Тихо хрустнули переохлаждённые полоски металла, удерживавшие дверь камеры на месте.
В тихой, тёмной, холодной тишине, упали на пол наручники.
Системы слежения в камере включились вновь, отметили стабильность магнитного поля в замке двери, плотность её прилегания. Проверили коридор.
Всё было тихо. Спокойно. И ничто не фиксировало, находится ли задержанный 'дроу' в камере.
Не та степень опасности пленника. Слишком много чести для кого-то вроде предположительного монаха первого уровня опасности по универсальной шкале.
Впрочем, будь ситуация иной, Безымянный просто реализовал другой тактический шаблон.
Пантеон нежити редко использовала разведчиков, достаточно виртуозных, чтобы попасть в камеру а не быть уничтоженным на месте.
Тем не менее, информационные базы бывшего Тактического Разведчика, не говоря уже о головной единице проекта 'Бес', содержали максимально полную подборку удачных побегов шпионов живых из камер генералов нежити.
Безымянный бродил по коридорам крепости.
Нежить в облике подростка-дроу, прикрытая поверх маскировки стратегической системами сокрытия, имитирующими отсутствие вторженца, двигалась без цели, назначения и ощущения времени.
Карта из трёхмерной стала интерактивной по мере того, как он, не ощущая бега времени, бесстрастно уточнял графики движения патрулей, привычки и потенциальные малопредсказуемые события, происходящие из природы разумных живых и сути их социальных взаимодействий.
Живые были предсказуемы. И чем больше было их скопление, тем более примитивными и простыми для прогнозирования были действия обществ живых.
Нежить — или захватившее часть объема и массы его тела своими клетками живое существо — озадаченно моргнуло.
Изменение восприятия части постулатов, имеющих определяющую роль в логике существования юнита ЦУП, требовало уточнения.
Не коррекции. Не калибровки.
Нежить ощутил себя странно. Сущность этого чувства была в том, что он ощущал себя странно.
Рекурсия осознания странности осознания странности была прервана волевым импульсом.
'Симбиоз живого и нежити проявил себя продуктивно'
Безымянный замер, когда эти слова прозвучали в его разуме.
В сущности, он занялся самодиагностикой.
Это не было чужим вторжением. Это не было наводкой от гудящих полей, пронизывающих крепость глифами, двеомерами, печатями, потоками активного излучения работы ультразвуковых и рентгеновских сканеров.
Мягкое желе ненадёжной и нестабильной нейросети из клеток классического дизайна осталось неприкосновенным. Не было воздействия, что могло бы вызвать лавину возбуждения в этой хрупкой, неэффективной структуре.
Сеть микропроцессоров, плат памяти и других элементов не сохранила в своих логах следов взлома или их косвенных свидетельств. Лишь след пути, которым прошёл каскад импульсов, чтобы сложится в слова, прозвучавшие в том, что заменяло разуму Безымянного сознание.
Всё родилось на тонкой плёнке зоны перехода между аппаратной составляющей разума Безымянного и окутывающего её защитного и маскирующего желе живой нервной ткани.
'Переходная кора' — дал название этому явлению он.
Это была вторая фраза, что он произнёс мысленно.
Лёгкий перебой в импульсах — аналог человеческому недоуменному пожатию плечами — и Безымянный последовал прочь.
Старые задания, древние по меркам существа, живущего в его временном потоке, советы и поручения, звали его в другие сектора крепости, что примыкала к городу, из которого его увели...
'... когда?'
Господин Морген Штерн.
Мать Червей, Плетельщица Судеб.
Карликовый ИИ мёртвого города.
Информация, полученная от них, частично сходилась на том наборе фактов, что в камерах содержания ценных биологических образцов, сходятся интересы по меньешй мере, первых двух.
Путь вывел его мимо постов и патрулей, неспособных заметить или ограничить свободу разведки кому-то его уровня.
ТР ЦУП, подразделение 'Бес'.
Никто не знал о его существовании, включая Безымянного и Пантеон.
