— Ну не убил же.
— Не вижу ничего забавного, мистер Фиантел! Убийство, грабеж — о чем вы только думаете. Неужели вы не понимаете, насколько все это грязно, подло, низко... — Ремус замолчал на полуслове, глядя на насмешливые лица сидящих перед ним слизеринцев. С горечью вспомнил то, о чем не хотел думать. Вспомнил, к чьей совести взывает.
— Ты закончил, Ремус, или хочешь сказать мне ещё что-нибудь такое же полезное и интересное? — осведомился Гарри. Мерлин, и как только Сириус умудряется видеть в этом холодном и озлобленном парне продолжение Джеймса и Лили!
— В таком случае давайте, наконец, вернемся к разговору о мантии. Итак, я вас внимательно слушаю, друзья моего отца.
— Мантия Джеймса пахла Джеймсом, — пожал плечами Люпин, стараясь не смотреть на Гарри, который порождал в голове оборотня слишком противоречивые мысли.
— Мысль не лишенная логики, но боюсь, данная информация уже несколько неактуальна. Мантия пахнет тем, кто её носил. Так что на данный момент, мы унюхаем только Лонгботтома и Уизли. Другая столь же полезная информация?
— Она была очень старая... мантия Джеймса. Ей было не меньше двух сотен лет, я это точно знаю.
— Предлагаете провести молекулярный анализ ткани и выяснить её возраст? — усмехнулся Дэн.
— Ещё варианты? — устало спросил Гарри. Мужчины молчали. Один пытался разобраться в своих чувствах к юному киллеру, другой тщетно старался найти в своей потрепанной Азкабаном памяти нужное воспоминание. — Ну, давайте же! Вы семь лет учебы в школе шатались по всему Хогвартсу под этой мантией. Вчетвером! Не могли же вы, кучка неряшливых подростков, не оставить каких-нибудь следов на такой раритетной вещи!
— Да, счастливое было время, — улыбнулся Сириус. — Сколько всего связано с этой мантией, через сколько приключений мы прошли благодаря ней. Сколько проделок совершили! Но мы действительно были очень аккуратны с ней, Гарри. Джеймс чуть ли ни пылинки с нее сдувал, берег как зеницу ока.
— Разбудите меня, когда доберемся до полезных воспоминаний, а? — пробормотал Дэн, с недовольным видом оглядывая комнату и пытаясь подавить зевок.
— То есть на мантии не могло быть никаких повреждений, поскольку отец был с ней очень аккуратен? — устало спросил Гарри, проигнорировав недовольное ворчание друга.
— Ну да. И нам тоже приходилось быть очень осторожными, а ты меня знаешь, аккуратность — это не мое.
— Да, мы видим.
— Но приходилось стараться, чтобы не рассориться с нашим Сохатым. Я помню как-то, на третьем что ли курсе, Питер одолжил мантию, не знаю для чего. А вернул в каком-то не таком виде, так Джеймс с ним неделю не разговаривал. Помнишь, Лунатик?
— Да. Питер целую неделю ходил как в воду опущенный, извинялся без конца. Может, если бы мы тогда были с ним добрее, не случилось бы того, что произошло в итоге?
— А что Петтигрю сделал с мантией?
— По-моему прожег в ней дырку. Случайно, естественно.
— То есть вы хотите сказать, что повреждения все же были?
— Выходит, что да. Но только одна небольшая дырочка, — пожал плечами Сириус.
— Которую Джеймс вспоминал Питеру до самого окончания школы, хотя мы её зашили так, что почти никакого следа не осталось, — кивнул Ремус.
— Отлично. То есть дырка была.
— Ну да, Гарри.
— Так чего же вы не вспомнили о ней час назад? Ладно, не отвечайте, это риторический вопрос. Сможете вспомнить, где именно была эта чертова дыра?
— Конечно, — улыбнулся Сириус. — Мантия у тебя с собой?
