Даже если она будет рядом с Этитой, рядом с Лиарой, она всегда уделит максимум внимания Джону. Она будет помнить его, она будет любить его, она будет думать о нём. Просто потому, что он есть в её жизни, в её судьбе, он есть в её сердце и в её сути. Да, да, в сути. Потому что он рискнул всем, рискнул всей своей человеческой личностной сутью, спасая, вытаскивая из хаскоподобного состояния её, Бенезии Т'Сони, суть. Это... высочайшая цена, которую никто из знакомых Бенезии органиков ещё никогда не платил за счастье, свободу и безопасность другого разумного органика. А Шепард... уплатил эту цену. Уплатил и победил, вернув Бенезию в обычный мир, подарив ей счастье вернуться к Этите и к Лиаре. Вернуться обновлённой, вернуться помолодевшей, вернуться свободной.
Джон считает, что одиночество для него — привычно. Бенезия это понимает, чувствует. Наверное, он смог осилить элитную программу подготовки спецназовцев, в том числе и потому, что считал себя одиноким. Считал себя одиноким — и продолжает считать, что он — по-прежнему одинок. А на самом деле — он уже давным-давно не одинок. Рядом с ним — любящая его, верящая ему Дэйна. Рядом с ним — любящая его и верящая ему Карин. Рядом с ним — любящая его и верящая ему Бенезия. Три женщины. Две — землянки и одна — азари.
Джон так может простоять очень долго. Но он — устал и он — голоден. Прошло несколько часов. И пройдёт ещё несколько часов, а там Джону придётся улететь в лагерь археологов. Он улетит туда. Наверное, улетит вместе с Явиком. Который ему доверяет и верит. Для которого он — партнёр, напарник.
Решившись, Бенезия искоса взглянула на старпома:
— Джон... — тихо позвала она.
— Да, Бена. — Шепард повернул к ней голову. И азари утонула в его любящем взгляде, едва не забыв, что хотела ему предложить вернуться на фрегат. — Ты хочешь вернуться на фрегат? Идём.
Он повернулся, не размыкая объятий, нашёл взглядом тропинку. И они пошли по ней, вместе и рядом. Рука Шепарда придерживала на плечах азари куртку. Бенезия чувствовала, как тепло куртки смешивается с теплом тела и руки Шепарда. Ей было так приятно... Джон понял её, сам понял, чего она хочет больше всего. Пусть не полностью понял, не до конца, но понял правильно.
Вешки, тускловатым сиянием обозначавшие дальнюю границу охранной зоны стоянки кораблей, остались позади. Вахтенные козырнули подошедшему к трапу 'Нормандии' Шепарду, расступились и пропустили его и Бенезию. Азари несколько секунд чувствовала на себе их взгляды, ощущая в них понимание и согласие. 'Похоже... Карин провела здесь воспитательно-разъяснительную работу' — успела подумать Бенезия, переступая порог шлюзовой камеры фрегата и пережидая, пока ВИ проведёт обычную процедуру 'очистки'.
— Сэр, — к Шепарду, открывшему внутренний люк шлюза, подошёл вахтенный офицер. — Майор Чаквас хочет видеть вас. Как можно быстрее.
— Хорошо. Спасибо. — Шепард огляделся по сторонам и направился к лестнице. Бенезия последовала за ним. — Карин? — он открыл дверь медотсека, переступил порог и остановился, увидев Чаквас, хлопотавшую у кухонного блока.
— Хорошо, что пришли, Джон, — обернулась врач. — Проходите, закрывайте дверь. Сейчас, скоро будем кушать, — она перевела взгляд на Бенезию. — Рада тебя видеть, Бена. Присаживайся пока, — она обернулась к плите, переставила несколько кастрюль с одного нагревательного круга на другой. — Скоро будем кушать, — повторила Чаквас.
— Карин. — Шепард разомкнул объятия, отпустил Бенезию, шагнул к кухонному блоку. — Позволь? — он взялся за лопатку, стал переворачивать скворчавшие на сковородке котлеты.
— Как знала, что не утерпишь, Джон. — Чаквас улыбнулась, мельком взглянула на поглощённого процессом Шепарда. — Спасибо.
