5 мехбригада вошла в город, не встретив серьёзного сопротивления. Движение колонны по улицам города то и дело останавливали брошенные повстанцами поперёк дороги автомобили — пока не подошли танки. Впереди шли 8 танков и 9 БТР-152, присоединившихся к 9 Коммандо армии Катанги, лобовой бронёй сметая и отбрасывая в стороны загромождавшие улицы препятствия. Танки сопровождали высоченные белые бородатые мужики с автоматами. Увидев воочию ставших уже легендарными 'Огромных Бородатых Евреев', симба перетрусили и побежали, беспорядочно отстреливаясь. Одна из выпущенных ими шальных пуль, отскочив рикошетом от борта БТР, ранила в руку командира 9 Коммандо майора Горлопанова. В горячке боя он продолжал командовать, пока радист не указал ему на кровавое пятно, расплывающееся по левому рукаву. Закатав рукав, майор дал санитару обработать рану, оказавшуюся, к счастью, неопасной, и продолжил руководить боем.
За танками Горлопанова и Каца, рассыпаясь по улицам и выкуривая повстанцев с чердаков и из подвалов, следовали 5 Коммандо Хоара и 6 Коммандо Юджина Плавски. Последующие несколько часов наёмники вместе с парашютистами и ополченцами зачищали город от остатков повстанческой армии.
Паника случилась не только у симба. В 52-м взводе, блокировавшем северное направление по шоссе N4, служили в основном немецкие наёмники, которых собрал туда ещё Мюллер. Увидев приближающиеся к мосту Чопо до попаболи знакомые силуэты Т-34 с характерными 6-гранными башнями, немцы пережили сильнейшее ощущение дежавю. Мюллера с ними в тот момент уже не было, (а жаль). После штурма Боэнде и скандала с репортёрами Хоар отстранил его и отправил на базу Камина.
Перед накатывающимися танками к мосту бежала огромная толпа драпающих в панике повстанцев. Удержать их немцы не смогли. Отступающие остатки повстанческой армии улепётывали с таким энтузиазмом, что наёмникам 52 взвода оставалось только благоразумно посторониться.
Другая часть отступающих бежала по улицам города в западном направлении, выбралась на шоссе R408 и переправилась через реку Линди возле населённого пункта Сен-Габриэль. Хоар приказал преследовать их, не давая времени сосредоточиться и организовать сопротивление. Майор часто повторял подчинённым: 'Не эксплуатировать плоды победы и не преследовать отступающего врага — всегда ошибка'.
В 11:30 танки прорвались к правительственным зданиям, где оборонялись немногочисленные армейские части НРК во главе с Антуаном Гизенга. Майор Горлопанов коротко доложил президенту НРК ситуацию в городе, оставил у резиденции президента два БТР и взвод катангских коммандос для охраны, после чего 9 Коммандо продолжило зачистку города и преследование повстанцев.
К полудню на поле для гольфа приземлились четыре вертолёта Ми-4, прилетевшие из Бакванга, Касаи. На одном из них прибыл генерал-майор Прудников. Облетев город, чтобы оценить ситуацию своими глазами, он после приземления и дозаправки вертолётов тут же отправил их с 40 парашютистами помочь 54 взводу зачистить пригород Лубунга на южном берегу Конго. (В реальной истории из-за разрушенных мостов наёмники смогло переправиться на южный берег только 27 октября. Эта задержка стоила жизни 28 белым гражданским, захваченным и содержавшимся на южном берегу)
Перебросив туда десантников, вертолёты вернулись и приняли участие в преследовании отступающих. На окраине города преследователи перехватили три джипа. Два из них десантники уничтожили, один захватили. В джипе нашли загранпаспорт на имя Кристофа Гбение, его удостоверение личности, справку о прививках и значительную сумму денег. Основные предводители восстания снова сбежали, но наёмники сумели поймать одного из главных виновников расстрелов и казней, колдуна-'монганги' Альфонса Кхингиса. Его, конечно, следовало судить, но показательный процесс устроить не удалось — узнав, кто попался к ним в руки, разъярённые наёмники расстреляли Кхингиса на месте.
(В реальной истории наёмники взорвали памятник Лумумбе в центре Стенливилля, использовавшийся как алтарь, возле которого симба устраивали человеческие жертвоприношения, и бросили труп Кхингиса на его развалины, где он пролежал несколько дней.)
Узнав о прибытии командующего, командиры подразделений явились к генералу с рапортом. Прудников выслушал всех. Увидев окровавленную униформу майора, он приказал Горлопанову по окончании доклада немедленно отправляться в госпиталь, чтобы врачи обработали рану по всем правилам. Полковник Вандевалле и майор Хоар особо отметили в своих докладах своевременное появление 9 Коммандо армии Катанги с танками:
— Эти ребята нам действительно очень помогли, — доложил Хоар. — Город атаковало значительно больше войск противника, чем докладывала разведка. Без танков наши потери могли быть много больше. За такую работу вообще награждать надо.
Генерал кивнул, повернулся к Кацу и Горлопанову:
— Пишите представления на своих. На вас я сам напишу.
