Энакин был благодарен Осоке... за все. И за то, что в обычной жизни она ничего подобного не демонстрирует — тоже. В конце концов, ему хватало и того, что в душе начали зарождаться сомнения — правда ли он любит Падме, или это просто детская влюбленность, вызванная первой встречей на Татуине?
* * *
— Адмирал Флай, — изображаю приветственный кивок голограмме мужчины в строгой военной форме Альдераана. — Поздравляю вас с карьерным ростом.
— Благодарю, Ваше Величество, — склонил голову мужчина. — В свою очередь, позвольте поздравить вас с возвращением домой...
Завершив переговоры с командующим сторожевого флота Альдераана, отключив проектор возвращаюсь в свое кресло на капитанском мостике Космического Яйца. Экипаж продолжил выполнять свои обязанности, не прерываясь ни на секунду, демонстрируя дисциплину и полную сосредоточенность. Судно, находящееся под их управлением, медленно облетало планету и готовилось опуститься в недавно отстроенный порт.
— Рад вернуться домой? — осведомился белый мыш, облаченный в черно-синюю полувоенную униформу и вооруженный парой мощных ручных бластеров.
— Просто пылаю энтузиазмом, — откинувшись на спинку сидения, прикрываю глаза. — По мне разве не видно?
— Если честно — нет, — бесхитростно отозвался Вини, после чего хлопнул меня по плечу и заявил: — Бывает, жизнь подбрасывает нам те еще отбросы прямо на обеденный стол, но это ведь не значит, что нужно вовсе прекратить есть.
— Когда это ты успел стать философом? — удивленно вскидываю брови, скашивая взгляд на экзота, который почти полностью вернул ту физическую форму, которой обладал во время нашего нахождения в плену.
— Пока лежал в госпитале, делать было особо нечего, вот и начал изучать всякое... — почесав затылок правой рукой, изобразил смущенную улыбку грызун-переросток.
— Неужели ты читал книги из серии 'Путь в себя'? — Маара, бесшумной тенью скользнув мне за спину, задала вопрос мышу, добавив в голос изрядную порцию ехидства.
— Возможно, — беспечно ответил Вини. — Я не читал названия.
Катарка разочаровано фыркнула, вызвав смешок со стороны моего приятеля.
...
Как я ни оттягивал этот момент, но наступило время встретиться с моей женой, увидеть сына, выступить перед собственным народом... Впрочем, последнее — самая простая и привычная работа. Наверное, с чьей-то точки зрения, мое желание не разбираться с проблемами внутри собственной семьи — это проявление жуткой трусости, и я даже спорить с этим не буду.
Я успел полностью восстановить физическую форму до того состояния, которое у меня было до всей этой истории с пиратами, так что теперь не пугаю себя видом обтянутого кожей скелета, смотрящего из зеркала. В то же время, мной (а также командой из опытных юстициаров, военных, экономистов, пиарщиков и администраторов) были укомплектованы силы Новой Юстиции: восемьсот крейсеров, двести линкоров, сто пятьдесят эсминцев, двести авианосцев и еще три сотни космических кораблей разного предназначения, всевозможных форм и размеров. Ну и возглавляют всю эту армаду пять 'Звездных садов'. Экипажи сформированы из Альдераанцев и офицеров старой юстиции, которые составляют звено командования, досийцев, служащих в качестве рядового состава и дроидов (альдераанского производства) исполняющих обязанности запасных пилотов, механиков, уборщиков, десанта...
Более полутора тысяч звездолетов разного класса — это огромная цифра для одной планеты, сектора и даже гиперсектора. Однако, если брать в расчет всю Республику, то силы Новой Юстиции — даже не капля в бочке. Если пытаться защитить каждую населенную планету, то нам не хватит кораблей, чтобы выделить хотя бы по одному на все звездные системы.