Казалось, все шло по плану. Мантия-невидимка, наконец, была у своего истинного владельца. На руках у Гарри было достаточно доказательств этого. Последнее письмо Лили Поттер, указывающее на Дамблдора, ответ удивленной миссис Лонгботтом, отрицающее наличие в семье чего-то даже отдаленно похожего на мантию-невидимку, и, наконец, злополучная дырка в самой мантии, а с ней и свидетели в лице Сириуса и Ремуса. Дело оставалось за малым — за разбирательством. Гарри был уверен, что с взрывным характером гриффиндорцев уже на следующий же день о происшествие с мантией будет знать вся школа. И даже если Невилл испугается и не захочет конфликтовать со страшным и кровожадным Мальчиком-Который-Выжил, оставался Рон Уизли, который точно не сможет долго держать свой гнев при себе. Нужно было лишь подождать. И Гарри ждал. День, два, три. Неделю. Все это время гриффиндорцы бросали в его сторону полные ненависти взгляды, но почему-то молчали, вопреки ожиданиям ничего не предпринимая.
— Ничего не понимаю, — поделился Поттер своими мыслями с лучшим другом. — По всем расчетом, буря уже должна была разразиться. Почему ничего не происходит?
— Не знаю, — пожал плечами Дэн. Юноши сидели на своих обычных местах в слизеринской гостиной и тихо переговаривались, не обращая внимания на оглядывающихся на них нервозных однокурсников. Бедные слизеринцы, будучи по природе своей наблюдательными, не могли не заметить, что Поттер и Фиантел что-то затевают и потому уже заранее готовились к самому худшему.
— Надо было вместо Петрификуса на Лонгботтома наслать что-нибудь действительно опасное.
— Например, Аваду, — усмехнулся шатен.
— Нет, это перебор. Но надо было проклясть его чем-нибудь крепким и трудно снимаемым. Секо, к примеру.
— Думаешь, Лонгботтом меньше боялся бы выходить на открытый конфликт с тобой, отрежь ты ему ногу или руку?
— Нет. Но однорукий или одноногий он точно привлек бы к данному инциденту всеобщее внимание.
— В таком случае тебе пришлось бы слушать от нашего профессора-оборотня длинную лекцию о том, что членовредительство — недостойное занятие, пагубно влияющее на твой моральный облик.
— Ремус тебе не нравится, — усмехнулся Гарри.
— Он меня напрягает, Гарри. Он опасен.
— Он дал нам клятву.
— Это не мешает ему быть опасным. Тебе ли не знать, что даже непреложный обет некоторые умудряются не то, что обойти, нарушить.
— Ремус умрет, если выдаст нас, Дэн. Да, он занудный тип, который никак не может решить для себя, с кем он по-настоящему согласен, но он не сможет нас предать.
— Нет. Он не сможет нас предать, не умерев. Но кто сказал, что этому типу, у которого ни кола, ни двора, и которого, в принципе, ничто не держит в этом мире, не решит героически пожертвовать собой и умереть, сдав тебя с потрохами своему обожаемому Дамблдору. Он опасен.
— И что ты предлагаешь?
— Установить прослушку. В его апартаментах, в кабинете, в комнатах Блэка.
— А смысл? Кроме меня, тебя, Бекки и Виты никто не в курсе осведомленности Люпина. У нас нет людей, которые могли бы заняться прослушкой, учитывая то, что даже кабинет Дамблдора прослушивается далеко не в режиме реального времени. Особенно теперь, когда в Ордене завелся крот, и Клод перестал доверять своим сотрудникам.
— Все равно нужно что-то делать.
— Что?
— Не знаю. Но я буду следить за Люпином в оба, я ему не доверяю.
— Гарри Поттер! — юноши прервали свой разговор и удивленно посмотрели в сторону, откуда раздался недовольный крик Бекки. Девушка стремительно пересекла гостиную и направилась в сторону своих друзей с таким решительным и не предвещающим ничего хорошего видом, что слизеринцы-младшекурсники поспешили покинуть ставшую потенциально опасной зону.
— А Бекка в курсе истории с мантией? — шепнул Дэн, прикидывая, что могло разозлить подругу.
— Нет. Пока не в курсе... Здравствуй, Бекка, что-то случилось?
— Здравствуй, Гарри. Я у тебя хотела спросить то же самое. Представляешь, иду себя из библиотеки. Никому не мешаю, никого не трогаю. И тут из-за угла выпрыгивает злая и очень решительная Гермиона Грейнджер и несет какую-то невероятную чушь о том, какая ты подлая и злобная тварь, и как я обязана образумить тебя.
