В состав каждой бригады Пятого корпуса входил батальон непрямой огневой поддержки из восемнадцати ракетных танков Лучник. Они были намного легче, чем Воины, и никогда не предназначались для ведения огня прямой наводкой. Их броня обеспечивала только защиту от взрывной волны, осколков снарядов и шрапнели, а не от проникающего или энергетического оружия, установленного на их более тяжелых собратьях.
Система Ддвифроннег препятствовала непрямому огню под большими углами, но современные ракеты были в равной мере способны наносить удары на низких высотах с огибанием рельефа местности, и, в отличие от Воинов, все Лучники Пятого корпуса могли атаковать одновременно. Их было девяносто, в каждом по двадцать четыре установки вертикального запуска ракет, и более двух тысяч этих ракет были выпущены залпом в одном направлении.
Ни одна из этих ракет не была оснащена ядерным оружием. В глубине души Проберт предпочел бы использовать такое оружие, но это было бы слишком для мужчин и женщин, которые думали, что они здесь для того, чтобы отбить дворец у предателей и освободить Каэрлеон. И поэтому они были вооружены кумулятивными зарядами и самоформирующимися осколочными боеголовками, предназначенными для поражения гораздо более тонкой брони, защищающей верхнюю палубу Защитника. Теперь они ринулись в атаку, рассредоточиваясь по мере приближения, а затем сходясь для одновременной, скоординированной атаки с 360 градусов.
Точечная оборона Защитника возникла из пыли, дыма и ярости, и ее окружил новый клубящийся ореол взрывов. Десятки ракет исчезли, не долетев до цели. Дюжина дронов Стрела, размещенных вокруг, уничтожила еще больше, но более тридцати достигли цели, и Проберт торжествующе оскалил зубы, когда они взорвались в клубящемся пламени.
И ни один выстрел не был произведен в ответ по Пятому корпусу.
* * *
— Повреждения вспомогательных систем вооружения приближаются к 12 процентам, — сообщаю я. На самом деле в этом нет необходимости. Императрице доступна та же информация с окружающих ее визуальных дисплеев. Но, по-другому, это необходимо. — Башня Браво выведена из строя. Точечная защита снижена до 71,92 процента от базовой. Лобовая броня деградировала на 4,2 процента. Сенсорные возможности снижены до 87,5 процента.
Делаю паузу, а затем говорю то, что должен был сказать.
— Ваше величество, мы должны открыть ответный огонь.
* * *
Морвенна Пендарвес закрыла глаза, когда командная палуба вокруг нее дернулась, и сквозь шум донесся голос огромной военной машины. Он был почти нежным, этот голос, но в то же время в нем звучала сталь при объявлении, что должно произойти то, о чем она знала с самого начала, и она знала, что голос прав. И все же боролась с этим знанием, отчаянно пыталась его отвергнуть. Во многих отношениях было бы легче умереть самой, чем убивать стольких хороших мужчин и женщин, которые стремились только выполнять свой долг перед империей и императрицей, которым они поклялись служить. Но она была императрицей. В отличие от них, знала, что на самом деле поставлено на карту... и чего требует от нее долг — этот холодный, неблагодарный хозяин.
Она сжала кулаки, когда неизбежное накатило на нее, как море, наполнив горечью своего яда, а затем глубоко вдохнула.
— Огонь! — резко скомандовала она.
* * *
Толщина лобовой брони тяжелого танка Воин равнялась 90 сантиметрам, что составляло менее трети брони Защитника. Его 20-сантиметровые сердечники имели массу 2,1 тонны и генерировали 87 000 мегаджоулей кинетической энергии.
43-сантиметровые сердечники Защитника имеют массу более 13 тонн и выделяют более полумиллиона мегаджоулей — эквивалент 128 тонн устаревших химических взрывчатых веществ в зоне поражения диаметром менее полуметра.
* * *
Проберт откинулся в своем командирском кресле, когда сверхскоростные "шила" без особых усилий пробили самую толстую броню Воинов 521-й бригады и пронзили три из них огненным копьем. 6000-тонные машины извергались подобно обезумевшим вулканам, когда эти снаряды проникали прямо по длинным осям их корпусов, раскалывая и испаряя все на своем пути. А затем они прорвались сквозь заднюю броню танков, словно какие-то демонические кометы, оставляя после себя только дым, пламя и разрушения.
Один из этих разбитых танков был — когда-то был — командным танком генерала Глэскока, и Проберт знал, что это не совпадение. Он на мгновение застыл, наблюдая, как в небо поднимаются клубы дыма, оставляя за собой обломки машин, которые их породили.
Двадцать секунд спустя еще три танка 521-й развалились на части, и он яростно стряхнул с себя оцепенение.
— Назад! Верните их! — рявкнул он.
Приказ был отдан, но заместитель Глэскока уже отдал ту же команду. Его бригада подалась назад, нырнув за гребень своего хребта.
Из двадцати Воинов, поднявшихся на этот гребень, одиннадцать выжили и отступили.
VII
Эйбилин Проберт стоял в боевом информационном центре (БИЦ) Командира, расположенном на один уровень ниже командной палубы, и смотрел на изображения на гораздо более мощных дисплеях боевого информационного центра.