Данный проект стал тяжелым ударом для моего финансового благосостояния, даже учитывая субсидии от сената, почти бесплатных солдат с Доса и прочие 'скидки'. Если бы не 'Эффект Массы' и 'Органа-гейм', то бюджет Альдераана на долгие десятилетия мог отправиться в глубокий минус. Но тут сыграли несколько факторов: во-первых, Куат продавал свои корабли без наценки, так как в определенной степени строил их для себя, во-вторых, пользователи, участвующие в виртуальной игре, после моей агитации, скинулись по десять-сто кредитов, собрав за несколько дней сумму, превышающую годовой бюджет какой-нибудь среднестатистической планеты среднего кольца, ну и в-третьих, часть средств прошла через мою родину, как производителя дроидов и вооружения.
Конечно же, не стоит забывать и про орден джедаев, внесший огромный вклад в общее дело: после личной беседы с гранд-магистром Йодой, мне были переданы средства для выкупа контрактов воспитанников скаран, в количестве двухсот разумных (никогда не сомневался, что в храме живут богатые сектанты, но даже не подозревал — насколько богатые). Дуб-Лон, почти по дружбе, за 'оптовую покупку' сделал мне скидку, высвободив пару миллионов кредитов, что позволило заткнуть несколько финансовых дыр (он же обещал поставлять дешевые, но питательные рационы для экипажей кораблей).
В итоге, мы имеем то, что Новая Юстиция — это практически частная полиция, которой сенат делегировал полномочия и обязанности, пока идет война между Республикой и КНС. И если быть до конца честным, то мне до сих пор с трудом верится, что все это — реальность, а не мой бредовый сон, вызванный какими-нибудь лекарствами, которые мне ввели пираты...
...
Посадка Космического Яйца в космопорте, затем перелет на атмосферном флаере до столичного дворца и встреча с репортерами, дипломатами, а также — предпринимателями, прошли в каком-то фоновом режиме. Пожалуй, улыбка во все тридцадь два зуба и рукопожатие, к концу этой моей жизни, могут стать безусловными рефлексами при встрече с публичными личностями.
Бреха и Бейл Малый, уже топающий по полу маленькими ножками, держа маму за руку и любопытно крутя головой, встретили меня в большой игровой. Что я могу сказать о сыне? Если сравнивать с моими ранними фотографиями, то он — моя почти точная копия...
'Что и не удивительно, учитывая условия его появления на свет'.
Тут и всплыла одна небольшая, но значительная проблемка: я не воспринимаю Бейла Младшего своим сыном, как и он, не считает меня кем-то близким. Пусть этот ребенок, согласно тесту ДНК — мой прямой наследник, но каких-то отцовских чувств в его отношении у меня нет.
Как гласит древняя мудрость: 'Отец — это тот, кто вырастил и воспитал'. Но видимо, я не достаточно хороший человек, потому что... не ощущаю в себе желания, проявлять необходимое в этой ситуации участие. Впрочем, поиграть с малышом в мяч, мне это не помешало.
...
Наступил вечер и Младшего увели в его спальню служанки, а мы с Брехой, распрощавшись с придворными, удалились в наши покои, где наконец-то можно будет переговорить без посторонних глаз. Для беседы была выбрана гостиная, с мягкой мебелью, приятным полумраком и отключенными камерами слежения (нам ведь не нужно, чтобы по дворцу ходили разные нелицеприятные слухи).
Устроившись в креслах, друг напротив друга, некоторое время мы молчали, а затем одновременно произнесли:
— Бреха...
— Бейл...
Снова замолчав, мы слабо улыбнулись друг другу, буквально физически ощущая неловкость, повисшую в воздухе между нами. Куда-то делись и мастерство дипломатии, и опыт словоблудия, оставив только легкую усталость и какую-то грусть.
— Жулио рассказал, что все тебе рассказал, — снова сделала попытку начать неприятный диалог королева, указательными и большими пальцами теребя подол платья, в которое была одета.
— Не самая приятная была новость, — поставив локти на подлокотники кресла, переплетаю пальцы рук перед собой. — Но... ты не должна ни оправдываться, ни извиняться. В конце концов, мы — взрослые люди, не так ли?