— Надо же, — Гарри посмотрел на усмехающегося Дэна, улыбнулся сам и перевел взгляд на любопытных однокурсников, которые, оставив все дела, следили за разворачивающимися событиями. — И что было дальше?
— Скажем так, это были не самые легкие пятнадцать минут моей жизни.
— Ты могла просто проклясть Грейнджер и пойти дальше.
— Не могла. Мне было любопытно, что же произошло, что тихая гриффиндорская староста вдруг ополчилась против тебя. Но из её рассказа я ничего толком не поняла. Разве что ты обидел беднягу Лонгботтома, а я должна проявить женскую солидарность и заставить тебя раскаяться.
— Очаровательно.
— Женскую солидарность к Лонгботтому? — улыбнулся Дэн.
— Не знаю. Не важно. Ты мне не хочешь рассказать, что происходит? С твоей стороны невероятно подло укрывать от меня такие интересные подробности своей школьной жизни. Тем более, что я морально пострадала из-за тебя.
— Непременно. Но не здесь и не сейчас. Смотри, сколько зрителей ты собрала, — Гарри метнул недобрый взгляд в сторону однокурсников, и те поспешили вернуться к своим делам. — Идем, я посвящу тебя в свою страшную тайну.
Спустя пару минут Гарри, Дэн и Бекка брели по безлюдному коридору, коих в подземельях Хогвартса было превеликое множество, и обсуждали историю с похищением мантии.
— Зачем тебе нужно было поднимать столько шума и устраивать спектакль на глазах у всего факультета?
— Как зачем? Ты сам дал понять, что хочешь скандала. Тебе нужно было повышенное внимание к данному происшествию? В рамках нашего факультета я его тебе обеспечила. Что будешь делать теперь?
— Ничего. Буду ждать дальше. Грейнджер скоро поймет, что ты не самый удачный рычаг давления и либо напрямую начнет взывать к моей совести...
— Что занятие бессмысленное, за неимением у тебя совести как таковой, — усмехнулся Дэн.
— Либо обратится к Макгонагалл или Дамблдору.
* * *
— Лонгботтом, прекратите пялиться на Поттера! Что вам не ясно в команде сосредоточиться? Сконцентрируйте свое внимание на том, что я говорю и делаю. Если вы не цените свое время, это ваша проблема, но я не потерплю пренебрежения к своему труду! Вы полагаете, встречи с вами доставляют мне такое несравненное удовольствие?
— Нет, сэр, — пробормотал Невилл, стараясь не глядеть на слизеринца, который сидел на парте и со скучающим видом рассматривал интерьер кабинета.
— Вот именно. Так что прекратите отвлекаться, забудьте о присутствии здесь Поттера и сконцентрируйтесь на том, чтобы защитить свои ущербные воспоминания от вторжения. Готовы?
— Нет, то есть да, сэр.
— В таком случае. Раз. Два. Три. Легилименс!
Гарри наблюдал за тем, как Снейп снова и снова залезает в воспоминания гриффиндорца и гадал, когда же тот увидит инцидент с мантией. Судя по полным ненависти взглядам, которые Невилл бросал на Гарри, думал бедолага только об этом, так что очень скоро профессор будет в курсе произошедших уже больше недели назад событий. Спустя какое-то время Лонгботтом, тяжело дыша, оседает на пол. Оклюменция дается ему с трудом, и сомнительно, что занятия вообще идут парню впрок. Снейп поворачивается ко второму своему студенту и по его взгляду Гарри догадывается, что профессор таки увидел нужное воспоминание в голове Лонгботтома. Хоть какая-то польза от этих бессмысленных занятий.
— Ваша очередь, мистер Поттер. Готовы?
— Всегда готов, сэр.
— Легилименс! — выкрикивает мастер зелий.
"А где же привычные "Раз. Два. Три"?" — успевает подумать слизеринец, прежде чем в его сознание ударяет невероятной силы магический поток, призванный сокрушить ментальные щиты юноши. Снейп определенно не жалел сил, творя это заклятие. На мгновение Гарри даже потерял контроль над ситуаций, растерявшись от столь неожиданного напора. На одно короткое мгновение Снейп погрузился намного глубже в воспоминания парня, чем тот планировал его пускать.
