— Что? — Не поняла моего монолога Алёна.
— Извини. Это я так. Про себя.
Секретарь промолчала. Мне подумалось, что она пожала плечами в недоумении. Но это были лишь мои предположения.
На диво, народу в приёмной было очень много. Все ждали официального объявления о рождении наследника. Пытаться выдать девочку за мальчика смысла не имело, но и шарахать по башкам новостью, что родился не наследник, тоже было как-то стрёмно. Посоветоваться не с кем было, и потому я взял всю ответственность на себя. Зайдя в кабинет для приёмов, вызвал писаря, точнее церемониймейстера и, составив текст при помощи Алёны, подписал приказ, и вручил его для оглашения. Царедворец оказался хитрецом ещё тем, или идиотом полным, смотря с какой стороны смотреть. Он не стал оглашать приказ в приёмной, а распорядился размножить текст, после чего разослал глашатаев по всем площадям города. Алёна утверждала, что придворный не удосужился ознакомиться с текстом приказа перед его распространением, иначе бы он вряд ли бы так поступил. Но, сделанного, как говорится, не вернёшь. Толи он был преданнейшим человеком бывшей принцессы, толи глупцом полным.
Так и не встретив Мурзикова, мы отправились домой. И были сильно удивлены, столкнувшись с толпой людей, топчущихся у запертых дверей общественной приёмной. По-хорошему Алёне достаточно было бы просто пройти и отпереть дверь самостоятельно без меня. Произвести некоторые манипуляции с очередью и всё быстро бы наладилось. Но она не могла оставить меня одного. Спас положение Егоров, вынырнувший из толпы. По его окрику все расступились, пропуская нас к дверям. Лишь тут я сообразил, что можно было бы пройти и другим путём, но говорить не стал. А ещё через несколько минут выяснилась причина такого количества ожидающих. Оказывается, всё это юристы, специалисты по законодательству. Они подготовили свод законов для нашего государства. Здесь был и КЗОТ, и УК, и даже конституция. Я очумел. Предстояла работа с ознакомлением всего этого добра. С одной стороны — это было прекрасно, с другой — я совершенно ничего не смыслю в законах. Читать-то я их читал, но вот трактовка всегда оставалась слабым местом в любом законе. На всякую мелочь закон не напишешь, а всякую мелочь не пропишешь. Мало ли чего в жизни случается. Во все времена люди трактовали будь то параграфы закона, будь то статьи конституции каждый по-своему. Это и напрягало. Пришлось заняться изучением предложений. А поскольку я понятия не имел, о законотворчестве, то пришлось не просто читать статьи, но вникать в каждую из них, выслушивать трактовки, отбрасывать противоречащее моим представлениям, разрабатывать заново, формулировать, оформлять приложения дабы не было разночтений и так далее, и тому подобное. В общем, влип я по самое немогу. Если б предлагаемые бумаги были просто подписаны без ознакомления и проработки, неизвестно чем бы всё закончилось. А поскольку я сунул туда свой нос, то подпись была отложена до полного разбирательства и понимания предлагаемого.
Короче, два месяца с небольшим я не вылезал из своего кабинета. Про Катю и свои предложения забыл. Наследницу вообще не видел вместе с матерью. Да что там говорить!.. Я так был занят, так уставал, что падал на диванчик в кабинете, не имея сил добраться до апартаментов.
Наконец, всё было прочитано несколько десятков раз, разобрано на составляющие, осмыслено и переосмыслено, сформулировано, исправлено, зафиксировано. Эта гора бумаги была подписана мною, заверена Сяомин, и даже Милисента нашла в себе силы и время ознакомиться с предлагаемыми документами. Как Егоров собирался распространять этот документ, я не знал, да и не хотел знать. Я так устал, что когда была подписана последняя страничка, швырнул ручку в корзину для мусора и отправился к себе в апартаменты. Добравшись до кровати, точнее дивана, упал, и забылся долгим, тяжёлым сном.
