К тому времени, тройкой лошадей из конюшен Ефима Михайловича Фирстова, "Мужика" под скабрёзные шутки-прибаутки возниц — вытащили из той рытвины, завели и загнали обратно в цех — откуда он выполз. Там его оглядели, осмотрели, в стальное нутро заглянули и, слегка подшаманили.
Оказывается, дело не в моём "везении"... Вернее, не только в нём.
Топливо в двигатель из бака — который для первого раза заправили керосином меньше чем наполовину, поступает самотёком. Предполагалось срасходововав его, перейти на другой вид топлива — моторное масло-обработку, которого после анисимовского "Бразье" скопилось уже достаточно много... Ну, а там — нефть-сырец, топочный мазут, растительное масло и далее по списку.
Топливный бак с мерной линейкой находится сзади, за креслом тракториста — это такая горизонтальная бочка, на сто литров. К моменту происшествия керосина в нём стало ещё меньше и, когда "Мужик" спустившись передом в ложбинку задрал зад — подача топлива увеличилась... Вот он и увеличив обороты — "грёб", чуть не проехавшись по мне.
Когда же, трактор стал выбираться из ложбинки — и без того опустевший топливный бак оказался ниже двигателя и подача керосина прекратилась. Вот он и заглох, а я остался жив — хотя и не очень здоров!
Короче, я своими и компьютерными мозгами — сперва устроил самому себе погибель, а потом спасение.
Это был мне и не только мне, урок:
— Учись, Кузьма и запоминай — как в конструировании техники, надо учитывать любую мелочь.
Тот, ощерившись насмешливо:
— Это пример — как не надо учитывать любую мелочь...
— А подзатыльника давно не получал, умник щербатый?
Естественно, "во языцех" был один вопрос:
— Как исправить конструкцию?
Отвечаю инженерам из "ОСТБ-007":
— А ничего исправлять-переделывать не надо! Следующие испытания будут проводиться "под нагрузкой": с прицепными сельскохозяйственными орудиями или с прицепом для перевозки грузов. При таких условиях никакого опрокидывания вперёд — принципиально произойти не может. В инструкциях к серийным образцам же, будет указана эта особенность трактора и рекомендовано: "При перегоне на второй скорости без прицепа, для соблюдения центра масс — следить чтоб топливный как был заполнен как минимум наполовину. В случае же несоблюдения, в кабину тракториста добавлять для веса балласт весом в пять-десять пудов". Это всего-то навсего — пара мешков песка, так что без проблем!
Ну, а там в серию пойдёт следующая — полноприводная версия: "Мужик-4ВД" — со всеми четырьмя ведущими колёсами и, про эту проблему забудут — как про "детскую болезнь левизны в коммунизме".
* * *
Неделю продолжались заводские испытания трактора "Мужик"...
Перепробовали все доступные виды топлива — только на растительном масле покататься не успели, не смогли: приготовленную двадцатилитровую канистру кто-то — прямо из-под моего носа, спионерил.
При испытаниях выяснилось, что лучше всего трактор заводится на керосине, а экономично работает — на сырой нефти. Посовещавшись с инженерами-зеками, решили — на серийных моделях будет два бака: расходный и пусковой.
С работой трактора "Мужик" на мазуте были определённые проблемы — он густоват и требовал предварительного подогрева до "температуры вспышки" — примерно 80 градусов.
— В зимнее время, — говорю своим конструкторам-зэка, — и с сырой нефтью будет такая же шняга. Давайте заранее думать, как попроще и побезопасней разогревать расходный бак.
Пахал трактор довольно хорошо, да жаль из-за времени года — в полной мере испытать негде, отложили на осень. Хотя уже сейчас ясно — "механический конь" требовал соответствующих прицепных сельскохозяйственных орудий. Конный плуг, или не приведи Господь — соха для него, как корове седло.
Север и Восток Ульяновской волости — почти сплошные болота, не находящиеся в сельскохозяйственном обороте. Государством здесь планируется добывать местное топливо — торф, но когда это будет!
Крестьянские хозяйства, где мужики-единоличники с грехом пополам "ковыряются" в тощих песчаных почвах — в основном расположены по центру и на Западе волости. Основные культуры — рожь да гречиха.
На самом Юге же, на месте бывшего крупного помещичьего поместья, находится государственное сельскохозяйственное предприятие — "Горемыкинский совхоз", выращивающий технические культуры на экспорт — лён и коноплю.
Довольно редко бывает, чтоб название — так соответствовало настоящему положению дел!
Совхоз входил в какой-то из сельхозтрестов, в свою очередь входящий в "Госсельсиндикат" — подчиняющийся Наркомзему РСФСР. В нём, как будто специально — собрались воедино все огрехи советской экономической модели того периода: неэффективное руководство погрязших в коррупции совслужащих, раздутые управленческие штаты — на содержание которых идёт до половины общей прибыли, ограниченность основных и оборотных капиталов, высокие накладные расходы, общая бесхозяйственность, отсутствие планового ведения хозяйства, нерациональное использование низкоквалифицированной рабочей силы, отсталые формы и методы земледелия, убогая изношенная техника, малопродуктивный рабочий скот и тому подобное...
