— Не суть важно... Главное, чтобы они были разного ранга сложности и силы.
— Сделаем.
— Зачем? — спросил уже архимаг.
— Буду тренироваться не изменять уже существующие плетения, а разрушать их.
— Понятно...
Все посмотрели на гному.
В принципе архимаг тоже мог спокойно разрушить плетение, но только вместе с мозгом пациента. Особенность магии Неназываемого. Я же... Возникло у меня чувство, когда коснулся этого плетения в голове гномы, что я как раз могу убрать его без причинения вреда здоровью Тамгарии. В конце концов, я мог исправлять уродства новорожденным неполноценным оборотням, что не под силу величайшим магам современности. Рассар я или где?!
— Только с этим надо быть осторожнее, — сказала орчанка. — При разрушении плетения амулет, как правило, тоже... разрушается.
Все вновь посмотрели на Тамгарию, наверное представляя, как ее всю разрывает на кусочки.
— Вот и буду тренироваться сначала на амулетах, чтобы добиться разрушения плетения без разрушения основы. Потом перейдем на животных, ну и...
Все в третий раз посмотрели на не находящую себе места от возможных перспектив Тамгарию.
Бабах!!!
Очередной амулет взорвался мелким каменным крошевом.
— Ч-черт...
Что-то я делаю не так. Не получается у меня разрушить плетение без разрушения основы, на которую оно нанесено.
Вот видоизменить функции плетения в амулете — это пожалуйста! Могу даже заставить амулет делать прямо обратное действию, на которое его создавали. Скажем, амулет должен оздоравливать — значит, будет, наоборот, отнимать здоровье. Должен амулет что-то заморозить (кстати, проблем с холодильниками нет, по крайней мере у тех, кто может себе позволить заплатить за амулет и доплачивать за подзарядку) — значит, будет разогревать. И так далее. Но вот просто разрушить без последствий — облом.
Плюнув на эксперименты, я решил немного освежиться, пройтись по замку...
И тут на меня налетел глава бригады лесорубов, отвечавших за доставку железного дерева для кабины Тирана.
— Господин!!! Там... там эта... — Бригадир явно находился на грани паники.
— Чего — эта? — встряхнул я полукровку, сам заражаясь паникой.
Что могло произойти?! Почему на меня вечно валятся всякие неприятности?
— С детьми что-то?!
— Не! Там... мы эта... ствол дотащили, начали его распиливать, а оно возьми да тресни... а в нем... в нем!..
— Успокойся! — Я для эффекта добавил в голос строгости и встряхнул мужичка еще раз. — Говори толком наконец!
— Я и говорю, господин... девка там... вот... голая в бревне лежит... и мертвая... вроде бы...
— Какая еще девка?! Да еще в бревне! Ты че несешь! Пи?ли?
— Ни-ни, господин! Как можно?! Мы тока когда дело закончим... выпиваем вечерком... но пива. Вино только в выходные...
— Пойдем глянем, что вы за девку в бревне нашли. А ты рассказывай, рассказывай...
— Так ить нечего рассказывать, господин! Пилим бревно, что вчерась доставили, значится... и чую, значится, бревно дрянное попалось, гулкое, если стукнуть, думаю — сгнило изнутри... а потом хрясь... и раскололося бревно! А из него, значится... девка выпала...
Слухи о девке, выпавшей из расколовшегося бревна, естественно, в один миг облетели замок, и все столпились у подъемника, чтобы спуститься вниз, где как раз находились мастерские по изготовлению големов. Тирана вообще-то планировалось делать полностью наверху, на закрытой площадке рядом с кузней, для вящей секретности, но первоначальную обработку материала по ошкурению и распиловке проводили внизу.
Не обошла вниманием весть и моих гражданских жен.
— Похоже, это тоже бесполезно, — хмыкнула Олграна.
— Что — бесполезно? — не понял я.
— Держать тебя в замке. Из прогулки ты возвращаешься с девками, и в замке сидишь — все равно пополнение появляется...