Клик двадцать седьмой
Проспал я 30 часов кряду, а проснувшись, понял, что если прямо сейчас в мой желудок не кинуть чего-нибудь съестного, он очень сильно обидится, а я съем первого встречного без горячей обработки. Намацав телефон, набрал номер приёмной. Но там не брали трубку. Выходило, что сейчас либо ночь, либо поздний вечер. А может и раннее утро. Кто его знает, в какое время суток моё сознание вернулось в реальность. Сидя на диване с трубкой в руке, я размышлял, куда позвонить, чтоб узнать время. Но в голову ничего не лезло, и я решительно набрал номер кухни. Трубку сняли практически мгновенно. Я облегчённо вздохнул. Видимо, всё же дело к утру близилось.
— Пожрать принесите. — Сказал я, не отдавая себе отчёт в том, что и кому говорю.
В трубке помолчали, после чего не очень церемонясь, предложили научиться сначала вежливости, а потом звонить. Тут я сорвался и наорал на того, кто осмелился учить меня уму-разуму. К чести оппонента, она (а это была женщина) трубку не бросила, а терпеливо выслушала мои вопли после чего не повышая голоса сообщила, что с хамами она не разговаривает, и повесила трубку. В бешенстве, я снова набрал номер, и когда раздался голос на другом конце провода, заорал, Что я царь, и чтоб немедленно принесли мне прямо в апартаменты пожрать. И желательно побольше. Диспетчер несколько секунд молчала, потом сообщила, что всё будет сделано в кратчайшие сроки. И что звание царя никак не оправдывает хамство. Я обалдел. Рявкнув: "Извините", бросил трубку на рычаги.
Действительно, вести себя так с подчинёнными нельзя. И неважно, устал ты или нет. Люди ведь не виноваты, что у тебя много работы было. Да, они понимают, что для их блага, и всё же срывать на них своё настроение не стоит. Надо быть терпимее.
Зазвонил телефон. Я ещё трубки до уха не донёс, как услышал хриплый спросонья голос Сяо:
— Ты звонил на кухню? — Спросила она.
— Ну, я. И что?
— Ничего. Хамить людям не надо. — И разорвала связь.
— Хм?! — Сказал я. — И для этого надо было звонить?
Поднявшись с дивана, отправился в ванную. Боже, как давно я не мылся.?.. Нет, на самом деле, разумеется, я время от времени посещал душ, что располагается при моём кабинете. Но вот так, бес спешки, без постоянных мыслей о той или иной формулировке. Благодать!..
Когда я выбрался из душа, в дверь не просто стучали, колотили, может быть даже ногами.
— Подождите, сейчас! — Крикнул я. — Только штаны надену.
Наверное, звукоизоляция здесь была на высоте потому, что барабанить не прекратили. С трудом разыскав свою одежду, я с отвращением тут же выбросил её в корзину для стирки. Пошарил по шкафчику подле дивана, но ничего не нашёл. Пришлось идти в ванную, налапывать там мокрое полотенце, заворачиваться в него и лишь после этого отпирать дверь.
На удивление в комнату не ворвалась разъярённая китаянка, а вошёл дворецкий с несколькими официантками. Они быстро накрыли на стол и удалились кроме одной. Об этом событии мне сообщил дворецкий, сказав, что прислуживать мне будет некая официантка Ирина. Я пожал плечами, мол, какая мне разница, и попытался устроиться поудобнее. Вы когда-нибудь пробовали сидеть голышом, обёрнутым в мокрое полотенце за обеденным столом? И не пробуйте. Не советую. Это очень неудобно и не очень-то приятно. Одной рукой край держать надо, чтоб не оголиться окончательно, а другой есть. Вообще-то у людей две руки, и обеими желательно пользоваться, но вот при употреблении пищи, желательно всё же двумя руками работать.
Видя мои мучения, официантка предложила мне свою помощь. Я смутился. Но тут выяснилось, что это та самая официантка, которую мне пыталась предложить на корабле Сяомин. Правда, уже после того, как... Ну, в общем, мы уже были знакомы. Это сильно ускорило процесс воссоединения моего бедного желудка с вкуснятиной, сервированной на столе.