Бенезия, видевшая всё это, постаралась вздохнуть потише:
— А мне... мне можно принять участие? — робко спросила она.
— Конечно, Бена, — усмехнулась, чуть обернувшись Чаквас. — Я как раз хотела приготовить что-то такое, что было бы очень полезно и для азари и для людей.
— А где Найлус и Сарен? — спросила матриарх, становясь рядом с Бенезией и берясь за нож и лопатку.
— Покушали у себя в каюте, помутузили друг друга в трюме, сейчас куда-то ушли, но вахтенные говорят, что они оба пока что — в пределах дальнего охранного периметра стоянки. Ночные хищники, так что мы не особо беспокоимся. Сами о себе позаботятся. Им надо побыть наедине друг с другом, о многом поговорить. Думаю, что к моменту отлёта Джона в лагерь археологов они вернутся на борт. Им тоже надо покушать. Я им приготовила, — врач кивнула на закрытые крышки термошкафа. — Чтоб не остыло. Они это любят и ценят. Им — нравится, — с удовлетворением сказала врач, не пожелавшая озвучивать, что уж ей-то как врачу корабля, хорошо известно и то, где именно сейчас находятся турианские Спектры и каково их самочувствие и состояние здоровья. — Всё, всё, вы оба разогрелись так, что скоро меня вообще оттесните от плиты, а это всё же мой Медотсек и я здесь — хозяйка.
— Хозяйка. Эт-точно, — поддакнул Шепард, улыбаясь. — Но мы — не гости, мы — сокомандники. И потому должны помогать хозяйкам.
— Вы мне и так уже помогли, — усмехнулась Чаквас. — Всё, всё! К столу. Давайте к столу! — она достала из шкафа подносы, заполнила их тарелками и чашками, отнесла к разложенному обеденному столу. — Присаживайтесь.
Бенезия села рядом с Шепардом, по левую руку от него. Ей захотелось слышать биение сердца Джона — оно её успокаивало. Азари слышала его даже сквозь скафандр. Взглянувшая на матриарха Чаквас едва заметно усмехнулась и старшая Т'Сони усмехнулась в ответ: они обе поняли друг друга правильно.
Шепард, видевший улыбки и взгляды женщин, не стал акцентировать на них своё внимание, подождал, пока сядет Бенезия и сядет в своё рабочее кресло Карин и только после этого сел сам.
— Рад видеть всех вас, — в Медотсек через четверть часа вошёл Андерсон. — Джон, челнок будет готов к отлёту через несколько часов, — командир фрегата присел в свободное кресло, взял с подноса вафлю, откусил, прожевал. — Профессор Сташинский передал, что всё — в норме.
— Хорошо, — кивнул Шепард, допивая из большой, почти литровой кружки травяной настой и вставая. — Карин, Бена, спасибо. Мне надо идти на обход корабля. А потом — лететь к Сташинскому. Начинаем работу, — он подошёл к двери, открыл створку и переступил порог, закрывая створку за собой. Мерцнули указатели-индикаторы герметизации. Муркнул сигнал, обозначавший закрытие защёлки.
Андерсон, усевшись в кресло, ел молча, быстро и спокойно. Карин посматривала на него, подкладывала добавки, доливала в чашку настой и не стремилась расспрашивать.
Бенезия чувствовала, что здесь хозяйка медотсека предоставляет право выбора своему, без малейших натяжек, Дэвиду. Она стала близким человеком для командира корабля, волей традиции почти всегда жёстко отделённого от остального экипажа статусом, положением, званием.
— Спасибо, Кари. Спасибо, Бена. — Андерсон встал, промокая губы салфеткой, кивнул матриарху и врачу. Несколько секунд — и дверь Медотсека закрылась за ним.
— Торопятся, — проговорила Чаквас, отпив несколько глотков травяного настоя из своей кружки. — Торопятся они вернуться к работе, к делу. Не могут они без дела. Для них оно — главное, — она посмотрела на дверь Медотсека. — Рассказывай, Бена. Вижу, что тебя что-то заботит... Выкладывай.