Оборонительный вал вокруг Защитника был изрыт и прорван, но строительные пульты, укрывшиеся в его трюмах на время короткой жестокой схватки, на его глазах деловито ремонтировали его. БИЦ высветил признаки повреждения сенсорных мачт огромной боевой машины. Они были гораздо меньшими целями, чем корпус АББМ, и сильно бронированными, но две из них были разбиты, должно быть, прямыми попаданиями. Все попытки разместить беспилотник для обзора сверху были сорваны системами точечной защиты Защитника, поэтому было невозможно определить, насколько сильно его верхняя броня была повреждена ракетным ударом. Проберту казалось невероятным, что тот не мог получить значительных повреждений... Но он напомнил себе, что никогда бы не поверил, что его лобовая броня может выдержать такой ураган проникающих снарядов и так мало пострадать.
— Как вы можете видеть, губернатор, — сказал бригадный генерал Липпманн, словно прочитав мысли своего начальника, — повреждения гласиса... минимальны.
Проберт фыркнул. Возможно, это было "минимально" для Защитника, но для любого из его танков это было бы намного больше.
Лобовая броня АББМ была изрезана. Ударные кратеры покрывали ее поверхность, но ни один из этих кратеров — или выбоин и царапин, если уж на то пошло, — не был глубиной более нескольких сантиметров. И пока он наблюдал, ремонтные пульты сновали по поврежденной поверхности, заполняя раны арморитом. Жидкий сплав залился в них, почти мгновенно затвердевая, и он нахмурился. Эти заплатки будут менее устойчивы к повреждениям, чем частично коллапсировавшие сплавы боевой брони... но, черт возьми, намного более устойчивы, чем что-либо еще, кроме такой брони.
— Мы уничтожили одну из его основных орудийных башен, — продолжил Липпманн, наведя курсор на дисплей, чтобы указать на обломок массивного рельсотрона, свисающий с разрушенной башни, как сломанный зуб. — И данные сенсоров показывают, что он потерял от пятидесяти до шестидесяти процентов своих основных сенсорных возможностей. Трудно быть полностью уверенными, но, похоже, он также потерял, по крайней мере, часть своей точечной защиты, и мы уничтожили большинство его беспилотных Стрел.
— И в процессе этого выпустили все ракеты, которые были у Лучников, — прорычал Проберт. — Что делает состояние его точечной защиты на данный момент немного неуместным, не так ли?
— Да, сэр. — Липпманн кивнул. — Однако на борту транспортных кораблей у нас гораздо больше ракет.
— Для их выгрузки и перевооружения потребуется время. — Проберт покачал головой, его глаза были мрачными. — И эта штука, — он ткнул подбородком в АББМ на дисплее, — все еще пытается взломать нашу коммуникационную сеть.
— Мы смогли заблокировать ее без особых трудностей, губернатор, — сказала майор Биннион.
— До сих пор нам удавалось блокировать ее, — поправил Проберт и повернулся лицом к своим сотрудникам.
— Мы знали, что у нас неполные данные по Круглому столу, но это, — он указал на дисплей, не поворачивая головы, — довольно четкое указание на то, что они были еще менее полными, чем мы думали. Эта штука, должно быть, выдержала не менее трехсот прямых попаданий, и на ее броне почти не осталось царапин. Учитывая это, я также не готов полагаться на наши предварительные оценки ее возможностей в области радиоэлектронной борьбы. И если она когда-нибудь взломает наш шифр, если войска увидят сообщение Морвенны...
Поджав губы, его подчиненные уставились на него.
— На нас оказывается еще большее давление, чем мы думали, и нам нужно покончить с этим делом как можно быстрее, — решительно заявил он. — И мы не собираемся делать это с фронта. Мы должны обойти его с флангов. Единственное, в чем можно быть уверенными, так это в том, что его боковая броня тоньше лобовой. Если мы собираемся его уничтожить, то именно туда нам и нужно идти.
Он снова повернулся к дисплею и набрал команды, и на экране появилась топографическая голограмма речной долины.
— Нам нужно направить Воинов сюда, сюда или сюда, — сказал он, тыкая курсором в дисплей. — Любой из этих гребней даст им прямую линию огня по флангам.
— Согласен, сэр, — сказал полковник Джарвис через мгновение. — Но Защитник разместился так, чтобы прикрывать подходы к этим хребтам. — Он использовал свой собственный курсор, чтобы обвести относительно плоские возвышенности вдоль течения реки. — Мы понесем большие потери, если попытаемся пересечь эти огневые рубежи.
— Будет тяжелее, чем если мы направим их прямо на его орудия? — проворчал Проберт.
— Нет, сэр, — согласился Джарвис. — Но...
— Вы правы насчет потерь, Лайам, — перебил Липпманн, — но губернатор прав в том, что нам нужно как можно скорее покончить с этим. И примерно на трети подхода огонь будет только неприцельным. И это при условии, что его вертикальные пусковые вообще смогут заработать. — Он поморщился. — Наши Стрелы не смогли бы — не с Ддвифроннегом, висящим так близко над головой, — но, как и губернатор, я не готов сказать, что может сделать Защитник. Уже нет.