Уничтожая очередной бутерброд, я задумался, случайность ли это? Скорее всего, что нет. Что-то говорила Изольда о беременности Сяомин, но память не удержала эту информацию. Вполне возможно, что я её просто выдумал. Тогда почему Сяомин сама не пришла? А почему она тогда так резко ушла от близости под не очень убедительным предлогом? Нет, не спроста всё это. Не зря Ирочку прислали. Не зря.
Всё-таки два месяца воздержания при напряжённой работе головой оставили свой след в моей психике. Я пытался найти причину там, где её не было. А может всё же была? Так или иначе, но организм требовал своего, и я не собирался ему перечить.
Телефонный звонок раздался в тот момент, когда последний кусочек, самый вкусный (корочка чёрного хлеба с домашним сливочным маслом) отправился на язык, дабы ощутить всю вкусовую гамму. Официантка поднесла дребезжащий от нетерпения телефон. Я взялся за трубку, опрокидывая последние капли чая в рот. Звонил Николай Никанорович.
— Доброе утро, ваше величество! — Приветствовал он меня. — Я бы хотел встретиться с вами как можно быстрей.
— К чему такая спешка? — Поинтересовался я, и тут же добавил: — Кстати, который сейчас час?
— Сейчас половина седьмого утра. — Ответила за десантника Ирина.
— Спасибо. Но вот влезать в разговор не советую.
— Простите. — Извинилась девушка, и вышла в другую комнату.
— Так я не слышу ответа? — Спросил я.
— Вы же с кем-то там разговаривали, я не хотел перебивать.
— Уже договорились. Я слушаю.
— Мне кажется, что эти телефоны прослушивают, поэтому я бы хотел конфиденциальной встречи, а не телефонного разговора.
— Договорились. Через час вас устроит?
— Вполне.
— Тогда жду вас в половине восьмого в моей личной приёмной.
— Лучше в общественной.
— Хм!.. — Неопределённо хмыкнул я, немного удивлённый таким поворотом разговора. — Хорошо, в половине восьмого в общественной приёмной.
— Буду. — Сказал Николай Никанорович, и отключился.
Позвать девушку я не успел. Она оказалась тут как тут, забрала телефон, и принялась убирать со стола. Я, чтоб не мешать, перебрался на диванчик. Забрался на него с ногами и принялся переваривать. В прямом смысле. Мне действительно было хорошо. Я был сыт. Правда была ещё одна не очень хорошая идея, но что-то останавливало меня в её реализации.
Официантка собрала посуду, и покатила погромыхивающую тачку к двери. Я подумал, что зря отпускаю её просто так, и сказал:
— Как отвезёшь, принеси кофе. Хочется кофейку с пирожным. Да, можешь и на себя взять. Составишь мне компанию.
— Царица будет недовольна. — Ответила официантка.
— Какая царица? — Не понял я.
— Её величество Сяомин.
— Чего?! С каких это пор Сяомин стала её величеством? У нас одна царица — Милисента. Другой пока что нет.
— Не знаю. Нам всем приказано так величать членов царской семьи без исключения.
— Интересно, интересно. А кто входит в царскую семью?
— её величество царица Милисента, её величество царица Сяомин, её светлость герцогиня Элина Сигизмундовна, её светлость Екатерина Петровна, миледи Альбина Ивановна, миледи маркиза Дженни Гарлисон.
— Любопытно, любопытно. По каким критериям это определялось?
— Не знаю, ваше величество.
— Ладно, разберусь. Так ты придёшь?
— Да, ваше величество. — Еле слышно подтвердила официантка.
— иди. Я жду. Да, и прикажи там принести мне чистую одежду. — Отпустил я девушку, а сам опять задумался: случайность или нет? Каким образом смена этой официантки совпала с моим пробуждением? Увы, таких совпадений не бывает.