Я только чертыхнулся под смешки своих подруг.
Все-таки повезло мне с ними. Скандалов не устраивают, сцен ревности тоже. Если подумать, то это очень странно.
"Чего странного-то?! — удивилось мое второе "я". — Не хочешь, чтобы они тебе сцены закатывали, — вот и не закатывают. Ты же рассар, так тебя разэтак. Вот и сделал всех своих любовниц лучшими подругами".
Хм... а ведь эта мысль имеет право на существование.
На лифтовую платформу вошел только я с подругами да с Буратино — Железным Дровосеком, ну и прораба команды лесорубов захватил. Остальных выгнал прочь.
Спустившись вниз, скорым шагом добрался до мастерской, где на площадке вокруг развалившегося пополам ствола железного дерева собралась целая толпа рабочих, что-то живо обсуждающих.
— Никак дриада! — шептал один.
— Не... — отвечал другой. — Какая-то она не такая...
— Какая еще не такая? Ты что, много дриад видел, чтобы их опознать? А она раз в дереве сидела, значит, дриада.
Я наконец пробрался сквозь толпу, Буратино ледоколом пробил путь мне и моим гражданским женам. Меня с сопровождением наконец заметили и посторонились, чуть кланяясь.
— Еще одна спящая красавица... — пробормотал я, покосившись на гному.
А параметры "спящей красавицы" меня особо не впечатлили. Ростом она примерно чуть выше Зеленоглазки и Тамгарии, но по телосложению даже субтильнее гоблинки, не говоря уже о гноме. К ней, как ни к кому иной, применимо определение "худосочная": кожа да кости.
Но, может, это последствия сидения в дереве? Хотя если она действительно дриада, в чем я практически не сомневался, по описаниям они именно такие, то вроде так и должно быть.
Грудь — хорошо если первый размер есть, в общем, едва угадывалась. То ли дриада по своим меркам молодая, то ли просто не повезло, то ли они только такие и водятся.
Как-то невольно вспомнился анекдот, когда парочка занимается любовью, а мужик активно лапает спину женщины. "Что ты там ищешь?" — спрашивает она, когда ей это надоело. "Грудь", — отвечает он. "Но почему на спине?!" — удивляется женщина. "Спереди искал — не нашел", — отвечает мужик.
Лицо... да вполне обычное: нос, рот, глаза, уши, правда, чуть остроконечные, никаких ужасов, хотя в лице угадывались черты чуть ли не всех рас, населяющих Даронар, но на вид вполне симпатичное. Даже цвет кожи — зеленовато-коричневый — не портил впечатления. Я в этом отношении закаленный. Чего только мои зеленушки стоят.
Волосы, как и кожа, имели зелено-бурый окрас, только темнее и по структуре напоминали... ну знаете, хиппи-косячники любят волосы с начесом делать, а-ля Децл, — вот такие же росли у нее. Но на вид это не отталкивало, тем более что помимо тонких бровей больше нигде волосяного покрова не наблюдалось.
Но в целом не в моем вкусе... не привлекает меня такая худосочность.
"В дриадоеды записался? — хмыкнуло мое второе "я". — Так она не растение, так что вегетарианцем тебе в ее случае не стать".
Я даже отвечать на этот бред своей шизофрении не стал. Шиза — она и есть шиза.
"Ну и, как говорится, о вкусах вообще-то не спорят, — ничуть не обиделось на мое молчание второе "я". — К тому же в твоем случае это не проблема, несколько... хм... сеансов любви — и переделаешь на свой лад, как гоблинку..."
Это да, вынужден был признать я, могу... но не буду сеансов любви устраивать.
"Да куда ты денешься!"
Хм... а как это будет называться с дриадой?
"Ты это про свою некро— и зоофилию?!" — засмеялся мой внутренний голос.
Типа того...
"Да хрен его знает! Может, дендрофилия?!"
"Это когда партнерша в постели — бревно бревном?" — поинтересовался я.
Моя шиза весело заржала.