— Мне неприятно это говорить, — голос Проберта был тяжелым, — но даже если он и может, у нас достаточная численность. Нам просто придется смириться с потерями.
Джарвис переводил взгляд с Проберта на Липпманна и обратно. Выражение лица оперативного офицера было явно недовольным, но затем он медленно кивнул.
VIII
— Что ж, он принял решение, — говорит императрица.
— Похоже на то, — соглашаюсь я.
Мои ремонтные пульты за отведенное время устранили все повреждения, которые могли, используя имеющиеся на борту ресурсы. Как и повреждения моей лобовой брони, моя верхняя броня была залатана арморитом. Более тонкая, чем мой гласис, она получила значительно больший урон от ракет, которые пробили мою защиту. Действительно, она была полностью пробита в трех местах, и две трубы моей системы вертикального запуска были разрушены. Учитывая присутствие Ддвифроннега так близко над головой, эта потеря незначительна, поскольку получить разрешение на запуск ракет невозможно.
Однако также пострадал мой основной комплект сенсоров. Осталась только мачта датчиков номер два, а основной комплект сократился до 36,8 процента от базового уровня. Вторичные системы компенсировали этот ущерб, но резервных систем на случай их повреждения осталось очень мало.
Магнитные пути вспомогательного вооружения номер пять и номер одиннадцать повреждены и не подлежат немедленному ремонту. К счастью, повреждение произошло в том месте, где пути пересекают мою ракетную палубу, и, когда оно было нанесено, обслуживаемые этими путями турели были развернуты по левому борту. Само оружие не повреждено, и я перевел его на четвертый и двенадцатый пути соответственно, присоединив к турелям, которые уже находятся на этих путях. Это несовершенное решение, поскольку потребляемая мощность превысит проектные пределы на 30 процентов, но, по крайней мере, оно все еще доступно.
Остались только три Стрелы. Однако, по моим расчетам, Пятый корпус, должно быть, опустошил свои ракетные магазины во время первой атаки. Несомненно, на его транспортах имеется дополнительный запас ракет, но императрица считает — и я с ней согласен — что Проберт не осмелится задерживаться надолго. По крайней мере, пока мои попытки проникнуть в систему связи Пятого корпуса продолжаются.
Я готов к бою настолько, насколько это возможно, и наблюдаю через свои разведывательные дроны, как Пятый корпус снова начинает выдвигаться вперед. Сильно поредевшая 521-я бронетанковая бригада снята со своих передовых позиций. Теперь это самый тыловой отряд, занимающий позицию, которая не только прикрывает тыл всего корпуса, но и позволяет ему следовать по линии магнитной подвески, обслуживающей дворец и Каэрлеон. Мост через Тиви разрушен, но подступы к нему могут простреливаться только моей главной батареей, огневая мощь которой уменьшена на 25 процентов, а река достаточно мелкая, чтобы Воины могли легко перейти ее вброд.
— Ему это дорого обойдется, — мрачно замечает императрица.
— Так и есть, — согласился я. — К сожалению, это вполне может увенчаться успехом.
— И его на самом деле не волнует, сколько это будет стоить, не так ли? — в ее голосе звучит горечь. — Не до тех пор, пока это удается. Ни одна из жизней, которыми он жертвует, не имеет для него значения. Они даже не знают, что происходит на самом деле!
На этот раз я не отвечаю. В этом нет смысла, потому что она права. Мои попытки проникнуть в систему связи Пятого корпуса продолжаются даже сейчас, но безуспешно.
Мы наблюдаем, как две из пяти бронетанковых бригад губернатора Проберта продвигаются к разбитым вдребезги обломкам 521-й бригады, оставленным вдоль линии фронта на западе. Обе бригады отделили свои бронетранспортеры и машины поддержки, и вторая бригада следует за первой. Очевидно, что они намерены предпринять. Сразу только одна бригада может выдвинуть своих Воинов на огневые позиции, и Проберт видел, что случилось с 521-й. Первая из этих бригад столкнет обломки 521-й со своего пути и атакует нас спереди, обстреливая, в то время как их товарищи на полной скорости несутся по путям подхода к долине. Первая бригада знает, что понесет огромные потери, и вторая бригада находится за ней, чтобы заполнить пробелы, когда будут уничтожены Воины первой волны.
Оставшиеся бригады разделились на три отдельных формирования, каждое из которых движется к позиции, с которой они могут атаковать нас с фланга, и толщина моей боковой брони составляет всего треть от той, что защищает мой гласис. Она все еще толще лобовой брони Воина, но достаточно тонкая, чтобы ее можно было пробить огнем с близкого расстояния.
Если бы я был человеком, то плакал бы, видя, как много преданных мужчин и женщин готовы пожертвовать собой на службе у величайшего предателя Имеродраэт Кимру Ньюидд. Но, что еще хуже, я оцениваю в 78,7 процента вероятность того, что, несмотря на потери Пятого корпуса, план Проберта увенчается успехом и приведет к моему собственному уничтожению... и смерти императрицы.