Темное помещение. Тусклый свет пробивается через зарешеченное окошко на двери. Камера. На холодном каменном полу скрючившись, лежит юноша, у которого сейчас одна цель — выбраться отсюда любой ценой, убив, если понадобится, столько человек, сколько встретит на своем пути.
Черная усадьба. Гарри не мог не узнать этот момент, один из самых страшных в своей жизни. И проклиная себя за то, что потерял бдительность, юноша поспешно принялся заменять события двухлетней давности урывочными воспоминаниями о побеге от Волдеморта. Спустя какое-то время Гарри надоело показывать своему декану коридоры, повороты и лестницы замка, из которого он так удачно сбежал, поэтому, приложив некоторые усилия, он выставил мужчина из своих воспоминаний.
— Неплохо Поттер, — процедил Снейп, с любопытством рассматривая своего студента. — Попробуем еще раз. Готовы?
— К вашим услугам, сэр, — не менее "доброжелательно" ответил Гарри, уже приготовившись к тому, что профессор будет использовать весь свой потенциал. Спустя мгновение прозвучали слова заклинания и перед глазами у Гарри, а значит и у гостя в его голове, замелькали картинки-мысли, содержащие в себе лишь моменты школьной жизни Мальчика-Который-Выжил. Снейп злится, отметает в сторону одно ненужное воспоминание за другим. Он ищет, ищет версию Гарри о событиях из мыслей Лонгботтома.
Итак, темные, тускло освещенные чадящими факелами коридоры замка. Двое слизеринцев тихо бредут по ним куда-то, еле слышно перешептываясь о новом экспериментальном зелье, который один из них приготовил. Сзади раздается какой-то шелест. Гарри оборачивается, ничего не видит и продолжает свой путь. Снова шелест и тихий стук, будто звук шагов. Поттер снова оборачивается, но вновь никого нет, и слизеринец идет дальше по коридору, время от времени оглядываясь и прислушиваясь к подозрительным звукам и шорохам.
"За нами, кажется, следят, Дэн" — тихо шепчет Поттер на ухо своему другу. Настолько тихо, чтобы никто, кроме них двоих не услышал.
"Может, тебе просто померещилось?"
"Нет. Хотя... я не уверен"
"Сзади никого нет"
"Это ничего не значит" — снова раздается шорох. Гарри уже в который раз оглядывается, даже не надеясь кого-то заметить. Просто по инерции.
"Все нормально?"
"Да. Я иду за тобой, тень моя следует за мной. Долго еще?"
"Нет. Почти пришли" — второй юноша остановился напротив одной из запертых дверей, и начинает колдовать над замком, снимая одно за другим охранные и запирающие чары. А Снейп, тем временем, с трудом, но узнает это место в необитаемой части замка.
Шорохи не прекращаются, раздается еле слышное шарканье, тихий звук шагов. Дверь открывается, шатен входит внутрь, освещая себе путь наколдованным Люмосом.
"Может, зайдешь и закроешь дверь?" — произносит Дэн и начинает что-то искать на столе, заваленном всевозможными бумажками и склянками. Поттер делает шаг вперед и прислушивается к тишине. Откуда-то сзади доносится шепот, не достаточно громкий, чтобы услышать слова, но при этом вполне слышимый с такого расстояния. Гарри еще раз оглядывается назад, всматриваясь в пустоту, входит в комнату и прислушивается к тому, как невидимый преследователь заходит в помещение вслед за ним. Взмах палочкой. Дверь захлопывается. Петрификус Тоталус. И на полу уже лежат двое обездвиженных гриффиндорцев, с которых Гарри с любопытством стягивает мантию-невидимку.
"Вас не учили, что шпионить за людьми неприлично?" — спрашивает Поттер, свысока глядя на перепуганных Лонгботтома и Уизли, лежащих у его ног. — "Мерлин, не смотрите на меня так, будто перед вами стоит сам Волдеморт. Ничего я с вами не сделаю. Хотя... да. В качестве наказания я забираю у тебя эту замечательную вещицу, Лонгботтом. Поверь, она вообще не должна была попадать в твои руки. Дэн, сворачивай свою лабораторию. Твой тайник, к сожалению, раскрыт. Да, Лонгботтом, заклятие спадет само минут через двадцать. Пока полежите, подумайте над своим поведением. Идешь, Дэн?"