К 17:00 город был очищен от повстанцев. Преследование противника продолжалось. Генерал Прудников и полковник Вандевалле встретились с Антуаном Гизенга и договорились о совместных действиях и поставках дополнительного вооружения для переформируемой армии НРК. Белых гражданских лиц и ополченцев вывозили из города самолётами бельгийской авиакомпании 'Сабена', французской 'Эр Франс' и советского 'Аэрофлота'.
Симба попытались перегруппировать свои отряды и устроить контратаку. Бои вокруг города продолжались до 5 декабря. Бельгийские десантники в них уже не участвовали, они покинули Конго, как только гражданские лица были эвакуированы из зоны боевых действий. Полковника Лорана и его парашютистов в Брюсселе встретили как национальных героев. Празднования по поводу освобождения и эвакуации гражданских лиц продолжались несколько дней. Этот десант вошёл в учебники истории как образцовая антитеррористическая операция.
В это время в Москве руководство страны было крепко озадачено крайне непростой с этической и политической точки зрения ситуацией. Обрадованный столь эффектным и неожиданным спасением Антуан Гизенга прислал Первому секретарю пространное благодарственное письмо, в котором особо отметил героизм и эффективные действия бойцов и офицеров 9 Коммандо армии Катанги и приданной им механизированной роты капитана 'Мишеля' Каца, и просил наградить их в соответствии с приложенными генерал-майором Прудниковым наградными листами. Генерал подписал представления к наградам в качестве командующего объединённой группировкой. В отношении капитана Каца и его подчинённых никаких сомнений у Главного Политуправления не возникло. Сомнения возникли в отношении майора Горлопанова.
— Товарищ Первый секретарь! Ну как можно его награждать? — доказывал начальник ГлавПУРа генерал-лейтенант Сергей Леонидович Соколов. — Этот Горлопанов был уволен из рядов Советской армии за пьянство и дебош! Потом каким-то неведомым образом оказался в Африке, да ещё и служит наёмником в иностранной армии!
— А в чём проблема-то? — удивился Никита Сергеевич. — Гражданство у него советское, как было, так и осталось. Пить он бросил, по месту службы характеризуется кругом положительно. В предыдущих событиях тоже проявил изобретательность и находчивость, во многом благодаря ему и его придумке с бомбёжкой миномётными минами удалось внезапно перевернуть всю ситуацию вокруг Катанги на 180 градусов, уничтожить авиацию ООН и спасти республику от разгрома.
Вы представление-то читали, Сергей Леонидович? Подразделение майора Горлопанова прошло 700 километров, из них минимум 500 — по занятой противником территории. Они освободили 15 населенных пунктов, спасли не менее 130 заложников, и после этого с ходу деблокировали осаждаемую многократно превосходящими силами противника столицу дружественной страны и спасли её лидера! Майор Горлопанов был ранен в бою, но продолжил командовать, до окончания выполнения боевой задачи. Это, без сомнения, можно назвать подвигом.
— Ну, так он же не один там этого Гизенга спасал, — возразил Соколов. — Пусть тогда бельгийцы его и награждают за спасение своих граждан.
— А если они и наградят, а мы — нет? — спросил Первый секретарь. — Как мы тогда будем выглядеть? Тем более, майор в ходе штурма города получил ранение в боевой обстановке, можно сказать — все свои прошлые прегрешения искупил кровью. Да какого чёрта! — Никита Сергеевич взял ручку и, решительно подписав наградные листы, отдал их Соколову. — Исполняйте!
Генерал Прудников застал Каца и Горлопанова на окраине Стенливилля, где они, после очередной стычки с симба, дав отдых личному составу, намечали план дальнейших действий. При появлении джипа с высоким начальством бойцы моментально повскакали и выстроились в четыре шеренги вдоль улицы. Генерал приветствовал их, как положено, затем объявил:
— Майор Горлопанов!
— Я!
— Выйти из строя!
— Есть!
— Ко мне!
Горлопанов, печатая шаг, прошёл вдоль строя и остановился перед генералом.
— За героические действия во время танкового рейда по территории, контролируемой противником, спасение большого количества гражданских лиц, за успешное деблокирование осаждённого города Стенливилль и проявленные при этом личное мужество и героизм майору Горлопанову Владимиру Фёдоровичу присвоено звание Героя Советского Союза, с вручением ордена Ленина и медали 'Золотая Звезда'! — объявил генерал.
Прудников вручил майору коробочки с орденом Ленина и 'Золотой Звездой' вместе с грамотой от Президиума Верховного Совета СССР и наградные документы, поздравил награждённого, пожав руку, затем торжественно приложил её к козырьку в воинском салюте.
— Служу Советскому Союзу! — козырнул в ответ Горлопанов.
— Молодец! — улыбнулся генерал.
Звания Героя Советского Союза был удостоен и командир танковой роты капитан Кац, и ещё несколько отличившихся бойцов, сержантов и младших офицеров. Генерал также вручил награды остальным представленным к награждению орденами и медалями. Советским бойцам он вручал награды СССР, африканцам — награды Республики Катанга.