— Причем здесь это? — нахмурилась собеседница, явно недовольная тем, как складывается разговор.
— Скажи, Бреха: ты меня любишь? — наклоняю голову вперед, немигающим взглядом изучая лицо королевы. — Не торопись и подумай хорошенько. Мы никуда не торопимся.
Моя супруга хотела что-то вспылить, но прикусила язык и откинувшись на спинку кресла, глубоко вздохнула, после чего прикрыла глаза. Если бы нас сейчас увидели нормальные семьянины, то наверное только бы и сделали, что покрутили пальцами у висков. Только вот проблема заключается в том, что нормальной семьей нас могут назвать только те, кто не знают подоплеки событий, преведших к нашей свадьбе.
— И что теперь? — после довольно продолжительной паузы, ровным голосом спросила моя жена.
— Продолжим жить, как жили раньше, — улыбаюсь уголками губ. — У тебя — своя жизнь, у меня — своя. Для окружающих же, мы — крепкая и любящая семья.
— Бейл... — собеседница посмотрела на стену мимо меня. — Ты совершенно не умеешь говорить с женщинами.
...
Мы проговорили несколько часов: вспоминали прошлое, расспрашивали друг друга о последних событиях, составляли планы на будущее. Бреха заявила, что заниматься с сыном мне мешать не будет, но вот воспитанием озаботит профессиональных преподавателей и психологов, чтобы в итоге не получилось моей уменьшенной копии.
Мы обсудили идею о том, чтобы завести второго ребенка (благо — все оборудование для этого уже есть и специалисты присутствуют) но решили вернуться к этому дней через десять. Скованность и неуверенность ушли сами собой, оставив к концу диалога лишь какую-то приятную грусть.
Официально, мы с Брехой остаемся мужем и женой, так как это удобно с политической точки зрения, да и вообще — полезно для Альдераана. Неофициально же, наши отношении можно назвать... доверительной дружбой?
И вроде бы все сложилось удачно: никаких скандалов, истерик, криков, обид... но почему-то в груди как-то тошно. И пусть мы ничем друг другу не обязаны, но выходя из нашей семейной спальни, я чувствовал себя разбитым и грязным.
Желания задерживаться на Планете Красоты не было, но требовалось закончить еще некоторые дела, да и генетический материал, необходимый для зачатия второго ребенка, сдать было бы не лишним. Мысль о сыне вовсе вызвала ощущение, сравнимое с зубной болью: не повезло ему с родителями, да и семьей в общем.
'Увидел бы меня сейчас дед, невзирая на старость и мое положение, выпорол бы ремнем', — промелькнула в голове мысль, от которой явно тянуло злым весельем.
Долго рефлексировать было нельзя, а потому я решил навестить старого друга...
...
Сшибка и быстрый обмен ударами заканчивается разрывом дистанции. Не даю противнику перевести дух, начиная планомерно давить на оборону, загоняя рыжеволосого человека в угол. Яростный напор не ослабевает ни на секунду, сердце в груди бьет словно кузнечный молот, но разум чист и ясен.
Жулио старательно уходит из угла, прекрасно понимая то, что в ином случае я его просто задавлю. Несмотря на то, что мне пришлось восстанавливаться после плена, а он — вел нормальную для политика жизнь, его физическая форма и навыки рукопашного боя явно покрылись пылью. Впрочем, слабаком Бас никогда не был, да и работать головой он умеет вполне неплохо.
Новая сшибка закончилась тем, что мой кулак, обтянутый защитной перчаткой, врезался в нос друга, заставляя его голову дернуться, а затем уже его кулак мазнул мне по скуле, задев ее на излете удара. Отскакиваем друг от друга, тяжело дыша и замирая в защитных стойках. На мне надет синий мешковатый костюм, на Жулио — бело-красная тренировочная форма. Босые ноги стоят на мягких матах просторного гимнастического зала.
— Ауч, — друг детства потрогал нос пальцами левой руки. — Вроде не сломал, но опухнет — точно.
— Пить меньше надо, — кривлю губы в усмешке, проверяя свои ушибы.
— Смешно, — фыркнул собеседник и тряхнув головой предложил: — Пойдем, промочим горло... или ты еще не сбросил пар?
Спустя десять минут, мы уже сидели за барной стойкой, в одном из торжественных залов особняка моего друга детства. Говорить о чем-либо не хотелось, а потому мы предпочитали молча опрокидывать в себя содержимое бокалов и рюмок, которые перед нами выставлял дроид-бармен. На стене, приглушенно о чем-то вещая, висел широкий плазменный монитор, заполняющий помещение тусклым светом.
Мышцы гудели, ушибы ныли, алкоголь обжигал горло, а в голове было пусто и тихо. Пожалуй, до этого момента я даже не подозревал, насколько сильно на меня давило нервное напряжение, которое удалось сбросить только в драке с Жулио, пусть и произошедшей по спортивным правилам, с использованием всевозможной защиты.
— Бейл, нам нужно поговорить, — заявил Жулио, отставляя очередную опустевшую рюмку.
— В задницу разговоры, — отмахиваюсь от хозяина дома, как от назойливой мухи. — Не порть мне день... хотя, сейчас уже ночь...
— И об этом я бы хотел поговорить в том числе, — криво усмехнулся друг детства. — Я всегда рад тебя видеть, но когда ты заявляешься глубокой ночью и предлагаешь подраться...
— Жулио? — перебиваю недавнего противника, одарив его самой доброй своей улыбкой.
— Чего? — смешался хозяин дома.
— Заткнись, а? — раздраженно морщусь и протягиваю руку за следующим напитком. — У меня завтра новая встреча с инвесторами 'Органа-Гейм'... или уже сегодня? А... Хатова задница. Как же меня все это достало.
— Бейл... — попытался дозваться до меня Бас еще раз.
— Что 'Бейл'? — со стуком опускаю рюмку на стойку и злым взглядом впиваюсь в лицо собеседника. — Я уже больше двадцати лет 'Бейл'. Меня от этого имени, как и от всего нашего мира, скоро тошнить начнет. Хочешь знать почему? Да потому, что все мы занимаемся чем угодно, но не тем, чем следовало бы...
— И чем же мы должны заниматься? — ехидно осведомился Жулио.
— Точно не сексом с чужими женами, — кривлю лицо в усмешке и отодвигаю от себя новую рюмку (нужно хотя бы иллюзию самообладания сохранить). — Да и ситх бы с этим... Как говорится: 'Кто сам без греха...'. Скажи мне, старый друг — ты помнишь, о чем мы мечтали в детстве?
— Много о чем, — пожал плечами собеседник.
— А я — помню, — прикрыв глаза, начинаю массировать переносицу пальцами правой руки. — Мы мечтали, как сделаем этот мир лучше: победим болезни, избавимся от рабства, накормим всех голодающих... И чем мы занимаемся теперь?
— И чем же? — изобразил интерес Жулио.
— Самоудовлетворением, — сложив руки на столешнице, устремляю взгляд перед собой. — За эти годы я такого дерьма навидался, что даже не верится: целые планеты погибают от эпидемий болезней, от которых давно есть лечение; на отдаленных мирах живут экзоты и люди, которые не только о законах Республики, о полетах в космос только мечтают; при наличии дроидов, которых можно производить любых форм и размеров, для любых целей, до сих пор существует рабство; при существовании пищевых синтезаторов, которые даже из отходов делают вполне себе съедобную и питательную пасту, граждане Галактической Республики дохнут от голода... Да что далеко ходить? На дне Корусанта, до недавних пор существовало отдельное государство, где слова вроде 'права' и 'законы', использовались исключительно в качестве ругательств.
— Но ведь мы занимаемся благотворительностью — разве не так? — хозяин дома подтолкнул мне очередную стопку. — Тратим сотни тысяч, а то и миллионы кредитов...
