— Не делайте того, государь... хотя бы сейчас не делайте. Вы пьяны. Вы завтра на трезвую голову все обдумаете и решите, как лучше поступить.
— Я пьян? Да я трезвее тебя!
— Если трезвее меня, то Вам лучше выпить, потому что сегодня праздник — время для веселья, а не для выяснения отношений, — лукаво прищурившись, проговорил шут.
— А я и выпью, и тебя заставлю со мной выпить за здоровье моего сына... он, кстати, не чужой тебе...
— Выпью, с удовольствием выпью, — проговорил шут, и дернув шнурок вызова слуг, приказал появившемуся камердинеру принести вина и кубки.
Они пили часа два за здоровье новорожденного и здоровье королевы, за здоровье самого короля и процветание государства.
Увидев, что король уже совсем плохо координирует движения, шут поднялся:
— По-моему, надо прерваться, Ваше Величество. Если завтра будет заметно, что сегодня я пил, королева будет недовольна, и я опять впаду у нее в немилость.
— Хорошо, иди. Мы и, правда, увлеклись что-то, — король пьяно усмехнувшись, попытался встать с кресла, и когда не смог, рассмеявшись попросил: — камердинера мне позови.
— Хорошо, сейчас позову. Только пообещайте мне, что леди Эльзу сегодня к себе Вы вызывать не будете.
— Ты еще покомандуй мне тут, — король скривился и гневно повысил голос: — Сам разберусь, что делать!
— Как скажите, — шут склонился перед ним и вышел, усмехнувшись про себя от того, что король, не задумываясь, вступил в расставленную для него ловушку.
Выйдя в коридор, и встав в одной из ниш, шут удостоверился, что леди Эльзу привели к королю, и она не вышла от него ни через час, ни через два... Шут удовлетворенно хмыкнул. Все шло по плану.
Когда Эльзу привели к королю, он спал, развалившись в кресле. Камердинер тронул его за плечо:
— Ваше Величество, Ваше приказание исполнено. Леди Эльза.
Король открыл глаза и, посмотрев мутным взором сначала на Эльзу, а потом на камердинера, приказал тому: — Оставь нас! И чтоб никто не смел беспокоить, пока не позову. Ясно?
— Да, Ваше Величество, — камердинер поклонился и поспешно вышел, оставив Эльзу наедине с королем.
Эльза вся сжалась, сообразив, что король, теперь, когда у него появился наследник, видимо решил, как и раньше, больше ни в чем не ограничивать себя, и потупила взор.
— Ну и с кем ты теперь спишь? — спросил король, глубоко вздохнув.
— Я ни с кем не смела, кроме Вас... — не решаясь поднять на него глаз, ответила Эльза.
— Что? — король в раздражении хлопнул рукой по ручке кресла. — Не смей мне лгать! Я хочу, чтоб ты рассказала королеве, с кем спала!
— Но у меня нет и не было никого кроме Вас, и королева знает о том, — Эльза непонимающе взглянула на короля и в страхе попятилась, потому что лицо того исказило выражение крайнего гнева.
— Ты так ей и сказала, дрянь?! Убью, мерзавка!!! — король рывком поднялся с кресла и, сделав несколько шагов по направлению к ней, схватился за висевшую рядом портьеру, чтобы не упасть.
— Я ничего... ничего ей не говорила... клянусь... — отступая ближе к двери, шепотом, потому что от страха у нее перехватило горло, заверила короля Эльза.
— То есть как "ничего не говорила"? — непонимающе переспросил король.
— Не спрашивала меня о том королева, и не говорила я ей ничего, клянусь, — со слезами в голосе пояснила перепуганная и ничего непонимающая Эльза.
— Ей этого не говорила... что ж хоть то неплохо... — король задумчиво потер рукой висок, — и все ж... ребенок-то у тебя теперь от кого будет?
— Я не хочу сейчас ребенка... Зачем он сейчас мне?
— Ты идиотка, Эльза!!! Идиотка!!! — король в гневе топнул ногой, — Мне плевать хочешь ты или нет! Я не о том тебя спрашиваю.
— Вы что хотите, что б у меня был ребенок от Вас?