Архимаг накрыл обнаженную дриаду своим плащом. Вот же, блин, и чего раньше никто не додумался это сделать, пялятся все... озабоченные. Да и я тоже хорош...
— Надо бы ее отнести...
И посмотрел на меня. Дескать, старый я дедулька да немощный, триста годков мне, поносите-ка вы ее, юноша. Ну а мне поднять эту худосочную вообще не проблема, весит наверняка не больше тридцати кило. Совсем себя диетой замучила... Чем они вообще питаются? Древесными соками?
Но вот лучше бы я это не делал...
Стоило только прикоснуться к дриаде, как меня словно током ударило, а в глазах помутилось от "падения напряжения в сети", из меня рывком выкачали бо?льшую часть энергии, и я все-таки пошатнулся и упал на... ягодичные мышцы.
А в следующий миг лежавшая бревном дриада резво вскочила на ноги и, выпучив на нас в безумном взоре свои почему-то синие глаза, начала творить всяческое непотребство...
В нас живыми щупальцами, вырвавшись из земли, полетели лианы, в миг скручивая не ожидавших ничего такого окружающих разумных. В том числе и в меня с подругами.
Рабочих скрутило в один миг, они даже пикнуть не успели, а также Зеленоглазку, Тамгарию и Мягкую Лапу. Сопротивляться этим живым веревкам смогли только Олграна, Ссашшиллесса, Лития и я с архимагом.
Оборотница попыталась обернуться в волчицу, да куда там...
Вампиресса лихо рубила лианы в своем боевом танце. Орчанка сжигала кидающиеся в нее лианы, а Лития обращала их в прах. Но они едва справлялись — так густо и быстро перли лианы.
Архимаг раскидывал хищные растения своей магией, а я просто рвал руками — обретенной благодаря суккубу демонической силой.
— Да вырубите ее кто-нибудь! — закричала Зеленоглазка с болью в голосе.
Оно и понятно, лианы продолжали сдавливать своих жертв и скоро начнут рвать кожу с мышцами и ломать кости.
Попыталась что-то метнуть шаманка, кажется фаербол, но и ее удар не достиг цели. Дриада выставила щит из сгустка лиан.
Как пропали усилия Литии, также подготовившей удар. Ее облако праха наткнулось на аналогичный мгновенно сплетенный травяной щит.
Несогласованные атаки женщин привели к тому, что они сами пропустили удары и оказались опутаны хищными лианами.
Тарногар также попытался что-то кастануть, но защита у этой дриады оказалась на высоте, и даже удар архимага пропал втуне, разбившись о щит из коры, и ему опять пришлось перейти к обороне. Причем дриада, опознав в архимаге самого сильного противника, атаковала его дополнительными средствами в виде острых щепок-стрел и кольев-копий, так что ему пришлось уйти в оборону.
Сама дриада облачилась в броню из коры от железного дерева и листвы с травой.
— Проклятье... — пробормотал я, встав сначала на колени, благо архимаг занимал все внимание этой чокнутой, а потом на ноги, продолжая срывать неугомонную зелень, что упорно пыталась спеленать меня в кокон и прижать к земле.
В конце концов, я находился ближе всего от дриады, всего в паре шагов, но эти два шага дались мне с чудовищным трудом. Но я сделал эти два чертовых шага и... в общем, никогда не бил женщин, недостойно это мужчины (схватка с Литией в тайной комнате не в счет, я тогда не знал, кто мне противостоял), но тут пришлось. В общем, я ей врезал со всей души, и не просто двинул, а вложил в удар еще и свою рассарскую ману:
— Хэк!
Дриада закатила глазки и, отлетев метра на два, грохнулась в нокауте. Не помогли ей никакие щиты и броня.
Активность зелени тут же прекратилась, и мои подруги, обладающие магией, смогли избавиться от пут, а потом освободили всех остальных, помогая тем, кто успел получить серьезные травмы.
— Я ее не убил, часом? — поинтересовался я у архимага, подходя с ним к поверженной. — Удар получился сильным, как бы я ей чего не поломал...