— Кари... Я теперь понимаю, что совсем недостаточно, крайне мало знала о вас, людях. Я... я хочу деятельно заботиться о Джоне, пока мы, я и Лиара, не вернёмся в Азарийское Пространство. Быть рядом с ним — счастье, говорить с ним — ещё большее счастье, понимать его — великое счастье. Но я... я совсем не умею готовить ваши, земные блюда. А мне... мне бы очень, очень хотелось, чтобы возвращаясь на корабль, приходя со службы, Джон смог бы поесть чего-нибудь домашнего, — матриарх, смущённо потупившись, помолчала несколько секунд. — Прошу, Кари, помоги мне. Научи. Мне... мне больше не к кому обратиться... Мне стыдно будет обращаться с этим к твоим подругам...
— И к твоим — тоже, Бена. Они приняли тебя в свой круг. Я в этом уверена и полно и чётко знаю, — тихо сказала Чаквас, вставая. Хорошо. Только — уговор. У Джона впереди как минимум — три часа, которые он проведёт на корабле. И ты обязательно два часа из этих трёх поспишь здесь. Ты устала, я это вижу и чувствую. Ты нервничаешь, ты боишься. Чего ты боишься — я тоже понимаю и знаю, но лучше будет, если ты два часа поспишь здесь. Я тебя напою моим фирменным отваром. И ты забудешься.
— Я, Кари, хочу... хочу проводить Джона, — прошептала матриарх.
— Проводишь. Я тебя разбужу за четверть часа до отлёта челнока. Дэвид сообщит мне, я в этом уверена, когда челнок будет полностью готов к вылету. Встанешь и проводишь. А потом — вернёшься к себе в салон. И — хорошо отдохнёшь. Договорились?
— Договорились, — матриарх поднялась на ноги.
Несколько десятков минут Чаквас, стоя у кухонного блока, показывала Бенезии, как правильно готовить самые простые земные блюда. Старшая Т'Сони чувствовала и понимала, что Карин показывает ей, как готовить именно те блюда, которые нравятся и которые приемлемы именно для Шепарда, не делая на этом обстоятельстве никакого особого акцента.
Убедившись, что азари действительно хорошо освоила рецептуру и технологию приготовления, Чаквас увлекла свою подругу прочь от кухонного блока.
— Вот здесь, в этой выгородке, Бена... раздевайся, переодевайся в халатик и ложись, отдыхай. Давай, разоблачайся и ложись. — Карин направилась к выходу из выгородки, не желая смущать азари своим присутствием. — Я подойду позже, когда ты уже ляжешь. Мне надо снять показания системы мониторинга. Время, график, — проговорила врач, задвигая за собой створку полога ширмы.
Бенезия стянула с себя комбинезон, оставшись в белье, сняла с вешалки, надела, запахнула и застегнула лёгкий халат. Сложив комбинезон на табурете, она подошла к больничной кровати.
Да. На такой же кровати она лежала, когда её принёс на борт фрегата Шепард. На такой же кровати она лежала, когда Шепард вытаскивал её из хаскоподобного состояния, рискуя своей сутью, своим здоровьем, самой своей жизнью. И на такой же кровати она очнулась, впервые почувствовав себя не хаском, а совершенно обычной пожилой азари.
Теперь это была другая кровать. Другая. Чаквас всё просчитала верно, не стала вольно или невольно заставлять Бенезию вспоминать всё совсем недавно случившееся с ней снова и снова.
Улёгшись на правый бок, Бенезия с наслаждением вытянулась, напряглась, чтобы дать нагрузку мышцам, потом расслабилась.
В этот момент и вошла Карин. В руках у врача был сосуд, закрытый крышкой, из которой выходила недлинная гибкая и, по виду, мягкая трубочка.
— Вот, возьми. Не вставай, не поднимайся. Здесь в изголовье тоже есть выемка для отростков, так что не беспокойся, ты не проснёшься от боли, повернувшись на спину, Бена. — Чаквас подала азари сосуд, и та взяла его одной рукой, другой зажимая конец трубочки губами и делая первый глоток. — Была рядом?
— Да, Кари. Я... я счастлива. И я очень хочу, чтобы Джон перестал чувствовать себя одиноким. Я знаю, Кари, Дэйна — далеко. И Джон, снова, вольно или невольно считает, что он — одинок. Знаю, чувствую это. И хочу, чтобы пока я здесь, на борту, пока я ещё не сошла с корабля где-нибудь в Азарийском пространстве, Джон не чувствовал себя одиноким.