— Дура!!! Как то может быть, коль я не спал с тобой все это время?!
— Ну да, конечно... я понимаю... Вы не кричите так, умоляю Вас... Вы просто скажите, что хотите, Ваше Величество, а то я никак не уясню.
— Я хочу, что бы ты сказала от кого у тебя будет ребенок. Что здесь неясного?
— Ну как я могу знать от кого он будет? Не знаю я этого.
— Ты не знаешь с кем спала?
— Почему не знаю? Знаю. С Вами.
— Это было давно, Эльза, — король яростно скрипнул зубами. — Сейчас ты с кем спала?
— Ни с кем.
— Тогда от кого у тебя ребенок?
— Ни от кого.
— Так не бывает, Эльза, — король потряс головой и, стараясь медленно и четко выговаривать каждое слово, произнес: — Дети "ни от кого" не рождаются.
— Я знаю.
— Тогда почему так говоришь?
— Что говорю?
— Эльза, прекрати! Я не знаю, что с тобой сделаю, если не прекратишь издеваться!
— Я не издеваюсь, — Эльза прижала руки к лицу и заплакала. — Я не понимаю, что Вы от меня требуете... Чем я провинилась? У меня не было никого кроме Вас... я с тех пор и не была ни с кем...
— Тогда от кого ты ждешь ребенка?
— Ни от кого не жду... С чего Вы решили, что я жду ребенка? — глотая слезы, проговорила Эльза.
— Тогда что ты скрываешь под этим платьем? — король кивнул на ее строгое с рукавами закрытое платье.
— Ничего, — непонимающе покачала головой та.
— Раздевайся!
— Да, конечно, как скажите, — Эльза послушно сняла платье и всю одежду.
Король шагнул ближе к ней, пытаясь разглядеть в полумраке кабинета пятна, о которых говорил шут.
Отблески света играли на гибком стане, то появляясь, то пропадая на прекрасных изгибах ее упругого тела. В неверном свете свечей король никак не мог разглядеть есть ли более темные пятна на красивой матовой коже его бывшей фаворитки или это светильники обманчиво бросают свои тени на ее обнаженное тело. Он взял ее за руку и провел рукой по груди и бедрам и тут же забыл, с какой целью начал так пристально рассматривать ее тело. Его охватила волна желания, и он сжал ее в объятьях. Эльза тут же отозвалась и помогла ему сбросить одежду. Она хорошо умела ублажать пьяного короля.
Утром король проснулся от голоса шута:
— Вы бы отпустили свою фаворитку, Ваше Величество, королева уже больше часа разыскивает ее.
Шут говорил очень тихо, но для короля его голос прогремел словно набат. Он приподнялся в постели, обернулся и, увидев рядом с собой обнаженную Эльзу, с тихим возгласом: — Вот черт! — откинулся на подушки.
— Ругаться не надо, Ваше Величество, лучше леди Эльзу отпустите, пока королева сюда сама не пришла, ее разыскивая, она на ноги уже весь двор подняла, — шут с усмешкой посмотрел на короля и добавил: — А я ведь вчера чуть было не поверил Вам.
— Что ж, раз не веришь даже ты, оправдываться смысла нет, — тихо пробормотал король, стараясь даже не смотреть в сторону Эльзы, и спросил: — Сделать что-то можешь?
— Единственное что могу предложить, в данной ситуации, — шут усмехнулся, — это взять вину на себя...
Он подошел к Эльзе и, резко схватив ее за подбородок и запрокинув ей голову, проговорил: — Если королева узнает, что ты провела ночь с королем, монастырь тебе недостижимым раем покажется, уж поверь мне...
— Я верю, — испуганно прошептала Эльза. Ей только сейчас пришла в голову мысль, что королева может приревновать ее к супругу, а тот, судя по его поведению, защищать ее не будет.
— Поэтому, моя куколка, — продолжил шут, — коль не хочешь начать мечтать попасть в монастырь, придется тебе усиленно делать вид, что ты моя любовница.
— Ваша? — Эльза в испуге попыталась отдвинуться от него, стараясь прикрыться при этом тонким одеялом с королевской кровати.