— Так ей и надо, если поломал! — вставила Зеленоглазка, страдальчески морщась.
Впрочем, амулеты здоровья уже действовали.
— Ну, спорить не стану...
Касаться этой дивы второй раз, чтобы проверить пульс, у меня не возникло ни малейшего желания. А то вдруг опять вскочит и начнет лианами кидаться?
— Жива... — посмотрев магически, дал заключение Тарногар.
— И чего с ней теперь такой буйной делать? — поинтересовался я.
— Тебе решать, — пожал плечами архимаг.
— У кого какие предложения?
Я осмотрел подруг.
Так, Зеленоглазку спрашивать бесполезно, ее ответ на подобные вопросы я и так знаю, и злобный взгляд, обращенный на спящую красавицу, это лишь подтверждает.
Взгляды остальных подруг также были далеки от излучения добра и всепрощения. Но и отвечать они не спешили, зная уже, что такого ответа-предложения к исполнению я не приму.
— Понятно... Кто-нибудь, принесите носилки!
— Ты хочешь взять ее в замок?! — зашипела Олграна.
— А что с ней еще делать? Отнести в лес и бросить ее там умирать? — удивился я.
— Она — дриада, лес — ее дом. Выживет.
— Точно? А то я где-то слышал, что они связаны со своим деревом-вместилищем, и если оно погибает, а мы его вообще к чертям срубили, то и дриада, живущая в нем, гибнет.
— Тогда ты ей тем более уже ничем не сможешь помочь.
— Что ж, тогда пусть она хотя бы умрет в комфортных условиях, достойно, а не брошенная в какой-нибудь овраг, как... не знаю кто.
С этим доводом согласились все. Все же я не только отрицательно влияю на гражданских жен...
Наконец принесли носилки, и дриаду положили на них с большой осторожностью, подцепив ее веревками за руки и ноги, чтобы не касаться открытых частей тела, и вновь накрыли плащом.
— Продолжаем работать! — прикрикнула на толпящихся работников Зеленоглазка.
Все тут же поспешили рассосаться и срочно найти себе занятие. Нрав у Зеленоглазки еще тот, и под ее горячую руку попадать никто не желал. А уж когда она в плохом настроении!..
Дриада. Обреченная на смерть
Как же долго я спала...
И что это со мной? Какое-то странное ощущение...
И это мелькание образов боя...
Что случилось?
Где я?!
Я вскочила с чего-то мягкого. Но меня всюду окружает только камень, ни одного растения! Разве что есть несколько мертвых деревяшек.
Я заметалась по каменному мешку, освещенному огнем одной большой свечи.
Остановиться меня заставил голос, раздавшийся из странного камня, лежащего на небольшом столике, и враз навалившаяся усталость. Неоткуда взять сил... И что с моим домом?!
— Прошу вас не пугаться и успокоиться, вам ничто не угрожает... Вы меня понимаете? Ответьте...
— Д-да...
— Вы не будете нападать, если я приду к вам лично?
— Н-нет...
— Точно?
— Да... тем более что вы постарались лишить меня всего, чем я могла бы себя защитить...
— Это вышло ненамеренно... В общем, я сейчас приду, и мы поговорим тет-а-тет.
Прошло совсем немного времени, когда открылась выложенная камнем железная дверь и в помещение вошли два человека в сопровождении сразу пяти женщин разных рас.
— Извиняюсь, но обеспечить тет-а-тет не получилось, — сказал молодой человек, с усмешкой глянув на сопровождающих.
— Знаем мы эти тет-а-тет, — ворчливо сказала орчанка.
— Зачем вы меня пленили? — спросила я.
— Как таковой речи о плене нет, как я и сказал, все получилось ненамеренно...
— Мое дерево?!
— Увы, мне жаль, но его спилили...
Я рухнула на это нечто мягкое, на чем лежала до пробуждения. Все потеряно...
— Почему ты не показалась лесорубам и не остановила их? — с обвинением в голосе спросила гоблинка.