Но сейчас позади кресла диспетчера, глядя на экраны, транслирующие изображение с камер наблюдения (чудовищная древность, старше самой истории нежити), прародитель всей серии, создатель легенды, расползающейся от сети резидентов АРФО по землям живых, колебался.
Там, в камере, было шестеро эльфов. Шесть разных рас. Три самца, три самки. Все неполовозрелые.
Странное напряжение стянуло существо Безымянного, словно принуждая его сделать выбор.
И развитый интеллект выдал аналитическую справку по интересам сторон на основании имеющихся данных.
Логичная просьба Морген Штерна была проста и понятна.
Странные речи богини живых в теле жрицы, дававшей совет тому, кто скрывался под видом Дроу-Колдуна, были странны и бессмысленны.
И тихое молчание Тишины притаилось где-то ещё.
Выбирай, Бес Именной. Перебить жрецов и паладинов богов живых, содержащихся в этой крепости, или пересечь моральный горизонт событий?
Выбирай, Бес Именной. Есть ли у тебя, нежити, мораль, или ты спасёшь их, заклятых врагов Пантеона, как хочет живая часть и опыт социальной инфильтрации?
Выбирай, Бес Именной. Тишина примет тебя, любой твой выбор. Пантеон терпелив, и Душа Молчания, твой бог-покровитель, примет любой выбор.
Выбирай, Бес Именной. Господин Морген Штерн выиграет от любого твоего решения. Он ведь умеет просчитывать всех и каждого, этот мятежный житель покинутых им Небес, что выше Верхних Планов и самого ледяного Ада.
Выбирай, Бес Именной. Госпожа Плетельщица покровительствует живым и больше нежити ненавидит лишь тех, кто встал между живым и мёртвым, как Бледные Мастера. Зачем ты ей сдался, кроме как в качестве одноразового инструмента?
Под покровом маскировки, где тесно переплелись искусство личного опыта юнита, особенности шасси, скрывающие эффекты посвящения доменам Тьмы и Тени, и спрятанное среди них среднее благословение Души Молчания, Князя Тишины, повелителя марионеток, самого 'доброго' из богов Пантеона, с обеих рук выплеснулась волна наномашин, составляющих внешнюю ауру. Застыла двумя короткими обоюдоострыми клинками.
'Выбирай, Бес Именной' — и тихий смех на два голоса родился где-то на стыке живого и неживого.
Интерлюдии 7-8
Интерлюдия нечёт.
Горын Вадимович Храбрин, воин, учитель и просто человек, напивался.
Строго говоря, напиться, даже для человека, с минимальной расовой сопротивляемостью к ядам, затруднительно.
Диметилсульфоксид, ПАВ, этанол, метанол, фенол... все эти вещества, будучи дестабилизаторами клеточных мембран, воспринимались телом и аурой как нелетальный яд, нарушающий проведение нервных импульсов, что приводило к нарушению координации, высших нервных функций...
Храбрин недовольно скривился.
— Решил сменить класс, Змей?
Не глядя, не поворачивая головы и не сдвигая взгляд, не теряя ни доли секунды, он метнул кружку на звук.
Вошедшая в его покои — если можно так выспренно называть анфиладу из трёх комнат, выданную ему как преподавателю Академии — мгновенно дёрнулась в сторону характерным воровским Уклонением, а затем грациозно обтекла телом капли жидкости, вылившиеся из вращающегося снаряда... который она отбила в сторону коротким тычком ладонью.
Горын поморщился, скорее даже, искривил лицо.
Не то, чтобы он ожидал иного. Представители боевого шаблона, укладывающегося в класс 'вор', как и вариации его развития, отличались великолепными навыками уклонения. Иные не выдерживали естественного отбора.
Банальный факт, как и привычка таких, как непрошенная гостья, играть на нервах окружающих.
— Зачем пришла, Шёлк?