— Его. Его! — король зло оттолкнул придвинувшуюся к нему Эльзу так, что она свалилась с кровати прямо к ногам шута.
— Ваше Величество, — начала несмело Эльза, чуть приподнявшись.
— Заткнись! — гаркнул на нее король и повернулся к шуту: — Забирай ее отсюда как можно скорее, и чтоб я ни с кем ее кроме тебя больше не видел. Делай с ней что хочешь, хоть пытай или язык отрежь, но о сегодняшней ночи она должна молчать.
— Совсем молчать не получится, то что я из Ваших покоев ее сейчас заберу, полдвора видеть будет. Все уже знают, что королева ее разыскивает.
— И что ты предлагаешь?
— Я скажу королеве, что переспал с ней, а она к Вам жаловаться побежала... и для того, чтобы добиться своего, даже совратить Вас пыталась... но Вы на ее чары не поддались... а чуть позже Вы к королеве придете и попросите ее, чтоб она совсем мне ее отдала от греха подальше, и все ей подтвердите.
— Что подтвержу?
— То, что вчера Вы немного перепили, утром проснулись с сильной головной болью, а тут леди Эльза рядом с Вами сидит, причем обнаженная, пристает к Вам и молит наказать шута... Вы ничего понять не можете, но тут пришел я и все объяснил.
— Логично... очень логично... и все объясняет... Так и сделаем. Забирай ее. А мне камердинера пришли. И пусть настойку какую-нибудь от головной боли у врача возьмет. Голова действительно прям раскалывается...
— Вставай давай и одевайся, — шут обернулся к сидящей на полу и тихо всхлипывающей Эльзе.
Поняв, что исправить ничего не в силах и все решили без нее, Эльза встала и принялась поспешно одеваться.
Дождавшись, чтоб она оделась, шут взял ее за руку и вывел из спальни короля.
Когда они вошли в апартаменты королевы, та обернулась к ним и раздраженно спросила у Эльзы:
— Где ты была?
Шут сделал знак двум фрейлинам, стоявшим рядом с королевой удалиться и, дождавшись, чтобы они вышли, подвел Эльзу к королеве, и вместе с ней опустился на колени.
— Я очень виноват, Ваше Величество, — тихо проговорил он.
— Где она была? — перебила его королева. — Раз ты привел ее, получается, ты знал, где она была. Почему мне не сказал? Я ведь спрашивала тебя.
— Я не мог сказать, я лишь догадывался о том... да и смелости признаться сразу не хватило... Я же говорю, я очень виноват, Ваше Величество. И готов принять любое наказание.
— Да не тяни, говори, что случилось, — королева раздраженно повела плечом.
— Вчера ночью я силой овладел Вашей фрейлиной... и она после этого убежала... и лишь сегодня утром я догадался куда.
— Ты посмел это сделать? — голос королевы заледенел. — И ко всему прочему, ничего не сказал мне, когда я стала разыскивать ее? Да ты знаешь, что я с тобой сделаю после этого?
— Казните, наверное, — совершенно спокойным голосом предположил шут, — особенно когда узнаете, куда она направилась после этого.
— Ну и где она была?
— В спальне короля.
— Где?!
— Мне повторить или поклясться, что именно там? — иронично осведомился шут.
— Как интересно, — королева глубоко вздохнула и, схватившись рукой за спинку рядом стоящего кресла, нервно сжала ее пальцами. — И что она там делала?
— Насколько я понял, пыталась вынудить хмельного и плохо понимающего, что ей надо, короля заступиться за нее и вновь сделать ее своей фавориткой, чтобы я больше не смел приставать к ней.
— Это правда, Эльза? — королева испытующе посмотрела на свою фрейлину.
Тихо всхлипывающая Эльза совсем залилась слезами, а потом выдавила из себя: — Да, все так и было... только не подумайте... король... он не стал...
— Почему ты не пришла ко мне?
— Я... я побоялась, что Вы... что Вы не поверите и скажите, что я сама виновата...
— Замечательно... — королева презрительно скривилась, — и это после того, как вы оба обещали мне стремиться соблюдать христианские заповеди...
— Сделанного не воротишь, — философски заметил шут.
— Ты хочешь сказать, что не раскаиваешься в содеянном? — королева сурово сдвинула брови.
— Ни одной минуты, — усмехнулся в ответ шут. — Даже если Вы сейчас решите меня казнить, это стоило того... Ваша фрейлина сказочно хороша.
— Циничный ты мерзавец, вот ты кто... и она хороша... тебе под стать... Вот действительно, прикажу казнить тебя сейчас, а ее в монастырь отправлю...
— И правильно сделаете, горбатого, как известно, лишь могила исправит, а когда горб в душе, то тогда уж тем более, ему туда — прямая дорога.
— Ехидничаешь?
— Нет, пытаюсь перед смертью блеснуть остроумием.
— Считаешь, я оценю?
— Нет, я надеюсь, Вы отбросите все сомнения и без колебаний примете единственно правильное решение. Моя голова мне порядком надоела, и я был бы Вам крайне признателен, если бы Вы, наконец, избавили меня от нее. Я в этом случае, стал бы выглядеть намного эстетичней, и может быть, даже понравился бы какой-нибудь из Ваших фрейлин, и она стряхнула бы с длинных ресниц скупую слезу над моей могилой.
— Язык у тебя без костей... Не надоело чушь им молоть?
— А что мне еще остается делать, Ваше Величество? — усмехнулся шут.
В это время дверь распахнулась, и на пороге показался король.
— О, моя дорогая, доброе утро, — произнес он, входя, — я так и знал, что Вы разбираетесь с этой сладкой парочкой. Не тратьте время, отдайте ее ему, она лишь того стоит... пусть мальчик развлекается, это лично моя просьба. Да и ей то полезно будет и Вам спокойнее... а то Вы даже помыслить себе не можете, что она вытворяет. Представляете, открываю сегодня утром глаза, а рядом со мной это чудо сидит... а у меня голова раскалывается, и я никак понять не могу, как она у меня в спальне оказалась... это я уже потом выяснил, кто ее ко мне пропустил, и разобрался с ними, — король многозначительно усмехнулся, — совсем охрана у меня распустилась, то убийц ко мне допускают, то соблазнительниц. Хорошо хоть она без кинжала пришла.
— Вы считаете, что надо решить все именно так? Хотите, чтоб блуд они и дальше продолжали?
— Хотите, пусть обменяются клятвами или Вы обвенчать их хотите? Я не против любого варианта.
— Вы считаете возможным их брак?
— Почему нет? Я улажу все формальности и получу разрешение архиепископа.
— Нет, пожалуйста, нет, — Эльза плача склонилась совсем к полу, — я откажу... я откажу на венчании... лучше казните меня...
— Ты смеешь перечить? — король шагнул к ней и зло схватил ее за плечо, — Да после того, что ты натворила, я тебя к палачу отправлю, если ты откажешь.
— Я буду жить с ним, но я не хочу за него замуж, помилосердствуйте, Ваше Величество. Стать леди Дуркус, это Выше моих сил, — Эльза уже просто захлебывалась слезами.
Шут выразительно посмотрел на короля.
— Дорогая, по-моему, не стоит настаивать и насильно принуждать ее венчаться, — король отпустил плечо Эльзы, и обернувшись к королеве, взял ее за руку, а затем, поднеся ее руку к губам, стал с нежностью целовать каждый пальчик. — Пусть обменяются клятвами и так живут. Это не противоправно.
— Вы слишком добры, особенно к нему, — королева кивнула на шута.
— Не забывайте, дорогая, он спас мне жизнь, и Вы сами то подтвердили, — не прекращая целовать ее руку, произнес король.
— Хорошо, я уступлю Вашей настоятельной просьбе. Пусть все будет так, как Вы хотите. Но если я узнаю, что ты, — королева обернулась к шуту, — хоть кого-то еще помимо нее посмеешь тронуть, к палачу отправлю... кстати, это соответственно и ее касается.
— Вот об этом не извольте беспокоиться, Ваше Величество. Я и сам никого не коснусь более и ей не позволю, — с усмешкой ответил шут.