— Понимаю, Бена. — Карин присела на раскладной вращающийся табурет. — Я тебе — помогу. Ты права, Джону будет сложно. Предстоит большая работа с нашими находками здесь, на Иден-Прайме, — врач, блюдя секретность, не стала озвучивать детали. — Потом предстоит рейс на Цитадель, там, вполне возможно, будет противостояние с Советниками и послом Альянса. А там... там, если не будет ничего сверхсрочного, мы обязательно займёмся поиском и эвакуацией твоей дочери.
— И всё это время, Кари, я постараюсь быть рядом с Джоном. Мне не нравится, что он пытается вернуться к мысли о том, что он одинок. Да, понимаю, что он отпустил или готов отпустить Дэйну. В конечном итоге это его выбор и она... поймёт его правильно. Мне понятно, что он ушёл на второй план, Кари, когда осознал, что ты отдала предпочтение Дэвиду. И теперь я должна сделать всё, что только будет в моих силах, чтобы Джон не чувствовал себя одиноким. Прошу тебя только об одном, Кари... — Бенезия помедлила, собираясь с мыслями. — Я знаю, что, скорее всего, не смогу остаться на борту фрегата... Помоги Джону. Сделай так, чтобы он не чувствовал себя одиноким после того, как меня рядом не будет. Он ведь такой... Он никогда своими проблемами никого не грузил, не грузит и грузить не будет. Просто не захочет грузить. Помоги ему, Кари... Прошу. Я знаю, впереди — война, впереди — возможно — отключение ретрансляторов. Между нами могут быть сотни тысяч километров. Ты будешь с ним рядом, я в этом уверена, Кари. И прошу... помоги.
— Помогу, конечно, Бена, — сказала Чаквас, видя, как глаза азари начинают закрываться. — Спи. Я разбужу тебя за четверть часа до отлёта челнока.
— Спасибо, — едва слышно проговорила Бенезия, проваливаясь в сладкое лёгкое забытьё.
Убедившись, что матриарх уснула спокойно и крепко, Карин вернулась в свой 'кабинетик', взглянула на индикаторы, уселась в кресло и вызвала на экран настольного инструментрона очередную медицинскую 'форматку'.
Тихо открылась дверь. Вошли Сарен и Найлус.
Чаквас обернулась, кивнула в ответ на приветственные кивки Спектров, подошедших к её рабочему столу, взглядом указала на закрытые створки термошкафа. Бесшумно протянув руку, Сарен открыл створку, забрал пакеты из термошкафа, Найлус подставил раскрытую мягкую сумку и Артериус осторожно и тихо опустил пакеты внутрь.
Старший Спектр выпрямился, прощально кивнул врачу фрегата-прототипа, повернулся к двери, обернулся, взглядом указав на выгородку, в которой располагалась матриарх. Чаквас едва заметно кивнула и оба Спектра неслышно ступая, покинули Медотсек, тихо прикрыв за собой дверь.
Найлус, взглянув на наставника, направлявшегося к лестнице, понял — он неспроста поинтересовался у Чаквас, находится ли матриарх азари в медотсеке.
Войдя в каюту Найлуса и прикрыв за собой дверь, Сарен подождал, пока Найлус выложит пакеты с блюдами из сумки на стол:
— Най, похоже, мы получили нашего первого агента в Пространстве Азари, — сказал Артериус. — И этим агентом, как ты правильно понял, будет именно матриарх Бенезия Т'Сони. Другой вопрос — одна или с дочерью, но даже такой агент, как старшая Т'Сони, нам будет крайне ценен.
— То есть, — младший Спектр убрал сумку, свернув её в компактный пакетик и уложив на полку, — Ты предполагаешь, что...
— Я, Най, не предполагаю. Я уверен. Война приближается. Времени на раскачку, на подготовку у нас — всё меньше. Да, Бенезии будет трудно. Как часто говорят земляне, на неё вполне могут 'повесить всех собак', обвинить, если сказать проще, во всех смертных грехах. Разумные органики... Несмотря на пятьдесят тысяч лет относительно спокойного развития они остались несовершенны. Сорок тысяч лет мы все потратили неизвестно на что...