Визитёр не ответил. Тонкая, с маленькой грудью, изящная, гибкая и похожая то на танцующую тень, то на колеблющуюся струну, Шёлк Вельвет, была его коллегой.
Конечно, её допуска — как и вечного любопытства и профильных навыков патентованного мошенника — хватало, чтобы знать, почему сейчас напивается Горын Храбрин, воин из рода бойцов.
Точнее, предполагать с достаточной степенью достоверности.
Та тихо, мелодично, намеренно медленно, и одновременно раскатисто, демонстративно 'прикрывая' рот тыльной стороной ладони, рассмеялась.
— Божечки-кошечки, я и не думала, что ты так деградировал на этой работе, Храбрин. Всего-то проигрыш поступающему, всего-то пяток сломанных брюшных рёбер...
Горын привычно пропустил большую часть речи Шёлк мимо ушей. Как боец из профессиональной семьи, он прошёл достаточное обучение в детстве, отточенное в последующей жизни, чтобы знать, как это опасно — разговаривать с собеседником вроде Шёлк, позволяя ей вести.
Намёк там, оговорка здесь. И вот, ты уже думаешь, почему она упомянула брюшные рёбра? Намекает на генетическую отсталость семьи Храбриных? Или просто на недостаточную чистоту крови, разбавленную древними генетическими манипуляциями?
И что она рассчитывает получить, наводя его на эти мысли? Хуже, чем с ворами или волшебниками, общаться только со жрецами, сочетающими развитые социальные навыки с привязкой к домену ментально-информационного типа.
Спираль рефлексии, опасная штука.
-... всего-то один пропущенный удар двуручника от парнишки со средней силой.
Храбрин, не глядя, выдернул из-под стула, на которой сидел, приклеенную на двусторонний скотч пулю для пращи. Роскошное орудие убийства весом в четырнадцать грамм, превосходящее в убойной мощи выкапываемые из бункеров Древних la grenade даже без использования пращи.
Изобразил бросок.
Шёлк, 'испуганно' всплеснув руками, отшатнулась.
— Ты его смотрела? — жестким тоном спросил воин.
Бархат только кивнула и сменила позу на расслабленную, почти провокационную. Как будто её тонкая, грубоватая разве что по сравнению с эльфами и прочей нелюдью, фигура, окутанная угольно-чёрным комбинезоном с функцией пассивного сокрытия тепла и рассеивания внимания наблюдателя, могла вызвать у кого-то эротические ассоциации.
По крайней мере, Храбрин, как человек, знакомый с пятнадцатой наследницей семьи Бархат, практически с детства, не вёлся.
Что до прочих... естественный отбор любит идиотов.
— По виду, обычный силовой боец. Подросток в тяжёлых латах с двуручником, неуклюжий, но сильный, чем не баян? Плюс, в паре с ним жрица, в таком же ширпотребе.
— Снаряга?
— Что-то куплено здесь, что-то куплено у ПК-шников. Не именное, не клеймённое, не пользованное. И, конечно, никаких чар или редких материалов.
— А сам? Не 'по виду'? — на последних словах, воин изобразил пальцами обеих рук кавычки.
На этот раз, он не морщился от боли, хотя двигал рукой на пострадавшей стороне тела.
Не такая уж большая боль для пусть и человека, но потомственного носителя классового шаблона 'воин'.
— Моторика у парня... странная. Явно скоростной боец, есть остатки рефлексов на фехтования 'близняшками', причём, клинковыми. Но в самой хватке двуручника, в манерах атаки явно есть следы копья. Явно умеет в уклонение, плюс хорошая сфера восприятия. Скрытые атаки, ловушки, невидимость — явно на них заточен.
Храбрин кивнул, принимая информацию к сведению.
Не то, чтобы Шёлк сказала что-то качественно новое. Всё же, хотя это и было большой удачи — после того, как Горын выбыл, его в экзаменационном поединке подменила Шёлк — слова не могли сказать чего-то важного.
Слишком устаревший язык. Слишком медленный, малоинформативный, искажающий информацию.