Однако, я не про то — с директором совхоза удалось договориться об осене-весенних испытаниях трактора "Мужик" на его полях. Вот тогда, выявив все недостатки конструкции и по возможности устранив их — можно будет подумать об серийном выпуске.
* * *
Но, испытания — испытаниями, выставочный образец — выставочным образцом!
А народ, вкусив "сладкого" требует механизации: как известно — к хорошему привыкают быстро.
Как транспортное средство наш трактор — выше всяких похвал, хотя опять же — нужны специализированные прицепы. Однако даже без них, на примитивной самодельной волокуше из брёвен — "Мужик" без особого напряжения тащит тонн пять со скоростью выше гужевой повозки.
Поэтому, как-то так незаметно — заводские испытания первого экземпляра трактора превратились в "полевые": транспортных проблем оказывается — в городе накопилось "выше крыши". От вывозки мусора, до транспортировки грузов с полустанка.
Волей-неволей, пришлось присмотреться к оставшимися "лишними" деталям... Как говорил, я заказывал их с тройным или даже пятерным запасом — зная качество изготовления на советских заводах. Из всего этого добра, я выбрал самые "товарновыглядящие" для "эталонного" образца" и, главное — наиболее соответствующие линейным размерам.
Среди отлитых мной "безрамных остовов", один был почти идеальный по размерам, но с большой длинной трещиной в чугунном корпусе. Недолго поразмыслив и прочитав кое-что из инфы на компе, я нагрел его паяльными лампами до примерно 300 градусов и электродом с намотанной на него тонкой медной проволокой, самым слабым током попробовал заварить...
Впрочем, не особенно надеясь на успех.
Знамо дело, я потом удивлялся больше всех — когда это удалось!
Хроноаборигены не понимали всей сложности проблемы — да и к моим "чудесам" уже успели привыкнуть, поэтому не удивлялись... Типа, ничего особенного — этот "контуженый" и, не так ещё могёт — экая невидаль.
Присобачив к этому остову детали "второй очереди" — получили второй трактор, который у меня тут же "прихватизировал" Клим для своего кооператива.
Ещё один "остов" получился при отливке без трещин, но слегка "поведённый"...
Тут уже Клим сам подсуетился — после нашей с ним совместной поездки с "эталонным" образцом в Белокаменную на Выставку. Я в то время был сильно занят в Нижнем Новгороде, о чём речь будет ниже.
Он собрал всех своих "рукастых да головастых" из "Красного калибра", стариков-мастеров подтянул на совещание и, раскинув мозгами — они сперва нагрев деталь до красна, затем выправили её какой-то самодельной приспособой. Затем, медленно — в течении суток, охладили в остывающей печи.
И, оп-ля — всё готово!
Конечно, Клим использовал мои "роялистые" контрольно-измерительные инструменты: без них — "на глазок", ничего бы у него не получилось...
Ну, а далее перебрав оставшийся брак и подогнав его вручную, кооператоры собрали третий трактор.
Это имело свои последствия... Правда, уже довольно поздней осенью — я опять забежал вперёд.
Спохватившись, что останется не при делах, Ефим Михайлович Фирстов — владелец "почтовой станции" (местного частного конно-транспортного предприятия то есть), тоже захотел обзавестись таким девайсом как трактор.
— Только членам кооператива, — наотрез отказал Клим, — самим такого добра пока не хватает.
— Когда же?
— Через год, а может — другой.
Тот, за голову хватается и бороду на себе рвёт:
— Да, к тому времени я разорюсь!
Клим, только плечами пожал — мол, твои проблемы.
С месяц подумав, понаблюдав за развитием событий и выбирая между "Сциллой и Харибдой" — быть свободным или быть при деле, нэпман пришёл ко мне в офис и, пряча глаза молвил:
— Ну, не лежит у меня душа к этим "артелям", да "кооперативам"! Что такое "моё" я понимаю, а что такое "наше" — нет, не понимаю... Разумеешь про что я, Серафим Фёдорович?
— Прекрасно разумею, Ефим Михайлович!
* * *
Кооперативы во времена НЭПа, особенно "промысловые" — то есть производящие промышленную продукцию, пользовались всевозможными льготами и налоговыми послаблениями — не говоря уже об моральной поддержке. Частников-нэпманов же, Советское государство — практически в открытую гнобило и, не скрывало — что спит и видит их всех в гробу. Любую газету откройте и увидите там карикатуру на представителя этой части населения — обязательно жирного пузана с загребущими жадными руками.
Кому такое понравится?
В ответку, частный капитал со временем научился здорово приспосабливаться и маскироваться под вполне — с коммунистической точки зрения, пристойные в идеологическом плане "коллективистские" образования — сбрасывая с себя этот "ярлык" проклятия. Появилось такое явление, как "лжекооперативы".
Что это?
Частник формально создаёт кооператив и записывает в его члены своих родственников, друзей, знакомых или просто вымышленных лиц, а для производства продукции использует наёмный труд. В принципе, ничего незаконного и, как выяснится уже в конце эпохи НЭПа: свыше половине всех промысловых кооперативов — можно смело поставить приставку "лже"... По такому пути, кстати, идёт мой бывший заместитель по ОВО Чеботарёв: в нашей с ним обувной артели "Красный Лабутен" — числятся друзья-сослуживцы, а сапоги тачают вольнонаёмные мужики из окрестных сёл. Председатель и члены правления делят прибыль "по понятиям", а работяги — без памяти рады возможности прокормить семьи далеко не ездя на "отхожие промыслы" — откуда бывает, не все возвращаются в родные избы...
Мне лично — до одного места, лишь бы всем было хорошо!
Клим Крынкин же, Председатель кооператива "Красный рассвет" — придерживался другой точки зрения: наёмный труд он использовал лишь в самых исключительных случаях и только для совершения какой-нибудь разовой работы.
* * *
Ну, это я несколько отвлёкся.
— Прекрасно Вас понимаю, Ефим Михайлович, — отвечаю нэпману, — но что посоветовать и чем помочь — прямо не представляю... Хотя постойте!
Тот, притормозил уже почти у самого порога.
— Вот только что вспомнил: в нашем недавно открывшемся исправительно-трудовом лагере, сидит... За сущие пустяки! Один довольно опытный юрист: в законах разбирается — ещё поискать таких. Может, он Вам что посоветует?
— Да, как же я...?
— Обыкновенно: приходите в администрацию лагеря и говорите цель своего визита. Вам выписывают разовый пропуск и проводят в Юридический отдел.
Посомневавшись, тот наконец решился:
— Хорошо! Я попробую воспользоваться вашим советом, Серафим Фёдорович.
Уже вдогонку крикнул:
— Забыл предупредить: услуга платная!
Иосиф Соломонович знал что "советовать" и вскоре после "консультаций", Фирстов преобразовал свою частную лавочку в автотранспортное предприятие — артель "Красный путь". Клим, вволю уже "наигравшись" с техникой, передал ему оба трактора и половину "Мотыг" — сбросив на Ефима Михайловича весь транспортный головняк своего кооператива.
За отсутствием пока специальных прицепов, к "Мужику" цепляли гуськом штук пять-десять простых мужицких телег и, он легко пёр их — весело "попёрдывая" нефтяной копотью из выхлопной трубы.
К зиме, стараниями Ефима Михайловича Фирстова и его "лжеартели" "Красный путь", два раза в день — утром и вечером, от Ульяновска до Ульяновского полустанка и обратно стал ходить "автопоезд". Кроме грузовых телег, в его составе имелась пассажирская, на которой за умеренную плату и в сравнительном комфорте, можно было доехать до нужного места.
Ну, это я по своему обыкновению — опять сильно опередил события...
* * *
Естественно, такое событие стоит того, чтоб его как следует пропиарить!
Ещё шли испытания, как во все издания — с которыми сотрудничали, мной и Братом-Кондратом были тиснуты восторженные статейки о невероятном успехе ульяновского кооператива "Красный рассвет", лично его председателя и группы комсомольского актива. К статьям, в изобилии прилагались фотографии трактора "Мужик" с Кузьмой Климовым за рулём, сделанные единственным местным фотографом-любителем.
Товарищ Анисимов после моего второго напоминания дал телеграмму в Губисполком РКП(б) об успехе волостной партийной ячейки, под его мудрым руководством добившегося...
Бла, бла, бла...
А я без ведома, но от имени Председателя Ульяновского волисполкома — отправил краткую, но информативную телеграмму по адресу:
"Москва, Кремль, Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) товарищу Сталину".
В которой отчитался перед Генсеком об ошеломляющем успехе кооперативной промышленности. Ответа мы с Фролом Изотоповичем не дождались, но уверен: если телеграмма дошла до адресата — тот её запомнит.
А товарищ Кац и без всякого напоминания отчитался перед руководством НКВД, и лично товарищем Феликсом Дзержинским, об первых успехах курируемого им лично "Особого проектно-технического бюро Љ 007".
Без всех этих "понтов" — конечно, никак: не пропиаришь сам себя — тебя никто не пропиарит!
Однако, это чуть было не сорвало нашу поездку в столицу на "Всероссийскую сельскохозяйственную и кустарно-промышленную выставку", где я собирался презентовать своё детище.
Ульяновка испытала "девятый вал" нашествия начальства всех ведомств и уровней. Среди губернского, я снова увидел уже знакомого по прежним "торжествам" заведующего агитационно-пропагандистским отделом (АПО) Нижегородского Губкома РКП(б) Жданова. Андрей Александрович, как мимо пустого места пройдя мимо меня, долго жал руку сперва державшемуся весьма скованно товарищу Анисимову, после него — весьма словоохотливому Кацу, затем принарядившемуся — как на свадьбу любимой дочери Климу, потом — весело скалящему зубы чумазому Кузьке Домовёнку. И, лишь переручкавшись со всем нашим партийным и комсомольским активом, протянул "краба" мне — уставившись на мои горевшие рубиновыми "кубарами" петлицы:
— А Вы кто у нас будете, товарищ?
