшась открывать глаза Виолетты. Вдруг она тут же развернется и уйдет?
— Джеймс, куда мы идем?— тихо спросила она, когда под ногами заскрипели ступени.
— Увидишь,— прошептал он, доставая ключ и ловко отворяя нужную дверь.
Они вошли, девушка пыталась понять, куда они попали, а Джеймс быстро огляделся, довольный результатом.
В небольшой комнатке не было кровати, только ковер, на котором лежали цветастые подушки и покрывала. На всех поверхностях: столиках, тумбочках, табуретках — стояли свечи. Они загорелись, как только туда вошли ребята. Камин полыхал, наполняя комнату уютом и теплом.
Рука сама упала с лица Виолетты. Он услышал ее легкий вздох.
— Джеймс, где мы?— Виолетта шагнула к высокой вазе с цветами.
— А это важно?— улыбнулся он, доставая из кармана платок Малфоя.
Она робко улыбнулась и сняла с головы берет, потом пошла по комнате, гася почти все свечи, оставляя пламя камина чуть ли не единственным источником света. Он стянул с себя шапку и шарф, расстегнул мантию. Потом шагнул к ней и обнял, прижавшись губами к ее холодному виску.
— Ты необыкновенный,— прошептала Виолетта, ища его губы и обнимая его за шею.— Это чудесно...
Он дернул уголком губ, понимая, что во многом это — заслуга Малфоя. Но о Малфое сейчас думать не хотелось: слишком близка была любимая девушка, слишком горячи были его ладони, легко снявшие с нее мантию и шарф, уже лихорадочно ищущие ее обнаженную спину.
Он видел в ее глазах все то же смущение и был готов отпустить ее, не собираясь смущать ее еще больше, но тут же вспомнил о платке. Протянул руку и повязал его, вызвав лишь удивленный вздох.
— Джим, что ты...
Он не дал ей договорить, жадно целуя в раскрытые губы. Она будто смирилась, отвечая ему и уже смелее снимая с него одежду.
Как же ее много! Они потерялись в его свитере и тихо рассмеялись. В ее волосах запуталась серьга, и он ей помог освободиться, не останавливая нежных поцелуев. Он боялся сделать что-то не так, он все время думал о ней и о ее теле, которое он держал в объятиях...
А потом он уже не думал, больше чувствуя и поступая интуитивно, хотя и был какой-то подсознательный страх. Страх какой-то неуловимый, то ли за нее, то ли за себя, то ли вообще просто страх...
Он пытался фиксировать хоть что-то, но море ощущений не давали не то, что сосредоточиться, — что-то замедлить, остановить, сделать по-другому...
Он помнил, что ей было больно, и в тот момент он снял с нее повязку, чтобы видеть ее глаза. И он их видел, и помнил... Наверное, единственное, что он в тот момент четко помнил и фиксировал: ее глаза.
Сколько это длилось? Наверное, минуты, но он бы поспорил с кем угодно, что вечность. Приятную вечность.
— Люблю тебя, Джеймс,— прошептала она ему на ухо, пряча лицо на его груди и тяжело дыша.
— И я тебя,— ответил он, натягивая на нее одеяло. И плевать, что их хватятся в школе. Плевать на все, потому что вставать сейчас, одеваться и куда-то идти было бы низко и пошло, это бы испортило весь момент, а портить его не хотелось...
Когда он проснулся, то все вчерашние мысли и чувства казались ему каким-то удивительно приятным сном, но он увидел спящую рядом с ним Виолетту и улыбнулся. Потом взглянул на часы и подпрыгнул:
