Потому Грэм, щеголяя свежими синяками и ссадинами, аккуратно наносил краску на теперь уже совершенно законно свою броню. Синюю и зелёную — цвета долга и надёжности.
А Радж просто восседал на койке, прихлёбывая ломин-эль, и болтая ни о чём с другом.
— Вот прилетим на Мандалор, — разглагольствовал он, — я тебя в такое шикарное место отвезу — закачаешься. Полдня полёта на рупинах.
— Звучит заманчиво, — улыбнулся Грэм. Потянулся за баллончиком, и сдавленно охнул, ухватившись за бок.
— Ничего, бывало и хуже, — своеобразно утешил его Радж. — Иные, бывает, дня по три отлёживаются. Особенно если в Круге есть те, кто затаил на них зуб. Так что радуйся.
Порадоваться Грэм не успел. В открывшемся дверном проёме показалась Ракша. Зло прищуренные глаза не предвещали ничего хорошего, и Нэйв нервно сглотнул.
— Вы!.. — прорычала разъярённая мандалорка и гневно сжала пальцы на шлеме, что держала в руке. — Подлые, двуличные хаттууне!
— О, явилась — не запылилась, — радостно воскликнул Радж.
Грэм же молча сидел на койке и смотрел на Ракшу. Не смотря на все заверения Раджа, он ждал, что мандалорка просто швырнёт ему в лицо половинку солнечного диска, и уйдёт. Почти угадал — Ракша с руганью запустила в него шлемом. Угодив, как по заказу, точно в оставленный манадлорским ботинком синяк на груди.
— Ты! — вновь зарычала она подойдя и ткнула пальцем прямо в больное место. — Лживый, подлый трус, не способный сказать мне в лицо то, что не даёт тебе покоя. Как ты посмел принять за меня решение?!
— А вот так вот, — неожиданно спокойно отозвался Грэм.
Кое-как разогнувшись, он встал, и продолжил:
— И ни секунды об этом не жалею. Я люблю тебя. И твоя жизнь — самое ценное, что у меня есть. Понятно?
Чёрные глаза Ракши всё ещё пылали яростью. Глядя в глаза Нэйву она повторила слова брачной клятвы:
— Мы разделим друг с другом всё. Всё, понимаешь?
Последнюю фразу она почти выкрикнула, но следующую произнесла едва слышно, с клокочущей в голосе обидой:
— Ты клялся. И обманул. Ты даже не попытался поговорить.
— Да, — не отводя взгляда, кивнул Грэм. — Это было ошибкой. Прости, Ракш'ика. Больше этого не повторится.
Глаза мандалорки заблестели и если бы Грэм не знал её, то подумал бы, что Ракша готова заплакать. Но она только закусила губу и молча обняла мужа.
Нэйв так же молча прижал её к себе.
— Милые бранятся — только тешатся, — резюмировал с койки Радж.
— А ты бы молчал, братец! — тут же вызверилась на него моментально ощетинившаяся Ракша. — Или будешь рассказывать, что просто не заметил моего исчезновения?!..
Мандалорка метала громы и молнии, Радж вяло отбивался от нападок сестры, а Грэм слушал их, обнимал жену и блаженно улыбался.
Зелтрос. Шесть дней с момента окончания сражения за Зелтрос
Слух о том, что Корона предлагает желающим остаться, а генерал — не против, разносился по бригаде скоростью, не намного уступающей скорости света.
'Солдатское радио', как всегда, работало безотказно. Новость обсуждалась в кубриках, кантине, курилках, столовых — везде, где солдаты собирались числом больше одного. Возможность выбора кружила головы и будоражила умы, но вслед за опьянением от свободы приходило похмелье. Бесстрашных солдат Республики пугала новая, едва знакомая гражданская жизнь. Они боялись не найти в ней места. Боялись, что не способны ни на что, кроме войны. И, подобно Чимбику, многие отказывались оставлять менее везучих братьев.
Всё это выливалось в споры, иногда доходящие до драк. Взведённые до предела клоны, не отошедшие от недавних боёв и потерь, до хрипоты спорили и кричали, а потом долго сидели в полной тишине, так и не найдя подходящих слов.
Впервые клоны на своей шкуре ощутили какова она — свобода и тяжесть собственных решений.
Сержант застал Квикега и Щелкунчика за обсуждением всех 'за' и 'против' узаконенного дезертирства. Заметив сержанта, оба разведчика заткнулись, и сделали вид, что проверяют снаряжение.
Чимбик уселся на койку, оглядел их, и криво ухмыльнулся:
— И чего заткнулись? Думаете, я совсем тупой, и не понял, о чём тут речь шла, а? — и поднял руку, пресекая возражения.
— В общем, так, — продолжил он. — Собирайте манатки, и проваливайте.
— Садж? — Квикег и Щелкунчик переглянулись, не уверенные, что правильно поняли своего командира.
— Что — садж? Говорю: берите, что вам нужно, и валите отсюда. Мама вас примет с радостью, тем паче что в семье вам обязаны по уши за тех двух придурков.
— А ты? — уже отбросив маскировку, напрямую поинтересовался Квикег.
— А я позже, — отрезал сержант. — Дела кое-какие надо доделать. И закрыли тему. Всё, проваливайте, не искушайте надавать вам под зад на прощание.
Он улёгся на койку, закинув руки за голову, и прикрыл глаза. Сержант слышал, как оба разведчика быстро собирают свои немногочисленные личные вещи, и укладывают в ранцы.
— Талике что сказать? — послышался голос Щелкунчика.
— Зачем? — удивился Чимбик. — Я вечером зайду.
— Тогда... До вечера?
— До вечера.
Сержант остался один. Полежав ещё с час, он встал, и, не надевая кителя, вышел на крыльцо модуля.
Там, стоя у пепельницы, курил Стилет.
— Сэр! — вытянулся сержант.
— Вольно, — Стилет сделал затяжку и с силой затушил окурок. — Вот, поди, Блайз сейчас локти кусает, а?
— Сэр? — попытался прикинуться дурачком Чимбик.
— Брось, а? — досадливо сморщился капитан. — Ты можешь лапшу на уши кому угодно вешать, но не мне. Я тоже эчани воспитан, помнишь? Так что не надо мне тут лить воду про героически погибшего брата. Он если и откинет ласты, то либо с перетраху, либо языком своим подавившись. Закуришь? — Стилет протянул раскрытую пачку.
Поколебавшись, сержант взял сигарету, и закурил, глядя на своего командира и ожидая продолжения разговора.
— Ты почему не ушёл? — в лоб спросил Стилет. — У тебя же тут семья, причём нормальная.
— А вы, сэр? — ответил вопросом на вопрос Чимбик.
Капитан молча затянулся, а потом сказал:
— Ты сам прекрасно знаешь на это ответ, стафф-сержант.
Некоторое время курили молча.
— Интересно, — подал голос Стилет. — Как думаешь, сержант — вот если мы все уйдём, то кто за Республику воевать будет?
— Может, сами граждане? — предположил сержант. — Случится чудо, и они поймут, что лучше всего свою жопу защищать самостоятельно....
— ... а ядро Тройного Ноля сделано из алдераанского сыра, — подхватил Стилет. — Свежо придание, да верится с трудом.
— Ну, зетронцы же вот, встали... — неуверенно привёл пример Чимбик.
— Да вот только они и встали, — усмехнулся капитан. — И то не дальше Зелтроса... А, что тут рассусоливать... — он кинул недокуренную сигарету в банку и пошёл к своему модулю.
Чимбик посмотрел командиру вслед, и вздохнул.
Зелтрос, столица. Три недели с момента окончания сражения за Зелтрос
Каждый раз, покидая очередную планету, Чимбик подводил горький итог — сколько клонов прилетело на планету и сколько улетело с неё. И каждый раз испытывал боль.
Но сейчас, впервые за свою недолгую, но насыщенную жизнь, эта арифметика заставляла его улыбаться. Да, многие погибли и от этого никуда не денешься — война остаётся войной даже на Зелтросе. Но всё же большинство опустевших коек теперь принадлежали тем, кто решил 'добровольно пропасть без вести'. Так поэтично окрестил узаконенное дезертирство один из остающихся на Зелтросе солдат.
В этот раз сержант уходил с лёгким сердцем: больше он не потеряет никого из тех, кто ему дорог. Больше того — приобрел.
Провожала его шумная толпа новообретённых родственников. Многочисленная детвора носилась вокруг астероидным полем, и Чимбик прилагал максимум усилий, чтобы это стихийное явление не оставило его без брони и оружия.
Особняком стояли Лорэй и Блайз, обнаглевший настолько, что всю его маскировку составляли только широкополая шляпа и солнцезащитные очки.
— Ну что, балбес, пора прощаться, — Чимбик опустил на землю Дану, и протянул брату руку.
— Надеюсь, до скорого, — тот ответил на рукопожатие и похлопал брата по спине. — Я тут пока сориентируюсь, где лучше недвижимость прикупить.
— А деньги у тебя есть, домовладелец? — ехидно осведомился Чимбик.
— Да мы тут с Ри кое-что придумали... — неопределённо протянул он и Свитари заговорщически подмигнула сержанту.
— Законов Зелтроса мы не нарушим, — успокоила она моментально преисполнившегося подозрениями Чимбика. — Клянусь.
Тот отметил, что про законы прочих планет она деликатно умолчала.
— О, гляди, кто идёт! — воскликнул Блайз, и замахал рукой.
— Стой, ди'кут! — шикнул на него сержант, но было поздно: шедшие в отдалении ЭРКи остановились, и пригляделись к компании. Переглянулись, и направились к ним.
— Ой... — тихо произнёс Блайз, сообразив, что натворил.
— Ну надо же — мертвец воскрес, — всплеснул руками Кипинга, подойдя ближе. — Сержант, мои поздравления.
— Мои тоже, — добавил Бебут, снимая шлем.
Кипинга глянул на него, поколебался с полсекнуды, и тоже стянул с головы свой, впервые предоставив возможность увидеть своё лицо. Левая щека и висок ЭРКа представляли собой сетку тонких шрамов — результат небрежной нейрохирургии.
— Впервые рад, что меня обманули, — сказал он, страшно кривя рот.
Понадобилась секунда, чтобы понять — ЭРК улыбается.
— Да, наврали мастерски, — согласился Бебут, поправляя туго набитый рюкзак. Из-под застёжки предательски блеснул бок кафмашины.
Эйнджела виновато развела руки, а Ри нахально улыбнулась и послала ЭРКам воздушный поцелуй.
— Надеюсь, это в последний раз. Да, стафф-сержант? — Кипинга строго уставился на Чимбика.
— Да, сэр, — кивнул тот, от души желая братцу убиться об стену.
— А я бы и про вас убедительно соврала, — подмигнула Кипинге Свитари. — Если вдруг передумаете — могу устроить.
— Я учту это предложение, — он подарил девушке свою жуткую улыбку и ЭРКи ушли.
Чимбик услышал обрывок фразы Бебута:
— ... стол я погрузил, — и понял, что ушлые коммандос и тут не ушли с пустыми руками.
— Ну, ты понял, да? — сержант выразительно посмотрел на брата.
Тот, виновато сопя, опустил голову.
— Присматрирвай за ними, — Чимбик обнял Эйнджелу. — Видишь же: язык и руки впереди ума бегут.
— Присмотрю, — пообещала та и добавила, уже намного тише. — Нужно ведь учиться присматривать за неразумными детьми.
Чимбик почувствовал, как сердце начало бешено колотить о грудную клетку.
— Думаешь, получилось?
— Думаю, — Эйнджела ласково поцеловала сержанта и закончила мысль, — у нас всё получится.
— Если что — я помогу и научу, — раздался смеющийся голос Талики.
Она подошла к парочке и обняла их со свойственной зелтронцам непосредственностью.
— Между прочим, детки, получился бы отличный мультфильм из вашей истории, — сообщила Талика, отстранившись. — Зелар, как думаешь?
— Да ну, — смутился тот. — Скажешь тоже...
— Прошу прощения, — подошедший Стилет деликатно остановился чуть поодаль. — Нам пора.
В сторону Блайза капитан подчёркнуто не смотрел.
— Да... — Чимбик на мгновение сник, а затем принялся прощаться с семейством.
Пока шумная родня кружила вокруг сержанта, Стилет подошёл к Талике с Эйнджелой, и сказал:
— Я так и не поблагодарил вас. За всё, что вы сделали.
Обе эмпатки пару секунд удивлённо смотрели на него, пытаясь разобраться в переполнявших собеседника чувствах.
Первой поняла Талика.
— Где-то ждёт и твой дом.
— Надеюсь, мэм, — отозвался Стилет.
И, кивнув, пошёл к СНДК с нарисованным на борту котёнком нексу, замершим в бойцовой стойке. Мысль о том, что и он может найти своё счастье так же, как смог Чимбик, прочно обосновалась в уме бравого капитана.
Планета Майгито. Три месяца спустя
Ветер прекратился, и тотчас, словно по приказу, пошёл снег. Белое покрывало с одинаковым безразличием ложилось на руины зданий, сгоревшую бронетехнику, раскуроченных дроидов и трупы клон-солдат.
Тофу, сидя на куске феррокрита, невидящими глазами наблюдал за стихией. У ног джедая лежал бурый, быстро остывающий ком, в котором с трудом угадывались останки вуки.
— Сэр, — раздался над ухом джедая осторожный голос.
Вздрогнув, Ирис обернулся к короткой цепочке солдат.
— Докладывайте... майор, — слова с трудом продирались сквозь гортань, внезапно сделавшись сухими и ужасно колючими.
— Личный состав Третьей пехотной бригады, оставшийся в живых, находится перед вами, — вскинув ладонь к виску, доложил клон. — Доложил...
Джедай взмахом ладони прервал доклад, и поднялся на ноги. Прошёл вдоль строя, скрипя сапогами по снегу и внимательно вглядываясь в каждого из солдат, словно желая рассмотреть скрытые шлемами лица.
Сто двадцать девять бойцов. Из более чем полутора тысяч, встретивших утро.
Третью пехотную кинули затыкать прорыв, сквозь который стремилась вырваться из окружения Вторая армия генерала Лимата. Дроиды сепаратистов перли напролом, не считаясь с потерями, непрерывно атакуя наспех оборудованные позиции клонов.
Солдаты гибли один за другим, опрокинутые роты сжимали линию обороны, но бригада стояла насмерть, зубами и когтями вцепляясь в каждый метр разрушенного города, название которого ничего не говорило никому из клонов.
Когда пришла подмога, и остатки сепаратистов побежали, Тофу долго не мог поверить, что пережил этот день. А поверив — пошёл искать своего падавана.
Нарри он нашёл по номеру танка, чудом уцелевшему на закопчённом борту. Вуки лежал внизу, накрыв истерзанным телом двух разведчиков. Капитана Стилета и сержанта Чимбика. Джедай поначалу решил, что погибли и они, но еле ощутимое движение Силы подсказало, что в этих человеческих обрубках ещё теплится жизнь.
Ирис потёр руками лицо, отгоняя воспоминания. Оглядел поле недавнего боя, и подозвал связиста. Генерал принял решение.
Корабль-госпиталь 'Королева Леилеа', порт приписки Зелтрос.
Чимбик с трудом открыл глаза и огляделся. Очень болела левая рука, горел огнём левый бок.
Скосив глаза, он увидел обрубок руки, опутанный проводами и шлангами капельниц.
— Сержант, ты как? — услышал Чимбик голос командира.
Стилет лежал на кровати, странно короткий под укрывавшей его до пояса простынёй. По угловатым очертанями каркаса сержант понял, что его командиру оторвало ноги.
— Не хило нас поцарапало, да? — слабо улыбнулся капитан.
— Да... — сержант, стараясь не смотреть на свою укоротившуюся руку, откинулся на подушку.
— Ничего, — Стилет скорее шептал, чем говорил. — Нас подлатают — и мы вернёмся в строй. Может, генерал замолвит словечко, и тебе дадут отпуск. Слетаешь домой, к своим, на Зелтрос...
Он замолчал, но Чимбику не нужно было слов, чтобы понять, о чём думает командир. Сколько ещё ребят выжило в той мясорубке.
Сам сержант, как не старался, ничего толком вспомнить не мог. В голове была сплошная мешанина из слов и образов, но ничего конкретного не вспоминалось.
Дверь отъехала, пропуская клона в больничной пижаме. Сержант взглянул на его покрытое сетью шрамов лицо и кое-как выдавил улыбку:
