Идти оказалось не просто. Дороги-то ведь не было. Приходилось расчищать тропу от камней, свалившихся с вершин. Но больших каменных завалов не было, что означало отсутствие обвалов в этом месте. Неприятно было то, что ущелье постоянно виляло, меняя направление. Но, как оказалось, длина его составила всего чуть больше двух километров. И упиралось оно в зелёную долину. Почему зелёную? Да потому что трава там была почти по пояс, и такая густая, что идти по ней не было никакой возможности. Решили взять косы и выкосить тропу к центру долины, но тут сработал инстинкт самосохранения. Не стоило раньше времени раскрывать своего присутствия кому бы то ни было. Решили всем в долину не лезть, а отправить дозорный отряд. Николай Никанорович отобрал самых смекалистых, самых подготовленных, и отправил тремя группами в разные стороны. Главная задача — удалиться на расстояние не более часа от основной группы, и понаблюдать за обстановкой если будет за чем наблюдать.
Обе группы, ушедшие по сторонам света, вернулись через три часа. По их наблюдениям, долина тянется километров на семь-восемь в обе стороны. Далее горы начинают сближаться, замыкая долину в кольцо. Поскольку задача не стояла на полномасштабный досмотр, то группы вернулись, не встретившись на противоположной стороне. Задача на следующий день была обследовать всю окружность долины, и выяснить, есть ли проход с обратной стороны. Если есть, то куда он ведёт. Малая разведка, без глубокого погружения, то есть на расстояние не более суток исключая любые контакты с местным населением, коли такое обнаружится.
Поздно вечером вернулась третья группа, уходившая к центру долины. Правда, их сообщение несколько запоздало так, как неугомонные археологи забрались по обрыву наверх и оттуда наблюдали за неким поселением. Поскольку биноклей у них не было, а расстояние всё же не маленькое, то удалось рассмотреть не так уж и много. Виден был шпиль, или мачта. Хотя с такого расстояния трудно определить, что это на самом деле. Пришедшая группа внесла ясность. Впереди был город. То, что не деревня, так это точно. Можно сказать очень большое село, но уж больно это селение сходило на город. Стены деревянные, выложены из брёвен. Пригнаны очень плотно. Один из разведчиков сумел добраться почти до стен. Помешал небольшой ров с кольями на дне. Но с того расстояния, где он был, удалось разглядеть некоторые детали. К примеру, забор не очень старый. Щели забиты или замазаны чем-то очень схожим на замазку, или местную траву. Никаких бойниц и других приспособлений для стрельбы по внешнему периметру не обнаружено. Высотой забор метров пять, не выше. Поверху так же имеются колья, торчащие вниз остриём. В некоторых местах были замечены механизмы с брёвнами для сбивания с лестниц желающих полакомиться за чужой счёт. По стене можно ходить. Но при наших разведчиках никто на стену не поднимался.
Была предпринята попытка обойти город вокруг, но к счастью не успели этого сделать потому, как один из глазастиков приметил вышку, стоящую не на стене, а немного поодаль. Прикрываясь травой, попытались немного отойти в сторону, но наткнулись на дорогу. Рисковать не стали. Сумели рассмотреть, что дорога упирается в всё тот же ров. За ним, вероятно, находятся ворота, но прикрытые подъёмным мостом. Интересная задумка. Мост служит дополнительной защитой для ворот. В другую сторону попробовали проползти, и тут выяснилось, что траву выкашивают, чтоб никто не смог подобраться незамеченным. Пришлось отходить от стен на километр, и попытаться осмотреть селение с другого ракурса. Результат был прежним. Кругом трава, выкошено метров сто. Причём, земля перекопана, или вспахана. Своеобразная контрольно-следовая полоса. До стен не добраться.
Так на пузе проползли километра два, и никаких изменений. Всё тот же забор, та же высота, тот же ров. И ещё одна вышка чуть в стороне от забора. Дальше идти не рискнули, пришло время возвращаться.
На следующий день выяснили, что долина всё же имеет выход с обратной стороны. Что обе дороги из города ведут каждая к своему выходу из долины. Сама долина имеет вид восьмёрки. Сужается как раз напротив селения. И оба ущелья исходящее и входящее практически совпадают. В этом месте ширина долины приблизительно тридцать, тридцать два километра. Людей из поселения так никто и не видел. Противоположное ущелье осмотрели после того, как закончили с долиной. Оно вело в степь. С ближайших доступных вершин никто ничего не сумел разглядеть. Из чего был сделан вывод, что поблизости никаких селений нет. Дальнейшую разведку отложили до тех пор, пока не разберутся с городищем в долине. А на это время решили ограничиться своим ущельем.
Тут выяснилось, что от Синегорска через лес до входа в ущелье более трёхсот километров. А по лабиринту, если не петлять, не больше километра. Этот странный феномен навёл нашего десантника на мысль построить две башни. Одну прямо над выходом из лабиринта, другую на горе при выходе в долину. Соединить их подземным переходом на всякий случай. Вот тут-то как раз и пригодились стройбатовцы. А я заодно узнал, что у нас имеется стройбат. Все необходимые сооружения были возведены в кратчайшие сроки, с учётом скрытности то есть башни, если не знать, что они есть и где находятся, увидеть нельзя. Они грамотно прикрыты рельефом местности.
В этом месте Николай Никанорович тяжело вздохнул и признался, что вышел за лимит выделенных денег. Пришлось потратить свои, а так же всего командующего состава на свой страх и риск. Но по мнению всех военачальников, сделать это было необходимо. Сейчас вроде как оно не надо, но подобные штуки могут сослужить плохую шутку при ведении военных действий. К нам в тыл смогли бы зайти, а мы б и не знали, откуда что берётся. Я согласился, и тут же приказал оплатить перерасход. Брудкевич повозмущалась, но оплату пообещала произвести.
Никанорович, уловив момент, тут же закинул удочку на предмет строительства подобной башни на выходе из дальнего ущелья в степь. Я скептически хмыкнул, и Кожемякин убавил прыть, попросив лишь создать секретку. На что я согласился.
— Как вы успели всё сделать за два месяца? — Удивлялся я. — И строй бат создали. И башни построили. А подземный ход, связывающий башни... Там же почти два километра. Да, наверняка, в граните.
— Стройбат мы организовали с самого начала. — Сообщил Кожемякин. — Вы не интересовались, а я забыл информировать.
— И где же вы людей столько набрали?
— Как где? — Неподдельно удивился Николай Никанорович. — Из башен. Сейчас ещё из Аркаима вербуем. Народ идёт с охотой.
— Но ведь там нужны специалисты? Инженеры?
— Правильно. Все фортификаторы у нас в командующем составе. Инженеры более низкого уровня занимаются непосредственно строительством, а заодно и обучением состава. Так что специалистов, в смысле строителей, у нас вполне достаточно. На сегодня стройбат насчитывает около пятнадцати тысяч рядовых, и почти тысячу двести инженеров разного уровня подготовки. Кадры мы сами готовим.
— Ну не фига себе?! Это как же вам удалось обойти наших менеджеров по подбору кадров?
— Они просто собирают людей, а мы зарплату предлагаем.
— А они, что? Не предлагают?
— Не знаю. — Ответил бывший десантник.
Дальше выяснилось, подземный ход помогли создать маги. Без них его пробивали бы несколько лет. Вторая башня не имеет выхода наружу. В неё можно попасть только из первой, что стоит на выходе из лабиринта. Спуститься из окон так же не получится потому, как высота там не менее пятисот метров. Высота башни у леса, конечно же, скромнее. Да и стоит она на не очень большом возвышении. Но и её укрепили по максимуму. На случай подрыва стены, обе башни укрыты магической защитой. Если её снять, сработает разрушение башни с последующим завалом входа в лабиринт и подземный ход. Короче, предусмотрели всё что можно предусмотреть.
С башни у выхода в долину при помощи биноклей удалось рассмотреть городище. Чем там жили люди, разобраться не удалось. Возле каждого из домов (скорее землянок, чем домов) просматривались огородики и малюсенькие садики. Но далеко не подле каждого дома. Всё это ближе к окраинам. В городе есть животные. И наши наблюдатели видели, как косили траву для их пропитания. Так что вполне возможно, что косят траву не для защиты города от нежелательных посещений, а для прокорма скота. Но тут не понятно, почему город закрыт? Почему ворота открывались лишь пару раз? Да и то с противоположной стороны от нас. Два раза из города выходил караван и отправлялся в степь. Столько же караванов вернулось. Что везли, не понятно. И те ли вернулись, что отбыли, или другие прибыли?
Высмотрели строение с постоянно вьющимся дымком. Решили, что это кузница. В центре селения имелась площадь, а на ней небольшое деревянное здание. Явно административное. У дальних ворот так же имелась площадь. Предположили, что это постоялый двор. К сожалению больше ничего не удалось разузнать.
— Да и то не мало. — Сказал я, потирая руки. — Как бы нам поговорить с этими людьми из города??
— Пока никак. — Ответил Кожемякин. — Не идти же к ним с оружием?.. Не так поймут. Да и без оружия не понятно, как они станут реагировать?
— А если организовать купеческий караван? Напрячь Морозкина, а?
— Можно. Но какой товар им нужен? С какой целью идти?
— Действительно. Цели пока нет. И товаров нет. Хотя там классно было бы устроить нашу цитадель. Это же надо, со всех сторон укрыта горами. Два прохода, которые легко перекрыть. Ни одна крыса не доберётся.
— Тогда придётся уничтожать лабиринт. — Заметил Николай Никанорович.
— Жертвовать чем-то всегда приходится.
— Но лабиринт уникален. Его же никто не создавал. А работает, как наши башни.
— А вот тут ещё вопрос, как он работает. Надо будет Изольду попросить. Пусть посмотрит повнимательней. Что-то мне подсказывает, что работает он на другом принципе. Темпоральные башни я изобрёл. В том смысле, что создал. Когда-то читал, и решил в жизнь воплотить.
— Да это понятно.
Зазвонил телефон. Я поднял трубку.
— Да.
— Ваше величество, вы не забыли, что вас ожидают послы? — Заговорила трубка голосом секретаря.
— Дьявол. Забыл, конечно. Ладно. Сейчас иду. Кстати, подготовили группу для переговоров?
— Разумеется. Надо лишь утвердить.
— Хорошо. Я сейчас заканчиваю.
— Я понял. — Сказал Кожемякин. — Аудиенция окончена.
— Да, только вот погоди. Тут у нас очередное веселье намечается. Возможно, ты в комиссии по переговорам. Сейчас узнаю. Не исчезай пока.
Кожемякин вышел, и тут же вошла Алёна с папкой в руках.
Как я ненавижу рутину: выбирать, отбирать, согласовывать, отсеивать, рассматривать, оценивать, увязывать, совмещать и так далее. Ладно бы с предметами, но это же люди!.. Тут столько нюансов, столько подводных камней!.. И все их надо учесть, обойти, сгладить. А сколько для всего этого надо знать, чтоб не ошибиться в решении?.. Бедная моя головушка. И какой садист наградил тебя таким даром?.. Вопрос, конечно, риторический.
Членов комиссии по переговорам мы согласовали достаточно быстро. Одно меня напрягло: в списке не было Изольды. На мой вопрос, где магиня? Алёна ответила, что у неё много работы в магистрате. Она проводит какой-то эксперимент, и прервать его никак нельзя. Мне показалось, что Санина недоговаривает, или даже скрывает что-то. Но на все мои уловки выяснить это Алёна не попалась.
В Карамбрунг я всё же решил не ходить. Послы прибыли на территорию Аркаима, вот пусть и отправят их в Аратту. Там во дворце и побеседуем. Да и марку ведь держать надо. Царь я или нет? С какой стати бежать на край света для встречи с какими-то непонятными послами? Алёна согласилась с моими аргументами. Тогда я отдал приказ на организацию помещения для переговоров, Заодно приказал не проводить послов башнями, не фиг им знать наши секреты, а привезти поездом. Ничего, сутки, может двое (тут я точно не знал время в пути) потрясутся в вагоне, почувствуют громадность наших территорий, вести себя дружелюбнее станут.
Таким образом высвободил себе ещё сутки, а сам отправился к Милисенте. Надо было хоть повидаться с женой в первый раз за два месяца. Нет, даже больше чем два. Да и малышку я давно не видел. Что-то захотелось покачать её на руках. Видимо, старею. Отцовские чувства вдруг просыпаться начали.
Однако, насладиться игрой с ребёнком, и пообщаться с женой не позволила другая жена. Блин, как эти султаны жили с целым гаремом жён?
Я только вошёл в детскую, не успел и шагу сделать, как следом влетела китаянка и громким шёпотом потребовала немедленно вернуться в цитадель. У меня тут же возникло громаднейшее желание возмутиться, но в голосе Сяомин послышались странные нотки, и возражать расхотелось. Ей было не до шуток. Мы одновременно покинули покои Милисенты, и лишь за дверью я спросил в чём дело. Оказывается, граждане Ла-Нова-Патрия потребовали, а не попросили, присвоить статус государственного своему языку. Я даже растерялся сначала.
— Какой статус? Тьфу ты чёрт. Какому языку? — Переспросил я.
— А вот здесь как раз и порылась собака, как говорил кто-то из писателей. — Ответила Сяомин. — Дело в том, что там ведь языков куча.
— Не языков, наречий, или диалектов. Я не знаю, как правильно. И в чём дело? Пусть сначала проведут у себя голосование, определят, какой язык главный, а потом и поговорим. Стоило меня из-за этого отрывать от ребёнка.
— Всё не так просто. Им так и предложили.
— И что?
— А то, что у них началась гражданская война.
— Чего?! — Офигел я.
— Да. Самая настоящая гражданская война. Они не могут определить, какой язык главный.
— Та-ак! — Протянул я, не зная, что делать. Вот и первая ласточка. Что же я упустил в национальном вопросе? Странно, но я вообще даже не задумывался об этой стороне дела. — Они все говорят по-русски?
— Разумеется. Ты же всю флотилию пропустил через свой портал. — Ответила Сяомин.
— А что говорит Кожемякин?
— А что он может сказать? Ввести войска, значит, кучу народа положить. Да и военные не без потерь выйдут из этой мясорубки.
— Да. Это не выход. — Согласился я. — Придётся вновь задействовать наших магов.
— Ты что-то придумал? — Поинтересовалась китаянка.
— Сейчас посмотрим. — Сказал я, входя в портал. — Там явно кто-то мутит воду. Иначе с какого рожна им возмущаться?
Войска мы всё-таки ввели в город, но не для того, чтобы убивать, а для наведения порядка, и предотвращения разбоя на улицах. И вообще, любое посягательство на жизнь должны были останавливать наши патрули. А вот дальше началось самое интересное. Мы собрали по нескольку делегатов от каждой группы, претендующей на главенство языка, и предложили им для начала построить небольшие селения, в которых будут проживать их сторонники. Где они и будут пользоваться своим языком. Потом посмотрим, какой язык начнёт преобладать, тот и назначим главным.
— А кто ж тогда в городе останется? — Спросил кто-то из присутствующих.
— В городе останутся те, кто не присоединится ни к одной из групп. — Ответил я. — Те, кто станет общаться на общедоступном языке.