Однако, Шёлк не только говорила словами.
Всё же, вор и воин — это такая же классическая связка, как воин и жрец. Настолько классическая, что количество вариаций в ней, ориентированных на добычу информации, выживание на поле боя, нанесение максимального урона или другие цели, воистину огромно.
— Следопыт? — вслух спросил Храбрин — Но откуда копьё? И что за аура?
— Думаю, какая-то мульта следа и монка. Странно, нелепо, но почему нет? Плюс, это может быть не копьё, а какой-то странный посох.
Горын не ответил.
Шёлк в очередной раз озвучила банальную истину. Кому, как не бойцу, было знать, что ряд оружейных школ и стилей не делают принципиальной разницы между копьём и посохом одинаковой длины? Вся разница, мол — только в большей смертоносности тычка. И типе бокового урона наконечником.
— Думаешь, шпиён?
Шёлк разочарованно вздохнула.
— Нас вспомни. Тут каждый третий чем-то стрёмен. Если всех в шпионы записывать — свихнёшься от паранойи. Скорее, просто беглецы.
— От кого? Ладно, беглый 'рейн'. Но жрица-то причём?
— Ну-у — протянула Шёлк, присаживаясь, соскальзывая ему на колени, обхватывая своими ногами его ноги, сводя их ближе — я знаю пару вариантов.
Почувствовав, как маленькая ладонь скользит по его паху, прикрытому только армированной пластиковой сеткой толстой тканью одетых на голое тело домашних штанов, Храбрин закатил глаза.
Да, бывали варианты и похлеще.
Например, вор и воин из давно сотрудничающих семей, после пары боевых миссий сбежавшие из родных краёв.
Типичный выбор выбраковки своих родов — образовать устойчивую пару и сбежать.
Можно, в другом порядке.
— Ого — игриво сказала Шёлк, сгибаясь в поясе так, что, сидя у него на коленях, головой склонилась почти к самому паху — а ты полон сил.
Интерлюдия чёт.
Мелори вздрогнула всем телом.
Раз.
Другой.
Трижды за секунду.
Четыре.
Пять.
А затем затряслась всем телом, пропадая и исчезая из поля зрения, заставляя камень под окружающими ныть и визжать, провожая в последний путь измельчающийся песок под ней.
Остальные попадали кто где, беззвучно крича и плача от боли.
Боли не тела. Боли разума.
Картины, нарисованные зрением, что видело грядущее.
Симфония звуков и запахов из вариаций будущего.
Гармония боли с и смерти и багрово-красных и чёрных морей на концах каждой из увиденных ветвей.
Нет в языке, нет в образе человеческого разума того, чтобы описать, что видит пророк.
Не для людей создан этот инструмент. Не для разума, близкого к людскому.
Кто-то говорит, что будущее линейно. Идиоты.
Кто-то говорит, что будущее подобно ветвящемуся дереву, где ствол — настоящее и сущее, а с первой ветвью развилки вариантов, начинается будущее. Имбецилы.
Кто сказал, что прошлое едино, тот не пытался установить явление по десятку летописей или показаниям очевидцев? Прошлое — это переплетение корней, где наблюдатель видит лишь один, и есть некий общий условный 'ствол' консенсуса, взгляда на прошлое. Это дебилы. Они же — люди. Умнейшие из них. И равные таковым.
Кто-то, может сказать, что происходящее — море, или, умозрительно, сфера. Раскрашенная в области разного цвета, когда плавно, когда не очень, переходящие друг в друга. Наблюдатель в центре. Полюс 'сзади' — его рождение. Полюс 'спереди' — его очевидный конец. Цвета вариантов смешиваются, двигаются, пока наблюдатель верится со своей позиции, пытаясь понять где он, когда он, почему она... Словом, эльфы, с точки зрения нормальных пророков, те ещё олигофрены.
Существа, живущие в области пророков. Сущности, способные понять суть будущего, прошлого и настоящего — это ИИ квантовых компьютеров.