Деблокирование Стенливилля было лишь началом большого пути. После разрешения ситуации вокруг Стенливилля бельгийское командование проявляло пассивность, собираясь отправиться на 'новогодние каникулы', несмотря на все усилия майора Хоара, буквально заклинавшего нового начальника штаба бельгийского контингента в Леопольдвилле полковника Жака Ноэля, возглавлявшего военное планирование, не терять темп. Однако Ноэль только что принял дела от ушедшего в отставку командующего бельгийским контингентом полковника Вандевалле и ещё не разобрался в ситуации. Хоар требовал перекрыть основной маршрут снабжения симба через границу Южного Судана и города Ади и Аба на северо-востоке провинции Ориентале. В столице праздновали разгром симба под Стенливиллем как решающую победу, 5 Коммандо отправили в Камину на переформирование, а Хоара перед Рождеством буквально выперли в отпуск на две недели, перед этим повысив до подполковника. Наёмники по большей части тоже покинули страну, у некоторых контракты были закрыты досрочно, по случаю победы в Стенливилле, и они не собирались их продлевать, другие улетели в отпуск. В Конго из 5 Коммандо оставались всего несколько наёмников, вернувшихся на базу Камина. Бельгийские офицеры и наёмники тоже разлетелись по отпускам. (реальная история, см http://independent-africa.ru/history-of-5-commando/ гл. 9)
Узнав об этом, генерал Прудников вызвал командиров наиболее боеспособных оставшихся частей — Юджина Плавски, Горлопанова и Каца.
— Бельгийцы слишком рано взялись праздновать победу, вместо того, чтобы воспользоваться деморализацией противника и развивать успех, — Михаил Сидорович подошёл к карте. — Значит, так. Необходимо перекрыть канал поставок симба оружия, боеприпасов и снаряжения из Южного Судана. Для этого надо взять под контроль города Фараджа, Аба, Ади, Ару, и стратегически важные мосты. Также надо установить контроль над золотоносным рудником в городе Ватса. Симба используют это золото для оплаты поставок оружия. У вас есть танки, БТР, два батальона профессиональной мотопехоты. Вам в помощь я выделяю воздушно-десантный батальон армии Касаи и организую авиационную поддержку. Передовой базой будет город Буниа, можете также использовать аэродром города Паулис. При необходимости задействуем ещё и десантников из Катанги. Справитесь, мужики? Очень надо.
— Справимся, товарищ генерал, — ответил Горлопанов.
— Вот и хорошо, — одобрил Прудников. — Действовать надо быстро. Бельгийцы не понимают, что на войне не бывает рождественских каникул. Не удивлюсь, если жизнь их за это проучит.
Уже 10 декабря 6 и 9 Коммандо армии Катанги выступили по направлению к Буниа.
Антуан Гизенга при поддержке присланных из СССР военных советников занимался переформированием армии НРК, спешно восстанавливая её боеспособность. Он также побывал в нескольких освобождённых городах, чтобы уяснить положение дел. Ситуация была ужасающей, симба разрушили систему государственного управления и убили множество грамотных конголезцев 'за сотрудничество с белыми'. Теперь правительству Гизенга предстояло всё восстанавливать.
Прибыв в город Юмби, в провинции Маниема, Гизенга обнаружил совершенно другую картину. Отремонтированные дороги и мосты, работающие школы, занятое мирным трудом население. На строительстве различных объектов работали пленные симба, под охраной бойцов 10 Коммандо. Впечатлённый увиденным, президент встретился с творцом этого 'экономического чуда в отдельно взятой провинции', командиром 10 Коммандо майором Жаном Шраммом. Вместе с ещё несколькими бельгийскими плантаторами, при помощи бойцов своего отряда, Шрамм навёл порядок в провинции и проводил ремонт инфраструктуры, восстанавливая экономику.
Президента он встретил недоверчиво, но спокойно, решив выяснить, чего следует ожидать. Гизенга тоже с самого начала повёл себя разумно:
— Майор! Мне очень понравилось всё, что вы с вашими коллегами и подразделением сделали для восстановления народного хозяйства провинции, — заявил президент. — Я — разумный человек, а не фанатик. После этого дикого погрома, устроенного симба, республике очень нужны люди, способные организовать работу. Давайте договоримся? Если вы обещаете не вмешиваться в политику, я обещаю не вмешиваться в вашу экономическую деятельность. Мы с вами установим для всей провинции единые справедливые закупочные цены на продукцию, единые справедливые налоговые ставки и будем на каждый год согласовывать объёмы закупаемой государством продукции. Они будут постепенно увеличиваться, ведь экономика будет развиваться. Всё, что сверх госзаказа, вы сможете реализовывать самостоятельно. Я в свою очередь предоставлю вам гарантии невмешательства чиновников в вашу деятельность.
— Годится, — поразмыслив, ответил Шрамм. — Но для полноценного восстановления хозяйства и системы образования нужны инженеры, учителя и менеджеры. Я уже собирался нанять их в Бельгии на собственные средства. (В реальной истории в 1966 г Шрамм нанимал на свои деньги инженеров и учителей из Бельгии для восстановления хозяйства и системы образования провинции)