Снова зазвонил телефон. Пришлось, покряхтывая, подняться с диванчика, скорее даже тахты, и отправиться на переговоры с неизвестным абонентом, еле передвигая ноги от переедания. Уселся в кресло, забравшись в него с ногами, поставил аппарат себе на брюхо и лишь после этого поднял трубку.
— Ваше величество, — раздался в наушнике голос Алёны. — Вас в приёмной ожидают послы какого-то государства. Я не очень поняла, на каком языке они говорят, но понятно, что они требуют вас.
— Доброе утро, Алёна Игоревна. Это во-первых.
— Извините, замоталась с этими послами. Доброе утро.
— Во-вторых, каким образом эти послы попали в цитадель? Откуда они знают дорогу сюда и кто их пропустил?
— Извините. Я опять неверно вас информировала. Послы ожидают не в цитадели. Гонец прибыл от Мурзикова из Карамбрунга.
— Откуда послы? Что за государство?
— Ничего не знаю. Я только что прибыла оттуда. Пыталась поговорить с ними, но языковый барьер не позволил.
— Понятно. — Вздохнул я. — У меня, между прочим, встреча с Николаем Никаноровичем через пол часа. Так что придётся послам подождать.
— Не дипломатично. — Заметила секретарь.
— Плевать. Я своих военных уже сто лет не видел. Должен же я знать, в каком состоянии моя армия? Иначе как вести переговоры?
— Ваше право. У меня всё.
— Коли всё, тогда до встречи. — И я положил трубку.
На самом деле, что делать? Что за послы? Чего им надо от меня? Да и откуда могут быть послы? Я про них ничего не знаю. В смысле, про их государство. Я вообще ничего толком не знаю. Что вокруг? Какие страны? И есть ли они там вообще? Или там разрозненные поселения? С местной географией явные проблемы. Как-то же их надо решать? Но как? Когда? Какими силами? Где их взять? Местных Афанасьевых что-то не видать.
В дверь постучали. Завернувшись в злополучное полотенце, отправился открывать, предвкушая будущее. Однако это была Сяо с чистой одеждой для меня. Она сунула мне в руки свёрток и быстрым шагом удалилась к лестнице. Мне ничего не оставалось, как вернуться в комнату и, отыскав диванчик, облачиться в принесённое. Видимо этим поступком китаянка намекала, мол, не позволю без моего личного разрешения. Такое поведение первой жены начинало меня бесить: "И сам не гам, и другому не дам".
Пришлось отправиться в приёмную не дожидаясь официантки. Что-то здесь всё-таки не так. Какая-то игра хитрая, непонятная.
Кожемякин уже ждал меня. Здоровый, энергичный, слегка возбуждённый.
— Что случилось такое, что вы, Николай Никанорович, бросили армию и отправились ко мне на аудиенцию в такую рань? — Спросил я.
— О! — Воскликнул десантник, не рассчитав мощность своих голосовых связок, отчего я схватился за уши. — извините. Дел у нас очень много. И все дела очень нужные и полезные.
— Ни чуть не сомневаюсь. Рассказывайте, только умоляю вас, сдерживайте свой рык. — Улыбнулся я.
И он рассказал. Это действительно было интересно и познавательно.
Лабиринт, после зачистки его от живности, был изучен, зарисован, и подготовлен к дальнейшему изучению. Но! Один из коридоров вывел наших археологов на поверхность в каком-то ущелье. То, что это в горах, выяснилось очень скоро. И то, что зверушки все эти лезли сюда, прячась либо от своих врагов природных, либо от непогоды. Теперь выяснять это не имело смысла. В самом ущелье деревьев было не много. Зато их оказалось очень много на выходе из ущелья. Поднявшись наверх, наши учёные определили, что с этой стороны вход в ущелье закрывает сплошной лесной массив. Ширина самого ущелья составляла около полутора километров. Правда, на входе оно чуть сужалось, не больше километра. Зуд первооткрывателей сыграл свою роль, и, призвав на помощь два взвода солдат, решили пройтись по ущелью к другому его выходу.
